Queen of the night. Faded Paints (гет)

Он задыхался. Он чувствовал, как крепкие каменные стены рушатся от этих каре-зелёных глаз. Нет, нет, нет. Он чувствовал, как в который раз умирал. И почему-то сегодня было больнее всего.

Чуть подрагивающие пальцы с силой вцепились в край стола, словно сдерживая на цепи всех демонов, которые метались внутри. Он буквально слышал, как они терзали его, рвали своими когтями его плоть и превращали внутренности в кровавое месиво.

Северус Снейп определённо был мазохистом. Мужчина сам чувствовал себя мазохистом, когда смотрел, не отрываясь, на Скарлетт Поттер, в то же время чувствуя, как умирает всё то, что он так долго возводил. Стены, маски. Этого всего просто нет.

Он всё смотрел на Скарлетт чертову Поттер. Девочку-которая-выжила. На дочь Джеймса Поттера. И Лили. Его Лили.

НельзяНельзяНельзя. Прекрати.

Он должен ненавидеть эту девчонку. Ненавидеть всем сердцем отпрыска Поттера. Но он не мог, Мерлин, не мог.

Он пытался убедить себя, что это ничего не значит. Снейп пытался убедить себя, что ему все равно. Северусу Снейпу нет никакого дела до Скарлетт Поттер.

Тогда почему же ты смотришь на неё? Почему ты чувствуешь боль? Почему ты задыхаешься, Северус?

Девчонка была слишком похожа на Лили. Слишком сильно. Слишком больно. Слишком.

Она наверняка будет гриффиндоркой, как родители, как Лили. Мужчина кидает ещё один взгляд в сторону Поттер и застывает, буквально.

Драко Малфой. Его крестник. Его почти сын. И Поттер.

Однозначный слизеринец и рыжая почти-гриффиндорка.

У судьбы есть чувство юмора. И в тот момент Снейп почему-то с кристальной ясностью осознал, что не даст истории повториться. Только не в этот раз.

Снейп прищурился и окинул взглядом компанию крестника. Паркинсон, Забини, младший Нотт, Гринграсс и Поттер. Все, ну почти, были чистокровными. Почему он не удивлен?

Зельевар не слишком следил за Распределением, предпочитая наблюдать за компанией крестника и Поттер, и лишь мельком отмечая у себя в голове фамилии своих новых змеек: Крэбба, Гойла и Булстроуд.

Когда вызвали Малфоя, Снейп почти не волновался. У паршивца было столько спеси, что стерпеть её мог только Слизерин. И он оказался прав, ведь как только Шляпа коснулась светловолосой макушки, вердикт «Слизерин» тут же прозвучал в зале. Никто не был удивлен.

Довольный собой, Малфой соскочил со стула, и Северус успел заметить, как тот подмигнул Поттер, а та, в свою очередь, показала ему большой палец.

— С-с-северус, к-как ду-ум-маете, куда п-п-попадет П-п-пот-т-тер? — зельевар услышал заинтригованный голос Квиррела у себя возле уха.

— Гриффиндор, очевидно, — холодно ответил Снейп, окидывая профессора Защиты уничтожающим взглядом.

На секунду Северусу показалось, что в глазах Квиррела проскользнул красный отблеск, но он быстро отогнал от себя эти мысли, ведь наверняка это было пламя свечи.

— Мне кажется, вы не правы, Северус, — вкрадчиво прошептал Квиринус так, чтобы никто его не услышал. — Я п-п-пред-п-полагаю, что д-девчонка п-п-попадет к вам, С-с-северус.

Он сказал последнее предложение чуть громче, но Снейп не обратил на него никакого внимания. Дочь Поттера, дочь Лили не может поступить на Слизерин.

Для Распределения оставалось все меньше людей. Нотт, Паркинсон, ещё одни его новые змейки, и наконец…

— Поттер, Скарлетт.

Девочка с гордо поднятой головой вышла из строя, медленно и чинно шагая к шляпе. Высокомерия у неё было столько же, сколько и у Малфоя. Вероятно, кровь Поттера взыграла.

