A Very Romione Christmas (гет)

1

— Надеюсь, это все?

— Прозвучало не очень празднично, — Гермиона повернулась к мужу и передала ему последний аккуратно завернутый подарок для размещения под елкой.

— Хо-хо-хо, надеюсь, это все? — уныло переспросил Рон.

— Я так рада видеть тебя в рождественском настроении! — с иронией ответила Гермиона.

— Я одет в костюм Санта Клауса, ты трансфигурировала мне бороду и перекрасила волосы в белый, вокруг меня уложены пять-восемь подушек для полноты, я съел пирог с фаршем и выпил херес, который Рози оставила для Санты, — сказала Рон. — Разве могу я быть еще более праздничным?!

— Скрудж, — поддразнила его Гермиона, а он потянулся к ней. — Кроме того, — добавила она, уворачиваясь, — даже несмотря на подушки, мой живот все равно больше твоего.

— Да, дорогая, — ответил Рон, подходя ближе, чтобы они могли их сравнить. — Но ты на седьмом месяце беременности.

— Как будто я не знаю об этом, — вздохнула Гермиона. — Этот ребенок заставляет меня бегать в туалет каждый час независимо от праздника.

— Я знаю, это ужасно, — согласился Рон. — Ведь ты будишь меня каждый раз... ой! — он усмехнулся, уворачиваясь от жены, пихающей его во все места, до которых могла достать. — Я все равно ничего не чувствую через этот костюм.

— Тогда не снимай его никогда, — сострила Гермиона. — Во время схваток я смогу бросать в тебя вещи и бить, а ты ничего не почувствуешь.

— Рози немного удивится, если я буду все время в этом костюме, — ответил Рон.

— Думаю, она намного больше удивится тому, что Санта появился в марте. Я видела, как она подкрадывалась раньше, и уверена, что она увидела Санта Клауса, раскладывающего подарки под елкой. Надеюсь, она не поинтересуется, где был ее папа в этот момент...

— У нас есть еще несколько лет, прежде чем она сообразит, — улыбнулся Рон. — А в следующем году нам нужно будет одурачить уже двоих.

— Это будет несложно, с твоими-то генами! — чопорно заметила Гермиона.

— Ой, заткнись! — сказал Рон.

— Заставь меня!

— Легко! — он наклонился и поцеловал Гермиону. И целовал, целовал. Так что никто из них не услышал крадущихся шажков маленьких ножек...

* * *

— Дорогой, Рози в порядке? — спросила Молли, передавая Рону груду тарелок на кухне Норы.

— Не уверен, — нахмурилася Рон. — Она выглядит... отсутствующей сегодня, но я не думаю, что она заболела. Может, это Рождество делает ее чересчур взбудораженной?

— Санта не принес ей то, что она хотела? — спросил Чарли, появившийся на кухне в розовой тиаре и венке из мишуры на голове. — Молли захотела украсить меня, — объяснил он.

— Не думаю, что дело в этом, — ответил Рон, все еще хмурясь. — Мы подарили ей книгу, которую она хотела, и игрушечную метлу. Единственное из ее письма Санта Клаусу, что мы не подарили, так это дракона, — Рон многозначительно посмотрел на Чарли. — Но Гермиона предупредила ее, что Санта не приносит драконов. И вообще, это же Рози! Она не тот ребенок, который расстроится, что не получил определенный подарок.

— Тогда, должно быть, это ажиотаж Рождества, — мудро заметила Молли. — Я уверена, с ней все будет хорошо. А сейчас, Рон, отнеси эти тарелки, а ты, Чарли, помоги мне — кажется, брюссельская капуста готова...

Через полчаса великолепный рождественский обед был сервирован на сильно увеличенном столе, и все Уизли разговаривали и смеялись, поглощая пищу.

— Рози, передай морковь, пожалуйста, — попросила Гермиона свою дочь, которая сидела через два стула от нее вместе с Гарри, ее «юбимым дядей».

Роуз посмотрела на маму, потом на блюдо с морковью напротив себя, и снова на маму.

— Неть, — самодовольно сказала она. — Не буду.

— Рози! — рассмеялся Гарри, передавая морковь Гермионе. — Это не очень любезно. Ты не должна так разговаривать с мамой!

— Мама — противная! — воскликнула Роуз достаточно громко для того, чтобы несколько разговоров вокруг них прекратились.

— Рози, не говори таких вещей! — начал Гарри, но племянница перебила его.

— Мамочка плохая. Она мне не нравится! — заявила она, со стуком опуская вилку.

