Цели и средства (джен)

Достигнув цели, замечаешь, что ты — средство.

Геннадий Малкин

Пялиться в серый сумеречный потолок — что может быть глупее? Который день, вечер, которую ночь Руфус не может уснуть. Сутки сливаются в одно бесконечное безвременье, но иначе не получается. Они все на нервах — весь Аврорат, всё Министерство, вся Магическая Британия. Кажется, только Бартемиус Крауч сохраняет хладнокровие в это жуткое время — вот у кого бы поучиться. Его быстрый взлёт по карьерной лестнице не даёт Руфусу покоя, и он с досадой осознаёт, что сам так не смог бы, что слишком горяч и импульсивен, что его участь — стать очередным аврором, сражённым в бою с Пожирателями Смерти. Как бы это ни было печально. Но раз уж стал солдатом в военное время — тяни лямку и не жалуйся. Потому что — кому ещё, если не им? Пусть эта метафизическая лямка надрезает кожу на ладонях, прямо по живому, но — выпустить её, сдаться? Нет уж.

Сумеречный потолок кружится, за окном — раннее утро. Для Руфуса разницы никакой. Он наливает в кружку крепкий кофе и выпивает его, обжигающий, в три больших глотка, даже не замечая вкуса. Он закрывает глаза, считает до десяти, выдыхает, судорожно сжимая кулаки. Надо действовать. Нервы? Разве у авроров они есть? Полежал без сна пару часов — и в строй.

В коридоре Департамента Руфус встречает мистера Крауча — как всегда бодрого, выбритого, в свежей мантии, при галстуке. Руфус кажется себе по сравнению с ним — если помягче — магом второго сорта. Пусть у себя в Аврорате он практически герой (хоть и не такой ярый, как Аластор), но так он не сможет. Пусть слово «долг» впечатано в мозгу Руфуса настолько чётко, что «цель оправдывает средства» — да, возможно, конечно, но…

Обменявшись с Краучем крепким рукопожатием, Руфус спешит с ним раскиваться, только чтобы обойтись без неудобных вопросов. Пока гарантий нет, а аргументы не взвешены — к чему разбрасываться словами? Такой серьёзный человек, как Крауч, этого не оценит. А ему не случайно прочат пост Министра, хотя Минчум пока неплохо держится — не благодаря ли главе Отдела магического правопорядка в том числе? Но это всё догадки, слова — слухи, шелуха, некогда о том. Да и время сейчас — никаких галлеонов не хватит, и подтверждением тому — немелодичный звон наручных часов. Оповещение — вызов. Руфус бросает нервный взгляд на кружащиеся на циферблате знаки, Крауч в ответ многозначительно кивает несколько раз и спешит в свой кабинет.

Руфус Скримджер старается не думать, что ждёт лично его во время очередной облавы на Пожирателей. Что вообще дальше с ним будет, со всеми ними… Он понимает, что если оступится — его не простят, да и некого будет прощать. Впереди — бездна, и он, крепко сжав в руке волшебную палочку, смело шагает навстречу, хмуро глядя прямо ей в глаза.

Руфус успевает поймать ответный взгляд из-за серебристой маски, когда сумеречное небо кружится перед глазами, взрываясь сонмом искрящихся разноцветных лучей — вспышками заклинаний. Бартемиус Крауч дал аврорам полномочия карать Пожирателей, применять против них Непростительные. Сколько раз приходилось Руфусу поднимать для этого свою палочку? Какой, в сущности, невежливый вопрос. Разве цель не оправдывает?..

Когда вражеское заклятие прошивает ногу, и он неловко припадает на правое колено, отстреливаясь в ответ, Руфус понимает, что время для него пришло. Со стороны поднятого взрывами густого облака пыли слышатся приглушённые масками голоса. Их много — больше, чем авроров. Руфус тяжело приваливается к полуразрушенной стене, нога онемела и кровоточит, его окружают, сознание туманится, жёсткие пальцы смыкаются у него на предплечье, вздёргивая вверх, и кто-то вопит в ухо:

— Аппарируй!

