Дорога (джен)

Автомобиль качнуло. Моя голова на секунду приподнялась над поверхностью стекла и легонько стукнулась об него. Это разбудило меня, выдернуло из полудрёмы, но я не стала открывать глаза, сохранила прежнюю позу и продолжила слушать шум движущейся машины. Уже темнело — возможно, стоит попытаться снова заснуть, чтобы отдохнуть и хоть как-то сократить долгую поездку. Мне снился удивительно приятный сон: будто я стою на сцене, рядом со мной рыцарь в сверкающих бело-золотых доспехах, на нас нацелено множество камер... и меня наполняет лёгкое чувство грусти, как будто мне предстоит расставание. Хотелось снова погрузиться в сон и испытать те же чувства.

Но в разум вторглись ощущения насекомых. На полях по обеим сторонам от дороги их были целые полчища, и даже не управляя ими специально, я получала невероятное количество информации. Я ощущала рельеф местности, чувствовала, как ветер колышет невысокую траву, подмечала кишащие жизнью канавы с неподвижной водой, и одинокие деревья, которые с огромной скоростью проносились мимо.

Я не просто знала о них. Вместе с муравьями я пробегала по травинкам, ощущала поверхность листьев, которые грызли гусеницы, чувствовала грубоватую влажную кору стволов и веток. Облака мошкары реяли над сырыми местами и видели приближающийся свет фар нашей машины, и я странным образом ощущала, как проносилась мимо самой себя. Все эти ощущения успокаивали, создавали чувство уюта и умиротворения.

Шоссе оказалось неширокой просёлочной дорогой, которую когда-то закатали в асфальт, но не сочли настолько важной, чтобы поддерживать в хорошем состоянии. Но мне это нравилось. Старая разбитая дорога как нельзя лучше соответствовала ситуации и будто даже успокаивала ещё сильнее.

— Тейлор! — прервал мои мысли громкий голос Лизы. В нём слышалось странное напряжение. У меня даже создалось впечатление, что в полумраке салона ей привиделся какой-то кошмар.

— Всё в порядке, я никуда не делась, я здесь, — пробормотала я, немного улыбнувшись абсурдности её испуга. Я пошевелилась и, по-прежнему не открывая глаз, попыталась устроиться поудобнее.

Последовало недолгое молчание, после которого столь же напряжённый голос Лизы произнёс:

— Ты знаешь, где ты?

Я снова улыбнулась.

— Ну конечно. Я в машине, мы едем… — собственно, а куда мы едем? Название пункта нашего назначения вылетело у меня из головы, и поэтому я не закончила фразу. — Всё нормально, успокойся.

Снова недолгое молчание.

— Ты помнишь, как оказалась здесь? — вопрос был задан с интонацией, которая подошла бы учителю перед толпой нерадивых школьников. Кажется, она так и не даст мне поспать. Я на секунду задумалась и неожиданно для себя не нашла, что ответить. Вполне очевидно, что сначала я села в машину… но что-то было не так. Кажется, она хочет узнать что-то другое. Я открыла глаза и повернулась к Лизе.

В полумраке был виден её силуэт и распущенные белокурые волосы на фоне серого окна. Лицо скрыто в тени. Я несколько секунд помолчала, затем спросила:

— Что не так?

У меня промелькнула мысль, что, судя по её беспокойству, она узнала о каком-то факторе, который мог стать для нас угрозой. Потенциальная возможность нападения, кажется, задействовала какие-то скрытые механизмы внутренней безопасности, и я остро ощутила, что не знаю, что находится в непосредственной близости вокруг меня.

Насекомые внутри машины были. Какая-то мелочь: мошки, гнус, несколько комаров. Я запустила их сканировать салон. Это был минивен. Мы с Лизой сидели на втором ряду сидений. Кроме нас, в машине был водитель, и я почти сразу поняла, что это Малой. На переднем пассажирском сиденье лежала здоровенная сумка, и мне каким-то образом стало ясно, что в ней оружие. В машине стояло только четыре кресла, все остальные были сняты, и задняя часть салона и пространство между мной и Лизой было заставлено какими-то ящиками. Моё кресло было откинуто, и судя по тому, что я не могла вспомнить, как садилась в машину, меня в неё уложили. Чувство уюта и спокойствия исчезло в один миг.

— Где мы?

— Что последнее ты помнишь?

Что последнее я помню? Я задумалась не над ответом, меня ошарашил сам вопрос. Лиза считает, что я чего-то не помню? Раз так, значит моя память подверглась какому-то воздействию? Кейпы из категории Скрытников всегда пугали меня своей способностью нарушать правила игры. Выходит, что я попала под какой-то удар, которого сейчас даже и вспомнить не могу?