— Не переживай, она не имеет этого в виду, — сказала Анжелина, поворачиваясь к Гермионе. — Я помню, когда Фред был в ее возрасте, он назвал меня ужасной и не разговаривал со мной три дня, потому что я сломала его любимую куклу.

Шестилетний Фред, который слышал слова матери, покраснел, а Джеймс и Луис ликующе переглянулись, что вызвало небольшую тревогу у Перси, сидевшего между ребятами для сохранения спокойствия.

— Роуз, извинись перед матерью, — сказал Рон.

Нижняя губа Рози задрожала, девочка спрыгнула со стула и забралась к отцу на колени.

— Неть! — со слезами на глазах сказала она. — Мама — противная, и она плохо поступила с тобой! Это ужасно!

Рон и Гермиона обменялись озадаченными взглядами.

— Рози, если мама и папа ругались, это не значит, что они не любят друг друга, — мягко заметила Джинни. — Или что мама плохая. Это значит, что они в чем-то не согласились, но это не серьезно. Все спорят, даже с людьми, которых любят.

— Особенно тетя Миона и дядя Рон, — сказала Роксана. — Они все время ругаются. Папа так сказал!

Джордж попытался выглядеть невиновным.

— Не ссорились. Мамочка сделала кое-что ужасное, — ответила Рози, сидя на коленях у отца.

— Хуже, чем в тот раз, когда твоя мантия Пушек села после стирки? — попытался разрядить ситуацию Рон.

Роуз торжественно кивнула:

— Она поцеловала в губы мужчину, и это был не ты!

В этот момент стихли все разговоры, которые не остановились прежде, и даже дети оглянулись на своих родителей, волнуясь, что произошло что-то серьезное.

— Роуз, я уверен, ты ошибаешься... — начал Рон, но Рози упрямо покачала головой.

— Не-а. Я видела. Она целовалась не с тобой!

— У тети Гермионы роман, как и у тети Габриель? — спросила Виктуар, котрая была самой старшей и довольно быстро поняла, в чем дело.

— Виктуар! Не говори глупостей! — зашипела Флер. — И откуда ты знаешь о тете Габриель?

— Папа нам рассказал! — сообщила Доминик с набитым ртом.

— Эм-м-м... — выдал ее отец, избегая взгляда жены. Они свирепо зашептались, но все остальные продолжали глазеть на Рона, Роуз и покрасневшую Гермиону.

— Я видела, как ты целовалась с ним. Он пришел в наш дом! — повторила Рози. — А ты его поцеловала.

Молли выпустила вилку из рук и спросила:

— Другой мужчина приходил в ваш дом?

— Должна сказать, я впечатлена, — Одри полушепотом заговорила с Джинни. — Мне не хватает часов в сутках, чтобы уделить время Перси, не то что другому мужчине...

Джинни хихикнула, а Перси, все еще старающийся следить за Джеймсом, Фредом и Луисом, которые единственные не интересовались спектаклем перед ними, бросил взгляд на свою жену.

— Это был почтальон, Рози? — спросил Джордж.

— Что?! — воскликнул Рон.

— Ну, знаешь, жены всегда изменяют с почтальонами в этих маггловских фильмах... о которых я, эм, ничего точно не знаю, — поспешно добавил Джордж, поймав предостерегающий взгляд Анжелины.

— Что происходит? — поинтересовался Джеймс, а Гарри громко вздохнул.

— Рози, я уверена, что здесь какая-то ошибка, — сказала Гермиона, но дочь перебила ее.

— Я видела тебя! Вчера вечером! Ты поцеловала его! И это был не папа! — триумфально ответила Роуз.

— Вчера вечером? О... Ох! — Гермиона пыталась не засмеяться.

— О! — Рон тоже начал посмеиваться.

Остальные Уизли смотрели на них с недоумением.

— Вы собираетесь посвятить нас в шутку? — спросила Джинни.

— Рози, — начал Рон, пытаясь сохранять серьезное лицо, — как выглядел мужчина, которого целовала мама?

— Он был очень большим, — задумалась Роуз, пытаясь вспомнить. — И у него была борода. И он был старым, потому что его волосы и борода были белыми. Он был одет во все красное. И мама поцеловала его.

Джинни, Джордж, Билл и Чарли захохотали, Одри прикрыла рот руками, Флер безуспешно пыталась сохранить бесстрастное лицо, и даже губы Молли подергивались. Только Артур, который видел, как Роуз расстроилась из-за того, что все над ней смеялись, постарался сдержаться.

— Все хорошо, детка, твоя мама не делала ничего, чего не должна была, — мягко заметил он.

— Но она целовалась с ним! — нахмурилась Роуз.