И перед тем, как собрать последние силы и крутнуться на одной ноге, взглянув в незнакомое лицо, Руфус вдруг понимает, что «кто, если не мы» — не более чем миф.

* * *

Они зовутся Орденом Феникса — по сути, нелегальная группировка, однако же, цель с Министерством у них пока одна. По крайней мере, в отношении Пожирателей Смерти. Что же до средств на пути к ней — об этом Руфусу неизвестно. Порой Альбус Дамблдор находил такие пути, что не снилось и невыразимцам.

Едва очнувшись, Руфус сразу понимает, что его вытащил кто-то из Ордена, и это подтверждает большеглазая неопрятная старушка, помешивающая на плите какое-то варево. Больше всего Руфус удивлён тому, что именно она была этим кем-то.

— Вы из людей Дамблдора? — Руфус лежит на софе, ему тяжело подняться, в ноге пульсирует боль, но вопросов много.

— Меня зовут Арабелла — Арабелла Фигг, — она произносит это ворчливо, но скорее по привычке, чем действительно от недовольства.

— Как Орден узнал про Пожирателей? Что вы?..

— У нас много способов, — она недовольно косится на любопытного гостя. — Вам лучше отдохнуть немного и отправляться восвояси. У меня были кое-какие зелья, но боюсь, этого недостаточно для лечения такой раны.

— У вас камин подключён? Я мог бы прямо отсюда…

— Нет-нет, — она снова перебивает его. — Какой камин, ну что вы. Я сквиб.

Руфус приподнимает кустистые брови, ещё более изумляясь тому, кто его вытащил из самого центра сражения. Что она там делала — что она вообще делала в Ордене — оставалось загадкой, но Дамблдор, несомненный стратег, не мог брать в организацию ненужных людей.

— Что ж, миссис Фигг…

— Арабелла. — Её привычка перебивать начинает нервировать. — Как вы относитесь к рыбному супу?

* * *

Родители Арабеллы Фигг работали в Министерстве: отец — в Отделе магических происшествий и катастроф, мать — в Отделе регулирования магических популяций. Сама Арабелла могла воспринимать магию, но — увы — не могла её творить. Поначалу это казалось ей очень обидным — что она не попадёт в Хогвартс, о котором так много рассказывали родители, что у неё не будет волшебной палочки и собственной метлы. Но со временем это чувство притупилось, Арабелла приспособилась к жизни в мире магглов, а после того, как в 1969 году прошёл марш за права сквибов, жить стало даже вполне терпимо. Теперь Арабелла могла попасть в Косой переулок, и даже забрала за бесценок в местном магазинчике «бракованного» котёнка книззла с вывернутой лапкой. Он скрашивал её одиночество долгими вечерами, когда Арабелле вдруг становилось тоскливо и она начинала чувствовать себя бесполезной.

Когда однажды к ней пришёл сам Альбус Дамблдор, Арабелла так разволновалась, что напрочь забыла о хороших манерах и так и продержала его на пороге, не предложив войти в дом. Он сказал, что Арабелла могла бы стать полезной для их общества, правда, это может стать опасным для неё и её питомцев — на тот момент помимо Мистера Лапки у Арабеллы появился ещё один кот-полукниззл, Мистер Тибблс. Дамблдор сказал, что такие умные животные, способные распознавать тёмную магию и маскировочные чары, могли бы сослужить службу всему магическому сообществу. А то, что они были больше похожи на обычных котов, чем на книззлов, как и сама Арабелла была ближе к маггловскому сообществу, чем к волшебному, было только на руку: если они будут наблюдать и выслеживать, это практически никак не смогут обнаружить привыкшие к магии Пожиратели Смерти.

Арабелла согласилась. Конечно, она не ожидала, что однажды ей придётся оказаться в самой гуще сражения и даже спасти волшебника. Это был средних лет маг приятной наружности, статный, похожий на большого кота, только очень и очень усталого. Мистер Руфус Скримджер — так он представился — был аврором, и когда Арабелла оказалась рядом с ним, до смерти перепуганная и с Мистером Тибблсом подмышкой, он, кажется, готовился принять героическую смерть от рук врагов.

