Гарри Поттер и Отряд Дамблдора (бывш.Head Auror) (гет)

Гарри открыл глаза и первые пару секунд пытался понять, где он находится. Узнав ставшую почти родной кровать в Гриффиндорской спальне, он вспомнил все события минувшего дня. То ли благодаря дикой усталости, то ли недавней смерти и возвращению обратно, то ли все-таки зелью Мадам Помфри, ему не снились сны; но сейчас горе и воспоминания нахлынули на него, и Гарри начал жалеть, что он проснулся.

— Эй, доброе утро, — раздался голос с соседней кровати, — мне очень жаль, но тебе придется встать. Мы скоро отправляемся домой, и ты, разумеется, с нами.

Гарри пытался понять, на самом ли деле это прекрасное создание, наконец, было рядом, или все же это был сон. Но боль по всему телу вроде бы была настоящей, так что он рискнул проверить:

— Джинни, я правда не сплю, и это правда ты?

— Ух ты, кажется за тот год что мы не виделись ты все-таки не забыл как меня зовут, — девушка улыбнулась, но в ее глазах стояли слезы. Она села рядом и обняла его. — Если ты еще раз посмеешь убедить меня в том, что ты умер, я нашлю на тебя Летучемышиный сглаз! — Джинни старалась быть грозной, но у нее не очень получалось. Она еще крепче обняла его, или это он еще крепче обнял её, и прошептала:

— Слава богу, с тобой все хорошо, — её голос дрогнул. — Я так боялась за тебя...

— Извини меня, Джин. Честное слово, для меня самого то, что я выжил, стало сюрпризом. Эй, прости, кажется, этого не стоило говорить. Джинни, не плачь, пожалуйста. Все хорошо, я тут. Самое главное что и ты тут, Джин, ты бы знала как я за тебя боялся... — он наконец перестал её обнимать и теперь просто смотрел на нее, гладя по щеке. Несмотря на уставший вид и заплаканные глаза, она была по-прежнему такой же прекрасной, какой он её помнил, а может быть даже и еще красивее, все-таки за год она повзрослела, — Ты такая красивая... Мерлин, Джин! Я так скучал, — Гарри снова её обнял, но на этот раз он не переставал гладить её плечи и спину, и, зарывшись лицом в её волосы, все повторял:

— Ты жива. Как же я рад, что ты жива...

— Гарри, я пока что жива, но, кажется, ты сейчас меня задушишь.

Он отстранился:

— Извини...

— Да ничего, мне даже понравилось такое горячее приветствие, — теперь её улыбка была шире, и в глазах промелькнула радость, — Гарри, тебе действительно лучше вставать, наш портал сработает примерно через час, но тебе лучше позавтракать здесь. Если честно, не думаю, что у мамы будут силы готовить... — на её лице снова была печаль.

— Джинни, мне так жаль насчет Фреда... Как Джордж?

— Все еще в шоке, как и все мы. Но, думаю, он справится. В конце концов, каждый из нас был готов к тому, что не все Уизли выживут. И, зная Фреда и Джорджа, думаю они предусмотрели возможность того, что из них останется только один. Но это все еще тяжело, конечно же.

— Если бы я мог что-нибудь сделать...

— Гарри Поттер! Ты сумасшедший?! Ты что, забыл, что ты спас весь магический мир вчера? Что-нибудь ты уже сделал!

— Да, но если бы я сделал что-то по-другому, может быть Фред… И Ремус, и Тонкс...

— Гарри, не смей себя винить! Ты спас нас всех! Все они были взрослые люди, знающие на что идут, ради чего сражаются, и ради чего готовы отдать свою жизнь. Так что больше никогда не смей говорить подобных слов, особенно на людях, иначе...

— Знаю, знаю, все мы боимся твоего Летучемышиного сглаза. Даже больше, чем Пожирателей Смерти и их босса.

