Индивидуалист (джен)

Складывая старые учебники с потёртыми обложками и помятыми страницами в видавший виды чемодан, принадлежащий, кажется, ещё деду моего отца, я старался не думать о том, какое произведу впечатление на других студентов Хогвартса. В конце концов его увидят лишь дважды: в поезде по пути туда и обратно, а во время учёбы можно прятать чемодан под кровать. Но когда дело дошло до одежды, мне захотелось одновременно расплакаться и накинуться с кулаками на родителей. Как самый младший из шести сыновей, я не имел ни одной новой вещи в своём гардеробе — всё переходило ко мне от старших братьев, которые вовсе не были образцами аккуратности и эталонами бережливости. Пока я не бывал нигде, кроме родной Норы, это не имело значения, ведь меня некому было видеть, но теперь моё отношение к обноскам изменилось — во мне стала просыпаться зависть. Перси, назначенный в этом году старостой Гриффиндора, обзавёлся новой мантией в качестве поощрения, а Фред с Джорджем довольно часто получали новую одежду на двоих (их ведь было двое, и не всегда можно было подобрать что-то из старых вещей на обоих). Так что в этом году я даже на фоне братьев буду выглядеть самым нищим и жалким. Я знал, что мы не богаты, сжился с этим и не жаловался, не считал это проблемой — до сегодняшнего дня. Но чем больше я думал о Хогвартсе, тем хуже чувствовал себя.

Стараясь отогнать злые мысли, я закончил сборы и спустился на первый этаж Норы не в самом лучшем расположении духа.

— Ты готов, Ронни?

— Да, мама, — поморщившись от обращения, которое раз сто просил не использовать, я сел за стол и уткнулся в тарелку. От волнения кусок не лез в горло.

— Отлично, — улыбнулась она, левитируя чайник и чашки с блюдцами, как всегда не замечая моего настроения. — Мы ещё не опаздываем, так что можно спокойно выпить чайку.

— Да, Ронни, пей чаёк из чашек гриффиндорской расцветки, — закривлялся Фред.

— Ты ведь наверняка попадёшь в Хаффлпафф, — закончил фразу Джордж.

Мама шлёпнула его полотенцем, близнецы засмеялись и стали корчить мне рожи так, чтобы мама не увидела. А мне снова захотелось то ли расплакаться, то ли побить их.

Я не плакса совсем, собственно, я даже не помню, когда в последний раз плакал, но вот само желание возникало регулярно. Чаще всего от обиды. А ещё из-за того, что я ничего не мог изменить. Погано быть самым младшим братом в большой семье.

— Ну всё, пора! — воскликнула мама, всплеснув руками, и первой встала из-за стола. — Марш одеваться!

Мы вразнобой поблагодарили за завтрак и покинули кухню. После того, как Билл закончил школу и поступил на работу в Гринготтс, он покинул Нору и снял себе маленькую квартирку в Косом переулке, так что с недавнего времени я жил один. Окинув свою комнату в последний раз взглядом, я вздохнул. Вещей у меня всегда было немного, а сейчас, когда я уезжал в школу, а вещей Билла уже не было, голые полки навевали тоску. Снова вздохнув, я потащил тяжеленный чемодан вниз — помогать в этом мне никто не собирался. Вот почему мама не разрешила мне научиться до школы хотя бы левитационному заклинанию? Тяжело же!

Когда я наконец сумел дотащить багаж до гостиной, все уже собрались. Конечно же, тут же выяснилось, что близнецы что-то забыли, следом заныла Джинни — она впервые оставалась без братьев и уже сейчас, кажется, начала по нам скучать и оттого капризничала. Затем мама спохватилась, что забыла дать нам с собой бутерброды…

Вместо того, чтобы камином переместиться в «Дырявый котёл», а уже оттуда пройти на вокзал, мы загрузились в старенький «Форд», неизвестно где добытый папой. Маггловские машины мы раньше не видели, потому не сразу разобрались, что делать. Но ещё двадцать минут спустя мы всё-таки сумели загрузиться, и папа с искренней радостью нажал на клаксон — мы сдвинулись с места.

Машина воняла, дребезжала, на каждой кочке по корпусу проходили такие вибрации (отдававшиеся в животе спазмами), что, казалось, она сейчас развалится, да и водить папа не то чтобы умел. Иными словами, наш восторг от знакомства с чудом маггловской техники быстро утих. Но зато в расширенный багажник вместились все наши вещи и можно было сэкономить на летучем порохе.