Едва только Кара вышла из строя, начался шёпот, словно повсюду в зале вспыхнули маленькие шипящие огоньки:

— Она сказала Поттер?..

— Та самая Скарлетт Поттер?..

Услышав удивлённый шепот в спину, Поттер высоко задрала нос и надела шляпу, словно та была, по меньшей мере, короной.

Снейп не обратил никакого внимания на хмыканье Квиррела, словно тот видел очень забавное шоу, ведь всё его внимание было приковано к рыжей девочке по фамилии Поттер.

Он думал, что её распределять будут долго.

Боги, как он ошибся.

— Слизерин! — громогласно прозвучало в Большом зале, и воцарилась тишина. Оглушающая.

На этот раз никто не хлопал. Вообще.

Северус Снейп шумно втянул воздух, прожигая девочку неверующим взглядом. Этого.Не.Может.Быть.

Дамблдор опомнился первым, в зале послышались его одинокие хлопки, к которым быстро присоединились ученики факультета Слизерин.

В следующее мгновение в Большом зале словно включили звук. Слизеринцев распирало от гордости за свой факультет, ведь Поттер выбрала правильную компанию.

Снейп со злостью отметил, как старшекурсник Маркус Флинт показывал близнецам Уизли средний палец, а Грэхем Монтегю и Адриан Пьюси весело свистели и махали девочке руками, одновременно показывая неприличные жесты руками в сторону стола Гриффиндора. Их поведение в тот момент было совсем не аристократическим, но это никого сильно не волновало. Вечером их все равно ожидала лекция о правильном поведении.

Кара встала со стула, оставив там Шляпу, и уверенным шагом пошагала в сторону стола своего факультета.

Снейп, не обращая внимания на распределение остальных, незаметно наблюдал за взаимодействием Поттер с однокурсниками. Вот девчонка улыбается и пожимает руку новым знакомым, отвечает на вопросы. Она была довольна.

— Похоже, вы были правы, Квиррел, — тихо замечает Северус, с прищуром оглядывая новую подопечную. — Девочка — настоящая слизеринка, это видно уже сейчас.

Губы Квиринуса растягиваются в нервной улыбке.

— Год обещает быть интересным, не так ли, Северус? — тихо спросил профессор Защиты, а в его глазах снова промелькнул алый проблеск.

— Определённо, — выдыхает зельевар, резко переводя взгляд на Дамблдора. Тот сидел, словно ничего не случилось, и хлопал остальным ученикам.

Снейп даже не заметил, что последнее предложение Квиррел сказал без заиканий.

Многим позже профессор зельеварения сидел в кабинете Альбуса Дамблдора, как всегда полного непонятных приборов. Портреты предыдущих директоров всё так же внимательно прислушивались к разговору между двумя магами.

— Что вы собираетесь делать с девчонкой, Альбус? — напряженно спросил Снейп, не глядя на директора. — Она попала на Слизерин, вы этого не ожидали.

Дамблдор непонимающе посмотрел на собеседника.

— А что, по-твоему, я должен делать? — безразличным голосом поинтересовался старик, краем глаза наблюдая за напрягшимся зельеваром. — Запомни, Северус, факультет ничего не значит. Из Гриффиндора выходят предатели, из Когтеврана выходят глупцы, из Пуффендуя выходят ленивые, и из Слизерина вышел самый отважный человек, которого я когда-либо знал.

Говоря последнее предложение, глаза директора пронзительно посмотрели на Северуса. Снейпу на несколько мгновений показалось, что Дамблдор видит всю его душу, всё его прошлое, но это ощущение быстро пропало. Глупости.

— Мы слишком ослеплены клеймами, которые ставят на нас факультеты, Северус. Мы не можем поверить, что на Гриффиндоре есть темный маг, а на Слизерине человек, готовый спасти маглорожденного. Предрассудки ослепляют нас.

Воцарилась тишина, было слышно лишь дыхание двух людей.