— Эм, да, но... Ну, ты поймешь, когда станешь старше. И, может, твой папа был не так далеко, как ты думаешь, во время того поцелуя.

— Что? — смутилась Рози.

Артур оглянулся в надежде на поддержку. Но взрослые все еще смеялись, а большинство детей вернулись к своим собственным разговорам. И только Молли, истинная дочь своего отца Перси, спросила с искренней озабоченностью:

— Но человек, которого целовала тетя Гермиона, выглядел как Санта! Как она могла целовать Санта Клауса? Он точно не дядя Рон!

— Точно! — воскликнула Роуз, удовлетворенная, что кто-то принял ее сторону, хотя и не совсем поняла, о чем говорила Молли. — Санта — это не папа, правда?

— Спроси своего папу, дорогая, — ответила Гермиона, наконец накладывая себе морковь.

2

— Давай поженимся!

— У тебя амнезия или проблемы со зрением?

— Что?

— Мы и так готовимся к свадьбе! Эти тридцать футов пергамента содержат наши свадебные планы. Ты провела шесть месяцев, доставая меня по поводу каждой крошечной детали, и теперь я спокойно могу назвать, по крайней мере, восемнадцать оттенков фиолетового и объяснить плюсы и минусы каждого из них для декора нашей свадьбы. Гермиона, мы точно женимся.

— Ой, да знаю я, — беззаботно махнула рукой Гермиона. — Просто... почему бы нам не пожениться сейчас?

— Потому что мы запланировали свадьбу на конец лета? — спросил Рон. — Хотя я согласен, что свадьба в рождественсоке время может быть милой, все эти украшения выглядят празднично и... Подожди, что?! В смысле, сейчас?

— Сейчас — в смысле, сегодня, — ответила Гермиона. — Хотя бы сегодня после обеда.

— После обеда... Что? Гермиона, ты сошла с ума? — Рон вытаращился на свою невесту.

Гермиона пожала плечами:

— Я так не думаю. В любом случае, почему ты так против идеи жениться на мне сегодня? Ты предложение сделал?

— Сделал. И я абсолютно не против идеи жениться на тебе. Я просто не пойму, как у тебя возникла эта новая идея. Посмотри на все, что ты уже спланировала! — он указал рукой на кровать, которая была полностью укрыта листами пергамента. — Не то, чтобы я ожидал от тебя меньшего, но... Столько времени и сил потрачено зря.

— Я знаю, — ответила Гермиона, поправляя подушки под спиной для удобства. Рон знал, что это был явный признак того, что им предстояли дебаты, в которых он должен дать ей победить. — Но... послушай! Этот список приглашенных — более, чем исчерпывающий — состоит только из близких друзей и родственников. В нем пятьдесят человек, и это не включая пару, которую каждый из гостей может привести. И смотри! У нас есть колонка с именами, колонка с теми, кому приглашения написали, колонка с теми, кому приглашения выслали, колонка с теми, кто принял и кто отклонил приглашение, и еще одна для тех, кто приглашение принял и подтвердил, что приведет пару не из нашего списка! — Гермиона посмотрела на Рона взглядом, указывающим на то, что это решает все дело.

— Ну, это же формальности. И я не ожидал от тебя меньшего, дорогая, — осторожно заметил Рон.

— У нас было меньше планов перед битвой за Хогвартс! — воскликнула Гермиона.

— Да, это было довольно спонтанно, не так ли? — ответил Рон. — Не то, чтобы у нас было время для подготовки в самом конце, и... Но я полностью с тобой согласен, — быстро добавил он под свирепым взглядом. — Но я думал, ты любишь все планировать.

— Люблю, — согласилась Гермиона. — Но мне кажется, что огромная свадьба, где все спланировано до минуты, просто не для нас, понимаешь? На Рождество я сорок пять минут обсуждала с твоей мамой украшение свадебного стола. Стола! Кого это вообще волнует? Ты можешь вспомнить декорации на свадьбе Гарри и Джинни в этом году?

— Э-э-э, хм...— Рон внезапно почувствовал себя пятнадцатилетним студентом во время СОВ по трансфигурации. — Кажется, они были розовыми?

— Не были, — сказала Гермиона. — Видишь? Твоя сестра и твой лучший друг поженились, ты был шафером, а я дружкой. Мы были вовлечены в приготовления настолько, насколько это вообще возможно, не будучи женихом или невестой. И все равно ты не помнишь, как был украшен их свадебный стол.

— Если эти украшения так тебя волнуют, то почему бы просто не отказаться от них? — разумно, как ему показалось, спросил Рон.