— Это правильно, — усмехнулась Джинни, — а теперь марш в душ. Гарри, мы еще поговорим, обещаю. Рон и Гермиона в Большом Зале, я буду с ними.

С этими словами она вышла из комнаты, оставив Гарри приводить себя в порядок.

Приняв душ и надев чистую одежду, которую раздобыл для него Кикимер, Гарри направился вниз, захватив с собой обе свои волшебные палочки и, немного подумав, мантию невидимку. Последнее, что ему сейчас хотелось, это пробираться через толпу репортеров, которые давно уже должны были приехать в замок. И действительно, по пути к Большому Залу он видел несколько людей с волшебными фотоаппаратами, но благодаря мантии он без происшествий добрался до Гриффиндорского стола, где сидели двое его лучших друзей и Джинни. Поначалу он удивился тому, что вокруг них нет ни репортеров, ни просто интересующихся "где же все-таки были вы и Поттер весь этот год", но когда он наткнулся на невидимый защитный барьер, к которому так привык за этот год, и понял что, стоя рядом, не слышит о чем говорят друзья, все стало весьма очевидно.

— Гермиона, это я, под мантией, — девушка тут же обернулась, махнула палочкой, и Гарри наконец-то смог сесть за стол рядом с ними и снять мантию. Гермиона тут же вновь наложила заклинание недосягаемости и Оглохни.

— Гарри, наконец-то! Мы уже думали, ты снова заснул, — приветствовал друга Рон. Он был бледен и выглядел немного потерянным, но все-таки улыбался.

— Я бы с радостью, но твоя сестра угрожала какой-то страшной темной магией, и я очень, очень испугался, — усмехнулся Гарри.

— Я бы на твоем месте не шутила на эту тему при мне, Гарри Поттер, — сказала Джинни каким-то шипящим, но высоким голосом, и друзья, узнав манеру недавно поверженного лорда, засмеялись.

— Это весьма странно смеяться над пародией на Волди, но мне нравится, — сквозь смех выдавил Рон.

— Да, еще я буду счастлива посмеяться над Снейпом, пожалуй, — добавила Джинни. — Эй, вы чего? — удивилась она, увидев, как лица остальных сразу посерьёзнели.

— Черт, Снейп, — Гарри вскочил из-за стола, — я совсем забыл о нем!

— Гарри, не волнуйся, пока ты спал, я нашла МакГонагалл и рассказала ей все. Хотя, думаю, тебе все же стоит рассказать об этом Кингсли. Я его где-то тут видела... — увидев удивленные глаза Джинни, Гермиона добавила, обращаясь к ней, — ой, это очень долгая история, мы расскажем тебе позже.

— Надо найти его сейчас же! А хотя нет, — Гарри снова сел, — думаю я все-таки сначала поем. Так что я пропустил, пока спал?

— Немногое, — задумалась Гермиона, — Кингсли почти что новый министр магии, пока что "временный", но, думаю, лучшую кандидатуру они не найдут. А, ну да, мы же это оба слышали. МакГонагалл, разумеется, новый директор. Через неделю будет вечер памяти и, вроде бы, награждение ветеранов войны. Я ничего не забыла?

— Ты забыла, что репортерам официально запрещено подходить к участникам битвы, в том числе и всем членам ОД, если только те сами не захотят что-то рассказать газетчикам, — добавил Рон.

— Ух ты, значит мантия все таки была лишней. Мне определенно нравится новая политика министерства по отношению к прессе... Точно! Пресса! Это выход! — теперь все трое уставились на Гарри с непониманием. — Ладно, я, кажется, позавтракал. Джинни, через сколько портал?

— Через 40 минут примерно.

— Гермиона, твоя сумочка при тебе? Можешь достать мне карту Мародеров?

— Держи, Гарри, но что...

— Увидимся через 35 минут, — перебил её Гарри, на ходу открывая карту. — Торжественно клянусь, что замышляю только шалость.

