Queen of the night. Faded Paints (гет)

Вдох полной грудью. Сбившееся дыхание. Хлопок двери.

Скарлетт дрожащими пальцами хватает лежащую на столике книгу и плюхается на кровать, впиваясь ногтями в обложку от волнения. 

Никто не узнает. Она ни при чем. 

Девочка словно мантру повторяет эти слова, будто пытаясь убедить саму себя, что не имеет ко всему этому никакого отношения. Она не виновата. Никто ничего не докажет. Джереми и Люси будут молчать.

Уж она-то об этом позаботилась.  

В голове сразу вспыхнули воспоминания: 

— Ведьма! — испуганный писк Джереми приносит удовлетворение, — Т-ты в-ведьма!

Злобный хохот. Пронзительный крик. Теплая улыбка, застывшая на губах девочки.

— Я жду извинений, — мягко произнесла Кара, вглядываясь Джереми в глаза, — Ну же, не стесняйся.  

Каре-зелёные глаза угрожающе вспыхивают, и раздается ещё один болезненный крик.

— П-п-прости меня, я-я не хот-тел! П-прости! — скулит мальчик, куда и делось всё его высокомерие.  

Вдруг сзади слышится резкий вскрик. Поттер быстро оборачивается и видит восьмилетнюю Люси, девочку со светлым каре и карими глазами. Маленькая, невинная и добрая.

Раздражающая, заметила Скарлетт в первую минуту их знакомства.

Глаза девочки были распахнуты, а она сама открывала и закрывала рот, не в силах ничего сказать.

— Ты ничего никому не скажешь! — яростно прошипела Кара, крепко хватая запястье девочки, — Ты будешь молчать, иначе пожалеешь, это я тебе гарантирую.

Скарлетт угрожающе сощурилась для пущего эффекта, но Люси была настолько напугана и ошарашена, что девочке пришлось сильно встряхнуть восьмилетнюю. Та испугано задрожала и торопливо кивнула:  

— Д-да-да, конечно!  

Её голос был больше похож на мышиный писк, чем на голос обычной девочки, но оно и не странно. Признаться честно, Кару саму пугали возможные последствия её действий, но она старательно давила в себе это чувство.  

От воспоминаний по губам расползается злая усмешка, но она тут же сменяется на презрительное выражение. Какие же они слабые, отвратительные. Все они.  

Почему она должна терпеть это, терпеть нищету и общество этих неудачников в целом? Разве она не лучшая в классе? Разве она не особенная? 

Скарлетт нервно закусывает губу и пытается прочитать хоть строчку. Не выходит: буквы скачут по странице, а информация просто не воспринимается. 

Девочка сжимает обложку книги крепче и делает медленный вдох. Вот так, спокойно. Всё хорошо. Чего она разволновалась-то? Предчувствие может и ошибаться. Ха, наверняка оно ошибается. Но в любом случае она сможет выкрутиться, ведь одиннадцатилетняя девочка никогда не сможет побить тринадцатилетнего мальчишку. Нет, о чем вы? Как это? 

В конце концов, никто не подумает связать внезапное происшествие с Джереми и Скарлетт Поттер. Потому что она была идеальной. Милая красивая девчушка с темно-рыжими волосами и легкой доброжелательной улыбкой. Отличница, которой завидуют злые дети. Одинокий ребёнок, которого игнорируют остальные в приюте. 

Её сторонились. Её боялись. Её презирали. Но все делали это тихо, за спиной, съёживаясь от страха, как только она проходит мимо.  

«Ведьма!» — непрекращающийся боязливый шепот за её спиной. Косые взгляды. Одиночество.

Девочка научилась жить с этим. Даже больше, наслаждаться. О, она уже давно потеряла веру в настоящую дружбу. В приюте никто не дружил просто так. И все это знали. Дети создавали альянсы, чтобы добиться власти. Младшие подчинялись старшим. Сильные властвовали над слабыми.

