Никогда (джен)

— Подбросишь меня до работы? — спросила Вита.

От удивления Марк даже перестал рыться по карманам в поисках невесть куда запропастившейся «полушки», на которую был записан с десяток уникальных файлов.

— И почему я в последний момент узнаю, что ты устроилась на работу?

Он смерил ее взглядом, растрепанную, умудряющуюся одновременно укладывать волосы и потягивать кофе. Стайлер — или как там называлась эта шайтан-машина — мигал лампочками и напоминал орудие пыток. Требовалась выдержка, чтобы не отвернуться, когда Вита подносила его к челке, к самым глазам.

— Ты чего? — Глаза, уже накрашенные, изумленно расширились. — Я тебе говорила! Помнишь, я и про собеседование рассказывала! Вот не зря мне давно казалось, что ты никогда меня не слушаешь!

Жвала стайлера оскорбленно лязгнули. Вита придирчиво осмотрела Марка сквозь изгиб рыжего локона — ну или изгиб локона на фоне Марка.

— М-да, — сконфуженно бормотнул Марк. Он и правда не всегда вникал в ее болтовню. — Далеко? И что за должность?

— Слушай, Елютин, почему я вообще живу с типом, которому настолько на меня плевать? — беззлобно возмутилась Вита, одним махом проглотила остатки кофе вместе с гущей и принялась закалывать волосы. — Корпоративный психолог. Буду анализировать тесты для кадровиков, консультировать, может, даже вести тренинги… В «Лиене», конечно, платили больше, может, и стоило туда вернуться, они звали, зато здесь работа с людьми, я давно хотела…

Она опять начинала щебетать, и натренированное сознание Марка снова начинало отключаться. Проклятая «полушка» наконец отыскалась в потайном кармане куртки. Сжав ее двумя пальцами, Марк почувствовал, как его захлестывает облегчение. Потеряй он эти уникальные наборы байтов, труды всего отдела безопасности пошли бы насмарку…

— Погоди, что?

— Я говорю, буду корпоративным…

— В какой организации? — нетерпеливо спросил Марк.

— Называется «Смартвэр». Программы для микроносителей разрабатывают. — Вита хитро сощурилась на него. — Небось сейчас про конкурентов расспрашивать начнешь. А про меня, без всяких конкурентов…

— Начну, — сам себе сказал Марк, наблюдая, как она красится. Конкуренты…

«Мегасофт», корпорация, в московском филиале которой он работал, была одним из лидеров среди производителей программного обеспечения. Они делали софт и для неповоротливых компьютеров, даже совсем старомодных, и для мультифонов, и даже для медицинских приборов, которые встраивались в тело. И для микроносителей, само собой — устройства-хамелеоны с голографическим интерфейсом быстро входили в моду, а устройство их миниатюрных «основ» требовало особого подхода…

Конкурентов Марк по долгу службы знал наперечет. С именами директоров, кличками любимых директорских собак и привычками засланных в «Мегасофт» корпоративных шпионов.

О «Смартвэре» он слышал впервые.

Желание посоветовать Вите отправиться на работу на магнитобусе исчезло. Теперь он жаждал увидеть этот загадочный «Смартвэр» хотя бы со стороны. Так сказать, посмотреть их офису в его бесстыжие окна. Чтобы никто ничего не знал ни о появлении нового игрока на рынке, ни о слиянии или переименовании старых? Невозможно!

Или все-таки Вита ошибается, и этот «Смартвэр» занимается не софтом? Да вряд ли. Вита же не идиотка, хоть и любит под настроение притвориться…

— А давно они существуют? — спросил Марк.

— Не знаю, но предыдущий менеджер проработал там лет десять, мне говорили.

Десять лет. Марк понял, что безнадежно увяз. Вдруг захотелось уточнить, какой сейчас год. Так, на всякий случай.

— Ладно, — он щелкнул пальцами, открывая дверь, которая вела на транспортную галерею. Его аэрокапсула устроилась там на магнитной парковке, готовая втянуться в любой из потоков Тверской дороги. — Далеко этот… «Смартвэр»?

— На Волхонке. Да ты должен был видеть. Такая высотка с витыми углами, черная с красной подсветкой. Номер восемь.

Марк поморгал. До сих пор он был уверен, что в доме номер восемь на Волхонке располагается риелторский центр. И что здание у них приземистое и светлое. Что значит «витые углы», он вообще не представлял.

Вита устроилась на сиденье и боязливо посмотрела вниз. Ближе всего к домашней парковке был третий дорожный поток, на уровне тридцатых этажей. Замелькали окна и перекрытия, сливаясь в монотонную серо-синюю кашу с яркими искрами тонировки.

«Вертушка», здание редакции «Миллениума», похожее на гигантскую карусель… Затейливый комплекс из трех переплетенных небоскребов, прозванный в народе «Три осинки»… Раскрашенная под мухомор, точно вышедшая из чьих-то наркотических грез, башня кондитеров из «Конье»… Десятки однотипных, безликих многоэтажек с чьими-то офисами, чьими-то квартирами… И черная свечка с витыми углами.

Казалось, кто-то пытался скрутить их жгутом или сделать пружину, но не смог, и спиральные канаты из бетонопласта так и остались торчать, постепенно врастая в плоть черного здания там, где у обычных домов были прямые углы. И хотя из-за этого вся конструкция казалась закругленной, мягкой, проступало в ее облике что-то неуловимо хищное. Даже не так — уверенно-угрожающее. «Смартвэр» казался не хищником на охоте, а мясником, лениво выбирающим самого толстого из поросят в загоне и знающим, что ни один не сбежит.

Тьфу, какая же ерунда.

— Не-а, — с неожиданной для себя легкостью сказал Марк, — не помню я этого здания. Наверное, внимания не обращал.

И он вернулся в третий поток, оставив Виту на обширной галерее для сотрудников. Галерея под углом опоясывала четверть здания, вырастая из очередного углового завитка.

Когда аэрокапсула отдалилась, Марку показалось, что Виту стремительно уносит вниз по спирали. Он оглянулся, ища ее глазами, но стройная фигурка уже исчезла за очередным витком.

* * *

У службы безопасности «Мегасофта» хватало работы. Кроме банальной охраны зданий и пары десятков самых важных шишек из руководства, она занималась и проверками партнеров, и контролем над конфиденциальной информацией, и прогнозами рисков. Пара неприметных сотрудников в одном из отделов следили за корпоративными шпионами конкурентов, заботясь, чтобы у тех сохранялась иллюзия всеведущести, но чтобы к ним не попало ни капли действительно важных данных. Вся эта разношерстная братия подчинялась Марку, и ему давно пора было начинать утреннюю летучку, но он все сидел, уставившись в голографический монитор. Искал информацию о «Смартвэре».

Поисковики при виде этого слова вели себя странно. Одни страницы вываливали на Марка горы ссылок — аналитика, интервью с руководством, презентации разработок, — другие упорно молчали, подсовывая отдаленно похожие слова, не имеющие отношения к производству софта. Пару раз включилась автокоррекция и предложила исправить «Смартвэр» на какую-то ересь: «Такого слова не существует!»

Марку опять захотелось спросить у кого-нибудь, какой сейчас год. И узнать, где та пещера, в которой он проспал последние пятнадцать лет. Спросить у кого-то живого — компьютерам он разом перестал верить.

Он тряхнул головой, свернул поиск и щелкнул кнопкой конференц-программы:

— Летучка отменяется. Васинов, зайди ко мне.

Кофемашина выплюнула порцию синтезированного эспрессо. Марк проглотил его, не чувствуя вкуса.

Если сейчас еще и Васинов скажет, что все давно знали о «Смартвэре», придется срочно валить из службы безопасности. В психушку. То есть в центр нейротерапии. Долго лежать в отделении памяти, пить таблетки, постепенно убеждаться, что нет ни «Смартвэра», ни «Мегасофта», и компьютеров тоже нет, а сам Марк — буддийский монах, которому снится, что он в параллельном мире…

Или — в «Смартвэр». Пока наваждение не исчезло. Вломиться туда с группой вооруженных охранников, сцапать весь смартвэровский совет директоров, потребовать ответа, получить в зубы и очутиться под стражей…

Когда Васинов явился, Марк уже знал, что будет делать. Причем лично. Пусть даже для такой работенки в «Мегасофте» и есть специально обученные сотрудники.

Ромка Васинов возглавлял отдел конкурентной разведки. Дело знал блестяще, умел выуживать информацию так, что половина собеседников даже не понимали, кто этот приятный парень с солнечной улыбкой, задающий пустяковые вопросы; дружил с Марком. Тому порой казалось, что Васинов владеет гипнозом, который использует и против своих, и против чужих. И что лучшие спецы конкурентов до сих пор не перебежали в «Мегасофт» только потому, что Васинов решил: они не подходят, лишний балласт.

Марк задал ему всего один вопрос.

— «Смартвэр», — повторил Ромка, перекатывая каждую букву на языке. — «Смартвэр»… я, конечно, не стану спрашивать, могло ли тебе померещиться.

— У меня не спрашивай. Спроси вот у него, — Марк щелчком пальцев пододвинул ему по столу ручной интерфейс компьютера. Дремлющий свернутый монитор вспыхнул, показывая все те же страницы поиска.

Марк выдохнул с облегчением. Ему казалось, что результаты поиска сейчас тоже исчезнут, не оставляя никаких доказательств.

— И ты говоришь, Вита устроилась к ним на работу, — недоуменно протянул Ромка, листая поисковики. Те до сих пор не могли определиться, знают они о «Смартвэре» все или ничего.

Марк промолчал.