Сперва он нашел на ней точку с подписью Ли Джордан. К его сожалению, рядом находились Джордж и Молли Уизли, Фреда карта уже не отображала. Он уже общался с Уизли, сразу после окончания битвы, так что мог и без карты найти дорогу, к тому же было это не так далеко от Большого Зала.

Через пару минут он уже подошел к ним:

— Миссис Уизли, Джордж, как вы? — спросил он, смотря на гроб, уже приготовленный к отправлению домой.

— Мы справимся, Гарри. Самое главное, что все уже кончилось, — ответила Молли. Голос её был куда слабее и тише, чем обычно.

— Ли, прости меня, но можно тебя минут на 20?

— А? Да, конечно, — Ли Джоржан был сильно удивлен, но последовал за Гарри в сторону. Тот уже нашел на карте министра магии: он был в Больничном Крыле. По пути туда они говорили в основном о "Поттеровском Дозоре", как Джордан и близнецы Уизли ораганизовали передачу, как и что Гарри с друзьями слушали, пока были в своем путешествии. Кроме того Гарри поведал о своем плане, и еще более удивленный Ли согласился ему помочь. Наконец они добрались до башни, где располагалось Больничное Крыло, откуда как раз выходил Кингсли.

— Министр, можно вас на несколько минут, пожалуйста?

— Разумеется, Гарри, все что угодно. Только, ради бога, называй меня Кингсли, мы же даже сражались вместе пару лет назад, я уж не говорю про вчера.

— Э.. Конечно. Это Ли Джордан, но, думаю, вы его знаете. Он организовал "Поттеровский Дозор", — Гарри начал краснеть при упоминании названной в честь него подпольной передачи при министре магии, хоть их отношения и не были официальными. Кингсли поприветствовал Ли и с немым вопросом посмотрел на Гарри.

— Понимаете, мне нужно вам кое-что рассказать про Северуса Снейпа, не думаю, что МакГонагалл многое вам успела пересказать со слов Гермионы. Но также мне надо чтобы все что я скажу завтра появилось в газетах. Ли многие слышали по радио, к тому же он из Отряда Дамблдора, и ему поверят, если он отправит это в "Пророк", а если я попрошу кого-либо из их редакции, то не думаю, что завтра будет напечатана хотя бы половина правды, а это действительно очень важно.

— Ну что же, Гарри, Ли, пойдемте, найдем какое-нибудь тихое место, где можно будет выслушать эту историю.

Вернувшись в Нору, в первую очередь стоило её привести в порядок. Пару месяцев дом пустовал: после пасхальных каникул все кто там жил переселились в Коттедж Ракушка или другие места, которые были защищены Орденом Феникса с помощью заклинания Доверия. Нора не сильно пострадала, что было удивительно, учитывая побывавших там Пожирателей Смерти. Но все же перед тем как позволить всей семье зайти в дом, мистер Уизли и Гарри обследовали дом на предмет ловушек, которые могли оставить Пожиратели перед уходом. Как оказалось, идея оказалась удачной: всего было найдено штук десять ловушек. Кроме того, в шкафу на кухне что-то поселилось, и по характерным звукам, издающимся из шкафа, Гарри определил, что это был боггарт. Пообещав мистеру Уизли разобраться с ним, Гарри остался на кухне, когда Артур ушел проверять огород.

Приготовившись к привычному для Гарри виду боггарта, — Дементору, — он заклинанием открыл дверь шкафа и вскрикнул отчасти от испуга, отчасти от удивления: вместо Дементора на полу лежала мертвая девушка, и не смотря на то, что лица её не было видно, это была определенно Джинни. Оправившись от удивления, Гарри закрыл глаза, думая, КАК можно повернуть ситуацию, что бы она оказалась смешной. Через пару секунд он взмахнул палочкой и произнес Ридикулус. Несмотря на то, что голос его дрожал, заклинание подействовало: девушка вдруг поднялась в воздух, и стало видно, что труп превратился в куклу с некрасивым, но чрезвычайно нелепым клоунским лицом. Гарри издал нервный смешок, еще раз взмахнул палочкой и боггарт исчез. Все еще в шоке, повернувшись к выходу, он обнаружил стоящих в дверях Рона и Гермиону:

— Гарри, извини, мы просто услышали твой вскрик и думали, что тебе нужна помощь, — начала оправдываться Гермиона.

