Однокурсница (гет)

Но, может, черт возьми, нам снова?..

Выходишь здесь? ... Ну, будь здорова!

Привет!

(с) Секрет

Как и в любой хорошей школе, в Хогвартсе стоило учиться хотя бы из-за однокурсников. «Вот пожалуюсь однокурснику, — иногда говорила молодая Минерва МакГонагалл достававшим ее министерским работникам, — и он превратит вас в крысу». «А кто у нас однокурсник?» — обычно спрашивали министерские, начиная мысленно перебирать свою табель о рангах. «Лорд Вольдеморт», — с достоинством отвечала Минерва, и собеседник обычно бледнел и опадал как озимые.

С тех пор прошло немало лет, а потом еще не меньше. Со временем Минерва научилась справляться с хамами сама, и некоторые боялись ее побольше, чем Вольдеморта. Сам же Вольдеморт круто изменился, потом не пришел на двадцатилетие выпуска, потом изменился еще круче, и постепенно дошло до того, что за упоминание его в числе своих однокурсников можно было схлопотать срок. Но вечерами, сидя в одиночестве перед камином, Минерва все равно вспоминала своего однокурсника Тома Риддла. Том мог решить любую задачу, все школьные и нешкольные события характеризовал с немного черным, но очень метким юмором и даже на Хэллоуин не додумывался до безносой маски с красными глазами, с забавным тщеславием заботясь о своей постоянной неотразимости. А еще Том превосходно танцевал...

— Мисс МакГонагалл! — позвал камин, и Минерва проснулась, негромко всхрапнув.

— Кто там? — сонно спросила МакГонагалл, нашаривая на тумбочке очки.

— Лорд Вольдеморт, — иронично объявил камин.

— Десять баллов с Гриффиндора, — отозвалась МакГонагалл, забыв спросонок, что Фред и Джордж уже второй год как сбежали из школы.

— Ну тогда уж со Слизерина, — обиженно ответил камин. — Староста МакГонагалл, на субботнее дежурство шагом марш!

— Постой-постой, — МакГонагалл наконец нашла очки и даже тапочки. — Неужели в самом деле...?

— ... Салазар водил «Газели»? — закончил Том Риддл из камина. — Разбудил?

МакГонагалл накинула тяжелый халат и подошла к камину, в котором с театральной зловещестью светилась голова Тома Риддла. По сравнению с тем ужасом, который сотворил из него при возрождении двоечник Петтигрю, Том выглядел очень неплохо.

— Вот сейчас как перекрещу тебя, чтобы тебе там поплохело, — по-доброму проворчала Минерва, усаживаясь в кресло.

— Аюрведу мне начни читать, тогда мне точно поплохеет, — с издевкой предложил Том, и МакГонагалл обиженно поджала губы: в молодости она действительно увлекалась индийской магией и медициной, которая на поверку оказалась полным шарлатанством, как и предсказывал Том Риддл.

— С наступившим и с наступающим, — сказала голова Тома Риддла.

— И тебя, — ответила МакГонагалл.

— Как там мои протеже? — светским тоном осведомился Том.

— Кошмар в степени ужас, — честно ответила Минерва. — Что-нибудь толковое они могут сделать только под Империо.

— Попробуй еще Круцио, — предложил Том, — тогда они забегают.

— И всю мебель мне в школе переломают, — скептически хмыкнула МакГонагалл. — Вообще-то, это не наш метод.

— Да ну да? — провокационным тоном сказал Том Риддл из очага.

— А вот да ну! — ответила МакГонагалл и улыбнулась школьным воспоминаниям. — Алексис твой...

— Амикус, — поправил Том Риддл. — А она Алекто.

— Неважно, — отмахнулась МакГонагалл, — начал учить детей плохому, которого он сам, дубина, не умеет. В результате Круцио он смог наложить только на дверь.

— И что? — весело спросил Том.

— Заменили дверь, — вздохнула МакГонагалл. — Черт меня дернул отдать тебе хорошего маггловеда.