В дороге мы молчали. Близнецы перемигивались, даже без слов понимая друг друга и замышляя очередную шалость, Перси пялился в окно, периодически поглаживая приколотый к груди значок старосты, Джинни грустила, а я… Я был рад вырваться наконец из дома и окунуться во взрослую жизнь, что бы это ни означало.

Пару раз только благодаря отталкивающим чарам на капоте автомобиля мы избежали аварии, но всё же добрались до пункта назначения целыми и невредимыми. Выбравшись из салона, я потянулся и следом за остальными зашагал к зданию вокзала, предоставив родителям заботиться о багаже.

— В этом году в Хогвартс поступает Гарри Поттер, — с непонятным выражением лица произнёс папа, и вместе с мамой они уставились на меня.

Я промолчал, поскольку слышал об этом уже раз двадцать. Зато Джинни тут же принялась выспрашивать у родителей что-то о Мальчике-Который-Выжил, в которого была влюблена с самого, кажется, рождения. Но вместо того, чтобы одёрнуть сестру или всё-таки ответить на её вопросы, мама сосредоточилась на мне.

— Ронни, ты должен поддержать мальчика. Ему несладко пришлось…

— Почему мы стоим? — перебил Перси, вынырнув из своих грёз, и тогда я тоже понял, что мы остановились посреди маггловского вокзала, и на нас с удивлением, а то и негодованием смотрят магглы, которым наша семья перегородила путь. — Идёмте.

— Нет-нет, Перси, подожди! — воскликнула мама, схватив брата за рукав. — Ох, сколько же здесь магглов!

— Чего подождать? — не понял тот.

Но как раз тогда к нам подошёл мальчишка примерно моих лет и, извинившись, спросил, не подскажет ли ему мама, как попасть на волшебную платформу.

Мама принялась над ним ворковать, заставив нас с близнецами и Перси недоумённо переглянуться — её поведение и интонации были непривычными, — и подтолкнула меня поближе к мальчику.

— А это Ронни, наш младший, он тоже в этом году первый раз едет в Хогвартс!

— Привет, — смущённо улыбнулся он, а я просто кивнул.

— Перси, давай, ты первый! — приказала мама, и брат, недоумевающе взглянув на неё, покатил тележку в колонну между платформами девять и десять.

— Теперь ты, Фред!

— Я — Джордж! — привычно огрызнулся тот, но ответ уже не стал слушать, разогнавшись, он исчез из виду.

Пока перемещались братья, я непонимающе смотрел на маму с папой. Их переглядывания, странное поведение, то, как мама раз пять повторила моё имя для этого мальчика, будто специально, чтобы тот запомнил…

— Давай, Ронни!

Я очнулся и тоже покатил тележку в колонну. Оказавшись на платформе, я быстро отъехал в сторону, чтобы не мешать, и стал с любопытством рассматривать тех детей, что были помладше, пытаясь угадать, кто из них станет моими однокурсниками. Волшебную платформу я уже не раз видел, провожая в Хогвартс братьев, так что, хоть сам и ехал впервые, особых эмоций пока не испытывал.

Братья наскоро простились и поспешили скрыться в поезде, а мне пришлось отдуваться за всех. Мама тискала меня, как игрушку, чем жутко смущала… А ещё трижды в двух предложениях умудрилась напомнить, что Гарри Поттеру нужен такой друг, как я, и что я должен с ним подружиться.

Наконец я вырвался и, махнув рукой Джинни, нырнул в вагон. О странностях родителей решил подумать позже.

Большинство купе уже были заняты, так что пришлось пройти почти половину поезда, прежде чем я нашёл то, где сидел лишь одним человек.

— Привет, у тебя не занято? — немного смущённо спросил я и только после этого понял, что ввалился к тому самому мальчику, что прибился к нам у перехода между маггловской и магической частью вокзала.

— Нет, — нерешительно улыбнулся он.

Я кивнул и затащил чемодан в купе. Некоторое время мы молчали. Я старался рассматривать его незаметно, пытаясь понять, что означали родительские перемигивания, но увидел, что он смотрит на меня, и неуверенно представился:

— Я — Рон. Рон Уизли.

— А я Гарри. Гарри Поттер, — открыто улыбнулся он.

А вот это уже интересно. Неужели мама специально остановилась перед колонной, чтобы… Что? Встретить Поттера? Но зачем? И зачем она так настойчиво советовала мне с ним подружиться, если никогда раньше не интересовалась, с кем общаются её дети? Да и Поттер как-то выглядел… не геройски, что ли? Я, конечно, никогда не стану оценивать кого-то по внешнему виду, благо слишком хорошо знаю, что такое бедность и невозможность приобрести то, что даже не хочется, а нужно, но одежда Поттера выглядела даже хуже моей! Да и шрама не видно…

— А у тебя правда есть… — начал я и тут же замолчал, едва не хлопнув себя по лбу. Рон — ты идиот!