— Просто не говорите ей, пожалуйста. И я знаю, что это было не смешно, — добавил Гарри, — но я не ожидал увидеть что-то кроме Дементора.

Гермиона понимающе кивнула, а Рон смотрел на друга с каким-то странным выражением лица. Что-то между страхом и удивлением. Гарри подумал, что несколько секунд назад на его лице были точно такие же эмоции. Мистер Уизли зашел проверить справился ли Гарри с боггартом, а заодно сообщить, что сад чист, не считая гномов, радовавшихся двухмесячному перерыву между их вышвыриванием из сада. Ни ему, ни кому-то другому друзья не стали говорить про происшествие.

Ближе к вечеру дом, наконец, был более-менее чист, Джинни и Гермиона вызвались приготовить обед, а Гарри и Рон пошли наверх в комнату Рона. Она была все такой же оранжевой от плакатов "Пушек Педдл" и казалось, что за год, пока в ней обитал упырь, переодетый в Уизли, она мало изменилась. Сев на кровать, Гарри задал вопрос, уже пару часов интересовавший его:

— Так что у вас с Гермионой? Вчера вы, кажется, все-таки нашли общий язык, — ухмыльнулся он, вспоминая поцелуй посреди битвы.

— Ну, мы не говорили об этом, но ночью как то само собой получилось, что мы спали обнявшись, на диване в гриффиндорской гостиной, и вообще... — уши Рона стали фирменного алого цвета, — Мерлиновы подштанники! Гарри, как ты мог мне позволить быть таким кретином все это время? Сначала я бесился из-за Крама, потом думал, что вы с Гермионой влюблены друг в друга, потом я опять бесился из-за Крама, потом весь этот бред с Лавандой… А потом я снова думал что я третий лишний в команде Потрясающего Поттера и Гениальной Грейнджер. Не говоря уж об этом ужасе, когда я вас бросил в лесу. Гарри, старик, как ты мне мог позволить?!

— Видишь ли, Гермиона могла обидеться, что я наложил на тебя Империус. Хотя мне часто кажется, что она сама сто раз бы уже это сделала, не будь заклинание запрещено законом, — друзья хором засмеялись, представляя все это. Отсмеявшись, Гарри добавил:

— Рон, ты единственный в Хогвартсе, включая учителей и привидений, кто думал, что Гермиона влюблена в меня. Поверь, остальные были курса с третьего уверены, что вы будете вместе. Ну, еще кроме нее самой, конечно же. И обещаю, в следующий раз я обязательно тебя заколдую, когда ты будешь делать глупости, раз уж ты сам даешь на это разрешение, — Гарри снова засмеялся. Это было очень приятно, учитывая невеселый год.

— Хорошо, хорошо, только пожалуйста, заколдуй меня так чтобы я потом все-таки имел возможность что-то исправить. И поверь, превращенным в жабу мне сделать это будет тяжело, — Рон тоже смеялся во весь голос.

Просмеявшись и немного помолчав, Рон снова заговорил:

— Сегодня утром мы с Гермионой сидели в гостиной и старательно никого к тебе не пускали. Тут зашла Джинни, спросила в спальне ли ты, и уверенно пошла туда, бросив на ходу что-то вроде "Если вы попытаетесь мне помешать, я нашлю на вас тех крылатых тварей". Когда Гермиона зашла к вам через пару часов, ты все еще спал, а Джинни просто сидела и смотрела на тебя. Правда через полчаса она присоединилась к нам в зале, сказав, что ты проснулся...