Скарлетт помнит, как маленькой девочкой смотрела на чужие страдания, на чужую слабость. Она помнит, как ненавидела это. Помнит, как чувствовала отвращение. 

Поттер искренне презирала этих детей, детей, которые просят милостыню на улице, словно ни на что неспособные инвалиды. Она ненавидела этих людей на улице, которые и пальцем не пошевелили, чтобы помочь им. Но больше всего она ненавидела своих родителей.  

Маленькой девочкой Скарлетт пришла к миссис Гордон, молодой воспитательнице в приюте, с просьбой рассказать о том, как она появилась здесь. Кара помнит тот день так ясно, будто он был только вчера. Она никогда не забудет испытывающий взгляд миссис Гордон, её плотно поджатые губы и мутный от алкоголя взгляд. 

Миссис Гордон всегда намного разговорчивее, когда пьяна. И сейчас, когда женщина пьяна в хлам, Скарлетт надеется узнать как можно больше.  

— В Хэллоуин тебя принесли, Поттер. Женщина с мужем, Дурсли какие-то, — Гордон неспешно налила себе стакан бренди и, выпив, «чтобы лучше вспомнить», продолжила рассказ. — Женщина эта рассказала, что мамаша твоя с папкой умерли той ночью, а тебя им отдали. Говорила, что папаша твой напился в очередной раз, с управлением не справился, погубил себя, мать-проститутку и тебя чуть не угробил. Шрам-то у тебя откуда, спрашивается? Так от этой же аварии! А она, женщина то есть, сына растит, а если ты повлияешь? Кровь — не водица, как говорят. О, припоминаю ещё!  

Женщина делает ещё несколько глотков алкоголя, а взгляд становится совсем расфокусированным. Она становится ещё более разговорчивая.  

— Тетушка твоя, женщина эта. Имя цветочное какое-то. Роза, Лилия? Говорила, какой-то Дамблдор подкинул тебя им, а они тебя к нам. Не надо им уродок в доме. Петунья! Вот, женщина Петунья, если не ошибаюсь. Хорошая такая, правильная женщина.

Миссис Гордон, явно обрадованная вспомнившейся деталью, захихикала и залпом выпила ещё стаканчик.  

И в тот самый момент Скарлетт Поттер, маленькая девочка с лохматыми темно-рыжими волосами, со всех сил по-настоящему возненавидела. Впервые.

Она возненавидела отца, который напился и фактически был виноват в смерти семьи. Она возненавидела своих родителей в целом за то, что бросили её, за то, что умерли. И хотя она понимала, что они не виноваты, практически не виноваты, она ничего не могла с собой сделать.

И если Скарлетт ненавидела кого-то больше, чем своих родителей, то ими, несомненно, были Дурсли. И Дамблдор.  

А потом начались странности. Вещи. Чудеса. Потом случился инцидент с Эммой Смит, веселой болтушкой и вообще милой девочкой. Потом её прозвали «Ведьмой».  

Мерный стук в дверь вывел Скарлетт из водоворота мыслей и воспоминаний. Девочка сжала книгу в своих руках ещё сильней, так как паника захлестнула её с головой. Это же не может быть на счет инцидента с Джереми? Как они среагировали так быстро.  

— Войдите! — нервно сказала Скарлетт, стараясь сделать голос твердым.  

Дверь медленно открылась, и перед Поттер предстала миссис Гордон, на удивление трезвая и решительная, а рядом с ней стояла женщина. Незнакомка была одета в странный изумрудный наряд, смутно напоминающий балахон необычного покроя.  

Недоумевающая Кара невольно задалась вопросом, вдруг такой сейчас в моде, а эта дама всего лишь хочет выглядеть стильно. Но как только Поттер рассмотрела лицо женщины, девочке захотелось влепить себе затрещину за такие мысли. Глаза незнакомки строго смотрели из-под очков, а губы были плотно сжаты, показывая то ли недовольство, то ли волнение. Ссориться с такой не хотелось.

— Здравствуй, Скарлетт. Это — миссис Макгонагалл, она пришла поговорить с тобой.