— Или здесь что-то нечисто, или у них гениальная служба безопасности, и с ней все равно что-то нечисто, — констатировал Ромка, сворачивая монитор. — Не было никакого «Смартвэра». До сегодняшнего утра не было, чем хочешь клянусь, я это болото знаю вдоль и поперек. Без разницы, что поиск выдает результаты десятилетней давности. Это все подделывается. И называться они могли по-другому, и… Но черт, зачем? Прятаться под другим названием, чтобы тихо и незаметно выйти на рынок? И под каким? И…

— И здание, — мрачно сказал Марк. — Его не было. До этого утра.

— Здание как раз ты мог и не заметить, — отмахнулся Васинов. — Ты не архитектор, чтоб знать наперечет каждую халупу. Здание — ерунда…

Он умолк и невидящим взглядом уставился в окно, размышляя. Марк уже знал, к какому выводу он придет.

— Отдам «Паука» инбезникам, пусть подкрутят, мне давно казалось, что он тормозит, — сказал Васинов. — Только, Марк, подсаживать его ты сам не сможешь. Там наверняка знают, кто ты такой.

«Паук». Именно его Марк и собирался использовать. Программа, копирующая все данные из внутренней сети и передающая их ребятам из инбеза, отдела информационной безопасности «Мегасофта». Чтобы подсадить «Паука», требовалось воткнуть «полушку»-носитель в любой компьютер внутренней сети и подождать пару минут. Васинов мыслил так же, как и Марк. И был прав, говоря, что заняться этим должен кто-то не такой узнаваемый. Марк отлично понимал, что Ромка прав, и все же…

— Там работает Вита, — напомнил он. — Думаешь, они не знают, кто ее муж? Если я заеду за ней вечером, вряд ли они сделают стойку. Иначе вообще бы ее не приняли.

— Да, Вита… — протянул Васинов и снова впал в задумчивость. — Еще есть вариант — ее как раз потому и приняли, что знают, кто ее муж.

— Ты о чем?

Васинов пожал плечами.

— Рискни. И правда, прятать секреты лучше на видном месте. Заявись за Витой открыто, и пусть тебя все узнают. Только у «Смартвэра» может быть свой собственный «Паук». И я бы не взялся гарантировать, что они его еще не подсадили.

* * *

Мультифон Виты не отвечал.

Марк рассчитывал дозвониться до нее по дороге, но беспроводная гарнитура упорно выдавала сплошные длинные гудки, и пришлось опустить капсулу чуть ниже, под основную полосу воздушного потока, где уже висело несколько таких же, кому понадобилось остановиться на головокружительной высоте. Десятком этажей ниже по второму воздушному потоку неслись капсулы, мигая айди-огнями: красный — ручное управление, синий — автопилот, желтый — беспилотник… Начинало темнеть. Небоскребы возносились ввысь, полыхая, как разноцветные электросвечки. Гирлянды воздушных потоков протянулись между ними, опутывая удавками, замаскированными под мишуру. Черно-красная громада «Смартвэра» была не самой высокой, но Марк видел ее совсем рядом. Ему казалось, что здание нависает над всем кварталом, готовясь проглотить его с потрохами.

В конце концов, безуспешно попытавшись отыскать Виту через сеть, Марк прихлопнул свой мультифон и вернулся в общий поток.

Он припарковался там же, где утром высадил Виту. Уже внимательнее всмотрелся в светящиеся недра здания. Косая галерея для сотрудников опоясывала его пунктирной спиралью, прерывающейся там, где она пересекалась с вертикальными выступами стен или пресловутыми витыми углами. Стрельчатые двери из дымчато-серого пластика сияли белым, светились и окна — узкие бойницы с зазубренным верхом, разительно отличающиеся от повсеместных стекол в полстены. Но красные лучи, окутывающие фасад, делали белизну почти незаметной, стоило отлететь на десяток метров.

Марк еще раз набрал Виту, не получил ответа и вошел в ближайшую дверь.

Он очутился в подобии холла, людном и суматошном. Дальний угол отделялся от остального помещения огромной, занимающей добрую четверть холла, стойкой ресепшн. За стойкой восседал охранник, а перед ним на внутренней полке стояли четыре массивных монитора.

Марк беззвучно хмыкнул, сжимая в кармане «полушку» с «Пауком».

— Вы сотрудник? — охранник поднял голову и окинул его нехорошим взглядом.

— Нет, я ищу жену. Понимаете, она недавно работает здесь, — Марк изобразил наивную улыбку обывателя. — Не могу ей дозвониться. Может, она уже ушла? Виталия Елютина.

На лице охранника появилось легкое недоумение. Марк понял, что тот давно его узнал и сейчас пытается понять, что за игру ведет глава службы безопасности «Мегасофта». Так, по-видимому, ничего и не решив, охранник пожал плечами и коснулся ручного интерфейса.

Черт. Плохо. Интерфейс прямо перед ним, все время на глазах.

— Елютина… Да, есть такая, — сказал охранник. — Она еще здесь. Наверное, задержалась у себя. Многие отключают мультифоны, когда работают, знаете…

Он повозил пальцем по интерфейсу. Марк ждал, раздумывая, как бы выманить охранника из-за стойки или хотя бы достаточно надежно отвлечь. Мимо процокала каблуками девушка, за ней еще стайка. Дверь галереи распахнулась, туда ввалились грузчики, таща массивный длинный короб. Кто-то снаружи кричал в мультифон, игнорируя гарнитуру. Недра здания еле заметно гудели. В «Смартвэре» заканчивался очередной рабочий день, привычный и рутинный.

Марк знал, что он не сумасшедший. Васинов тоже не мог быть сумасшедшим. И уж тем более спятить не могли поисковики.

Марк не был сумасшедшим, а «Смартвэр» не был миражом. Патовая ситуация, версия для доморощенных сыщиков.

— В кабинете Елютиной нет, — подал голос охранник.

Действовать следовало быстро. Куда бы ни подевалась Вита, она выбрала исключительно удачный момент.

— Откуда вы знаете? Как вы это видите? — рявкнул Марк, дернул дверцу в стойке ресепшн и очутился у охранника за спиной, не успел тот воспротивиться. Оперся о его стол кулаком, в котором была зажата «полушка». До ближайшего разъема в интерфейсе было сантиметров пятнадцать.

Один из мониторов показывал небольшой безликий кабинет в бежевых тонах, вид сверху. Марк машинально отметил, что камеры в «Смартвэре», пожалуй, лучше, чем в «Мегасофте».

— Отойдите, — мирно сказал охранник. — Можете подождать вашу жену, она скоро появится.

Он кивнул на длинный диван у двери галереи.

Да понятно, что скоро появится. Наверняка Вита уже идет к какому-то из выходов, а мультифон отключила и забыла включить.

— Мне она нужна срочно, — просительно сказал Марк. — Может, вы посмотрите, на каком она этаже?

Охранник поднялся. Теперь они с Марком стояли нос к носу. И смотрел охранник куда угодно, только не на интерфейс.

Рука безошибочно нашла порт. Отсчет пошел. Перед глазами точно вспыхнули невидимые для остальных часы.

— Не могу. В этом здании сорок восемь этажей, как вы себе представляете поиск по камерам? Покиньте стойку, пожалуйста.

— Подключите остальную охрану, дежурных, кто там еще есть! Иначе мы разминемся, у меня срочное дело…

…шесть… семь… восемь…

«Две минуты можешь не ждать, секунд пятнадцати хватит, — сообщил Васинов. — «Паук» переберется в их сеть, а дальше все сделает сам».

…одиннадцать…

— Послушайте, господин Елютин, не мешайте работать, — потерял терпение охранник. — Мы не гоняемся за сотрудниками по всему зданию. Или вы сейчас уйдете, или я…

…пятнадцать.

— Ладно, черт с вами, — буркнул Марк, развернулся и ушел, не оглядываясь.

Аэрокапсула отлепилась от магнитной парковки и зависла в подбрюшье воздушной полосы. Марк рассеянно наблюдал, как над головой проносятся темные, светящиеся по краям разноцветными «коронами», днища капсул и мобилей. Он сам не знал, чего ждет.

«Паука» удалось перебросить во внутреннюю сеть «Смартвэра», это ясно. Если только его не прихлопнул какой-нибудь особо осторожный антивирусник. Еще пара минут — на развертывание, потом от пяти минут до получаса — на копирование данных, смотря с какими объемами придется иметь дело. Как только «Паук» развернется, он начнет по частям передавать информацию инбезникам.

Самое время еще раз позвонить Вите.

Марк запустил набор, положил мультифон на пассажирское сиденье, и капсула влилась в третий поток. Позади как будто что-то мигнуло или, наоборот, погасло, но Марк не обратил на это внимания.

* * *

И все-таки где, черт побери, Вита?

Все окна в квартире были непроницаемо темными. Ни ярких, как софиты, светильников в гостиной, окрашивавших зеркальные тонированные стекла таинственной синевой; ни обожаемых Витой настольных ламп, которые снаружи казались крошечными светлячками на черном фоне. И вправду разминулись, что ли? Она забыла включить мультифон? Отправилась куда-то праздновать первый рабочий день?

Версии не выдерживали никакой критики. Марк сбросил куртку в прихожей и поспешил в глубину квартиры, уже зная, что никого там не найдет.

Так и оказалось. Виты не было дома. А потом Марку бросилось в глаза кое-что еще, и он обомлел.

Вещи Виты исчезли.

Он ракетой пронесся по всем комнатам, не веря глазам. Так и есть. Не осталось ни единой баночки косметики, которые раньше толпились у каждого зеркала, куда-то испарился халат из ванной, опустели полки, не было ни зубных щеток Виты, ни ее запасных тапочек в углу, ни обуви в шкафу в прихожей, а из ее комнаты пропала вся одежда. Не успев даже задуматься, значит ли это, что Вита решила тихо уйти, Марк распахнул дверь их общей спальни.