— Я вижу, что девочка ранена, Северус.

Мужчина непонимающе посмотрел на директора, изогнув бровь.

— Её душа, она ранена. Как и у Тома, когда он впервые пришел в Хогвартс. Я не обратил на это внимание тогда — это была моя ошибка. В этот раз мы не должны разрешить истории повториться. Добейтесь её доверия, Северус. Скарлетт Поттер должна быть на стороне света, чего бы нам это не стоило.

Снейп не ответил.

— Не путайте девочку с её матерью, Северус. Это может стать вашей роковой ошибкой. Вы должны увидеть её душу, тогда-то вы и увидите, как Скарлетт отличается от её матери. Вы же ещё помните её мать, Лили, да?

Зельевар шумно вздохнул и сжал кулаки.

— Прекратите! — сорвалось с языка Снейпа. — Девочка не её мать, и я вижу это.

Дамблдор покачал головой и устало вздохнул. Старик устало потер виски, и теперь он выглядел так, словно все проблемы мира были на его плечах.

— Вы обязательно обожжётесь, Северус, как бы я вас не предупреждал. Мне осталось лишь просить, чтобы вы не были слепы. И приглядите за Квиррелом, ладно?

* * *

На следующий день после распределения Скарлетт Поттер гордо завтракала за Слизеринским столом в окружении своих новых друзей, питомцев: Драко Малфоем, Тео Ноттом, Блейзом Забини, Панси Паркинсон и Дафной Гринграсс.

Поттер прекрасно видела, какими гордыми они были, что сидели вместе со Скарлетт Поттер. Она видела, что как только она рассмеется от высокомерной шутки Драко, тот сразу же гордо задирал нос.

— Кстати, Панси, где ты купила этот кулон? Я бы хотела заказать себе такой же, он просто невероятный, — небрежно замечает Поттер и мысленно скалится, как только видит сияющую Паркинсон.

Её питомцам так легко угодить.

— Мамина родня подарила, они купили его в Швейцарии, знаешь, — щебечет девушка, снисходительно глядя на остальных. — Он достаточно дорогой, но это не слишком их взволновало. Не думаю, что мы сможем найти такой второй.

Скарлетт прекрасно это знает. Скарлетт прекрасно знает, что ей бы не купили такой же, даже если бы он стоил всего несколько кнатов.

Ведь её питомцу нравится думать, что у неё есть что-то, чего нет у Хозяйки. Питомец думает, что он лучше. Пусть питомец продолжает так думать.

И снова это. Шёпот. Скарлетт едва слышно шипит, стиснув зубы, а маска на несколько мгновений спадает с лица.

И хотя в глубине души Поттер любила чужое внимание, непрекращающейся шепот за спиной начинали её раздражать. Очень раздражать.

Но больше всего её раздражало, когда на неё показывали пальцем. Словно на животное, словно на причудливую зверушку. Раздражает. Раздражает до чёртиков, до звериного бешенства.

Хватит. Прекратите, не надо. СтопСтопСтоп.

Иногда, в моменты особой раздражительности, она чувствовала краску, она буквально видела этот салатовый цвет. Ведь это определённо был салатовый.

Кара медленно выдохнула, сжав в пальцах свое расписание, которое несколько минут назад ей оставила Джемма Фарли, их староста.

Первым уроком была трансфигурация, которую, как она узнала, вела та самая Минерва Макгонагалл, что приходила к ней в приют.

Девочка не могла объяснить, но женщина вызывала в девочке неприязнь. Большую неприязнь. И хотя Поттер понимала, что сама виновата в том, что не смогла удержать перед Макгонагалл маску, это лишь усиливало её раздражение.

Неожиданно кто-то аккуратно взял её за руку, от чего девочка дернулась и резко посмотрела на наглеца. Ведь никто не смеет её трогать. Питомцы должны знать своё место.

— Ты в норме, Кара? — тихо спросила Дафна, с беспокойством смотря на неё. Увидев недовольство Поттер, девочка быстро убрала руку и виновато смотрела на подругу.