— Потому что дело не в декорациях! — выкрикнула Гермиона так, что Рон отшатнулся. — Это просто пример тех проблем, которые возникают при организации большой свадьбы! Поэтому, — уже спокойнее добавила она, — мы должны сбежать. Сегодня.

— Хорошо. Итак, сбежать. Сегодня?

— Сегодня, — повторила Гермиона. — В канун Нового года. Завтра офис регистрации будет закрыт, а через день мы вернемся на работу. А жениться после рабочего дня не очень-то романтично, правда?

— О да, мы бы не хотели упускать из виду романтику, — слабым голосом отозвался Рон.

— Слушай, сейчас мы встанем, примем душ, оденемся — может, даже принарядимся, все равно, — пригласим Гарри и Джинни в качестве свидетелей, пойдем в Министерство, заплатим взнос, поставим подписи у регистратора и покончим с этим!

— Что, никого из членов семьи? — уточнил Рон.

— Ах да, я и забыла, что вы с Джинни не родственники. Вот дурак! — хихикнула Гермиона.

— Нет, я имел в виду наших родителей. Моих братьев. Тетушку Мюриель или...

— Ты серьезно хотел бы видеть Мюриель на нашей свадьбе? — спросила Гермиона.

— Конечно, нет. Но мы же должны пригласить кого-то из членов семьи, верно? К черту большую свадьбу — ты можешь уменьшить ее настолько, насколько хочешь. Но если у тебя большая семья, ты не можешь пригласить одного, и не пригласить другого, правда? Одному Мерлину известно, как я не хочу видеть тетушку Мюриель на свадьбе, но ты же знаешь, что мама ни за что не позволит нам ее не пригласить...

— Именно поэтому самый простой вариант — сбежать. Мы не должны беспокоиться о семейных правилах, и мы до сих пор не пришли к единому решению по поводу моей семьи.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, они все магглы, только мама с папой знают о магии, — напомнила Гермиона. — Так что либо мы их не приглашаем, и будут только мама с папой, либо приглашаем, имея специалистов по Обливиэйту под рукой. Или сыграем еще одну свадьбу, на которой смогут побывать все мои бабушки, дедушки и эквиваленты тетушки Мюриель. Что, конечно, смешно. Поэтому мы просто сбежим. И все остальное будет неважно.

— Правильно, — медленно произнес Рон. — Хорошо, согласен. Мы сбежим. Что насчет денег, которые мы уже потратили на свадьбу?

— Я думала об этом, — беспечно сказала Гермиона. — Единственное, на что мы потратили деньги — это депозит за место проведения и приглашения. Наверняка, мы можем получить обратно часть денег за приглашения. И я подумала, мы могли бы организовать небольшую вечеринку для семьи и близких друзей в конце лета — в то время, на которое планировали свадьбу, и в том месте, которое забронировали. Но сделаем ее, не акцентируя внимание на нас, а больше как общее празднование. Нам не придется много тратить на замысловатую еду или одежду, которую мы наденем раз в жизни, или парня из Министерства, который скрепит наши обеты. Или, знаешь, мы могли бы вернуть наш депозит и потратить эти деньги на путешествие в интересное место. Что скажешь? Как тебе такая идея: почему бы нам....

— Хорошо, хорошо, — Рон поднял руки, чтобы остановить поток ее болтовни. — Остановись на минутку. Ты упомянула свою семью. Я понимаю, что это классный способ избежать объяснений о магии. Но что насчет твоих родителей? Естественно, они хотели бы увидеть свадьбу своей единственной дочери.

— А, нет, — легкомысленно сказала Гермиона. — Они тоже быстро поженились. Папа праздновал день рождения и сдачу последних экзаменов по стоматологии, был слегка навеселе и наткнулся на уличный фонарь. Он был в порядке, конечно, но маме не разрешали проведать его в больнице, так как они не были близкими родственниками. Поэтому на следующий день она повела его к алтарю или, по крайней мере, к регистратору. Были только они вдвоем и секретарь офиса в качестве свидетеля. Они не будут против, если мы поступим так же — при чем никто не будет госпитализирован для узаконивания нашего брака!

— Без госпитализации? Мы? Это будет впервые, — пробормотал Рон.

Гермиона взбила подушку в знак победы в споре:

— Мне кажется, это будет отличным окончанием праздничного сезона.

— Давай еще раз проясним, — сказал Рон. — Ты считаешь, что мы должны жениться сегодня, потому что это сохранит наши деньги, даст возможность избежать планирования и приготовлений и станет простейшим способом не приглашать твою родню, так что нам не придется рассказывать им о магии.