И увидел односпальную кровать.

— Так, — произнес он, замирая на пороге. Утерянная ясность ума возвратилась одной короткой вспышкой.

Вита, конечно, могла смыться по-тихому, хотя обычно их ссоры проходили бурно и громко. Могла удариться в очередную блажь, могла уже давно спать с кем-то еще и готовить себе запасной аэродром. Но забирать кровать и заменять на другую она бы точно не стала.

А еще она сегодня отправилась на работу в «Смартвэр», которого до сих пор не существовало.

Марк прошел в спальню. Плюхнулся в кресло в углу, где утром висело любимое бра Виты. Взъерошил волосы. Шумно вздохнул. Посидел с минуту, встал, побрел в столовую, слепо натыкаясь на стены, ощупью достал из бара какую-то бутылку и отхлебнул, не глядя на этикетку. Это оказался мартини. Наверное. А может, чай или сливовый компот.

Потом Марк вытащил из кармана мультифон и позвонил Ромке Васинову — единственному человеку, который мог понять, что происходит.

Сначала, правда, он хотел позвонить родителям Виты или паре ее ближайших подруг, но не стал. Он даже не удивился, обнаружив, что их контакты напрочь испарились из памяти мультифона.

* * *

Голос Васинова звучал сухо и напряженно. Судя по фоновому гулу, инбезники как раз работали.

— Вита пропала, — сказал Марк без предисловий.

— Что? Это как-то связано со «Смартвэром»? Ты вообще где?

— Да связано это! Сначала она устраивается на работу в место, о котором до сих пор никто не слышал, потом исчезает бесследно — понимаешь, абсолютно бесследно, никаких признаков, что она когда-то существовала! Можешь думать, что я псих, но это…

— Да нет, я тебе верю, — перебил Васинов странным, каким-то замерзшим тоном. — Я спрашиваю, ты где? Приезжай в «Мегасофт», мы тут накопали кое-что похлеще Виты. Если это можно назвать «накопали».

Сомневаться не приходилось. Если Васинов, для которого проблемы обычно делились на «фигню», «ерунду» и «мутят что-то, ну ладно, разберемся», был настолько растерян, значит, они столкнулись с чем-то действительно необычным. Теряясь в догадках, что такого мог «Паук» выудить из внутренней сети «Смартвэра», Марк нырнул в аэрокапсулу.

Он срезал путь, полетел напрямик, сворачивая в самые удобные ответвления воздушного потока. Пару раз чуть не столкнулся с капсулами на автопилоте, один раз — с беспилотником, поцарапал с десяток тех, что тащились на ручном управлении. Серьезного вреда он причинить не мог — не дали бы магнитные страховочные поля. Но, сосредоточившись только на скорости, даже не посмотрел туда, где должен был возвышаться шпиль «Смартвэра». Витой шпиль, разумеется.

Когда капсула припарковалась у верхней галереи «Мегасофта», Марку казалось, что он что-то упустил. Может, забыл запереть дверь или выключить свет.

— Да не было никакого глюка! Неужели я бы вам непроверенное всучил, Роман Аркадьевич! — Перепалка в кабинете Васинова слышна была из коридора. — Если мне сказано «записать нового «Паука», я записал нового «Паука»!

— Сейчас увидим, что ты там записал, — буркнул Васинов, когда Марк появился на пороге. Вместо одного голографического монитора на обширном столе теснился с десяток разных. На придвинутых как попало креслах с колесиками сидели инбезники. Кто-то смотрел в мониторы, кто-то препирался, кто-то наблюдал, чем закончится спор шефа с тощим взъерошенным программистом, которого Васинов обвинял… в чем?

— Отлично, Марк, давай сюда «полушку» с «Пауком»! — Ромка выхватил у него небольшую черную пластинку и вогнал ее в разъем ближайшего интерфейса жестом убийцы, вонзающего нож между ребер. — Каплинский, Сергеенко, остановите запуск и посмотрите, что там… Мы получили первые данные «Паука», но это, Марк, данные не из «Смартвэра», — продолжал Васинов. — Нам поступают файлы «Мегасофта». Наши, мать их, собственные! Все архивы, личные файлы сотрудников, разработки, все то, что должно быть в нашей внутренней сети! Вот мне и хотелось бы знать, что за хрень ты подсадил в «Смартвэре». Им сейчас тоже поступают наши файлы? Им не поступает ничего, а обманку закольцевали на нас?

— То есть ты не проверил «полушку», когда отдал ее мне? — уточнил Марк. Сотрудник, которого отчитывал Васинов, облегченно перевел дух.

— Проверял, — Васинов сник. — Правда, каюсь, не так внимательно, как должен был… Не успел сделать полный прогон. В «Пауке» поменяли только время, чтобы сразу получать то, что он нароет.

— Может, это и не глюк, — сказал Марк. — Может, их сеть — это на самом деле наша сеть…

— Как ты себе это представляешь?

Марк пожал плечами. Все умолкли. Двадцать пар глаз пристально следили за Сергеенко и Каплинским.

— А похоже, что так и есть, — сообщил наконец Каплинский, сдвигая на лоб толстые очки и рассеянно потирая переносицу. — Все нормально с «Пауком». Если бы он копировал нас или… в общем, это только один сегмент. База «Смартвэра» — это наша база с мелкими отличиями. Сколько-то других сотрудников, пара других названий для тех самых продуктов.

В воцарившейся тишине один из компьютеров мелодично звякнул.

— Этого не может быть, — коротко бросил Ромка. И не добавил больше ничего.

— И еще Вита… — беспомощно пробормотал Марк.

— Какая Вита? — спросил кто-то из новеньких инбезовцев. Ему не ответили. Каплинский заглянул в монитор шефа, пока Васинов стоял, как оглушенный.

— Передача завершена, — сказал он. — Странно, резко так… «Паука» заметили, что ли…

— Я еду туда, — решил Марк. — Никаких охранников, я вломлюсь к их главному… как там его? Плевать, что скажет Березин или кто угодно из совета директоров, это уже не игрушки! Никита, скопируй мне то, что пришло через «Паука», — попросил он Каплинского. Тот молча достал еще одну «полушку», подключил к компьютеру Васинова.

— А главный у них, Марк, наш Юрий Эрастович Березин, — невыразительно сказал Ромка. — Или, может, это какой-то другой Юрий Эрастович Березин. Близнец с той самой биографией. Я еду с тобой.

Марк кивнул.

* * *

Они летели молча, хотя на небольшом расстоянии можно было переговариваться с пассажиром нужной капсулы даже без мультифона, по связи навигационных систем. Марк впереди, Васинов чуть поодаль. На хвост привязались еще несколько инбезников. Время шло к девяти вечера — самый разгар работы для круглосуточных офисов и глухая ночь для тех, кто не знал авралов и сверхурочных. Поток аэрокапсул не становился меньше, только теперь они переместились на нулевой и первый потоки, поближе к парковкам магазинов, а наверху воцарились лихачи, любившие посостязаться с дорогой и ветром один на один: только ты и ручное управление.

«Если в «Смартвэре» закрыто…» — подумал Марк, и тут воздушный поток, изогнувшись, вывел прямо к черно-красному зданию корпорации.

…Это напоминало издевательское дежавю. Снова что-то было не так, и снова он не сразу понял, что именно. Вот квартал — россыпь огоньков-леденцов за подсвеченными стенами и стеклами. Вот «Смартвэр», ну вот же он, и шпиль, и пересекающая стену, как шрам, косая галерея для сотрудников, и зазубренные окна… Что, не он? Да присмотрись!

Марк присмотрелся. Замешательство и непонимание длились всего пару секунд, прежде чем у него вырвалось ругательство. Система связи молчала, но он знал, что у себя в капсуле сейчас точно так же ругается Васинов.

У «Смартвэра» не было корпуса. Был только фасад, подсвеченный красным, сливающийся с осенней ночью и мерцающий слепыми глазами-бойницами.

Сразу за фасадом, метрах в пяти, притаилось приземистое и светлое здание риелторской фирмы. Казалось, оно заслонилось плоским фасадом, как карнавальной маской. Это его окна сияли неоном, передавая инфернальный блеск бойницам «Смартвэра». Прикрываясь маской, риелторская фирма работала, как ни в чем не бывало — предлагала клиентам срочную продажу, немедленную покупку и моментальный наем, почасово и посуточно, с помощью в заселении или без, инкогнито или открыто, подешевле и подороже… Марк даже вспомнил ее название — «Зилло».

Он откололся от воздушного потока, бесцельно пролетел туда и назад перед фасадом — аэрокапсулы это позволяли, в отличие от магнитных. Поднялся выше, зачем-то осмотрел шпиль, спустился и направил капсулу в лишенный створок дверной проем на галерее.

Капсула прошла миллиметр в миллиметр — еще чуть-чуть, и застряла бы.

Марк хотел бросить взгляд на крышу «Зилло» и вернуться, но по глазам вдруг ударил яркий свет.

И это были не прожекторы или юпитеры. Марк непроизвольно зажмурился, чувствительные передние щиты капсулы начали стремительно темнеть, и когда он снова открыл глаза, то увидел над головой солнце.

Кругом была не ночь, а белый день. Светло-серым поблескивал офис «Зилло», голубовато-прозрачным отливали воздушные потоки — под ослепительным синим небом их было видно не хуже, чем ночью, а бока аэрокапсул рассыпали кругом бесчисленные блики, акварельные, как раздробленная радуга.

— Домик с секретом, — прошептал Марк слова старой хулиганской песенки, — ломик с ответом, я иду искать…

Он развернул капсулу, чтобы пролететь обратно через дверь, чем черт не шутит, авось и получится попасть назад, — но фасад «Смартвэра» исчез.