— Всё хорошо, Дафна, — ровным голосом ответила Поттер, нацепив на губы мягкую улыбку. — Спасибо за беспокойство, просто у нас первый урок с Гриффиндорцами. Не знаю, что с ними делать.

Под конец девочка ухмыльнулась, а Гринграсс понимающе кивнула.

— Это да, уверена, Драко будет ворчать целый день.

За уроками, домашними заданиями и новыми знакомствами пролетела первая неделя в Хогвартсе. Как и обещали, старосты всё время сопровождали их к нужным кабинетам, хоть Скарлетт почти выучила дорогу во все нужные, по её мнению, места.

На самом деле неделя показалась ей довольно легкой, даже если не сказать скучной. И хотя остальные слизеринцы ворчали о том, что это всё слишком сложно и столько домашнего задания задавать нельзя, у Кары на этот счет было свое мнение.

Все предметы были очень увлекательны, даже история Магии, которую вёл призрак. Поттер искренне сомневалась, что хоть кто-то записывал лекцию, кроме, конечно же, Грейнджер.

Лично Кара была очень благодарна своей сообразительности и смекалке, так как заранее купила на Косой аллее самопишущее перо, которое использовали журналисты во время интервью. Конечно, это было немного запрещено, но Биннс даже ничего не заметил, так зачем переживать?

Поттер помнит, как изумлена, как ошарашена была Грейнджер, узнав об этом. Кара искренне наслаждалась возмущенным видом Грейнджер, наслаждалась, как она открывала и закрывала рот, не в силах ничего сказать.

Смешки слизеринцев. Унизительные замечания Драко. Издевательская ухмылка Кары.

— Это нечестно! — в который раз выкрикивала Грейнджер, стискивая в ладони пергамент с записями. — Я всё расскажу профессору Макгонагалл и твоему декану!

— Ну-ну, давай, иди. Посмотрим, что ты им расскажешь, — насмешливо протянула Кара, поправляя волосы. Ей хотелось напомнить грязнокровке о случае в купе, но… Нельзя. Нельзя.

На следующий день её вызвали к Макгонагалл, которая, кстати, тоже невзлюбила девочку с самого первого урока. Ей говорили, что это запрещено, что она должна отдать ей перо и прекратить использовать его на уроках. Когда профессор хотела снять балы, в кабинет неспешно вошел Северус Снейп, её декан.

Северус Снейп. Он был одним из самых загадочных личностей в этой школе, ведь девочка никак не могла подобрать нужную маску для общения с ним. Иногда, Кара замечала, он смотрел на неё со странной болью в глазах, а иногда, в некоторые моменты, со жгучей, яростной ненавистью. Она не понимала.

Скарлетт Поттер никак не могла понять, какие демоны терзают Северуса Снейпа.

 — То, что моя студентка оказалась намного смекалистее, чем ваша, не значит, что нужно свирепствовать, Минерва, — холодно сказал мужчина. — Я никогда не видел запрета на самопишущие перья, а уж я хорошо знаю правила. Есть только на перья, исправляющие ошибки, и на те, которые сами пишут ответы, но только на экзаменах. Поэтому прошу заметить, что мисс Поттер ничего не нарушала, а лишь показала свою сообразительность. За это, я считаю, можно начислить Слизерину пять очков. К тому же, Минерва, вы сами знаете, как читает лекцию Биннс, я уже давно говорю о его некомпетентности.

Таким образом, профессор Снейп спас её от МакКошки, так прозвали её ученики, но после этого лишь сказал отправляться на урок, и, не посмотрев в её сторону, быстрым шагом ушел прочь.

Кара даже и не знала, что чувствовать в отношении этого человека. Жаль, она даже не догадывалась, что профессор чувствовал то же самое.

После этого случая отношение декана Гриффиндора к Скарлетт очень ухудшилось, поэтому на уроке с неё сдирали три шкуры. К несчастью женщины, Кара всегда была идеально подготовлена: материал был выучен не только из учебника, но и из дополнительных книг, поэтому ответы были развернутыми и точными, а практические занятия удавались девочке без малейшего усилия.