— Ну мне правда очень нужно, — сказал Риддл и выпустил сноп искр. — Слушай, а можно я в полном составе из камина вылезу? В моем возрасте и семейном положении как-то смешно столько времени поклоняться домашнему очагу. И спина уже болит.

— Ты в моем возрасте, нахал! — заявила МакГонагалл. — Двенадцатый час ночи! Конечно, нельзя!

— Ну Минни, — жалобно сказал Том. — Пожалуйста... дай списать?

Минерва улыбнулась, а Том озорно подмигнул ей из очага и словно нечаянно кинул несколько искорок на ковер.

— Ладно, — сдалась МакГонагалл. — Я только переоденусь.

Спустя пятнадцать минут Том уже разливал по чашкам свой любимый зеленый чай с абрикосом, который он упорно именовал Слизеринский с абрикосом, чтобы подразнить школьную подругу. «И она будет мне врать, что не знает никаких косметических заклятий», — думал Том, тайком поглядывая на прическу Минервы и на ее руки. «Проклятый чародей! — ворчала про себя МакГонагалл, смотря на пепельно-седую голову Тома. — Наверняка, будь ему до меня дело, он бы мигом убрал всю эту седину, а не давил на жалость.»

— Елочка, — задумчиво сказал Том Риддл, глядя на небольшую искусственную елку на подоконнике. — Ты еще наряжаешь?

— А ты что, когда-нибудь наряжал? — немного резко спросила МакГонагалл.

— Нет, конечно, — тут же ощетинился Том. — На свой день рожденья я украшаю мое темное логово потрохами поверженных врагов.

После этой фразы МакГонагалл почему-то уверилась в том, что в никому неизвестном и разыскиваемом всеми аврорами доме Темного Лорда на подоконнике стоит точно такая же маленькая искусственная елка, с дешевыми игрушками на ветках и грязной ватой вместо подарков внизу. Минерве стало жаль своего однокурсника, и она украдкой погладила его по рукаву.

— Ах, Минни, — грустно сказал Том, продоложая изначально задуманную схему разговора, — а ведь я уезжаю. Вот и пригодилось — и маггловедение, и фальшивые паспорта. Меня на комиссию в Министерство вчера вызывали...

— На какую? — не удержалась Минерва, хотя и давала себе слово не подыгрывать этому хитрецу.

— На комиссию по магглорожденным, — ответил Том Риддл. — Сама знаешь, папаша мой, чтоб его черти в аду получше проворачивали, отнюдь не правнук Мерлина. Да и вырос я в маггловском детдоме. Сам не знаю, чем оправдываться буду.

— А комиссия эта — это разве не твоя идея? — с интересом спросила МакГонагалл.

«Клюнула!» — отметил про себя Том Риддл.

— А что сразу я? — возмутился вслух Том Риддл. — Если лампочку в подъезде вкрутить — Шекспир вкрутит, а если в стране беспредел творится — Вольдеморт виноват? Так, что ли? У самой в школе целый чистокровный факультет, а расизму, конечно, бой!

— Ну конечно, ты невиннее монашки, — хмыкнула МакГонагалл.

— Ну конечно, — согласился Том Риддл. — Что я сделал-то? Устроил погром в Министерстве, о чем ты сама всегда мечтала. Распустил дементоров, чтобы прекратить мучения узников. Два раза освободил из Азкабана своих друзей.

— А попали они туда за анекдоты про Министра Магии?

— Попали они туда, — с праведным возмущением заявил Том, — на основании незаконно добытых доказательств и с нарушением процессуальных норм.

— Вот ведь буквоед! — поразилась МакГонагалл.

— Не буквоед, а книжный червь, — поправил Том Риддл. — Тебя так в школе дразнили, а я тебя всегда защищал.

«Жулик и интриган!» — подумала МакГонагалл, с негодованием смотря на Риддла, который хрустел сушкой с невиннейшим выражением лица.

«Конечно», — взглядом ответил ей Том.

— Кто убил Амелию Боунс? — обрушилась на Тома МакГонагалл, допив чай.

— Несчастный случай.

— Седрика Диггори?

— Петтигрю, придурок, других заклинаний не знает.