— Васинов? — позвал Марк в связную систему капсулы. Ответа не последовало. Он не удивился.

Что бы это ни было, оно забросило его далеко от той точки, где остался Ромка. И коль скоро переход оказался в «Смартвэре»… может быть, теперь он сможет найти Виту.

Марк выхватил мультифон и набрал номер по памяти. В наушнике почти сразу же послышался женский голос, но вспыхнувшая радость оказалась преждевременной.

— Данного номера не существует.

— Ладно… — Он набрал Васинова. Тот же результат.

— Твою мать, — задумчиво сказал Марк сам себе.

По крайней мере, теперь он точно знал, что не бредит и не сошел с ума. Если предположить, что и полет в капсуле, и события последних пятнадцати минут ему померещилось — нет, слишком сложно и реалистично для простого бреда. Или для сна. К тому же во сне почти никогда не задумываются над логикой происходящего.

Параллельная реальность? Путешествие во времени?

«А пошло все, — подумал Марк. — Я черт-те где… могу делать что угодно… если чертов «Смартвэр» — это чья-то разбитая машина времени, где-то должен шататься мой двойник, свеженький, хотя может, и жилистый…»

Он потряс головой, отгоняя лезущий в нее бред, теперь уже настоящий, а не мнимый. Потом бросил капсулу в ускорение и ворвался в третий воздушный поток.

Дом оказался на месте. Окна привычно поблескивали тонировкой. У магнитной парковки не торчали чужие капсулы. Это несколько приободрило.

Ключ тоже подошел.

Марк осторожно прокрался в собственную квартиру. Огляделся так внимательно, что дал бы фору любому сыщику с их очками-индикаторами.

Стены покрывало бледно-зеленое с синим напыление, складывающееся в размытые абстрактные узоры. Кое-где напыление уступало место голограммам с городскими пейзажами. У дверцы встроенного шкафа валялись кроссовки, шнурки спутались, как неумело затянутые удавки. Марк с опаской, точно они могли броситься, приблизился к кроссовкам, рывком схватил их и посмотрел на подошвы. Сорок первый.

Интерьер выглядел знакомым до последней черточки. Марк заглянул в гостиную и поморщился, увидев на стене фигурку-макраме, кривобокую сову с торчащими нитками. Фигурку подарила Настя, когда ненадолго увлеклась рукоделием. Когда Настя со скандалом переметнулась к какому-то папику, Марк выбросил сову еще до того, как закинуть простыни в стиралку. Настя… сколько лет назад это было? Пять? Пятьдесят? Пятьсот?

Затем он сунул нос на кухню, и все встало на свои места. На столе красовалась кофеварка «ПанКофф», блестящая медная конструкция, похожая на обычную турку. Разница заключалась в том, что «ПанКофф» автоматически включался, стоило засыпать туда кофе и налить воды. Сахар он категорически не жаловал. Марк купил его забавы ради и не расстроился, когда «ПанКофф» испустил дух после короткого замыкания.

Он точно помнил, когда было замыкание. Как раз тогда он собирался на собеседование в «Мегасофт».

Марк в задумчивости покружил по комнатам, выудил из кармана бумажник, рассортировал наличные, следя за датой выпуска, и отправился в супермаркет. Там он запасся молотым кофе и пакетом замороженных полуфабрикатов. А расплатившись, долго разглядывал дату, выбитую на чеке. Можно было бы, конечно, включить компьютер, но компьютерам он больше не доверял. На кассовые аппараты недоверие почему-то не распространялось.

Дата была актуальной. То есть сегодняшней.

Ни намека на путешествие во времени.

Старикан с доверху нагруженной тележкой налетел на Марка и покатил покупки дальше, не извинившись. Марк вышел из оцепенения. Ринулся обратно в торговый зал, схватил первое, что попалось под руку — пачку чипсов. Раздраженно отбросил, увидев надпись «Срок годности не ограничен». Размашисто прошагал в молочный отдел, принялся перебирать бутылочки с молоком, йогуртом и детскими смесями, ища срок хранения и дату изготовления.

Так и есть. Время осталось на месте.

Получается, собственная квартира десятилетней давности, и эта чертова плетеная сова, и давно сожженная кофеварка ему померещились? Как тогда быть с неожиданным переходом из ночи в день?

Или ему померещились последние сутки? Но… как тогда быть с исчезновением Виты?

Все началось с Виты. И со «Смартвэра». В какой-то момент они сошлись, как «полушка» сходится с разъемом, чтобы включилось нечто большее, чем щепотка металла и два куска пластика. Вот оно и включилось… что-то большее.

Нет. Вита была первой. Затем Марк вошел в «Смартвэр».

Значит, теперь нужно проделать все в обратном порядке?

Идея явилась из бестолковой свалки идей, отложившихся в памяти после просмотра попсовых ужастиков и фантастики, но, как и все сверхценные советы оттуда, оказалась бесполезной. Проделать в обратном порядке что? Пролететь назад через смартвэровские руины? Так они исчезли. Отмотать копирование «Паука» обратно? Прогнать капсулу по воздушному потоку задом наперед, и «Смартвэр» появится сам собой? А если задом наперед войти в квартиру, то там окажется Вита?

Одним словом, идея не выдерживала никакой критики. И Марк не понимал, почему все еще продолжает невольно прикидывать, как провернуть действия последних суток в обратном порядке.

Он кое-как забрался в аэрокапсулу и потащился домой, точно пенсионер: на автопилоте и по первому воздушному потоку. Поехал бы и по нулевой дороге — наземной — но туда пускали только грузовые мобили.

Дома он все-таки включил компьютер, пересилив крепнущее недоверие к этим тварям. Включил, посмотрел на дату…

Десятое июня пятьдесят первого года. Это при том, что на чеке из супермаркета был сентябрь пятьдесят девятого.

Марк достал из кармана чек и долго сверял даты, не веря собственным глазам. Но цифры не торопились исчезать или расплываться, перестраиваясь. Время отличалось. Он не сошел сума. И где-то в скрытых зонах мозга, тех, которые молча берут задачки и нашептывают ответы в нужный момент, уже генерировалась простая и ясная догадка.

Время действительно сломалось. Только это было его личное время. Его собственная линия жизни.

Марк поднес к глазам ладонь и поглядел на эту линию жизни, будто думая найти на ее месте зигзаги или извилины. Но линия оставалась ровной — шарлатански ровной. Да и что это, как не шарлатанство — уверять, что судьбу можно прочитать по месту, где сгибается большой палец…

Затем Марк напился кофе, лег на кровать, собираясь обдумать, стоит ли идти завтра на работу и если стоит, то куда, но сам не заметил, как уснул. Кофе всегда действовал на него, как транквилизатор.

* * *

Его разбудила трель мультифона. Марк открыл глаза, бессмысленно всмотрелся в темноту и не сразу вспомнил, где он и что происходит.

— Ты где? — заорал из трубки Васинов. — Мы тебя по всему городу уже обыскались! Ты там долбанулся вконец? Притащил нас к каким-то развалинам и смотался! Отличные шутки! Эй, ты меня слышишь? Елютин!

— Ромка, — сказал Марк, — какое сегодня число?

Васинов помолчал. Затем процедил сквозь зубы что-то неразборчивое и ответил:

— Восьмое.

— Месяц? Год?

— Восьмое сентября пятьдесят девятого.

— Так и есть… — пробормотал Марк. В следующий миг его смело с кровати. Он забегал по комнате. — Слушай, Васинов! Прилетай немедленно… да хоть в супермаркет, знаешь, «Арис» на углу Морской и Сорок Первой! Встречаемся возле первой кассы! Я не могу тебе позвонить, у меня твоего номера еще не было! Прилетай прямо сейчас! Я никуда не смотался, у меня проблемы!

Он сунул мультифон в карман джинсов, надеясь, что Ромка не станет перезванивать и переспрашивать. Васинов не стал. Он отлично понимал, когда нужно промолчать и сделать, как тебе говорят.

Там, в сентябре пятьдесят девятого, уже наверняка за полночь.

У двери «Ариса» он задержался, ища табличку с режимом работы. Круглосуточно.

Васинова еще не было, и Марк купил бутылку воды, чуть ли не выхватив чек из прорези энкаунтера. Охранник изумленно таращил глаза, но не вмешивался: энкаунтер не отправлял никаких сигналов о спрятанных в карман товарах или отказе платить. Маячки на упаковке не оставляли и доли шанса, что энкаунтер не заметит, кто что взял. Правда, можно было броситься бежать в надежде, что дверь не успеет захлопнуться у тебя перед носом…

На чеке стояла дата: восьмое сентября пятьдесят девятого.

Может, все не так плохо, подумал Марк, прикрывая глаза. Может, «Смартвэр» и сжевал кусок его личного времени, но все поправимо, можно уйти из дому, можно встречаться с людьми на нейтральной территории, снять квартиру, в конце концов. Не так уж важно, что дома у него зона прошлого, как дремлющий очаг какой-нибудь заразы, и что сам он явился из прошлого… нет, не может быть, чтобы из прошлого, иначе он бы ничего не помнил, правда? Правда?

Марк открыл глаза. В руках он держал кусок чего-то черного, лишенного блеска. На первый взгляд показалось — камень, но даже у самого гладкого камня можно различить бока, шершавости на них, вмятины и выступы или их отсутствие… Эта же штука больше всего походила на сгусток тьмы, но на ощупь не отличалась от прохладного пластика, под которым плескалась минералка.

«А это, чтобы тебе было чем стукнуть себя по лбу, парень», — тупо подумал Марк, моргнул — и вот уже пальцы снова сжимают небольшую бутылку с водой.

Все время до приезда Васинова он то и дело подозрительно косился на нее и не сразу решился отхлебнуть.