Взгляды Кары и Макгонагалл на мгновение встретились, и девочка с удивлением поняла, что женщина с узнаванием и некой болью рассматривает её.  

Она прошла вперёд, а миссис Гордон торопливо покинула комнату, желая оставить их наедине.

Мысленно Поттер облегченно выдохнула, так как это определенно не на счет Джереми, ведь в таком случае миссис Гордон хоть что-то сказала бы ей.  

Тем временем женщина спокойным движением вытянула из кармана странный конверт и протянула его девочке.

— Здравствуйте, мисс Поттер. Меня зовут Минерва МакГонагалл, я заместитель директора и преподаватель школы чародейства и волшебства «Хогвартс». Думаю, как вы уже догадались, вы — волшебница, мисс Поттер.  

Как только Кара услышала эту фразу, ей показалось, что земля ушла у неё из-под ног. Девочка выдохнула, а глаза у неё расширились от удивления.  

— Я-я? — заикаясь от волнения, переспросила она, слыша, как сердце бешено колотится в груди.

Дрожащими от волнения руками девочка взяла в руки желтоватый конверт, на котором изумрудными чернилами был написан адрес: «Мисс С. Поттер, Комната 13, приют святого Августина, Лондон».

Она распечатала письмо и пробежалась по нему глазами:  

«ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА ХОГВАРТС

Директор школы: Альбус Дамблдор (Орден Мерлина первой степени, Великий Колдун, Глав. Чародей, Верховный независимый член Международной Конфед. Магов)

Уважаемая мисс Поттер,

Мы рады сообщить Вам, что Вы зачислены в Школу Чародейства и Волшебства Хогвартс. Пожалуйста, ознакомьтесь со вложенным списком всех необходимых книг и принадлежностей.

Занятия начинаются 1 сентября. Мы ожидаем вашу сову не позднее 31 июля.

С уважением,

Минерва Макгонагалл,

Заместитель директора»

В тот момент её мир перевернулся. Окончательно и бесповоротно. На несколько мгновений её затопила просто безграничная радость. Она волшебница. Волшебница! В-о-л-ш-е-б-н-и-ц-а!

— Да, мисс Поттер. И, я уверена, очень хорошая волшебница. Вы замечали за собой странности, которых не могли объяснить? Что-то странное случалось, когда вы испытывали очень яркие эмоции?

Скарлетт торопливо кивнула, не в силах сказать ни слова. Сейчас она чувствовала безграничную радость, почти счастье. Поттер казалось, что в одно мгновение она стала легкой, словно воздух, и взлетела вверх. 

— Вы записаны в Хогвартс с самого рождения, ваши родители записали вас туда, — тем временем продолжала Макгонагалл, а её голос стал взволнованным, словно она, наконец, добралась до интересующей темы.  

И Поттер упала. Радость, её почти счастье, внезапно разбилось, словно его и не было. Разбилось с таким мерзким звоном, что девочке показалось, что она слышит его прямо сейчас. Дзинь.  

Вот она, всего лишь Скарлетт Поттер, с матерью-проституткой и отцом-алкоголиком. Странная приютская девчонка по кличке «ведьма».  

Реальность. Границы. Как же она ненавидела всё это. Презирала. Иногда ей хотелось нырнуть в безумие, в ненормальность. Ей, одетой в серую футболку и черные штаны, находящейся в унылом приюте, захотелось почувствовать эмоции, ощутить краски.  

Безнаказанность. Чужой страх. Власть. Всё то, что она чувствовала, пытая других детей. Она всего лишь хотела больше красок, больше эмоций. Кара хотела уйти от реальности, растопиться в этом безумии, забыться. Это было похоже на наркотик.  

— Мои родители? — ничего не выражающим голосом спросила девочка, а её глаза стали пустыми. Она спокойно, слишком спокойно, наклонила голову набок и приподняла бровь.  