— Кто замучил Лонгботтомов?

— Господи, я-то при чем? Я и сам тогда был еле жив.

— Кто Поттеров убил?

— Минни, это ниже пояса. Я тебе два покаянных свитка прислал. Кстати, именно о Поттере я и хотел поговорить.

«Тьфу ты, опять попалась!» — с досадой подумала МакГонагалл.

Том Риддл поздравил себя с дипломатическим успехом и извлек из плаща, висящего на вешалке, волшебное зеркальце и коробку маггловских конфет.

— Это лишнее, — строго сказала МакГонагалл, которая все еще сердилась на Тома за его фокусы и припомнившиеся ей его грехи.

— А конфетки такие вкусненькие, — улыбнулся Том Риддл, подходя к Минерве. — Конфетки такие сладенькие. Птичье молоко.

— Том, не искушай меня, — попросила Минерва. — Ты знаешь мои слабости.

— Я никому не скажу, — пообещал Том. — Ну вот укуси меня змея! Смотри, сейчас я тебе интересное кино покажу.

Том поставил зеркальце на стол и взмахнул палочкой, а МакГонагалл попыталась убедить себя в том, что она никогда не ходила с Томом в кино. «Три раза, и все на Унесенных ветром», — отметил в ее голове знакомый голос, и Минерва с негодованием посмотрела на Тома. Том, как ни в чем ни бывало, продолжал колдовать над зеркальцем. «Кстати, мы оба были тогда на стороне аристократии Юга, несмотря на рабовладение», — напомнил ей тот же молодой голос, и Минерва поняла, что это все-таки воспоминание.

— Готово, — объявил Том Риддл. — Свет мой, зеркальце, скажи, кто на свете всех прекрасней, всех волшебников ужасней...

— Том, не паясничай! — строго сказала Минерва.

Том послушно взмахнул палочкой, и в зеркале появились Гарри и Гермиона, устанавливающие защиту вокруг своей палатки.

— Медальон Слизерина, — пояснил Том Риддл. — А ведь как трудятся, бедняги! Вот, чары невидимости закончились, пошли чары неслышимости. Звук включить?

— Помолчи, ядовитый ты человек, — велела МакГонагалл, с умилением наблюдая, как в зеркальце Гарри подхватил под локоть оступившуюся Гермиону и как они встретились взглядом, почти соприкасаясь губами, а потом отпрянули друг от друга. — Боже мой, Боже мой! Какая прекрасная могла бы быть пара!

— И что удручает, — согласился Том, — вместо того, чтобы с толком провести молодость, они занимаются злостной порчей антиквариата. Этому медальону, может быть, цены нет! Ну или по меньшей мере я бы с вырученных денег пять лет в изгнании прожил. А они только и думают, как его разломать.

— А нечего было делать из медальона хоркрукс! — отрезала МакГонагалл.

— Ну что мне, сигнализацию туда ставить? — возмутился Риддл. — Дай я тебе все в пять минут объясню.

— Не желаю слушать! — заявила МакГонагалл.

— Ну вот, знать ты ничего не хочешь, а судить меня берешься, — посетовал Том. — Между прочим, при создании хоркрукса можно обойтись без убийства.

— Врешь, — заинтересованно сказала Минерва.

— Книжки почитай, — предложил Том, хитро на нее посматривая. — Я тебе оставлю одну букинистическую редкость, ладно?

— Давай сюда свой разговор, — потребовала Минерва, наблюдая за тем, как Гарри блаженно зажмурился, когда Гермиона мимолетно провела рукой по его волосам, уходя спать.

Книжку в рождественской обертке, которую Том левитировал на стол из-под своего плаща на вешалке, Минерва на пол так и не спихнула.

— Да ты сама все сказала, — ответил Том. — Я думал, что если они, скажем так, займутся друг другом, то наконец от меня отвяжутся. Или ты думаешь, что это у них все из-за общей миссии?

— Не трави душу, Том, — вздохнула Минерва, смотря, как Гарри сторожит сон Гермионы.