— Что произошло? — ответила я вопросом на вопрос. — Я попала под какое-то воздействие?

— Мы не знаем, кто это был, — ответила Лиза.

— Не знаете, кто это был? — растерянно повторила я. — Но когда? С кем мы сражались?

— Ты сражалась с Падшими и Приютом, это ты помнишь? — спросила Лиза.

Я кивнула, и перед моим внутренним взором встало лицо Тагга. Все мои действия были шагами в рамках огромного замысла, и первым противником был этот человек. Но сейчас он мёртв. Меня словно ледяной водой окатило. После событий в СКП я никак не могла оказаться с Лизой в одной машине. По всей вероятности, я лишилась огромного пласта воспоминаний. Или был другой, не менее пугающий вариант.

— Судя по всему, у тебя ложные воспоминания, — ошарашила меня Сплетница и, не давая времени прийти в себя, потребовала: — Расскажи, что помнишь.

— Я, Регент и Чертёнок остановили Падших и Приют, — я начала торопливо перечислять последовательность событий, — потом были Зубы, мы обезвредили Мясника, на следующее утро я зашла к тебе, после чего сдалась героям…

— В смысле «сдалась героям»?!

— Ну вот так и сдалась, — несколько растерянно ответила я. — Зашла в здание СКП, подняла руки и сказала: «Я сдаюсь».

— Нафига?! — не знаю, почудилось ли мне, но, кажется, в голосе Сплетницы прозвучало разочарование и раздражение.

Я попыталась собраться с мыслями.

— Это сложно.

— Ну попробуй, объясни.

— Идея была такова: я ставлю им ультиматум. Они должны сместить Тагга, поставить на его место Мисс Ополчение и признать за Неформалами право над городом.

— Отлично. А в противном случае?

— Иначе на закате Неформалы всеми своими силами нападут на СКП.

— А ты, значит, решила, что если в этот момент будешь внутри стана врага, то каким-то образом укрепишь свою позицию?

Голос Лизы казался непривычно враждебным. Мне хотелось убедить её, найти аргументы, которые объяснят ей, что на самом деле я хотела сделать, почему это было для меня так важно. Мне хотелось вернуть её расположение.

— Лиза, — мысли разбредались. Я зажмурилась, затем снова открыла глаза. — Дина оставила мне записки. Она сказала мне рвать связи.

— Ладно, ладно, я поняла, рвать связки, верить в сказки... И что вышло?

— Они начали на меня давить. Сначала Тагг. Потом появилась Александрия. Она пыталась сломать меня. Установила график. Вылавливала вас по одному, раз в полчаса, и обещала делать так до тех пор, пока я не сдамся…

— И как же она могла отловить одного из нас раз в полчаса, заранее не зная, где мы находимся?

Я не нашлась, что ответить, потому просто продолжила:

— После очередной ходки они привезли в СКП мертвое тело. Я слетела с катушек. Я думала, она убила кого-то из вас. И я убила Александрию и Тагга.

Сплетница широко улыбнулась:

— Серьезно? Убила абсолютно неуязвимую супергероиню, которая выжила после сотни боев с Губителями? Ты сама хоть в это веришь? Как?

— Ну, я заполнила её легкие насекомыми и паутиной…

Сплетница лишь весело рассмеялась:

— Господи, Тейлор, просто умора. Задушила Александрию букашками и своей наивностью.

Я посмотрела на нее обиженно: судя по всему, у меня целый ворох ложных воспоминаний — неужели это кажется таким смешным?

— И чего дальше? — спросила Сплетница так, словно слушала анекдот. — Ну, чем всё закончилось.

— Я присоединилась к героям. И выбрала себе новое имя — Шелкопряд.

— Ты слышал, Малой? — громко сказала Сплетница. — Шелкопряд!

Они расхохотались.

На глаза навернулись слезы…

Моя подруга, плечом к плечу с которой я прошла столько испытаний — битвы с Левиафаном, с Девяткой, борьбу с Ехидной… Я и убила, в каком-то смысле, чтобы защитить её…

Стоп. Нет, не убила… Но всё равно — почему они смеются надо мной?

Как они могли? Я почувствовала, как количество насекомых, бьющихся о лобовое стекло, стало быстро увеличиваться. Они стягивались к дороге. Вставали на пути машины, хотя это и не могло привести ни к какому результату.

Но Лиза? Зачем она так, неужели она не знает, через что я прошла? Раньше она никогда не поступала так со мной.

— Лиза, — осмелилась я вступиться за себя. — Я не понимаю, почему ты так себя ведёшь. Ты же знаешь, что это моё больное место. Моё триггер-событие связано с предательством лучшей подруги.