— Когда я проснулся, она просто сказала что все собираются домой через час, и что убьет меня если я еще раз притворюсь мертвым, — Гарри говорил настороженно, вспоминая тот инцидент на его последнем дне рождения.

— Кстати да, — протянул Рон, — я, кажется, тоже должен надрать тебе за это твою геройскую задницу.

— Рон, я же говорил, я сам не думал, что я выживу.

— Да, я знаю... Гарри, я думал, что точно побью тебя, если ты опять будешь клеиться к моей сестре. Но твой боггарт... — Рон запнулся и покраснел, — в общем это... Гарри... Если она тебя простила, что ты её бросил год назад, то я... не против, что вы вместе.

— Ты прекрасно знаешь почему мы расстались, — в голосе Гарри чувствовалось облегчение, но потом он мрачно добавил, — ты это даже сегодня видел...

— Знаешь, я никогда не подумал бы об этом, но за этот год у меня появились куда большие страхи чем пауки. Они мне теперь даже кажутся почти милыми. Слава богу, это все кончилось, — Рон мечтательно улыбался, — а хотя нет! Слава великому Гарри Поттеру, Мальчику, Который Выжил ДВАЖДЫ! — Рон снова смеялся, и Гарри присоединился к нему, прочувствовав, как забавно это звучит.

Друзья проговорили еще какое-то время, но вскоре послышался голос Гермионы, зовущей всех на обед. Спустившись, они обнаружили, что мистер Уизли, Билл и Перси отправились в министерство, Флер попросила Чарли отправиться с ней в коттедж "Ракушка", чтобы и его проверить на ловушки, так что кроме троих друзей и Джинни, в Норе были только миссис Уизли и Джордж. Гарри не помнил более тихого обеда в Норе: Молли постоянно всхлипывала, Джордж выглядел так, будто на него наложили заклинание Кофундус, остальные обменивались мрачными взглядами и старались побыстрее доесть. Для Гарри было настоящей пыткой видеть несчастье семьи, которая стала для него почти родной. "Пожалуй, я бы предпочел находиться все это время под Круцио...", — думал он. — "Не волнуйся, Поттер, начнутся похороны и тебе будет еще хуже, гарантирую".

Когда все закончили, Рон решил помочь Гермионе с посудой (конечно же, посуды было на три взмаха палочкой, а задача Рона заключалась в том чтобы тихонько стоять эти пять секунд), а Джинни предложила Гарри подняться к ней в комнату: "В конце концов, я же обещала тебе поговорить чуть позже".

Комната выглядела абсолютно такой же, как и прошлым летом. Гарри с грустной улыбкой вспомнил предыдущий раз, когда он был в этой комнате, подарок на день рождения, который подарила ему Джинни, и как в комнату вломился Рон. Джинни, казалось, подумала о том же самом: она заперла дверь заклинанием, потом наложила заклинание Оглохни.

— Что ж, теперь, если что, никто не услышит, как ты меня убиваешь, — усмехнулся Гарри, — Джинни, перед тем как ты что-либо скажешь, я хочу чтобы ты выслушала меня. Я знаю, что тебе было тяжело, когда я тебя бросил. Но ты прекрасно знаешь, почему я так поступил, и поэтому я не собираюсь за это извиняться. Я не знаю, простила ли ты меня за это, я не знаю, что с тобой было весь год, я не знаю, что за этот год изменилось в твоей жизни, — Гарри сжал кулаки. — Я просто хочу, что бы ты знала: Джинни, я люблю тебя. Я не жду от тебя ответных признаний, я вполне пойму, если ты мне сейчас предложишь остаться друзьями. Просто я хочу, что бы ты понимала, что это не изменится… даже если я умру, я все равно буду любить тебя… — "вчера проверил", мрачно добавил он про себя. Джинни молча подошла к нему, обвила его шею руками и поцеловала как тогда, кажется, вечность назад, в общей гостиной после победного матча по Квиддичу. Гарри крепко обнял её, не до конца веря в собственное счастье.