— В основном, да, — кивнула Гермиона. — И рождественские украшения повсюду будут маленьким приятным бонусом.

— Согласен, — сказал Рон. — Тогда хорошо.

Он сделал паузу, глядя на довольно улыбающуюся Гермиону, а потом вытащил подушку из-под нее. Гермиона вскрикнула, падая на кровать. Рон бросил подушку через плечо и прижал Гермиону к матрасу.

— Рон!

— Мы поженимся сегодня, если ты этого хочешь. Я абсолютно готов к этому. Но сначала ты должна сказать мне реальную причину, почему хочешь сделать это сегодня.

— Ну, — ответила Гермиона, пытаясь держаться достойно. — Потому что я люблю тебя, конечно же. И потому что я хочу быть с тобой очень долгое время в будущем... ай! Перестань меня щекотать!

— Я перестану, — хрюкнул Рон. — Как только ты скажешь мне реальную причину! Конечно, ты любишь меня. Как, черт возьми, ты осталась бы со мной так надолго, если бы не любила? Но все же... Мы расписали бюджет на свадьбу и придерживаемся его. Мы полностью можем позволить себе это. Я уверен, что мы придумали бы объяснение для твоих родственников, ведь ты не первая магглорожденная, которая выходит замуж за мага. И ты же Гермиона Грейнджер! Ты любишь списки, и планирование, и организацию, и все такое. В чем дело?

Гермиона вывернулась из-под него и устроилась на его плече.

— Помнишь свадьбу Билла и Флер? — Рон кивнул. — Я все думаю о том, как появились Пожиратели. И продолжаю представлять, что такое может случиться на нашей свадьбе. И люди... Люди, которых я люблю, пострадают. Или даже хуже...

— Ох, Гермиона, — сказал Рон, поглаживая ее волосы. — Это все в прошлом. И этого не случится на нашей свадьбе — на сегодняшний момент мы поймали почти всех Пожирателей. Кроме того, мы с Гарри можем привлечь весь Аврорат для обеспечения безопасности, если хочешь.

— Нет, это не сработает. Понимаешь, — она глянула на Рона, — я знаю, что нас не атакуют. Логически понимаю: то, что произошло на свадьбе Билла и Флер, на сто процентов не случится на нашей. Но у меня до сих пор бывают кошмары о том дне. Даже понимая, что мы не будем атакованы Пожирателями Смерти, я где-то глубоко внутри не могу заставить себя в это поверить. Помнишь, как на свадьбе Гарри и Джинни в этом году ты спрашивал, все ли со мной в порядке, а я отвечала, что у меня мигрень? Все время свадьбы я паниковала и боялась, что произойдет что-нибудь плохое. Единственная причина, по которой я смогла выдержать это на свадьбе Эрни и Сьюзан, это то, что мы ушли раньше из-за твоей работы. И я так напилась бесплатного шампанского на свадьбе моей кузины Эммы потому, что это успокаивало меня. Да, я знаю, — продолжила Гермиона, — это была плохая идея, и я больше не буду так много пить. Но я просто... Мысли о нашей свадьбе вызывают у меня кошмары. Не потому, что я не хочу за тебя замуж! Я просто не могу избавиться от мысли о такой же ситуации, как на свадьбе Билла и Флер.

— Тогда зачем нам вечеринка? — спросил Рон после того, как она затихла. — Если это тебя так пугает, зачем устраивать празднование вместо свадьбы этим летом?

— Потому что праздники не пугают меня так, как свадьбы, — ответила Гермиона. — Знаю, это все в моем воображении, ведь меня не пугают толпы людей или пребывание в центре внимания, но вот свадьбы...

— Расстройство из-за пост-травматического стресса, — заметил Рон, все еще поглаживая ее волосы.

— Что?

— Пост-травматический синдром, — повторил он. — Вызывает у тебя панические атаки из-за свадеб, так как они ассоциируются с чем-то плохим.

— Нелепо, правда? — засопела Гермиона. — Мы прошли через столько всего, но именно свадьбы вызывают у меня панические атаки и воспоминания.

— Это вовсе не нелепо! — резко сказал Рон. — После всего, через что мы прошли, я удивлен, что только это повлияло на тебя. В смысле, я рад, но... Ты самая смелая женщина из всех, кого я знаю. И не смей называть себя нелепой! — он плечом чувствовал ее улыбку, но не мог расслабиться. — Почему ты не сказала мне раньше? Или почему ты, по крайней мере, не сказала, что не хочешь свадьбу, так как это пугает тебя? — спросил он.