— Я прогнал от них этого проклятого Уизли, сделав так, что перед уходом он обвинил их в том, что и так всем очевидно, — продолжал Том Риддл. — Черт, у Шекспира это сработало безо всяких к тому предпосылок, а у меня, на такой-то благодатной почве, вышла какая-то тягомотина.

— Ну так Шекспир был гений, в отличие от тебя, — не замедлила съязвить МакГонагалл. — Ведь гений и злодейство несовместны.

— Прекрати, Минни, — устало сказал Том. — Я простой скромный Темный Лорд, если тебе угодно. Сегодня с утра у меня ноют ноги, что с ними ни делай, позавчера болело сердце. А к ночи я вообще чувствую себя сквибом, куда там гению.

— От ног ты это купи, — соучвственно сказала МакГонагалл. — Как его... ладно, я завтра с утра поищу, где оно у меня записано.

— Даааа, — протянул Том, разглядывая свое отражение в чайнике, — не думал я полвека назад...

— Да не расстраивайся, — подбодрила его МакГонагалл. — Лучше рассказывай дальше.

— В Сочельник я завалил снегом всю Годрикову Лощину, — продолжил Том Риддл. — Я так радовался этой своей выдумке! Ты бы видела, как прекрасно они смотрелись, когда в обнимку уходили с заснеженного кладбища или когда шли, держась за руки, по освещенной праздничными огоньками улице. Я звенел колокольчиками на крыльце старой таверны, я даже ветром дул в ту сторону. Я подкинул им с утра кошелек с маггловскими деньгами. Какого черта они забыли в доме Батильды?

— Я хотела тебе попенять, — мирно заметила Минерва, растроганная тем, как Гарри вошел в палатку, дуя на замерзшие пальцы, взял свое одеяло, а потом укрыл им Гермиону. — Сколько можно мистифицировать всех с Батильдой? Ну умерла бабушка (ни при чем ты, слышала сто раз), ну и Царствие ей Небесное, похорони ты ее уже по-человечески.

— Подожди ты, — отмахнулся Том. — Там у нее целая сокровищница. Вот объявлю я о ее смерти, налетят на наследство Гриндельвальды — они же даже серебряные ложки потырят, не говоря о ценных магических артефактах. Обидно ведь отдавать историю варварам. Там надо серьезно разобраться, прежде чем их туда подпускать, а я все никак не соберусь.

— Давай я разберусь, — предложила Минерва.

— Ага, спасибо, — кивнул Том. — Ты дальше слушай: я на ходу изменил все планы. Наш герой не в шутку занемог, она не спала над ним две ночи...

— Альбус, покойник, считал, что она относится к нему как к брату, — язвительно заметила Минерва.

— Ой, да он вообще доверял Северусу Снейпу, — отмахнулся Том. — Если он в людях разбирается, то я маггловский инженер.

— Ты снова переманил мальчика на свою сторону? — возмущенно воскликнула Минерва.

— Нужен он мне, — ответил Том. — Я ему не верю ни на грош, чего и всем желаю. Но ты подумай: Гарри очнулся у нее на руках, она очень мило его выхаживала. Он, моими усилиями, такое в бреду городил! И ничего! Ничего, черт их обоих возьми! Я не всемогущ, — в ответ на это Минерва с издевательским удивлением взметнула бровь, — я не могу создать любовь там, где ее нет. Но если она есть, почему я не могу ничего сделать? Почему? — Том с досады врезал кулаком по столу и отшиб руку.

— Значит, ты запутался, все твои планы провалились, и ты пришел к школьной подруге в расчете на ее педагогический опыт? — спросила с подначкой МакГонагалл, и Том с удовольствием отметил, что она с его помощью снова становится прежней Минервой, которую он знал со школы.

— Разумеется, у меня есть прекрасный план, — немного высокомерно сказал Том Риддл.

— Ты наглый, самоуверенный... — начала Минерва, когда пришла в себя от нахальства своего однокурсника.

— А еще стройный и красивый, — напомнил Том. — И всегда тебе нравился. Слушай, помоги мне достать меч Гриффиндора.