* * *

— Вот как, — сказал Ромка. Эта фраза заменяла ему «ну и ну», «не могу поверить» и все подходящие случаю ругательства, вместе взятые. — Слушай, так может, Вита тебя разыграла? Могла она сказать, что идет на работу, а потом вернуться, поменять обои, перевести часы, подсунуть тебе кофеварку и что ты там еще видел?

Марк представил. Получалось неважно. Розыгрыши Вита ненавидела, даже мелкие. Да и если бы все ограничилось часами и обоями…

— Здание, — напомнил он. — Пустой фасад. Файлы «Мегасофта». И потом, я пролетел через дверь ночью, а попал в день!

Васинов поморщился.

— Да… Проехали… Ну и что ты теперь собираешься делать?

— Сниму квартиру. Попробую завтра пойти на работу и проверю, что будет. Если я не появлюсь… да и если появлюсь тоже… перетрясите эти файлы, достаньте из них все, что сможете. Разгадка должна быть в «Смартвэре». Это не просто корпорация. По-моему, это вообще не…

Он вспомнил первое впечатление от черно-красного строения. Хмурый вид, злобный алый взгляд, хищный оскал, витые углы, как скрюченные когти. Существо. Тварь.

Компьютеры после встречи со «Смартвэром» тоже временами казались тварями.

— …вообще не корпорация, — убито согласился Васинов. Они избегали смотреть друг другу в лицо.

Марк не знал, о чем думает Васинов, но самого его неотступно преследовал образ, неясный, размытый, грозный своей неизвестностью и неотвратимостью. Безумие.

Он почти начал мечтать, чтобы это безумие, как и раскрошенное время, оказалось только его собственным, потому что безумие времени представить не мог.

Невообразимое — самое страшное.

* * *

Рассказывая Васинову о ближайших планах, Марк видел, как расслабляются напряженно сжатые губы друга, как разглаживается морщина между бровями, как Ромка успокаивается — пусть не до конца, но все же — узнав, что есть четкий план. В этом они были похожи. И Марка, и Васинова работа приучила действовать, а не ждать, пока неприятность рассосется. Если можно начинать действовать немедленно, значит, не происходит ничего по-настоящему опасного.

Но работа также приучила, что, какой бы катаклизм ни произошел, обычно ясно, что делать и с чего начинать. А сейчас Марк двигался наобум. Он сильно подозревал, что от его планов толку не больше, чем от трепыхания рыбешки в сачке.

Но зачем-то продолжал трепыхаться.

Пять минут по второму воздушному потоку — и капсула зависла на магнитной стоянке для клиентов, занимавшей обширную площадь вокруг «Зилло». Там, где недавно стоял черно-красный небоскреб, воздух расчерчивали слабо серебрящиеся трехмерные ячейки. Между ними тянулись, стекаясь к галереям по краю здания, пешеходные дорожки. Похоже, риелторы процветали.

Марк нашел отдел аренды жилья и с неудовольствием обнаружил перед дверью очередь. Небольшую, человек пять, но очередь. Он молча спросил себя, почему было не поискать квартиру через интернет, если уж так приспичило съехать из своей. Вопрос был риторическим. Марк отлично знал почему. Потому что его тянуло в это место, как магнитом. И глаза неконтролируемо бегали по сторонам, жадно вбирая все детали интерьера, постоянно возвращаясь то к тонким перламутровым карнизам, на которых трепетали короткие невесомые занавески (нет, ничего общего со смартвэровскими жалюзи!), то к широким прямоугольным дверным проемам (ничего общего со смартвэровскими стрельчатыми арками!), то к терминалам самообслуживания — «Выбери свой дом!» (и никаких смартвэровских охранников!)…

Вскоре выяснилось, почему собралась очередь: слетела какая-то важная база данных, и ее до сих пор восстанавливали. И снова Марк подумал о «Смартвэре». Хищное здание скрылось из виду, но не пропало. Может, оно до сих пор нависало над «Зилло», накрывая коротышку-двадцатиэтажку, точно гигантский невидимый купол. Может…

И тут появился запах.

Одурительный и головокружительный, вкусный сдобный аромат свежей выпечки. Им повеяло резко, точно прямо под носом у Марка открыли дверцу и достали из печи партию хрустящих багетов с пылу с жару. Это было так неожиданно, что он потерял нить рассуждений.

Справа раздалось тихое «хрум». Марк повернул голову. Рядом в мягком кресле для посетителей сидела упитанная дама бальзаковского возраста и жевала багет. Как раз такой, какой только что пригрезился Марку — с поджаристой золотой корочкой. Запах захватил всю приемную, судя по тому, как посетители один за другим начинали принюхиваться.

Женщина обнаружила, что Марк смотрит на нее, и весело улыбнулась.

— Тоже хотите? — спросила она и выудила из пакета, стоявшего у ног, еще один багет.

— Спасибо.

Марк растерялся. Все-таки нечасто незнакомки угощали его выпечкой.

Он вгрызся в багет, оказавшийся мягким, почти как сахарная вата, и на миг прикрыл глаза от удовольствия. В супермаркете, пожалуй, такого не купишь — разве что там, где есть своя пекарня. Да и Вита, когда ей приходил в голову каприз что-нибудь приготовить, ограничивалась подгоревшими хлебами, похожими на лепешки.

Отбивную бы еще сюда. Или хоть колбаски, на худой конец.

— Нравится? — поинтересовалась соседка. — К бутербродам, уж простите, ничего не захватила. Я и эти-то клиенту несла. Кто ж знал, что придется в очереди зависнуть.

— Клиенту? Так вам заплатить? — спросил Марк, не зная, что сказать.

— Да боже упаси! — засмеялась женщина и вдруг помрачнела. — Может быть, и клиента никакого нет…

Марк с недоумением уставился на нее. Торговка-разносчица, что ли? По офисам ходит? Давненько он таких не видел. Вспомнился визит в провинцию, в филиал. Когда начался обеденный перерыв, дверь открылась, и появилась монументальная девица. Она катила перед собой робота для автоматической доставки еды — он служил ей и тележкой, и термосом, и кассой одновременно.

— Не обращайте внимания, — нервно хмыкнула собеседница. — Это я так… С вами такого не бывало — договариваетесь с кем-то, приходите вы на место, а оказывается, что и места такого нет, и человека или нет, или он о вас никогда не слышал? Шизофрения называется.

— Может, человек просто забыл, — сказал Марк, не до конца понимая, о чем речь.

— И так отвечают все, даже психиатры! Я же проверялась, я давно боюсь, что у меня с головой беда! — воскликнула женщина чуть громче, чем следовало бы. На них начали коситься. Собеседница заметила это и снова издала короткий сконфуженный смешок. Эмоции у нее, на взгляд Марка, били через край.

— А знаете, кого-то вы мне напоминаете. Мы точно не знакомы? — вдруг посерьезнела она и сощурилась. Марк открыл было рот, чтобы возразить, но тут дверь отдела аренды распахнулась, и пропускная система нежным голосом пригласила клиентов заходить.

Собеседница тут же забыла о Марке, и он этому только обрадовался. Кажется, ее страх сойти с ума был не просто мнительностью.

Он ненадолго застыл на пороге. «Кого-то вы мне напоминаете», — сказала эта странная дама. Но и она сама кого-то напомнила Марку! Напомнила его самого, понимающего, что вокруг происходит нечто невообразимое, но знающего, что это невозможно, и напуганного фокусами рассудка.

И речи ее, не менее странные, тоже подозрительно напомнили то, что он наблюдал вокруг себя. «И места такого нет, и человек никогда о вас не слышал». Знакомо… Очень знакомо…

На миг промелькнула безумная мысль, что это может быть Вита, но Марк отбросил ее. Будь это Вита, которую изменили проглоченные неизвестным катаклизмом годы, она бы сразу его узнала. Это он мог бы еще сомневаться, напоминает ее помятое лицо кого-то или нет…

Он покосился на женщину, листающую электронный каталог, и решил не подходить и ничего не переспрашивать. Хватит своих забот.

— Вы уже определились с районом? — спросила девушка-оператор. Перед ней заманчиво демонстрировал рекламные картинки еще один электронный каталог. — Что-нибудь вам подсказать?

— Нет, спасибо.

И Марк быстрым движением пролистал каталог до самых отдаленных от центра районов.

— Вы можете заселяться прямо сейчас, — сообщила оператор, когда он выбрал первую же однушку с удобным выходом к воздушным трассам. — Если хотите, можете сначала осмотреть квартиру в присутствии инспектора. Мы также предлагаем…

— Спасибо, ничего не нужно, — оборвал ее Марк, с трудом сохраняя вежливый тон. Если бы не «Смартвэр», он бы никогда не появился в «Зилло», снял бы квартиру через интернет, на каком-нибудь проверенном сайте, где не нужно идти в офис и все автоматизировано до предела. Если бы не «Смартвэр», съемная хата вообще бы не понадобилась!

Он плюхнулся на водительское место капсулы и отправился собирать вещи. В собственную квартиру заходить было страшновато. Впервые в жизни.

* * *

Дом стоял всего в паре десятков метров от трассы. И у балкона имелась магнитная парковка. На этом достоинства нового жилища исчерпывались. Подлетая, Марк даже подумал, не вернуться ли обратно.

Но вернуться обратно означало сдаться и смириться со всем, что творилось в его жизни. Выбросить белый флаг, зафиксировать разгромный счет.

Пока же — он смел надеяться — счет был ничейным. Наверное.

Он припарковался и приложил ключ к сенсорному замку. Сигнала не последовало.

«Открыто здесь, что ли?» — подумал Марк и толкнул дверь.

После яркого солнца глаза еще не привыкли к полумраку. Все, что было дальше двух-трех шагов за порогом, казалось подернутым туманом и мраком. А вот слух уловил голоса.