— Неужели? — неожиданно серьёзно воскликнула Лиза. — Предательство лучшей подруги. И триггер-событие. Как неожиданно. А ведь мне это близко знакомо.

— Что? — не поняла я.

— Не понимаешь? Попробую объяснить, — Лиза на несколько секунд замолчала. В наступившей тишине было слышно шуршание шин, тихий ропот двигателя и стук, с которым крупные насекомые разбивались о лобовое стекло. Малой включил дворники.

Лиза заговорила снова.

— Мой триггер был именно таким — меня предала лучшая подруга.

— Подожди, но ты же говорила…

— Мой триггер был именно таким! — с нажимом перебила меня Лиза. — Меня предала лучшая подруга! Мы были не разлей вода, пока она не превратилась в унылое чмо! А знаешь, чем всё закончилось?

Она пристально посмотрела на меня:

— Она натравила на меня сороконожку!

— Что? Лиза, я не понимаю... — меня вдруг охватило леденящее душу предчувствие неминуемой катастрофы. — Лиза?!

— Нет, Тейлор! Ты натравила на меня сороконожку и оказала мне огромную услугу. Теперь у меня есть силы. Я — Скрытник, и могу быть тем, кем захочу. Теперь я могу ответить тебе за всё, что ты сделала. Теперь ты узнаешь, сука!

Я с ужасом смотрела на свою подругу и видела, что черты лица плывут, меняются. Это уже не Лиза. На меня злобно смотрела Эмма Барнс.

Я поняла, что она держит в руке пистолет. Она подняла его, направила прямо мне в лицо.

— И здесь, в машине, твои тараканы тебе не помогут.

Я осознала, что она права. Насекомые не смогут догнать машину и проникнуть в салон, не смогут на такой скорости обнаружить щели.

Но моя сила не ждала команды. Краем сознания я ощущала, как невероятно огромные полчища моих мелких слуг вздымаются с окружающих полей и устремляются на дорогу, вперёд, к движущемуся автомобилю. Удары жуков о лобовое стекло слились в сплошной шум, трупы насекомых залепили фары. Асфальт оказался покрыт сплошной шевелящейся массой, которая превращалась под колёсами автомобиля в жидкую кашу. Я слышала, как что-то кричал Малой, как его нога нажимала на педаль тормоза. Краем сознания я отметила, что прозвучал выстрел, и боковое стекло рядом со мной разбилось. Чувство роя, подсказывающее положение машины в пространстве, сообщило, что машина движется боком. Затем наступила невесомость и мгновение тишины. Затем…

Тьма…

* * *

Я повернулась лицом к многотонному монстру, который стоял на месте и оценивал обстановку.

— Ноэль! — выкрикнула я. — Это же ты, да? Ноэль, а не Ехидна?

Чудовище молчало.

— В самом начале ты предлагала сделку. Любого из твоих пленников за одного из нас, Неформалов. Та сделка всё ещё в силе?

— Ты всё равно труп, — сказала она.

— Сейчас я предлагаю себя в обмен на Эйдолона. Вот и всё.

— В обмен на того, кто обманывал их? — она посмотрела на толпу. — Почему ты думаешь, что они захотят его принять?

— Не захотят, — сказала я. — Но он им нужен.

Ноэль, не говоря ни слова, выплюнула Эйдолона. Он приземлился, его костюм был весь покрыт слизью. Он восстановился быстрее, чем остальные герои, быстрее, чем я. Затем поднялся в воздух и направился к остальным членам Протектората.

Насекомые, окружавшие чудовище, обнаружили, что с обратной стороны она выплюнула ещё одного клона. Это был Мрак.

Но ведь Мрака давно уже не было внутри Ехидны. Что происходит?

Меня охватило острое чувство опасности. Ноэль была умна. Она создавала клонов, и бросала их на нас. Мы привыкли считать, что это всё, что она может сделать. Однако когда ей представился момент, она выбрала одного или нескольких клонов, вероятно, наиболее опасных, и поглотила их. Сохранила их в безопасности, чтобы бросить бой в наиболее критический момент.

Обнаженный Мрак встал на ноги, подошёл к своей создательнице и положил руку на её тело. Затем из него заструилась тьма.

Тьма — неверное слово. Она была совершенно не такой, как раньше. Густой и алой, напоминающей одновременно кровь и миазмы Ампутации. Меня охватило предчувствие, что это подобие не только внешнее, что эта субстанция способна влиять на наше мышление. И тот факт, что Мрак касается Ехидны, не может означать ничего хорошего.