— Я тоже люблю тебя, Гарри, — прошептала Джинни ему на ухо. — Не забывай что я люблю тебя еще с того времени когда любить-то толком не умела.

Гарри с улыбкой вспомнил отвратительные розовые сердечки, падающие с потолка в Большом Зале и уродливого "купидона" распевающего перед ним "валентинку". Было странно думать о чем-то хорошем на втором курсе: последнее время в его голове он был только годом уничтожения одного из хоркруксов.

Когда они, наконец, смогли находиться рядом, не целуя при этом друг друга, Джинни спросила:

— Так ты мне расскажешь, что вы делали весь этот год, и с чего Волди решил, что ты мертв?

— Это сложно... Думаю, сейчас тебя устроит очень краткий ответ? На самом деле это очень долгая история, которую надо рассказывать с перерывами, и не мне одному, а нам троим. — Гарри на несколько секунд задумался, с чего начать "очень краткий ответ", затем заговорил, — Курсе на шестом Реддл нашел в книгах своеобразный способ достижения бессмертия: при убийстве можно расколоть свою душу и часть её поместить в другой предмет. То есть пока где-то еще есть твоя душа, ты не умрешь полностью. Предмет с куском души называется хоркруксом. Их было шесть, точнее семь, но об этом до вчерашнего дня знал только Дамблдор. Поэтому, когда его заклинание отразилось на него самого в ночь гибели моих родителей, он не умер окончательно. Вот хоркрусы мы весь этот год и искали, чтобы уничтожить.

— Никогда не слышала о такой магии... А дневник Реддла? Он тоже был?..

— Да, именно хоркруксом он и был. А еще ими были несколько реликвий основателей Хогвартса, змея, которую убил Невилл... и я, — Джинни удивленно посмотрела на него, пытаясь найти правильный вопрос, а не выпалить: "так какого ты еще жив?!". Гарри тем временем продолжил, — Вчера в визжащей хижине мы были свидетелями смерти Снейпа, и он перед смертью дал мне свои воспоминания. Оказывается, мы все были не правы на счет него: Снейп всегда служил Дамблдору, и это был именно план Дамблдора — умереть именно от его руки. Удивительно это говорить, но если бы не Снейп, мы бы не выиграли войну. В общем, из его воспоминаний я узнал, что Реддл случайно, сам того не зная, сделал седьмой хоркрукс: он у меня на лбу, а мой обожаемый директор всю жизнь готовил меня к тому, что бы я мог помереть в нужный момент и по его плану, — в голосе Гарри звучали злость и боль. Джинни не знала что сказать, поэтому просто обняла его, а Гарри, сделав два глубоких вздоха, продолжил более спокойно:

— Тем не менее, план был единственным верным решением, как спасти всех, поэтому я не очень сомневался что мне делать: весь замок слышал как Вольдеморт пригласил меня на пикник в лес, а оставалось еще два человека, знающие что делать если я умру. По пути туда я встретил Невилла и попросил его убить змею. Потом я видел тебя... — Гарри запнулся, вспоминая самые тяжелые минуты его жизни. — Извини, что не подошел попрощаться. Я боялся, что не смогу потом повернуться и уйти... В общем, я пришел туда, Вольдеморт ударил меня Авада Кедаврой прямо в грудь и я умер. Вот поэтому он был уверен что я мертв, — криво улыбнулся Гарри и добавил, — и если честно, ты была последним о чем я думал перед смертью. И если бы я не любил тебя, я бы точно струсил и не позволил бы ему убить себя, веря в какой-нибудь мифический способ спастись, которого, кстати, не существовало. Так что Дамблдор был прав, когда говорил о силе любви...