Голоса внутри квартиры, за аренду которой он, черт побери, заплатил! Обозлившись, Марк толкнул дверь и ворвался в гостиную.

Полумрак тут же полыхнул десятком лампочек. Показалось, что на плечи рухнул увесистый мешок муки — иллюзия была такой полной, что он не сразу догадался повести лопатками и выяснить, что дело не в мешке, просто спину скрутила неведомая сила. Ноги отяжелели, в левое бедро вонзился раскаленный штырь, окружающий мир затуманился, точно перед глазами вывесили двойной слой марли… Марк пошатнулся, взмахнул руками, безотчетно пытаясь ухватиться за стену, и кто-то подхватил его под локоть.

— Ну папа! — укоризненно произнес мужской голос. — Что ж ты вечно бегаешь, как молодой! Свалишься, когда никого дома не будет, и Лина тебя поднять не сможет!

«Папа? Это что, мне?» — тупо подумал Марк. И так было ясно, что да. Ему.

Искореженное время подложило новую свинью.

Он молча доковылял до дивана, поддерживаемый твердой рукой, и рухнул на него. Откуда-то взялась одышка, и лишь через минуту Марк понял, что сердце прыгает в груди, лишившись всякого ритма. Ощущение было… непривычным. И до чего ж омерзительным!

«Я прошел через дверь, — подумал он. — Дверь еще здесь. Назад! Быстрее!»

Но вскочить и броситься к двери, которая вела на балкон и магнитную стоянку, не вышло. Ноги отказывались повиноваться. Марк подался вперед и неуклюже повалился обратно на мягкий диван, барахтаясь в подушках, как жук, перевернутый на спину. Кто-то осуждающе поцокал языком, кто-то забормотал нечто укоризненное. Еще кто-то продолжал смеяться и разговаривать, болтовня доносилась то ли с кухни, то ли из соседней комнаты. В квартире было полно народу. Как только помещаются в небольшой однушке? Хотя да, это уже наверняка не съемная однушка, где Марк надеялся укрыться от бури парадоксов.

— Что, опять сердце? Вам надо чаю сладкого выпить, пап, — раздался смутно знакомый женский голос. — Некрепкий сладкий чай! — скомандовал голос куда-то в сторону. Марк завертел головой. Сначала он увидел робота. Точнее, показалось, что это робот. Несколько подставок, три окошка с панелями, которые пестрели мигающими кнопками, гусеничный ход и звяканье посуды. Домашний робот для тех, кому лень идти на кухню?

А потом обладательница голоса подошла к Марку с чашкой в руке, и он смог рассмотреть ее своими новыми никчемными глазами.

Это была толстушка из «Зилло». Та самая, которая угощала его багетом.

— Вы кто? — вырвалось у Марка. Женщина горестно покачала головой.

— Я Лина, ваша невестка. А это Андрей, ваш сын, — терпеливо произнесла она тоном, каким говорят со слабоумными.

Марк заморгал и взял чашку. Чай оказался негодной приторной водицей — никогда он не любил подобное пойло. Но здесь, в невозможной немощной старости на тридцать шестом году жизни, все решали за него. Из наилучших, разумеется, побуждений.

Марк поднял глаза и увидел стрельчатую дверь «Смартвэра». Впрочем, он сделался полуслепым; стоило ли удивляться обману зрения?

Иллюзия растаяла сама собой, хотя он смотрел на нее не мигая. Пригляделся повнимательнее, нахмурился — так глаза видели чуть лучше — и понял, что это всего лишь дверь на балкон и парковку, и что проем не стрельчатый, а всего лишь с закругленной верхушкой, и вовсе не черный — просто тень так падает.

— Спасибо, Лина. За багет тоже, — сказал Марк, со второй попытки поднялся и, стараясь не делать резких движений, прошагал к этой двери. На секунду задержался у нее — «А если я сейчас выйду, но все останется по-прежнему?..» — и ступил в мягкие сумерки.

По глазам снова ударил солнечный свет.

* * *

Марк глубоко вздохнул и потер грудь. Сердце билось ровно и ненавязчиво. Мир обрел четкость, грязная марля исчезла. Он прошелся по балкону взад-вперед, чувствуя себя только что помилованным преступником, выпущенным на волю без кандалов и цепей. Некоторые образы оставались неизменными, хотя вместо кандалов давно применяли химический контроль воли.

Голоса из квартиры больше не доносились. В огромном окне в человеческий рост Марк видел, как солнечные пятна ложатся на пол и стены, раскрашивая комнату в светло-жирафий узор. Но войти туда снова он бы не согласился ни за какие коврижки.

Он разглядел объемный и мягкий даже на вид диван, на котором только что сидел, от души выругался и прыгнул в аэрокапсулу.

К себе домой он заходил спиной вперед. Представлял, как это выглядит со стороны, обзывал себя идиотом, тихонько ругался, понимая, что уже на пути к превращению в невротика, но все равно пятился мелкими шажками и постоянно озирался.

Однако на этот раз мир остался на месте.

Марк перевел дух и побрел на кухню. Любимый стул на высокой ноге тоже никуда не пропал. Кофеварка «ПанКофф» нахально поблескивала боками.

Итак, затея со съемом квартиры провалилась. Как оказалось, от той загадочной силы, что взялась изощренно кромсать, комкать и перемешивать его жизнь, сбежать было невозможно. Определить ее природу — тоже. «Смартвэр», оживший «Смартвэр», происки «Смарвэра»…

Происки. Идея показалась разумной. Свести с ума конкурентов — неплохой способ от них избавиться. Можно подсунуть галлюцинации, которые будут казаться правдивей самой подлинной правды, дирижировать ими, чутко следить за работой мозга «пациента»… Правда, для этого пришлось бы его похитить. Слишком громоздко, проще подстроить несчастный случай. Но кто сказал, что все преступления идеальны?

Версия была не лучше и не хуже прочих, и Марк решил отныне делить на десять все «подлинные» превращения, «настоящие» даты на чеках и прочую лабуду. Как там нужно действовать, оказавшись в мире иллюзий, созданном препаратами на базе твоей собственной головы? Разбить стекло, выпрыгнуть с пятидесятого этажа, поиметь матрицу, пока она не поимела тебя…

Вроде бы когда-то он видел фильм на эту тему. Или десяток фильмов.

Он подошел к кухонному окну и посмотрел вниз. Мысль о прыжке вниз энтузиазма не внушала.

Внезапно мультифон выплюнул короткую трель. Марк не удивился, поняв, что ждал этого.

Он осторожно взял устройство в руки и ответил на вызов, стараясь не смотреть на дату в углу дисплея. Он очень, очень старался не смотреть на дату, но какая-то часть разума — может быть, более здравая, стремящаяся контролировать ситуацию, а может, самая трусливая, изнемогающая от ужаса неизвестности, — заставила скосить глаза, и…

Марк увидел дату за миг до того, как ее перекрыла заставка с настройками разговора.

— Добрый день, Марк Александрович, — произнес бодрый женский голос. — Это «Мегавэр» беспокоит. Вы приняты на стажировку в отдел информационной безопасности. Приходите завтра к девяти.

«Мегавэр». Черт побери, это что еще за новая дрянь? Марку показалось, что его хорошенько приложили по голове пыльным мешком. Однако остатков самообладания хватило, чтобы уточнить:

— Напомните, пожалуйста, какой адрес?

— Улица Шаффер, двенадцать, — чуть удивленно ответили из (проклятие, откуда выполз этот конструкт Франкенштейна?) «Мегавэра».

И отключились, оставив Марка размышлять, где эта улица Шаффер, почему он о ней никогда не слышал, и…

Шаффер. Девичья фамилия Виты. Некогда Вита поспешила от нее избавиться, туманно объяснив что-то насчет неприятных ассоциаций и мерзких родственников. Ее родственников, к слову, Марк так никогда и не увидел. Наверное, в объяснениях была доля правды. Он не допытывался, потому что Вита делалась больной, когда вспоминала о своей семье.

Вита, снова Вита, вечно Вита… Пожалуй, еще чуть-чуть — и это имя превратится в ругательство.

Марк открыл на мультифоне навигатор и принялся искать улицу Шаффер. В углу светились тонкие цифры. Двадцать восьмое августа сорок седьмого года.

* * *

Может быть, он рехнулся. Может быть, привык. Может быть, тот, кто устроил все это, добился своей цели, остановился на сорок седьмом годе и сделал это время новой точкой отсчета. А может быть, линия жизни окончательно развалилась, расползлась, посыпалась, как трухлявая половица, исторгая пыль, щепки, грязь, нашедших под ней приют насекомых, светящиеся гнилушки…

Гнилушки порой вспыхивали ярко-ярко, ярче мегаваттных прожекторов, выхватывая отдельные эпизоды.

Стажер Макс или Марк, а черт его знает, забыл, как его там зовут. Мальчик на побегушках. Никакой напряженной борьбы с противниками, никакой сетевой романтики. Сделай заказ, нам надо с полсотни «полушек». Слишком дешевые не бери, дорогие тоже не бери, не знаю, выбери как-нибудь, сам должен соображать.

Принеси нам кофе, робот между столами не проедет. Сгоняй за бутербродами.

Когда Марку впервые поручили переписать кусок программы, он уже не знал, как к этому относиться. То ли радоваться, что наконец «повысили», то ли посоветовать «найдите себе официанта» и валить…

Он все-таки взялся за поручение. Когда закончил, удостоился снисходительного кивка и нового задания. Проверить базу данных после сбоя, составить инструкцию для персонала. Мелочи становились крупнее и крупнее, и карьера пошла в гору. «Карьерная лестница» пока ограничивалась одним отделом, но для него, зеленого мальчишки, и это было достижением. Особенно если учесть, что с продвижением по службе росла и зарплата.