— А сейчас ты увидишь свой самый страшный кошмар, — прорычала Ехидна.

Алая тьма, окружавшая Мрака и чудовище, словно взорвалась, из неё выстрелили маленькие капли с тянущимися за ними нитями. Каждая капля была нацелена в какого-то героя. Одна из них предназначалась мне. Я попыталась увернуться, но капля изменила направление полёта.

И я увидела…

* * *

Автомобиль качнуло. Моя голова на секунду приподнялась над поверхностью стекла и легонько стукнулась об него. Это разбудило меня, выдернуло из полудрёмы, но я не стала открывать глаза, сохранила прежнюю позу и продолжила слушать шум движущейся машины. Уже темнело — возможно, стоит попытаться снова заснуть, чтобы отдохнуть и хоть как-то сократить долгую поездку. Но мне снилась такая мерзость — мои прошлые битвы, предательство друзей, что не было никакого желания снова погружаться в сон.

Я не могла вспомнить, как я садилась в машину — значит, меня в неё уложили. Разум мгновенно перешёл в боевой режим.

Всё окружающее показалось мне удивительно знакомым. Ощущение дежавю только крепло с каждой деталью, на которую я бросала взгляд.

Насекомые внутри машины были. Какая-то мелочь мошки, гнус, несколько комаров. Я запустила их сканировать салон.

Лиза — нет, Эмма! — сидела на соседнем сидении. В полумраке был виден её силуэт и распущенные белокурые волосы на фоне серого окна. Лицо было скрыто в тени. Она ничего не подозревала.

Позади моего сидения стояли ящики. Несколько мошек исследовали его.

Оружие. Сразу под крышкой лежал пистолет. Крышка не заперта.

Я прикинула последовательность действий. Из моего текущего положения можно было потянуться, открыть ящик и схватить пистолет. Но был ли он заряжен? Насекомые не могли это определить. Но другого шанса у меня не будет. С другой стороны... вдруг у меня и вправду какие-то ложные воспоминания? Я не понимала, где мы и что происходит. Чёрт, ненавижу, когда необходимо действовать без понимания сущности того, что происходит.

Насекомые сканировали девушку и неожиданно ощутили на её сидении холодный металл оружия. Пистолет был реален. Если я не начну действовать, то погибну.

Я резко вывернулась, протянулась к ящику, подняла крышку одной рукой, второй не глядя схватила пистолет, направила на попутчицу и закричала:

— Руки вверх! Не двигаться!

Машину вильнуло, Малой плохо среагировал на крик. Чёрт, я о нём не подумала. Эмма испуганно повернулась ко мне:

— Тейлор ты что!

— Заткнись! Подними руки, чтобы я их видела!

Эмма подняла руки. Мне нужно укрепить свою позицию, нужно пространство, способы нападения. Нужны насекомые.

— Малой, останови машину! — выкрикнула я.

— Тейлор, успокойся, — торопливо проговорила Эмма, — это я, Лиза.

— Хрена с два, — выпалила я. — Второй раз я не куплюсь.

Эмма хорошо меня знала, она могла сообщить факты о моей личности, о моём прошлом. Но что означает «второй раз»? Когда она обманула меня в первый раз? Было ли это реально? Или это был бредовый сон? Что если я застрелю сейчас свою лучшую подругу? Впрочем, у меня появилась одна идея:

— Коммунизм-Л. Куда мы едем?

— Помидор-А. К запасному убежищу Выверта.

Я никогда ничего не слышала о запасном убежище Выверта. По крайней мере, Сплетница мне ничего не рассказывала. А если бы оно существовало, она бы обязательно сказала об этом лидеру Неформалов.

Наверное.

Впрочем, если Эмма стала Скрытником и умела притворяться другими людьми, то она запросто могла знать о внутренней жизни Неформалов. Наш с Лизой код мог быть скомпрометирован. О нём знали Сьерра, Шарлотта и Форрест. Могли знать и другие.

Машина остановилась, я открыла дверь, не опуская пистолета, вышла наружу и сделала несколько шагов назад.

Насекомые хлынули в машину, они садились на поверхности, на сидящих внутри людей. Малой тихо матерился. Эмма молчала, несмотря на то, что оказалась покрыта насекомыми. Они не атаковали. Они помогали мне контролировать ситуацию.

— Где мы впервые встретились? — вместо меня говорил мой рой.

— На крыше, ты сражалась с Луном. Потом я связалась с тобой, ты была в библиотеке, — спокойно сказала девушка.

Об этой встрече могли знать многие. Оружейник. А значит, все герои. Могли и другие. Момент с библиотекой? Не уверена.