— Ваши родители, Джеймс и Лили Поттер были волшебниками. Когда вы родились, шла война со злым волшебником, который звал себя Темным лордом В-волдемортом. В ночь на Хэллоуин этот волшебник убил ваших родителей и попытался убить и вас, но смертельное проклятье отскочило от вашего лба, оставив на нем лишь шрам. Никто не знает, что произошло в ту ночь, но каким-то образом вы смогли победить этого волшебника и пережить смертельное проклятье. В ту ночь вы стали знамениты как Девочка-которая-выжила.  

Скарлетт знала, что должна была ощущать хоть что-то на счет её родителей. Боль. Жажду мести. Скорбь. Хоть что-то. Но нет, на их месте было лишь безразличие и…Презрение. Да.

Они были волшебниками. Они были чертовыми волшебниками. И они умерли.

Скарлетт действительно не понимала, как так можно. В её представлении волшебники были великими, могущественными, почти бессмертными. Но её родители просто умерли. Почему они не уехали из страны, когда началась война, они же волшебники? Наверняка, они могли как-то телепортироваться из одного места в другое, так почему они просто не переместились, когда этот Лорд пришел?  

— Вы сказали победить, а не убить. Что случилось с тем волшебником? — поинтересовалась девочка, желая узнать о нем чуть больше.  

Макгонагалл колебалась, что ещё сильнее подогрело интерес Кары.  

— Принято считать, что он мертв, но есть мнение, что он не погиб. Некоторые считают, что он лишь ослаб в ту ночь и сейчас набирает силу. Другие же уверены, что через некоторое время он воскреснет через несколько лет, чтобы продолжить войну.

Восхищение. Скарлетт почувствовала именно его, когда услышала это.  

— Он был настолько могущественным, что люди до сих пор считают, что он воскреснет?  

— Его имени боятся до сих пор, предпочитая называть Сами-знаете-кто. Его считали самым могущественным Темным волшебником всех времен, а Сами-знаете-кто часто хвастался своим бессмертием, и именно поэтому люди считают, что он воскреснет.  

Макгонагалл перевела дыхание, но увидев интерес, перемешанный со скрытым восхищением в глазах Скарлетт Поттер, поторопилась перевести рассказ на школу. Ей не дали этого сделать.  

— Что было потом, после смерти родителей? — настойчиво спросила девочка, вспомнив о Дурслях и Дамблдоре. — Это правда, что Дамблдор оставил меня не волшебникам, которые отдали меня в приют? 

Глаза женщины расширились, и девочка приняла это за подтверждение.

Дамблдор. И хотя она ненавидела этих Дурслей, Дамблдора она ненавидела в сто крат больше. Почему он не отдал её в волшебную семью? Если она была их маленькой героиней, многие семьи захотели бы воспитать её. Так почему нет?  

— Да, но…

— Это не важно, — перебила она Макгонагалл, хмурясь. — Пожалуйста, профессор, расскажите мне о Хогвартсе. И да, у меня нет денег, как я куплю все к школе?  

Она выдержала испытывающий взгляд женщины и даже ничего не почувствовала, когда та обижено поджала губы.  

— Ваши родители оставили вам наследство в Гринготсе, это волшебный банк. Завтра я помогу вам купить все к школе, и мы зайдем в банк снять деньги. Теперь о школе. Хогвартс был основан тысячи лет назад двумя волшебниками и двумя волшебницами: Годриком Гриффиндором, Салазаром Слизерином, Кандидой Когтевран и Пенелопой Пуффендуй. Каждый из них создал себе факультет, в которых принимал детей, которые соответствовали его или её требованиям. Так Гриффиндор принимает храбрых и отважных, тех, кто кидается в омут с головой. Слизерин ценит амбициозность, хитрость, находчивость и изворотливость. Говорят, Салазар искал в своих учениках семена величия, и ещё он никогда не принимает маглорожденных — тех, у кого родители маглы, то есть не волшебники. Когтевран ценит креативных и тех, для кого знания важнее всего. И Пуффендуй предпочитает тех, кто честен, дружелюбен и справедлив.  