Филиус Флитфик, учитель чар, в отличие от Макгонагалл, очень хвалил Скарлетт, так как она всегда была готова к уроку и идеально исполняла все его задания.

А вот Гербология, как и профессор Стебль, не вызывали у Поттер хороших чувств. Даже не смотря на то, что домашние задания она выполняла почти идеально (её обходил Невилл Лонгботтом, но Панси и Дафна говорили, что лишь на гербологию этот идиот и способен), с практическими занятиями были проблемы. Какую бы закалку не дал ей приют, она все ещё оставалась девочкой, так что она не желала пачкать руки в грязи.

Решение проблемы нашлось, когда ей в пару напросился Драко Малфой.

Драко Малфой. Её любимый питомец.

Скарлетт мысленно оскалилась, с энтузиазмом начиная игру.

На самом деле это было намного проще, чем она ожидала. Поттер пришлось лишь немного повозится в земле, нахмурится и, наконец, посмотреть на Драко своим самым расстроенным и умоляющим взглядом:

— Драко, — расстроено выдохнула Кара, поправляя выбившуюся из косы прядь волос. — Я совершенно ничего не понимаю. Эта женщина что, не может объяснять понятнее?! Ты… Ты не мог бы мне помочь? Просто, мне кажется, ты все понимаешь, раз уж у тебя так хорошо получается…

Этого было достаточно. Ведь её питомец любит лесть, правда? Питомцу нужно почувствовать себя нужным. С питомцем нужно немного повозиться.

— Здесь нет ничего сложного, Кара, — снисходительно ответил Малфой, принимаясь за её растение. — Но я с тобой согласен, профессор Стебль объясняет ужасно. Мой отец давно говорил, что в Хогвартсе стало преподавать всякое отребье.

И всё. Скарлетт лишь кивала, на всякий случай улыбаясь и несколько раз касаясь его руки.

Одним из самых ожидаемых уроков у Кары стала Защита от Темных Искусств. Почти все первокурсники, да и слизеринцы, ожидали уроков Квиррела с нетерпением.

Поттер знала, что с самого начала они не будут изучать какие-то сложные заклинания, но все же! Ведь учить Защиту от темных искусств, да и вообще боевые заклинания, с учителем намного интереснее и продуктивнее.

Продуктивнее.

Больше красок. Больше эмоций. Больше.

Когда в среду наступило время занятий, девочка чуть ли не бегом кинулась в класс. Единственное, что её сдерживало, было тем, что подумают о ней остальные. Нет, нельзя допустить, чтобы её сравнили с заучкой Грейнджер, которая тоже чуть ли не бежала в класс. Ни в коем случае.

Первым, что заметила Скарлетт, было то, что кабинет профессора пропах чесноком. Но все её мысли исчезли, когда мужчина в тюрбане зашел в класс, а его магия, словно шлейф, тянулась за ним. Вау…

Вау…

Глаза девочки расширились, она не понимала, что происходит. Вцепившись руками в стол, Поттер вдохнула воздух, который был словно наполнен чем-то. Наполнен… Магией?

Именно.

Его магия была темной. Опасной. Подчиняющей. Убивающей. И это было всё, на что Кара способна была думать.

Её мысли словно были застелены пеленой тумана, и как бы она ни пыталась, не появлялось ни одной нормальной.

Девочка замерла, уставившись на профессора. Странно было то, что он так же сам замер и уставился на неё в ответ. Поттер не заметила, что его глаза стали красными, не заметила, что многие стали коситься на них. Это заметил профессор.

Его глаза вновь стали карими, а магия просто исчезла, будто и не было этой темной, густой, словно патока…

«Урок, сосредоточься, Скарлетт Лили Поттер!» — рявкнула сама себе девочка и поспешила законспектировать первые слова профессора.