— Я думала, ты хочешь свадьбу, — ответила Гермиона приглушенным голосом.

— Конечно, так как думал, что ты этого хочешь! Я считал, что свадьба порадует тебя — это все, что мне нужно. Черт побери, Гермиона, я не хочу, чтобы ты расстраивалась из-за чего-либо, тем более из-за того, что мы можем исправить! Мерлин! — Рон покачал головой.

— Ты злишься? — спросила Гермиона, поднимая на него глаза.

— Естественно, нет! — ответил Рон, запустив руку в свои волосы. — Просто я... Если что-нибудь вызывает у тебя такие чувства — что-угодно — ты должна говорить мне об этом, и я постараюсь помочь. Мы поженимся сегодня, Гарри и Джинни будут свидетелями, а потом я угощу тебя пинтой в "Дырявом Котле", договорились? — Гермиона выдала смешок. — Ты уверена, что это не вызовет у тебя страх и стресс?

Она пожала плечами:

— Не узнаем, пока не сделаем. Но я думаю, что нет. Это белое платье, музыка и танцы вызывают у меня панику, а не сама свадьба, потому что именно это ассоциируется у меня с нападением Пожирателей. Кроме того, роспись займет минут двадцать, а выпивка в "Котле" однозначно поможет мне это пережить.

— Ну, хорошо. Но если тебе станет плохо, ты скажешь мне об этом в ту же минуту, договорились?

Гермиона кивнула:

— Скажу. Я люблю тебя.

— Я тебя тоже, — Рон поцеловал ее в ответ. Она крепче обняла его, углубила поцелуй и запустила руку ему под футболку. Рон охнул от удовольствия, прежде чем резко оторваться от Гермионы.

— Что?

— Мы сегодня женимся! — хихикнул Рон.

Гермиона улыбнулась и спросила:

— Может же Новый год начаться на высокой ноте, правда?

— Конечно, может, — согласился Рон и снова захихикал. — Женимся! Сегодня! Мы!

— Я знаю! — рассмеялась Гермиона. — Наверное, пора вставать, собираться и все такое...

— Не сейчас, — сказал Рон, притягивая ее к себе. — Могу я провести свои последние часы свободы, занимаясь сексом столько, сколько захочу?

— Зависит от того, с кем ты собираешься им заниматься, — ответила Гермиона, и Рон поцеловал ее.

— О, думаю, она тебе понравится!

3

— Я люблю тебя, — выдохнул Рон.

Гермиона прокладывала дорожку из поцелуев по его шее и улыбнулась, почувствовав, как он застонал.

— Н-не делай так, — пискнул Рон, потянув и усадив ее на себя, когда они упали на кровать.

— Это было убедительно, — ответила Гермиона между поцелуями.

Рон запустил пальцы в блузку Гермионы, легко расстегивая ее. Участок кожи, открывшийся его взору, был более аппетитным, чем любая еда, которую он когда-либо ел. Рон провел указательным пальцем от одной стороны ее спины к другой и улыбнулся, вызвав у нее ответный стон.

— Я просто хочу сказать, — он повторил свое действие, приходя в восторг от мурашек, которые появились там, где был его палец, — что нам не стоит начинать то, что мы не сможем закончить.

— Заглушающие чары, — сказала Гермиона, которая, как всегда, была на три шага впереди и уже расстегивала ремень его брюк. — Мы можем зачаровать дверь...

Но зачем именно они могли зачаровать дверь Рон так и не узнал, потому что голос Ричарда Грейнджера прервал его дочь на полуслове, довольно эффективно убивая настроение:

— Гермиона! Я думаю, что Рону пора уходить — уже поздно, а у тебя завтра ранний подъем.

Гермиона отпрянула от Рона, хмурясь на закрытую дверь:

— Но сейчас только полдевятого!

— Да, но мы завтра будем добираться в Лондон на машине, помнишь? Никакой магии, ты обещала. Нам придется рано выехать. И я думал, мы договорились, что ты будешь держать дверь в комнату приоткрытой.

Гермиона застонала от разочарования, а Рон вздохнул. Он подумал, что это своего рода кармическая месть за то, как он постоянно мешал Гарри и Джинни.

— Хорошо, папа. Рон уже уходит, — Гермиона со стуком распахнула дверь, и они услышали, как ее мама успокаивала и отвлекала отца, уводя от подножия лестницы.

— ... спустятся через минуту, я уверена. Идем в гостиную, на "BBC-2" начинается очень интересная программа о суррикатах.