— Что есть? — не понял Поттер.

— Шрам, — чувствуя, как горят щёки, всё же закончил я мысль. Ну а что? Бестактно, конечно, но о нём столько слухов, что глупо не воспользоваться подвернувшимся случаем.

— А… — глаза Поттера немного потухли, но он всё же не послал меня, а напротив, приподнял неаккуратную и неровную чёлку.

— Круто, — только и мог ответить я.

— А у тебя в семье все волшебники?

Я не понял, пытался ли Поттер так неуклюже сменить тему, или ему вправду было интересно, но скрывать что-либо не имело смысла (в магическом мире все всё друг про друга знают), так что я честно кивнул:

— Да.

— А я жил с магглами.

— И как? — спросил я, чтобы не молчать.

— Ужасно! — с чувством ответил он.

Разговор не клеился. Мне хотелось посидеть в тишине и подумать, а Поттер явно чувствовал себя неуютно. Он немного поспрашивал о моей семье, но эта тема не казалась мне интересной, так что отвечал я, хоть и не односложно, всё же довольно кратко, и в конце концов мы оба замолчали.

Я любил свою семью, но не хотел быть ещё одним Уизли. Не потому, что всякие обзывали нас предателями крови и тому подобное, а лишь потому, что Уизли было слишком много, и я терялся на фоне братьев, неизменно проигрывая при сравнении. По словам близнецов я был недостоин Гриффиндора — слишком рассудочен, а для Равенкло слишком глуп. Вот они и дразнили меня хаффлпаффцем… И, главное, ни родители, ни Перси не пытались возражать. Может, мне не стоит идти на Гриффиндор?..

— А ты уже знаешь, на какой факультет попадёшь? — вдруг спросил я Поттера. Тот ожидаемо покачал головой. — На самом деле никто не знает точно, но почти все учатся там же, где учились их родители. Твои, как и мои, были гриффиндорцами. И сам Дамблдор учился на Гриффиндоре…

В его глазах прорезался интерес, но продолжать мне расхотелось. Чего я расхваливаю факультет, на который, скорее всего, не попаду?

В коридоре что-то загромыхало, дверь отворилась, и в купе заглянула пожилая дама.

— Хотите чего-нибудь вкусненького, мальчики?

— Нет, спасибо, — предельно вежливо покачал я головой. Хотеть не вредно, Рон, денег на вкусненькое у тебя всё равно нет.

Поттер взглянул на меня и выгреб из кармана пригоршню галлеонов. У меня глаза на лоб полезли. Если у него столько денег, почему его одежда выглядит хуже моей?!

— Мы возьмём всё! — заявил он и принялся нагребать шоколадных лягушек, тыквенных котелков и других конфет. — Угощайся, — улыбнулся он после того, как продавщица ушла.

Я помялся немного, но устоять не смог.

— Спасибо, — с чувством поблагодарил я, впиваясь зубами в шоколадную лягушку — редчайшее лакомство в Норе. Какая вкуснотища!

Некоторое время разговор крутился вокруг сладостей — Поттер всё это видел впервые, — а потом снова заглох: ну не о чем нам было беседовать!

— А ты умеешь колдовать? — не дал Поттер снова повиснуть тишине.

— Ну… Не то чтобы прямо умею, — честно ответил я, не собираясь рассказать чужому человеку о том, как прятался в кустах позади Норы с учебниками братьев и старался чему-то самостоятельно научиться. Но достал палочку. — Близнецы кое-что мне показывали…

— А покажи! — Поттер выпрямился на сиденье и поддался вперёд от нетерпения.

Никто ещё не смотрел на меня с таким восхищением, так что сомнения в своих силах я отодвинул подальше и, взяв индифферентную Коросту поперёк спины, собрался продемонстрировать заклинание…

— О, вы колдуете! — дверь распахнулась, и в купе ввалилась неопрятная девочка. — Показывай! — приказала она и уселась рядом с Поттером, уставившись на меня.

— Эм… Ну ладно, — отступать не хотелось, хотя увеличение зрителей меня не обрадовало. Чувствуя себя идиотом, я откашлялся и произнёс подсказанную близнецами формулу: — Жирная глупая крыса, перекрасься ты в жёлтый цвет и стань такой же, как масло, как яркий солнечный свет!