Чем больше проходило времени урока, тем более профессор интриговал Кару. Квиррел был идиотом. Нет, он хотел таким казаться, ведь мужчина определённо не мог быть таким простофилей. Такая невероятная магия не может быть у такого тупицы!

Это наверняка лишь маска, чтобы отвлечь от себя внимание, быть вне подозрений. Но вот вне подозрений чего? Связано ли это как-то с тем запретным коридором?

Это бы многое объяснило, правда теперь стоит больше узнать, что находится в запретном коридоре.

Скарлетт сама не заметила, как начала выводить пером какие-то разные символы. Ей было все равно, все равно на урок, на пергамент, который она, очевидно, тратила зря.

Что находится в запретном коридоре? Как это можно использовать? Будет ли это полезно?

Любопытство. Оно жгло её изнутри, не давало сосредоточиться на лекции.

— Мисс Поттер, — прозвучал тихий голос возле её уха. — Вы сегодня плохо выспались? Не советую с-спать н-на моем-м ур-рок-ке.

Девочка встрепенулась, замечая, что Квиррел начал запинаться только под конец предложения.

Девочка вновь посмотрела профессору в (Карие? Алые?) глаза и поняла, что он специально. Он специально показал, что не заикается. Он специально показал свою маску.

Означает ли это, что теперь её черёд приоткрыть маску?

«Нельзя так интриговать учеников, профессор Квиррел»,  — неожиданно азартно подумала Кара, все ещё смотря ему в глаза.

Вдруг по губам волшебника расползлась змеиная усмешка, а глаза, теперь ярко-алые, словно рубины, пронизывающе смотрели на неё.

— Я интригую вас, мисс Поттер? — Квиррел (а Квиррел ли?) спросил это так тихо, что услышать это могла только Скарлетт.

Глаза Поттер распахнулись, и она впилась ногтями в ладони. Это…

Её мысли. Это.были.её.чертовы.мысли. Как?!

Её с головой захлестнула паника. Волшебники могут читать мысли? Оказывается, да. Это могут все волшебники? Как это происходит? Как это называется? С этим можно бороться?

Кара сидела и всё смотрела на волшебника, не в силах пошевелится. А усмешка всё не сходила с лица этого волшебника.

— Это называется Легилименция. Книги можно найти в библиотеке в секции Ментальной магии. Но осторожнее, мисс Поттер, не советую вам говорить об этом.

Не дожидаясь ответа, Квиррел встал и направился в сторону своего стола.

— Зак-к-конспект-т-тируйте п-п-первую г-г-глав-ву, мисс Потт-тер.

Скарлетт послушно открыла учебник и начала бездумно переписывать главу, пока её мысли были переполнены вещами, совершенно не касающимися урока.

Легилименция. Ментальные науки. Она помнит, в книге Войцеха об этом что-то упоминалось. Что-то вроде…

Скарлетт напрягла память, пытаясь вспомнить предложение.

Фините Инкантатем можно прекратить действием нескольких простых ментальных заклинаний, но это никаким образом не относится к Легилименции и Окклюменции. Они являются своего рода исключением.

Выходя из класса, Кара мысленно сделал заметку поискать в библиотеке книги о ментальных науках и не забыть расспросить о них друзей.

Пятница была одним из самых долгожданных дней у слизеринцев, ведь именно в тот день у первокурсников Гриффиндора и Слизерина впервые были Зелья, которые вёл Северус Снейп, декан их факультета.

— Снейп всегда прикрывает Слизеринцев и опускает другие факультеты. Нам на его уроке можно знатно повеселиться. Вы, главное, не привлекайте внимание и делайте домашнее задание, — рассказывал компании первокурсников Хиггс.

Вскоре Зелья стали одними из самых долгожданных уроков у слизеринцев, поэтому в пятницу все очень быстро отправились в подземелья.

Обстановка там была мрачная и неприступная, что очень понравилось Скарлетт. В одном из подземелий, где и проходил урок, было достаточно холодно, а на полочках были расставлены склянки с плавающими в них заспиртованными животными.