— ... я не... хочу... Гермиона... суррикаты... что? — голоса Ричарда и его жены затихли, и Рон вскочил с кровати, неловко пытаясь расправить рубашку, чтобы она выглядела менее мятой. Гермиона у него за спиной с чрезмерной энергией пыталась причесать волосы.

— Никакой магии до "Кингс-Кросс" в первый же день после рождественсих каникул? Что за дурь? — спросил Рон.

— Ты же знаешь, что мама с папой недолюбливают магию после Австралии, — вздохнула Гермиона. — Мы пытаемся находить компромиссы.

— Неужели?

— Да, — ответила Гермиона, поворачиваясь к нему лицом. — У нас компромисс. За то, что мы завтра поедем на машине, я смогла пригласить тебя на ужин.

— Эй, я не жалуюсь, — Рон поднял руки, сдаваясь.

— Хорошо, — сказала Гермиона, аккуратно переступая через свой кардиган, который с энтузиазмом был брошен на пол Роном не более десяти минут назад, и встала прямо перед ним.

— Итак. Мы спускаемся вниз и прощаемся друг с другом на глазах моих родителей. Потом я проведу тебя ко входной двери, ты можешь целомудренно поцеловать меня в щеку, потому что родители все еще будут за нами наблюдать. Потом ты аппарируешь, и мы не увидимся аж до Дня святого Валентина в Хогсмиде, — она горько вздохнула. — Я понимаю, что Робардс не позволит вам с Гарри проводить нас с Джинни на поезд завтра утром. И не твоя вина, что День Валентина аж через полтора месяца. Или что мои родители сидят внизу и не смотрят передачу о суррикатах, а ждут нас. Но... Если ты сейчас же не поцелуешь меня так, будто прощаешься со мной на месяц и будешь очень скучать...

Она даже не успела закончить предложение, когда Рон исполнил ее просьбу.

* * *

— Луна встретится с нами? — спросила Гермиона после того, как они с Джинни втащили ее чемодан в поезд.

— Думаю, да. Она, наверное, уже заняла купе, — ответила Джинни.

— Пойдем поищем ее после отправки поезда, — сказала Гермиона. — Так, два чемодана, метла, корзинка с котом... Все взяли?

— Кое-что забыли, — услышали они знакомый голос и обернулись.

— Гарри! — взвизгнула Джинни, обнимая его.

— Ух! — заворчал Гарри, когда она врезалась в него, а Джинни облегченно хихикнула.

— О, соберись, Поттер! — сказала она и поцеловала его.

Гермиона отрешенно улыбнулась. Она была рада видеть Гарри, и радовалась за Джинни, но все же была разочарована из-за того, что Рон не смог тоже прийти. Она отвернулась от целующейся пары, но повернулась, когда вдруг почувствовала прикосновение к плечу.

— Ищешь чего?

— Ты же не должен здесь быть! — пробормотала она, пытаясь спрятать улыбку, что расцветала на ее лице.

— Ну, подожди-ка, — ответил ее парень. — Неужели ты думаешь, что Гарри настолько умный, чтобы избавиться от Робардса самому?

— Эй! — возмутился позади них Гарри.

— Извини, дружище. Ну, серьезно, — добавил Рон, поворачиваясь к Гермионе. — Я реально был мозгом этой операции.

— Он просто сказал Робардсу, что мы уйдем на обед на час раньше! — воскликнул Гарри.

— Это была прекрасная идея, молодец, Рон, — торжественно произнесла Джинни. — А теперь просим нас извинить, — и она на полуслове прервала поцелуем рассуждения Гарри о его сообразительности.

— Ты пришел, чтобы проводить меня? — спросила Гермиона.

На таком близком расстоянии от Рона ее мозг начинал работать медленнее, и она чувствовала себя немного ошалелой, как будто после пробуждения от очень долгого сна.

— Хм, это была основная идея, — ответил Рон.

— Но... Мы же попрощались вчера вечером, — вздохнула Гермиона.

— Ну, еще один разок не навредит.

— Вон там мой папа, — Гермиона указала куда-то за плечо Рона.

— Он занят разговором об электричестве с моим отцом. И попытка объяснить это такому безнадежному любителю маггловский вещей, как мой папа, однозначно его отвлечет.

Прозвучал гудок паровоза, и перед поездом началась привычная возня. Двое первокурсников врезались в Рона, толкая его к Гермионе.

— Поезд сейчас отправится, — хрипло заметил он очевидное.

— Значит, сейчас или никогда? — спросила Гермиона, а Рон улыбнулся и поцеловал ее.