— Аппарируй! — чуть ли не приказала магу Арабелла, чувствуя, как колотится маленькое кошачье сердечко слева у рёбер. Её собственное давно упало в пятки и замерло.

К счастью для них обоих, маг сумел взять себя в руки, за что Арабелла была ему очень благодарна. Иначе пришлось бы Мистеру Лапке остаться сиротой, а бедный-бедный Мистер Тибблс… Ох, лучше даже не думать!

* * *

Кажется, Руфус до самого нутра провонял рыбным духом, хотя даже при большом желании аппарировать сейчас куда-нибудь не смог бы — нужно было ждать, пока подействуют лечебные зелья. Говорить со старой сквибкой — решительно не о чем, любая информация с той или другой стороны могла навредить или была секретной.

— Давно вы разводите книззлов… то есть, котов, Арабелла? — Руфус старается выглядеть непринуждённо. Ему не хочется её обидеть или заставить волноваться из-за того, что он потребует выдать сведения об Ордене.

В Министерстве знали о нём немного, и будь обстоятельства другими, Крауч, наверное, всех бы выявил и отправил к дементорам. Ну а что? Нелегальная организация, цели которой до конца не ясны, а состав — помимо главы — неизвестен. При этом, зная Дамблдора, можно было только предполагать и надеяться на лучшее. И всё-таки опасаться, что избранные средства не выйдут за рамки действующего (хоть и в условиях военного времени) законодательства. Впрочем, Руфусу, рядовому аврору, забивать этим мозги не следует, конечно.

— Да Мистера Тибблса я подобрала ещё котёнком — выкинул кто-то. Ну, порода не та, хвост кривоват, шерсть жидковата. Прямо у помойки и сидел, — Арабелла чешет за ухом сидящего у неё на коленях кота, который спокойно дремлет, прикрыв внимательные жёлтые глаза. — А Мистера Лапку купила в Косом — хроменький он, но шустрый. Не развожу, — она мотает головой, как бы отнекиваясь от приписанных ей обвинений.

— Вы сами-то не ранены? — запоздало интересуется Руфус, но старушка отмахивается:

— Ой, да я там случайно оказалась. За котом пошла, когда он долго… — она внезапно замолкает и делает вид, что ничего и не хотела говорить.

— Портала тоже нет? — через несколько долгих молчаливых минут вздыхает Руфус. Она снова мотает головой.

* * *

Через пару часов неловкого и нескладного диалога Руфусу удаётся подняться с софы и аппарировать к себе. В штабе его окружают сослуживцы, пытаясь узнать, где он был и как выжил, но стук открывшейся двери прерывает все расспросы. На пороге стоит Бартемиус Крауч.

— Скримджер, в кабинет, — сухо приказывает он, и в мгновенно воцарившемся гробовом молчании взгляды авроров провожают Руфуса за дверь.

В мозгу Руфуса тут же складывается цепь причинно-следственных связей и удавкой обвивается вокруг шеи. Пытаясь негромко прочистить горло, он шагает в кабинет Крауча. Видимо, он немного не рассчитал располагаемые средства, которые взяла цель. Но стоит ли оно того? Этот вопрос остается открытым, когда Руфус садится на жёсткий деревянный стул напротив главы Отдела правопорядка и — ничуть не неожиданно — Гарольда Минчума, Министра.

— Руфус, — Бартемиус складывает руки на столе. О как знаком этот пронизывающий взгляд, эта манера называть по имени, этот деловой, но мягкий, словно увещевательный тон! — Я полагаю, вы понимаете, что мы хотим от вас услышать.

Руфус прекрасно понимает. Он может сдать местоположение старой сквибки, и это поможет раскрыть неудобную для Министерства организацию — ещё одну из. Миссис Арабелла Фигг не будет большой потерей для магического сообщества, но сыграет на благо ему, для его спокойствия, для мира. Руфус должен сделать то, что может, и даже немного сверх. И получить законное место Главного Аврора? Он смотрит прямо в глаза Министра — да, и получить место.

Руфус прикрывает глаза — под веками словно тикает таймер, отмеряя мгновения до предела — до предела натянутых нервов. Нервов? Разве у авроров они есть?