Скарлетт слушала очень внимательно, понимая, что выбор факультета очень важен.

Поттер задумалась. 

Гриффиндор. Там она будет на вершине. Девочка-которая-выжила. Принимающая сторону Дамблдора. Светлая волшебница. Маглолюбка. Золотая девочка.  

Пуффендуй. Теми, кто на факультете было бы легко манипулировать. У неё было бы много друзей, она бы создала образ правильной послушной девочки с кучей друзей. Правильный послушный щеночек.  

Когтевран. Она любит креативность, но её не интересуют просто знания. Она использует знания, чтобы добиваться своих целей. Нейтральная сторона. Магия — едина. Отличница. Правильная девочка. Книжный червь.  

Слизерин. Она утрет нос Дамблдору и всем, кто ожидал послушную героиню. Маски. Иерархия. Чистокровные. Интриги. Союзники. Альянсы. Власть. Идеально.  

— Меня не нужно сопровождать, я хорошо знаю Лондон. Я достаточно самостоятельна, чтобы купить требующиеся к школе предметы в одиночку. Лучше расскажите, как пройти в Косую аллею.  

Скарлетт просмотрела список вещей в Хогвартс, на который обратила не слишком много внимания. Её взгляд наткнулся на последнюю фразу.  

«Зачем им метлы? Они что, там сами подметают?» — с удивлением подумала Кара и, переведя взгляд на женщину, решила спросить у неё.  

— Метла?  

— В мире магов метлы используются, как способ передвижения. Ещё на метлах играют в очень популярный магический спорт, квиддич. В квиддиче семь игроков, три мяча и три кольца. Три охотника перебрасывают Кваффл и забрасывают его в кольца, чтобы заработать очки. Один вратарь. Есть два вышибала, которые следят за Бладжерами и не дают тем сбивать игроков. Игра оканчивается, когда ловец ловит снитч, маленький золотой шарик, дающий команде 150 очков.  

Игра заинтересовала Скарлетт. Надо будет всё-таки пронести метлу в школу и попробовать полетать. Ей больше всего понравилась роль ловца, который, как она поняла, не взаимодействует с остальными игроками. Он самый главный, от него зависит вся команда, а он сам не зависит не от кого.  

— Звучит интересно, — призналась девочка.  

— Ваш отец превосходно играл в квиддич, мисс Поттер. Он был охотником. 

Примерно то, что она и ожидала. Хотя, по правде говоря, это никак не повлияло на неё. Совсем.

Женщина объяснила ей, как пройти к Дырявому котлу, а потом посоветовала обратиться к бармену Тому. В конце женщина отдала ей ключ и сказала номер ячейки, и уже собралась уходить, как… 

— Профессор Макгонагалл! 

Женщина медленно обернулась.  

— За что воевал Темный лорд? — тихо спросила девочка, с нескрываемым любопытством смотря на женщину. Ответит или нет?  

— За магов, мисс Поттер. За чистокровных волшебников, за то, чтобы Темную магию перестали считать незаконной. Он считал, что маги должны править над маглами и маглорожденными. Это был монстр, мисс Поттер. И все маги рады, что вы одолели его. 

Женщина вышла, оставив Скарлетт одну со своими мыслями. И та действительно не понимала, почему остальные не поддерживают идей Темного лорда. Они — волшебники. Они намного лучше маглов. Неужели они достойны жизни наравне с волшебниками?  

Ну, а пытки… 

Скарлетт была уверена, почти уверена, что Лорд всего лишь хотел чувствовать краски, ощущать эмоции. Окунуться в безумие. Ни о чем не думать. Только эмоции, только краски и никаких мыслей. Почему это плохо?  

И Скарлетт поняла, что никогда не будет любить маглорожденных. Она никогда не будет на стороне Дамблдора. Она никогда не будет на Гриффиндоре. И она больше никогда не вернется в приют.

Всего лишь потому, что ни в одном из этих мест нет красок.