* * *

— Итак, давай разберемся, — сказала Джинни, поворачиваясь к Гермионе, когда Луна выплыла из их купе и отправилась на поиски тележки с едой. — Твой парень появляется на платформе, чтобы сделать тебе сюрприз и попрощаться — что, между прочим, одна из наиболее романтичных вещей, когда-либо им совершенных, — а у тебя глаза на мокром месте. Я видела, как он тебя поцеловал. Большинство студентов видели! И ты должна бы улыбаться, как Чеширский кот, после такого. В чем дело?

— Ни в чем, — угрюмо ответила Гермиона. Джинни посмотрела на нее. — Я просто не люблю январь, он такой мрачный, — она указала в окно, где виднелись заснеженные поля, которые они сейчас проезжали. — В предыдущий раз мы пели рождественские песни в этом поезде и было... Была мишура! А в январе никакой мишуры нет.

— Хм, ну да, никакой мишуры в январе, — кивнула Джинни.

— Как же я хочу, чтобы снова было Рождество, — проворчала Гермиона. — Рождественские каникулы были идеальны. Ненавижу возвращаться в школу в январе!

— Прошу прощения, но кто ты и что сделала с Гермионой Грейнджер?! С каких это пор ты не рада возвращению в школу?

Гермиона пробормотала что-то невнятное в ответ. Джинни улыбнулась и сказала:

— Извини, я не расслышала.

— Я сказала, с тех пор, как я еду в школу без... без... без Рона!

— Гермиона Грейнджер, я уверена — ты накручиваешь себя! — сказала Джинни радостно.

— Нет!

— Да! Хочешь знать, почему у тебя появились эти смехотворные перепады настроения? Ты влюбилась!

— Я даже не буду спорить, — подтвердила Гермиона со вздохом.

— Отстой, правда? — сочувственно сказала Джинни.

— Нет, — возразила Гермиона, позволяя себе немного улыбнуться от воспоминания о поцелуе Рона на платформе. — Вообще, это прекрасно.

— Шесть недель без бойфренда, — тотчас заметила Джинни.

Улыбка Гермионы завяла:

— Ты абсолютно права.

* * *

Она потеряла Джинни, что было не удивительно — на станции в Хогсмиде была кутерьма, каждый пытался сесть в лучшую карету, да еще и занять места друзьям. Раздраженно вздохнув, Гермиона потащила свой чемодан и клетку с Живоглотом к лавочке, где присела и решила, что сможет отсюда увидеть Джинни, как только толпа рассосется. Вряд ли она пропустит экипаж, ожидая здесь, а даже если и так, то сможет аппарировать прямо к воротам замка.

Она только достала книгу из сумки, как почувствовала, что кто-то сел возле нее.

— Я искала тебя... везде, — начала Гермиона и затихла. Ей показалось, что блеск рыжих волос принадлежит Джинни, но оказалось, что нет. — Дважды за день? У меня галлюцинации?

— Если и так, то ты очень симпатичная галлюцинация, — сказала Рон.

— Это уже смешно, — заметила Гермиона.

— Как много прощаний может быть у пары? Просто я... соскучился по тебе. А Гарри напомнил мне, что я могу аппарировать, поэтому...

— Похоже, все-таки он — мозг вашей операции, — улыбнулась Гермиона.

— Нет, конечно. Он застрял на работе, так как не успел доделать всю бумажную работу вовремя. А я свою сделал рекордно быстро, поэтому смог освободиться пораньше и быть здесь к прибытию поезда, — самодовольно сказал Рон.

Гермиона засмеялась:

— Так вот как нужно было стимулировать тебя делать домашнюю работу в школе — использовать меня, как награду...

— В школе я не делал домашку, потому что ты меня отвлекала, — серезно заметил Рон. — По крайней мере, с третьего курса. На первом и втором курсе меня отвлекала еда, естественно.

Она улыбнулась и положила голову ему на плечо:

— Вот тебе секрет: я так много читала в школе, потому что хотела отвлечься от мыслей о тебе.

— Ну, это же сработало. Ты была лучше всех. И, оказывается, в этом есть и моя заслуга, не так ли?

Гермиона переплела свободную руку с его рукой, а потом вздохнула:

— Шесть недель — это слишком долго.

— Шесть часов — это слишком долго, — пылко заметил Рон.

— Тогда тебе лучше оставить мне что-нибудь на память, — хитро сказала Гермиона.

Рон изогнул бровь:

— Ты пропустишь карету...

— Переживу. Я могу аппарировать, помнишь? Я ненавижу быть вдалеке от тебя, но мне начинает нравиться прощаться с тобой...

— Это уже хорошо, — согласился Рон, а потом поцеловал ее. Снова.