— Ты уверен, что это правильное заклинание? — как мне показалась с издёвкой спросила девочка. — Я уже прочитала все учебники и уверена, что такого заклинания нет. Я тренировалась дома, изучила нужные движения палочкой, и всё получилось. В моей семье нет волшебников, так что я была очень удивлена, когда получила письмо. Кстати, меня зовут Гермиона Грейнджер. А вас?

После фиаско с заклинанием я разозлился на близнецов, в очередной раз выставивших меня на посмешище, но теперь злость сосредоточилась на этой Гермионе. Этот её тон… Ненавижу!

— Я Гарри Поттер, а это Рон Уизли…

— О! Ты Гарри Поттер?! Я всё о тебе знаю! Я прочитала все книги, в которых упомянуто твоё имя! — Поттер что-то невнятно протянул, а она всплеснула руками, почти как мама. — Ты что, не знал? Будь я на твоём месте, я бы обязательно всё-всё прочитала! Ладно, мне пора, — без перехода заявила она, — а вам стоит уже переодеться — мы подъезжаем к Хогвартсу.

После её ухода злость никуда не делась. Спросив Поттера о шраме, я почувствовал себя самым бестактным человеком в мире, но на фоне этой девочки… Сам-то я вживую никогда не видел магглов, но родители хорошо к ним относились, да и Дамблдор, которого они активно поддерживали, утверждал, что маги не должны проявлять предвзятость. Но вот я столкнулся с двумя детьми из маггловского мира, и первый назвал их ужасными, а вторая продемонстрировала полное отсутствие воспитания и вообще произвела наихудшее впечатление. Неудивительно, что в нашем мире не любят ни магглов, ни магглорождённых.

За окном стемнело, и стало очевидно, что та девочка… Гермиона, кажется, была права: мы подъезжали к Хогвартсу. Быстро накинув мантии, мы оставили вещи в купе и вместе с толпой других учеников двинулись на выход.

— Вау! — только и смог протянуть я, оказавшись перед огромным мужиком с фонарём. Я слышал о Хагриде от братьев, но даже не представлял, насколько тот высок. — Вау! — вновь воскликнул я, когда деревья расступились, и перед нами предстал Хогвартс.

Чем ближе мы подплывали к замку, тем сильнее я нервничал. Почему-то никто из многочисленных родственников так и не сообщил мне, как именно проходит церемония распределения. А подслушанный разговор близнецов, обсуждавших ни много ни мало сражение с троллем, не внушал оптимизма…

МакГонагалл мне не понравилась с первого взгляда. Слишком строгой и холодной она выглядела. Да и на меня она взглянула так, словно я уже успел нарушить какие-то правила. Ну конечно, я же очередной Уизли, а не просто Рон.

— А как нас поделят по факультетам? — спросил так и не отставший от меня Поттер.

— Тролля надо победить, — ляпнул я, думая о том же самом, и вжал голову в плечи, когда стоявшие поблизости чистокровные ученики издевательски захохотали.

Ну вот снова! Знал же, что нельзя верить этим прохвостам! Из-за них меня теперь считают идиотом!

Большой зал смог произвести впечатление, но мои мысли были бесконечно далеки от красот. В списке я был в самом конце, так что времени на то, чтобы довести себя до крайней степени волнения, у меня было предостаточно. Невоспитанную девочку — Гермиону Грейнджер — распределили на Гриффиндор, Поттера тоже… Оборачиваясь, я каждый раз видел братьев, и всё отчётливее понимал, что не хочу идти на поводу у семейных традиций. Я не любил рисковать, как Чарли, действовать не обдумав всё тщательно, как Билл, который всегда быстро принимал решения. Во мне не было любви к магглам, как у родителей, а ведь гриффиндорцы всегда и во всём поддерживают Дамблдора. Я не был смельчаком, склонным к авантюрам, как близнецы… С Перси же мы и вовсе отличались как небо и земля. А ещё я не хотел учиться рядом с Поттером, потому что не понимал, что задумали родители, но подозревал, что у Мальчика-Который-Выжил немало врагов, и оказаться рядом с ним было бы слишком рискованно.

Если для Равенкло я недостаточно умён… Что ж, пусть будет…

— Уизли, Рональд!

Я вздрогнул и вынырнул из размышлений. Вокруг не осталось ни одного ученика. Из-за стола Гриффиндора вопили близнецы, когда я на подгибающихся от страха ногах шёл к Распределяющей шляпе. Я не храбрый по вашим понятиям, но во мне достаточно смелости, чтобы избрать свой путь. Я не хочу быть гриффиндорцем и не буду им!

— Слизерин!!!