Компания называлась «Мегавэр», и это была компания его мечты.

Весь путь от стажера до главы отдела занял лет шесть. Марк точно знал, что они были. Но воспоминание о них оказалось неотличимым от воспоминания о сне. Даже если во сне успеваешь прожить целую жизнь, наутро ощущения меркнут и сливаются в короткую вспышку.

Он стал главой отдела, но, оглядываясь назад, помнил только скупой перечень фактов да пару полупризрачных эмоций от особо ярких моментов.

Самым ярким стало понимание, что за все шесть лет он ни разу не подумал ни о Вите, ни о загадке «Смартвэра». Да и не было никакого «Смартвэра». Был гибрид двух корпораций — по-видимому, еще более хищный, чем его предок.

…Марк словно в первый раз оглядел кабинет, где уже с полгода был полноправным хозяином. Уставился на столешницу: надо же, серая, никогда не замечал.

— Я работаю в «Мегавэре», и мне двадцать пять, — пробормотал он. Потом вскочил, понимая, что нужно бежать, иначе его снова погребет под трухлявой пылью времени, но тут гнилушка погасла, и прогнившая линия жизни провалилась опять.

… — Все мы рвемся работать, чем больше, тем лучше, — шутливым тоном сказал директор филиала. Раздались равнодушные смешки. — Поэтому все получат по небольшому сверхурочному поручению на благо нашего ребрендинга. Не надейтесь, рабочий день вам не продлят. Главы отделов раздадут вам задания в четверг, после презентации рекламной службы. Мы меняем концепцию. «Мегавэр» стремился делать массовый, популярный продукт. Теперь мы «Смартвэр», и наша цель — продукт интеллектуальный, более узконаправленный, но и более дорогой. Обеспечить его популярность — просто еще одна задача…

Ощущение момента было таким же ярким, как и в прошлый раз. Нет, это не пробуждение ото сна. Это скорее просветление маразматика. Человек годами не узнает близких, не соображает, где находится, и принимает входную дверь за дверь в туалет. Потом ненадолго становится прежним — на пару часов, на вечер, — беседует, шутит, играет в шахматы… А потом снова проваливается в беспамятство. Или умирает.

Он снова в «Смартвэре»! Это значит, что…

…и беспамятство настигло, не успел Марк задуматься, что дальше.

Дальше был ребрендинг. Кроме смены концепции, перетряхивания персонала и масштабной рекламной кампании затеяли реконструкцию здания. «Смартвэр» ютился по съемным офисам, пока старое неуклюжее строение чуть подрастало, обзаводилось черным покрытием стен, элементами декора, подчас довольно странными — например, витыми углами и красной подсветкой… Примерно треть сотрудников пожимали плечами или соревновались в остроумии по поводу нового дизайна. Другим было плевать. Третьим нравилось.

У Марка вид зловещей черной громады не вызывал никаких эмоций. Не раскрасили радужными полосками — и ладно.

Затем его вызвал для разговора директор филиала.

— Послушайте, Марк Александрович, — произнес он, — вы слышали когда-нибудь о корпорации «Мегасофт»?

— Нет, — покачал головой Марк.

…«Как он мог такое сказать? Нет, как он мог подумать, что никогда не…»

Директор облегченно выдохнул.

— Тогда ладно. Я подумал, что уже заработался. Тогда узнайте! Я чисто случайно сегодня наткнулся на эту компанию. Судя по всему, это наши конкуренты, но что-то до сих пор…

… «Смартвэр» и «Мегасофт»! Зеркальная ситуация — это еще история или уже фарс?

Марк вспомнил. Гнилушка рассыпалась, мигнув в последний раз. Только что состоявшийся разговор превратился в полузабытый сон или бессознательность маразматика. Директор продолжал:

— Делайте что угодно. Нам нужно как можно больше данных. Я не понимаю, как это могло случиться.

Марк пообещал, что сделает, и вышел из кабинета.

Итак, он в «Смартвэре». И теперь уже «Смартвэр» не слышал ничего о внезапно возникшем гиганте-конкуренте. Это значит, что…

Беспамятство не настигло, как раньше, стоило начать соображать.

«Смартвэр» не преследует его. Все так, как и должно быть.

Марк отыскал в столе «полушку» и запустил «Паука» в тестовом режиме.

Зеркальная ситуация. «Смартвэр» везде, его нет, но он выглядывает из каждого темного угла, скалится сходством архитектуры или откусывает кусочки жизни не только у Марка, но и у его никогда не существовавшей невестки. Васинов на месте, а Виты до сих пор нет. Зато есть «Смартвэр» и «Мегасофт», и некогда существовал «Мегавэр»…

Впрочем, как ни назови, суть от этого не изменится.

Не было никакого повторения истории, потому что Марк все еще был внутри.

Он внес в «Паука» мелкое изменение. Совсем крохотное. Задал временной интервал выполнения операции. И пустил программу в базу данных «Смартвэра».

Пара минут на развертывание, ровно час на копирование. Не стоит ждать, что что-то произойдет прямо сейчас. Даже после копирования — не факт, что произойдет. Это удар наугад, в цель, наведенную смутными подозрениями. Нужно подождать час, расслабиться, может, даже выпить. Почему нет, ведь эффект от удара непредсказуем, и не исключено, что эта рюмка окажется последней в жизни. Час. Есть время…

Но ждать не пришлось.

Едва «Паук» развернулся, «Смартвэр» пришел в движение. Он не трясся и не ходил ходуном, он плыл. Темные стены убегали в сторону, почти как при головокружении, но Марк готов был поклясться, что голова у него не кружится. Высокий потолок отдалялся, превращаясь в бездонное черное небо. Исчезли окна и двери, слившись со стенами в их неподвижном беге. Если присмотреться, их очертания нехотя проступали, но тут же смазывались, ускользали от назойливого взгляда, словно он жег их.

Чернота наползала сверху. Стены, двери и окна мчались по кругу, стираясь, их цвета — оттенки серебристого, голубого и белого — взбалтывались, и получившийся коктейль тоже пузырился чернотой. Стол с компьютером, интерфейсом и мониторами представлялся островом посреди моря пустоты.

Чернота сияла, сияла так, как только может сиять сплошная тьма — ярким, режущим глаза цветом, поглощающим все, включая взгляд. Марк смотрел в потолок, уже полностью затянутый этой непроницаемой завесой, и от попыток отвести глаза становилось больно. Он вдруг понял, что лежит на полу — почему? как? когда он упал, ведь голова совсем не кружилась?..

Черный купол рухнул, и наступило ничто. Серый пепел, мертвый свет, несуществующая даль…

«Открой глаза», — скомандовал безликий голос, и Марк понял, что все его «ничто» — лишь пятна под опущенными веками. И он открыл глаза.

Над ним склонилась Вита.

Она была точно такой же, как тем утром, когда он видел ее в последний раз. Аккуратно уложенные локоны свисали вниз, из них не выбилось ни волоска. Полные губы грустно улыбались.

— Ты постарел, — сказала она. — Стал старым, толстым и злым.

* * *

Марк сел, пытаясь понять, что произошло.

Кабинет изменился. Пустота, ничто, игра полутьмы на сомкнутых веках — все это никуда не девалось. Затаилось по углам, нависало незримым куполом, как нависал «Смартвэр» над крошками жизни, которая все это время рассыпалась внутри…

В целом «Смартвэр» оставался прежним, с его зубчатыми окнами, серебристыми стенами и дверными проемами, похожими на готические ворота. Но по отдельности все они терялись. Взгляд не задерживался ни на чем, сам собой уходил в сторону, натыкался на углы и стены, опять соскальзывал и метался, не находя ни единой стабильной точки. От этого начала трещать голова.

Виты не было. Но стоило вспомнить, как она появилась перед Марком, то ли соткавшись из воздуха, то ли выскользнув из слепой зоны внимания.

— Где мы? Что это за место? — спросил он.

— Нигде, — просто ответила Вита.

Марк смотрел на нее. Моргал. Не знал, как подступиться к следующему вопросу. Не знал, как его сформулировать. Не знал, в конце концов, о чем спрашивать!

Правильный вопрос — это уже половина ответа…

— Что случилось? — продолжил он. — Я все время был здесь? Ты тоже?

Вита вздохнула.

— Я не знаю, что случилось, но да, я была здесь. И ты тоже. Я видела тебя… если это можно назвать «видела», я была частью этого места, хотя это даже не место…

Речь ее перешла в бормотание и стихла. Марк протянул руку, хотел коснуться плеча — но ладонь провалилась в пустоту. Вита оказалась призраком. Он вскрикнул.

— Вита, ты это видишь?

— Я не знаю, что случилось… — повторила она, точно не слыша его. — Но я начала кое-что понимать, когда меня сюда втянуло. Или уничтожило? Я не существую, это место — не место, Марк, это нигде и никогда. Точка начала и конца. Небытие.

— Небытие посреди городской застройки, — скептически сказал Марк.

— Оно не посреди застройки. Оно нигде. Или везде. Может, это одно и то же.

— Софистика, — буркнул Марк. — Корпорация «Смартвэр» с точным адресом — это не «нигде», вот хоть режь. Если мы все время сидели здесь внутри, то пошли отсюда, а?

Может ли Вита-призрак уйти? Или она уже безнадежно слилась с этим местом? Если то, что устроилось на полу перед ним — вообще Вита, а не очередная обманка.

— Никогда — это и есть нигде, — улыбнулась Вита. — По-твоему, «нигде» — это пустота? Тогда представь, как может выглядеть «никогда». Вот просто посмотри с другой стороны. Что, если это не пустота, а время — или место, или вещь — которого нет в реальности? Корпорация «Смартвэр»… Твоя карьера в ней… Моя карьера корпоративного психолога… Когда-то я думала, что буду работать именно психологом, и именно в крупной организации. Не сложилось. Не случилось. Или случилось, но никогда.

