Беседы в полумраке (джен)

«Сначала я почувствовал, как моё тело парит над землёй. Потом увидел длинный тоннель со светом в конце.

Я полетел по этому тоннелю и оказался в красивом месте. Меня окружили умершие родственники. Они сказали: "Твоё время ещё не настало". После этого я проснулся. С тех пор я не боюсь смерти».

(Среднее арифметическое из рассказов побывавших на том свете.)

— Все собрались?

— Почти. Вы не находите, что слишком темно?

— Надо зажечь свечу.

— Лучше церковную. Помните, что написано в книге «Письма живого умершего»?

(Раздаются сдержанные смешки.)

— Какой уютный полумрак! Не хватает только чаепития. — (Несколько голосов недовольно шикают). — Извините...

— Кто будет рассказывать первым?

— Пусть расскажет этот малыш. Он самый юный из нас. Мальчик, ты видел тоннель?

— Нет.

— А родственников?

— Тоже нет.

— А всеобъемлющее существо, излучающее любовь? Некоторые и про такое рассказывают.

— Никого я не видел. Наоборот, было ужасно одиноко.

— Да отцепитесь вы от ребёнка, потом расскажет. Пусть она рассказывает, ей побольше лет. Мадам, как это с вами произошло? Что вы чувствовали?

— Не хочется это ворошить, сами понимаете... Пережить такое ещё раз... Ну ладно, слушайте.

Рассказ 1

Я помню, как легла спать и сразу уснула. У меня выдался очень тяжёлый день, подскочило давление, и я приняла лекарство, после чего сразу легла в постель. Среди ночи проснулась — со мной такое часто бывает — и пару часов лежала без сна, передумав обо всём на свете. Мне катастрофически не хватало денег, и я искала способ заработать. Сын начал курить, бывший муж перестал платить за его обучение, и всё это разом навалилось на меня, загоняя в лабиринт, из которого нет выхода.

Я не знала который час, лежать было слишком тепло и уютно, чтобы включать свет, но по моим ощущениям было почти утро. Скоро зазвонит будильник, и снова придётся вылезать на холод и в спешке собираться на работу. От подобных мыслей настроение испортилось, и одновременно с этим я ощутила, что руки затекли от неудобной позы — я заснула, сцепив их на груди.

С трудом пошевелив пальцами, я выронила мобильный телефон — видимо, заводила вчера будильник, да так и провалилась в сон. Перевернулась на бок и стала его искать, так как не хотела, чтобы он грохнулся на пол — не хватало ещё остаться без телефона вдобавок к моим бедам. Водя рукой по простыне, никак не могла нащупать края кровати и всё время упиралась в стену. Под ногами мешали и кололись какие-то крошки и холодные палочки — должно быть, мой сын рассыпал свои восковые мелки.

Мысли о сыне были навязчивы: мне не нравилась его компания, с которой он пропадал допоздна. Каждый вечер я места себе не находила, а когда он возвращался за полночь, долго ругала его. Неужели так трудно подойти к автомату и позвонить матери?

Повернулась на другой бок, и меня настигло то редкое ощущение, которое иногда среди ночи выбивает нас из реальности, и мы не можем понять, где находимся. Это было сродни головокружению. В ушах шумело, наверно, опять поднялось давление. Наконец нащупала возле подушки проклятый телефон, и тут меня словно током ударило: какой мобильник?! Когда мой сын учился в школе и рисовал мелками, мобильников ещё не было! Это совершенно точно, ведь тогда я в любой момент могла бы позвонить ему и не изводить себя волнением.

Где-то на глубоком, неосознаваемом уровне ощутила тихую радость: как хорошо, что есть мобильник, значит, можно позвонить сыну прямо сейчас — и начала машинально искать номер. Телефон не реагировал на мои прикосновения, и я сделала вывод, что он выключен. Проснувшись окончательно, поняла, что звонить сыну сейчас, посреди ночи, было бы глупо и бестактно, ведь у него своя семья, но телефон стоило включить хотя бы для того, чтобы узнать, сколько времени.

Меня удивило не то, что он не включался, это можно было списать на севший аккумулятор — а то, что я не могла нащупать ни одной кнопки. В этот момент почувствовала в затылке нечто напоминающее «холодный жар», и моё сердце забилось глухо и часто. Это ещё не был испуг, и страшная догадка не оформилась в слова, но поток моих мыслей резко остановился, уступив место единственной цели: срочно включить свет, иначе меня настигнет паника.

Хотела спустить ноги с кровати, но опять упёрлась в стену. Боже, какая темь! И зачем я задёрнула шторы? Я не помнила, в какую сторону легла головой. Не выпуская телефона из руки, стала снова поворачиваться на другой бок, и снова холодные восковые мелки начали колоть мне ноги. Мелки? Неужели мой сын до сих пор рисует? Жар в затылке усилился, и на миг я замерла без движения, разом припомнив все фантастические романы, которые довелось прочесть в молодости, и меня захватило заманчивое предположение, от которого я почти успокоилась.

На полном серьёзе я поверила, что угодила в прошлое, когда моему ребёнку было десять лет. Сын маленький, я молодая и красивая, у меня есть муж, и всё ещё впереди... Не хотелось расставаться с этой сладкой иллюзией, но откуда тогда мобильник в моей руке? Что-то здесь не сходится. Решительно повернувшись в другую сторону, собралась встать с кровати, чтобы на ощупь найти выключатель, но мои колени снова упёрлись в мягкую стену. Тогда, уже в полнейшей панике, попыталась вскочить, но ударилась головой обо что-то твёрдое. «Где я? Кто-нибудь, отзовитесь!» — истошно закричала я, и голос мой прозвучал глухо, как в мешке.

Скрючившись полулёжа в мягкой, уютной, но такой узкой постели, я вслепую лихорадочно искала кнопки на телефоне, и вдруг страшная мысль, витавшая до сих пор в моем подсознании, обрела наконец ясную форму: да это же никакой не телефон, а маленькая деревянная икона, поэтому я и не нахожу кнопок. Их просто нет. На иконах кнопок не бывает. Мой старый телефон лежит дома на моём письменном столе, а сама я сейчас нахожусь...

Протянула руку вниз и сгребла в горсть несколько восковых мелков, тщательно ощупала один из них, потом другой, третий... В одном я не ошиблась — предметы действительно были восковые. А на торцах обнаружила то, что так боялась обнаружить: маленький обгоревший фитилёк.