Джинни помолчала какое-то время, обдумывая услышанное и ожидая продолжения, но, не вытерпев, спросила сама, как можно более веселым и непринужденным голосом:

— Так ты мне расскажешь, как Мальчик, Который Выжил, выжил снова?

— И ты туда же. Сегодня уже Рон долго смеялся над "Мальчик, Который Выжил Дважды". Далась вам эта дурацкая фраза...

— Гарри, не забывай что все дети, начиная с однолеток Чарли, знали тебя именно так почти с младенчества. Тебя же так называли даже в таких детских книгах как "Знаменитые дети-волшебники", если хочешь, я дам тебе почитать, — поддразнила Джинни. Гарри вспомнил, как при знакомстве Гермиона назвала список книг, в которых читала о Гарри Поттере, и еще удивилась, что он сам о себе не читал. Прошло восемь лет, и он старательно избегал любых упоминаний о нем в книгах все это время.

— Так ты мне все-таки расскажешь? — снова спросила Джинни.

— Это сложно... Насколько я понял из объяснения Дамблдора, — да-да, я видел Дамблдора там, — все из-за того что Вольдеморт убил часть своей души пытаясь убить меня, а кроме того причина в крови, которую Вольдеморт взял у меня при возрождении. Его тяга к пафосу и желание "особой" крови для зелья, когда могла подойти почти любого волшебника, погубили его: он сохранил в себе защиту, которую дала мне моя мама, и, благодаря ей, я второй раз пережил смертельное заклятие...

— Так вот почему... — Джинни выглядела ошарашенной. Гарри подумал, что это из-за его истории, но тут Джинни заговорила очень странным тоном, словно боялась того, что говорила, — ты видел, как мы с Гермионой и Луной сражались с Беллатрисой?

— Да, и я почти вмешался в драку, когда она чуть не попала Авадой в тебя, но твоя мама меня опередила, — Гарри улыбнулся — Она была потрясающа в тот момент. И очень похожа на тебя.

— Ну вообще-то это я на самом деле похожа не нее, — ухмыльнулась Джинни, — но я не это хотела сказать. Мне показалось, что заклинание все-таки попало в меня, но конечно это было невозможно, иначе я бы давно была мертва. Но учитывая то, что ты мне рассказал... Ты же понимаешь, что сделал то же что сделал твоя мама: ты пожертвовал жизнью ради меня всех остальных.

Гарри кивнул. Он говорил то же самое Тому в их последнюю битву, но вряд ли кто-то из зала мог слышать их. Но предположение Джинни имело одно слабое место:

─ Но ведь защита была от Вольдеморта, а ты дралась с Лестрейдж.

— Не дума, что была большая разница между ним и его самыми фанатичными слугами. Мерлиновы носки, я же теперь Девочка Которая Выжила, — Джинни со смехом откинулась на спинку кровати. — О ужас, не дай Мерлин кто-нибудь об этом узнает! Гарри, не смей никому рассказывать! Ну разве что этим двоим, которым ты по-моему рассказываешь вообще все.

— Хорошо-хорошо, мне хватит возможности самолично дразнить тебя этим, когда вздумается, — смеясь, он обнял Джинни. — Тебе крупно повезло тогда, ты знаешь?

— Мне крупно повезло, когда мой младший из старших братьев решил с тобой подружиться, иначе лежать сейчас моему скелету в Тайной Комнате...

— Эту фразу, как ни странно, мне тоже уже говорили... Хотя я бы поспорил, кому еще тогда повезло, — добавил Гарри, и Джинни улыбнулась, понимая, о чем он говорит.

Когда спустя пару часов Гарри поднялся в комнату Рона узнать как у них дела, он обнаружил двух своих лучших друзей, целующихся на кровати:

— Эй, Гермиона, ты же вроде как знала заклинание для запирания дверей, — усмехнулся Гарри и тут же вышел из комнаты, решив все-таки не мешать Рону "не быть полным кретином".