— Я уже понял, что здесь творится то, чего нет в реальности, — сказал Марк. — Выйти отсюда можно?

— Можно, но ты попадешь в еще одну версию «никогда». Ты же сам скопировал его без временных интервалов, помнишь? Обрек на бесконечность.

— Я только что начал копирование повторно, — вскинулся Марк. — С ограничением в час!

— Да? А ведь и правда… Иначе я бы не смогла с тобой разговаривать, — задумчиво сказала Вита. — Значит, нужно подождать час — и я освобожусь. Это же было мое «никогда», Марк. Тебя просто втянуло в орбиту.

Да. Все-таки это призрак. Тень настоящей Виты. Настоящая не говорила бы так отстраненно и не реагировала бы на все так равнодушно. Не в момент, когда решалась ее судьба! Казалось, глазами Виты смотрит что-то бесконечно старое — или настолько юное, что еще не начало существовать. Но смысл его слов… Может быть, настоящая Вита говорила бы то же самое. Если вырезать из ее манеры держаться все эмоции и поделить оставшееся пополам…

Марк начинал понимать, что значит «никогда».

— Я так и думал, что оно заразно, — проворчал он. — Переходит на всех, с кем ты связываешься. Втягивает в орбиту. И почему мир до сих пор не рухнул, если кто угодно где угодно может вляпаться в никогда?

— Не знаю, — Вита пожала плечами. — Может, мир сам затягивает провалы. А может, никогда становится правдой. Если бы ты не влез в «Смартвэр» — кто знает, вдруг бы я завтра уже работала в месте своей мечты?

— Да ничего мир не затягивает! Иначе никто бы не удивлялся, откуда взялся «Смартвэр»! Завтра ты могла бы вообще исчезнуть в этом своем никогда!

— Могла бы, — согласилась Вита — как показалось, чуть менее безразлично, хотя все еще безразлично.

— Мечты есть у всех… Или почти у всех, — сказал Марк зачем-то. — Получается, каждая мечта, которая сбылась — это еще одно никогда?

Вита опять пожала плечами.

— Я ничего не знаю, — повторила она в который раз. — Я кое-что поняла, когда была здесь… когда была частью этого небытия. Но я могла понять все неправильно. Мы не узнаем, что такое то, что я называю никогда. И потом… Ты не задумывался, почему можешь гонять в аэрокапсуле по магнитным дорогам, а мультифоны остались точно такими, как полсотни лет назад?

— О чем ты?

— Так… просто мысли. Тебе же нравятся магнитные дороги?

— Ну да.

— И мультифоны тоже устраивают?

— Да, — Марк не понимал, к чему она клонит. Хотелось посмотреть на часы, но он и так знал, что прошло от силы минут тридцать.

Еще тридцать — и все должно закончиться. И Вита станет собой.

— Ну так, может, дороги — это и есть твое никогда? Или мультифоны? Или весь наш мир?

— Сумасшествие…

— А может, мультифоны и дороги — это не мечта, а чей-то оживший кошмар? Страхи — это ведь тоже никогда.

— Фантазии…

— А меня не затащило в небытие, а наоборот, выбросило в реальность? Или выбросило бы, если бы ты не вмешался с копированием? Или меня вообще никогда не существовало, и я воплотилась как твой кошмар или твоя мечта? Или как своя мечта? Кто сказал, что небытие не мечтает?

— Бред! — Марк вскочил. Для него эта болтовня была не просто болтовней. Он старался вникнуть и постараться понять. Но попытки представить этот калейдоскоп противоречивых мироустройств привели только к странному ощущению, будто его мозг, как старый компьютер, начинает надрывно гудеть на грани перегрузки.

— Я не знаю правды, — повторила Вита. — Как бы то ни было, мне нравился мир, в котором мы жили. И раз уж я стала частью ничто, я постараюсь сохранить его таким, каким помню. Иди.

Марк посмотрел на часы. Чувство времени подвело его. Миновало не тридцать, а пятьдесят пять минут. Вита неспешно поднялась и замерла, повернувшись к двери. Ждала. Так ждут те, кто провожает гостей: спасибо, конечно, забегай еще, позванивай…

— А ты?

— А меня здесь нет, Марк, как я могу куда-то идти? — усмехнулась она.

— Что значит «нет», если…

Надо протянуть руку. Протянуть руку, коснуться, схватить за локоть и тащить за собой, потому что Вита явно не в себе, и все надежды, что к концу копирования небытие ее отпустит, оказались ложными. Нужно забирать ее силой, только почему рука будто отказывается повиноваться? Боится, что снова столкнется с пустотой?

Я иду искать…

— Меня затянуло. Я — часть никогда. Меня нет. Ничего нет. Иди, — терпеливо, как безнадежно тупому ученику, сказала ему Вита. Затем шагнула ближе и обняла.

Марк чуть не отшатнулся.

Его обнимало не пустое место, но и не человек. Тело было соткано из воздуха — какого-то твердого, живого, ртутного и упругого. Марк поднял глаза, посмотрел поверх ее плеча, и…

«Смартвэра» больше не существовало. Небытие собралось в одну точку. Вита воплотилась из своего никогда. Черный свет снова заливал все вокруг, но теперь он не разгорался, а угасал. Последние отсветы превратились в тусклый пыльный мрак. Пол ушел из-под ног, но падать было некуда. Исчез и верх, и низ, и пространство, и время, и воздух.

До Марка донесся отдаленный хрип (кто это?), он больше не видел Виту — только чувствовал прикосновение пустоты, а затем знакомый голос еле слышно произнес:

— Я иду искать…

И все исчезло.

Он стоял на пороге. Порог был на редкость безлик.

Впереди расстилалась такая же безликая улица — никакие серые дома, ровная дорога, тротуары без всяких признаков индивидуальности, машины — как нарисованные шаблоны. Клип-арт. Компьютерная графика для начинающих.

Марк хотел оглянуться, но вместо этого почему-то шагнул вперед. И улица ожила, как оживают в воображении примитивные домики, нарисованные на схемах кварталов, где ты не раз бывал.

Он стоял у входа в «Зилло». «Смартвэр» исчез — не требовалось оглядываться, чтобы убедиться, что нависшая над головой тень ему просто мерещится. Никаких теней, никаких осколков линии жизни, никаких миражей.

Марк достал мультифон и посмотрел на дату. Пятьдесят девятый год. Седьмое сентября.

Откуда-то он уже знал, что машина припаркована у дома, и придется тащиться пешком до остановки городского монорельса. Знал, что сейчас приедет домой и будет бесцельно, долго-долго слоняться по квартире, потому что сегодня воскресенье, а потом, когда к вечеру народ проснется и начнет выползать на улицы поодиночке и компаниями — он, Марк, пойдет в паб. В любой, лишь бы там разливали бочковое пиво и показывали какие-нибудь спортивные трансляции на голографических стенах-мониторах. Поболеет «за наших», вспомнит студенческие годы. И в кои-то веки откажется от чинного семейного вечера или семейной же вылазки в поисках развлечений. Потому что Виты тоже нет.

Нигде.

* * *

Отпуск в этом году выдался суматошным и до того хлопотным, что Марк устал сильнее, чем в обычную рабочую неделю. То и дело ему названивали из офиса, требовали выйти, выбивали из него какие-то отчеты, прогнозы, не вовремя сданные отделами бумажки… До сезона отпусков было еще далеко — Марка уговорили взять свои законные две недели в начале марта, чтобы семейные сотрудники могли отдохнуть на Новый год или летом, с супругами и детьми.

«Ультра-Спорт», куда он обычно ходил смотреть футбол, закрылся на реконструкцию. Поглазев немного на замок, как на невиданную редкость, Марк полез в навигатор искать ближайший спорт-бар.

Добираться пришлось через немыслимые пробки. Нестерпимо медленно продвигаясь в «тянучке», Марк с тоской поглядывал вверх, на просветы между домами, похожие на воздушные колодцы. Изобрел бы кто-нибудь способ ездить по воздуху, а? Не летающие машины — так хотя бы магнитные дороги… Это же невозможно, так терять время… надо было ехать на монорельсе, пусть поезда и забиты по вечерам до отказа…

Мысль о магнитных дорогах пробудила неясные воспоминания, слишком размытые, чтобы разобраться, откуда они. То ли из многомерного симулятора, то ли из полетов во снах.

Когда он наконец оказался в баре, матч уже начался. В небольшом душном помещении стоял невообразимый шум. Черт, даже от отпуска отдохнуть не дадут! Марк задумался даже, не посмотреть ли футбол дома, но вспомнил, какая там унылая тоска, а все приятели на работе — и стал пробираться между столами, ища свободное место.

От поисков места его отвлек возмущенный женский вопль. Марк опустил голову. Прядь чьих-то рыжих волос зацепилась в тесноте за заклепку на его джинсах. Извинившись, он принялся высвобождать прическу девушки.

— Смотреть надо, куда идете! — Голос терялся в шуме трансляции и воплях зрителей, но пострадавшую это не останавливало. Едва отцепился последний волосок, она отбросила назад распущенную гриву, выхватила из кармана заколку, точно стилет из ножен, и вскинула голову. — Не можете пролезть — подумайте, блин, о диете!..

— Вита? — спросил он, не веря своим глазам.

— Мы знакомы? — осеклась она.

— Значит, Вита, — заключил Марк. — Пока не знакомы. У вас не занято?

— Свободно, садитесь, если, конечно, поместитесь, — проворчала она, повернулась к экрану, на котором бегали футболисты, и принялась деловито заплетать волосы.