Профессор вошёл в класс неожиданно, его чёрная мантия развевалась позади него, а сам его вид был устрашающим.

Первым делом Снейп устроил перекличку, как и Флитвик, но вот реакция на имя Скарлетт была меньше. Он всего лишь кинул странный взгляд на девочку и молча продолжил.

За перекличкой последовала речь.

— Вы здесь для того, чтобы изучить точную науку и тонкое искусство приготовления зелий, — начал он. Мужчина говорил почти шёпотом, но все отчетливо слышали каждое его слово. Как и профессор МакГонагалл, Снейп обладал даром без малейших усилий сохранять в классе тишину.

— Поскольку на моих занятиях не будет этих глупых размахиваний палочкой, то многие из вас могут усомниться в том, что это вообще магия. Я не ожидаю, что вы будете в состоянии оценить красоту медленно кипящего котла с его мерцающими парами, изысканную силу жидкостей, которые пробираются по венам человека, околдовывая его разум, порабощая чувства… Я могу научить вас, как разлить по сосудам известность, приготовить славу и даже заткнуть пробкой смерть — если вы, конечно же, отличаетесь от того стада твердолобых тупиц, которых мне обычно приходится обучать.

Вслед за этой короткой речью продолжала висеть тишина. Большая часть слизеринцев смотрели на профессора с плохо скрытым восхищением, а грязнокровка Грейнджер, как заметила Поттер, беспокойно ёрзала на месте, наверняка желая показать, какая она всезнайка.

Скарлетт скривилась и вновь посмотрела на профессора, когда их взгляды неожиданно встретились. Кара увидела в них решимость.

— Поттер! — вдруг сказал Снейп. — Что я получу, если добавлю измельчённый корень златоцветника в настойку полыни?

Поттер медленно встала, поправив несколько выбившихся из причёски прядей, и ответила, благо, она прочитала несколько первых глав в учебника зельеварения:

— Насколько я знаю, из златоцветника и полыни делают настолько мощное снотворное зелье, что его называют Глотком Живой Смерти. Ошибка в рецепте приведёт выпившего к смерти.

Девочка не сомневалась в ответе, ведь она очень интересовалась этим зельем. Его ведь можно подлить некоторым маглам из приюта! Но зелье оказалось слишком сложным, поэтому Кара решила отложить идею на лучшие времена.

А во взгляде Снейпа проскользнул удовлетворённый огонёк.

— Правильно, пять балов Слизерину. Я дам ещё столько же, если вы ответите, где я смогу найти безоар? И для чего он используется?

Скарлетт кивнула и мысленно вздохнула с облегчением. Ответ был прост, а ответы на вопросы были в начале учебника.

— Безоар — камень, спасающий от большинства ядов. Он редко когда используется в зелье и в основном входит в целебные зелья высшего уровня. Его можно найти в желудке козы или в нашем случае, я уверена, безоар есть в кабинете.

Девочка решила легко, робко улыбнуться. И не прогадала, ведь во взгляде Снейпа было что-то такое, будто он наконец решил, как относится к Поттер.

— Отличный развёрнутый ответ, мисс Поттер. Вы все, запишите, чего сидите? Десять баллов Слизерину, — удовлетворенно сказал он и добавил, уже намного тише, но Скарлетт услышала. — Видно, от своей матери вы не только внешность получили.

Это было интересно. Определенно.

«Значит, Снейп знал мою маму?» — подумала заинтригованная девочка, садясь на место.

Скарлетт раздумывала, как бы это использовать, но, наткнувшись на изучающий взгляд Снейпа, прекратила. Может он тоже может мысли читать, а это было бы очень нежелательно.

Все оставшееся время Кара послушанно записывала лекцию профессора и готовила простое снадобье для лечения нарывов.

И почему-то она совершенно не удивилась, когда её и Малфоя зелье объявили самым лучшим.

После звонка, когда все выходили из подземелья, Кара впервые подумала, что едва слышимая магия профессора была намного хуже, чем чёрная магия профессора Квиррела.

Это определенно будет интересный год.