— В последний момент я сумел аппарировать. Пришлось несколько часов отлеживаться из-за ранения, — он слышит свой голос словно сквозь вату.

— Через несколько минут там появились волшебники из Ордена. Кого вы видели?

— Боюсь, меня ранили в самом начале, — Руфус качает головой. — Может быть, Палмер…

— Ральф Палмер погиб.

— Мне жаль, — он опускает голову.

Руфус чувствует, что сил осталось совсем не много. Сказывалась бессонная ночь — которая по счёту? — дёргающая боль в ноге и общее напряжение последних месяцев, нарастающее с каждым днём. Стать Главным Аврором во время войны? А справится ли он с этой нагрузкой? Нужно ли ему это бремя? Конечно, старушка Арабелла прекрасно понимала, чем чревата её помощь, и ни о чём не просила. Её судьба находится в руках Руфуса, качается на тонкой нитке — маятником между долгом служебным и долгом человеческим, перед спасшей от смерти.

Долгие пять секунд молчания — как затишье перед взрывом. Но мистер Крауч спокоен. Вряд ли он одобрил бы выбор Руфуса, вряд ли он бы выбрал то же. И совершенно точно — не оправдал бы Руфуса, если бы узнал. Наверное, стоит прекратить оценивать свои поступки и решения с точки зрения Крауча. Руфус поднимается и невольно кривится от боли, неловко ступив на раненую ногу.

— Мне нужно к целителю.

И покидает помещение с одобрительного кивка Министра.

* * *

Совсем скоро после этого Минчум перестал быть Министром. Его место заняла весьма умная и способная волшебница Миллисента Багнолд. Она не стремилась искоренять любые организации, не подчиняющиеся Министерству. Ходили слухи, что она, возможно, и сама состояла в Ордене Феникса.

Потом была ночь падения Того-Кого-Нельзя-Называть, и Руфус думал, что они не смогут устранить последствия столь многочисленных нарушений Статута о секретности.

Потом были нескончаемые рейды против Пожирателей Смерти и бесчисленные процессы над ними. Несмотря на то, что с той памятной ночи Руфус прихрамывал, каждый аврор был на счету. Аластор и вовсе лишился ноги и глаза, но не потерял запала. Его прочили на место Главного Аврора, но Багнолд сочла его чересчур вспыльчивым и неуравновешенным.

Потом сына Бартемиуса заключили в Азкабан, а сам он так и не смог с этим справиться и сдал полномочия главы Департамента. На его место пришла Амелия Боунс, справедливая и неподкупная волшебница.

Когда настало более-менее мирное время и Руфус возглавил Аврорат, он попытался найти свою спасительницу, старушку Арабеллу Фигг, чтобы сделать то, что не успел тогда, — поблагодарить. Однако её дом, где она кормила Руфуса рыбным супом, был пуст. Конечно, война унесла много жизней, и бесстрашная пожилая сквибка, состоявшая в Ордене Феникса и любившая своих питомцев, вряд ли дожила до её окончания.

Первый в истории побег из Азкабана стал, похоже, отправной точкой скатывания Руфуса в новую бездну. Проклятого беглеца Сириуса Блэка никак не могли поймать, а министр Фадж, человек недальновидный и честолюбивый, тоже не добавлял оптимизма. С одной стороны, он заискивал перед Дамблдором, с другой — смертельно его боялся, и его политику никак нельзя было назвать популярной. Апогеем стало заявление мальчишки Поттера, что Тот-Кого-Нельзя-Называть снова жив. Как бы ни хотел Руфус в это не верить, подтверждающие слова Дамблдора нельзя было игнорировать. Чего, конечно же, не мог заставить себя понять Фадж.

* * *

Решётка лифта с лязгом закрывается, и Арабелла ёжится, чуть ли не забиваясь в угол. На следующем уровне в лифт входит дородный мужчина с усами, он неодобрительно косится на Арабеллу и демонстративно становится в противоположном углу к ней спиной. Когда лифт доезжает до второго, в нём уже полно народу, и Арабеллу практически не видно за их спинами.

— Доброе утро, мистер Скримджер, — здоровается с вошедшим усатый.

— Доброе, — неохотно отвечает тот.

Арабелла слышит знакомую фамилию и пытается рассмотреть её обладателя, встав на цыпочки. Они оба выходят в Атриуме, и Арабелла поспешно шаркает тапками.

— Мистер Скримджер! — ей никак не удаётся нагнать его, стремительно шагающего к каминам, хоть и прихрамывающего.

Он оборачивается, явно недовольный, что кто-то его останавливает, когда он явно спешит. Перед ним — неопрятная старушка. Та самая, которую он считал давно погибшей. Та самая, большеглазая и пропахшая кошками, только ещё чуть более постаревшая и сморщенная.

— Миссис Фигг? — ахает он. — Арабелла, вы живы? Я приходил к вам в восемьдесят втором, хотел благодарить…

— Я переехала в Суррей, — она так и не смогла избавиться от привычки перебивать.

— Я весьма рад, что встретил вас, хоть и не ожидал.

— О, я прибыла на слушание дела Поттера с Дамблдором… — она осекается и поправляет грязноватый чепчик на седых волосах.

Скримджер кивает несколько раз, понимая, что неспроста она снова с Дамблдором, что Орден Феникса снова в сборе, что Фадж — наиглупейший из министров, что снова война…

— Я бы с радостью поболтал, но…

— О, я понимаю.

Её глаза, кажется, блестят, когда Арабелла провожает его взглядом — так она растрогана этой неожиданной встречей. Он уже больше похож не на усталого кота, а на матёрого льва с густой гривой чуть седоватых волос и строгими светло-карими, будто желтоватыми, глазами. И даже его хромота не выглядит дефектом, а словно добавляет шарма.

Потоптавшись на месте посреди Атриума, где на неё уже пару раз натолкнулись спешащие по делам волшебники, Арабелла семенит к выходу для посетителей.

* * *

— Круцио!

Сколько раз приходилось Руфусу Скримджеру поднимать волшебную палочку для Непростительных? И вот теперь её поднимают, направив на него самого. Корбан Яксли — один из тех, кого не упрятали в Азкабан в далёком восемьдесят первом, — ухмыляется, глядя на Руфуса. Пытка растягивается на долгие секунды, Руфус хрипит, но не произносит ни слова.

— Что ты знаешь про Орден Феникса?

Кончик палочки Яксли упирается ему в горло. Руфус тяжело и часто дышит. Если он не сообщил про Орден тогда, «своим», скажет ли он что-то сейчас, этим ублюдкам?

— Круцио!

Боль растягивает и разрывает мышцы. Руфус стискивает зубы, он не хочет кричать.

— Где прячется Гарри Поттер? Отвечай!

Яксли теряет терпение. Заколдованный им Пий Тикнесс стоит рядом. Руфусу не хочется думать о том, какую роль отвели ему Пожиратели в этой войне. Ещё меньше — о том, что будет лично с ним. Его цель сейчас — молчать, по возможности как можно дольше, чтобы хоть кто-то сумел сбежать из осаждённого Пожирателями Министерства. Чтобы Кингсли предупредил своих — если, конечно, Руфус верно распознал в нём одного из членов Ордена Феникса. Руфус ждёт очередного Пыточного.

— Авада Кедавра!

В конце концов, цель оправдывает всех, кто платил. По средствам.

* * *

Арабелла Фигг узнала о героической гибели Руфуса Скримджера только следующим летом. Мальчишка Поттер победил, и авроры, наверное, еле справились с последствиями многочисленных нарушений Статута о секретности.

В Косом переулке, практически разрушенном во время войны, Арабелла находит рыжего котёнка книззла с жёлтыми глазами и хвостом-кисточкой. Когда она пытается взять его в руки, он шипит и показывает острые зубки.

— Ух, какой смелый, — качает она головой и замечает, что котик прихрамывает, почти как почивший пару лет назад Мистер Лапка. Или как… Она мягко улыбается своему новому питомцу. — Маленький храбрый Мистер Руфус.