— Кто стал причиной твоего триггер-события?

— Мой брат, — поморщилась она.

— Как его звали?

— Рекс. Регги, — она повернулась ко мне. — Тейлор, это я.

Могла ли Эмма узнать об этом? Или у меня паранойя? Доверять или не доверять — сейчас вопрос жизни и смерти. И всё же я почувствовала, как на меня накатывает облегчение.

Я опустила пистолет.

Лиза вышла из машины и подошла ко мне. Обняла.

— Лиза, минуту назад ты говорила мне, что у меня ложные воспоминания. Или не говорила? Что происходит? Александрия жива?

— Тейлор, мы в огромной жопе. Лечение Панацеи не сработало.

Лечение Панацеи. Мне понадобилась секунда, чтобы понять, о чём она говорит. Красные миазмы. Агнозия.

— Ампутация думала наперёд, она предусмотрела возможность того, что агнозию научаться лечить. Паразиты, которые передавались вместе с миазмами, погибли, но они повредили мозг, оставили в нём прогрессирующую болезнь, которая неожиданно проявляется через неопределённое время.

— Это случилось со мной?

— Да, сейчас ты теряешь связь с реальностью. Тебя будут охватывать видения. Ты не сможешь понять, настоящие они или нет. Не сможешь даже понять, где заканчивается реальность, а где начинается сон.

— И что в конце? Смерть?

— Боюсь, что нет. Ампутация хотела сеять хаос, панику и паранойю. А если люди, обладающие суперспособностями, неожиданно начнут слетать с катушек?..

— У тебя есть план?

— Да. Мы нашли специалиста, доктора Шелхарда, возможно лучшего кто остался после того, как Панацея отправилась в Клетку. Он создал вакцину, которая на некоторое время подавляет эффект. Мы все её принимаем, и сделали укол тебе. Именно поэтому ты сейчас пришла в себя.

— Эффект временный?

— Да, если вовремя не принять дозу, безумие вернётся. У нас закончился запас вакцины, и пока мы ещё держимся, нам срочно нужно к доктору Шелхарду. Он может сделать ещё.

— Тогда скорее в машину, — сказала я. — И надо как можно скорее придумать, что делать с клоном Мрака, испускающим миазмы. Если она снова его выпустит, мы понесём огромные потери.

Сплетница перегнулась через край крыши и посмотрела на сражение вокруг Ехидны.

— Моя сила подсказывает мне, что Мрак — не единственный козырь у неё в рукаве. И скорее всего, там кто-то из Неформалов. В подземной базе Выверта у неё было время, чтобы поэкспериментировать, создать множество клонов и выбрать лучших. Моё мнение: там могут быть клоны Мрака, Висты и твои.

— К тебе она не прикасалась?

— Она хватала меня языком. И честно говоря, есть шанс, что она сумела этим воспользоваться.

В этот момент насекомые сообщили мне, что Ехидна попятилась к углу между зданиями и одного за другим изрыгнула нескольких клонов. Это были три лже-Александрии. Первая не имела видимых дефектов, второй и третий клоны были более уродливыми.

Обороняющиеся силы сражались с клонами, Ехидна получила передышку, и никто кроме меня не мог увидеть того, что она делает.

— Три клона Александрии, — сообщила я Сплетнице. — Она прячет их за собой.

Первая из лже-Александрий взлетела к Ноэль и что-то ей сказала. Ноэль кивнула, и спустя пару секунд сзади появился ещё один клон.

Нет, это был не клон. На ней был шлем и тёмный костюм. Это была сама Александрия. Безвольная, ослабевшая, погружённая в кошмары. Несмотря на всю её неуязвимость, Ехидна смогла подавить её силу, затуманить мозг и ослабить тело.

Два клона взяли её за руки и поставили на ноги, третий клон сорвала шлем, подняла голову своего оригинала за волосы, выкрикнула что-то неразборчивое и что есть силы ударила её.

После плена Ехидны Александрия не успела восстановить свою неуязвимость. А клон, кажется, обладал всей полнотой силы оригинала.

По чёрной ткани костюма потекли потоки крови.

Клоны бросили тело на землю, обменялись словами. После чего две лже-Александрии взлетели, а первая, не имеющая внешних дефектов, принялась стаскивать с Александрии костюм.

— Клоны убили Александрию, — прошептала я, Сплетница не услышала. Я повторила громче: — Они убили Александрию!

Два клона больше не таились. Они взмыли вверх над Ехидной, осмотрели с высоты поле боя и бросились на защитников. Они огибали «своих», других клонов и на огромной скорости сбивали героев. Сражение превратилось в побоище. Герои бросились бежать.

Одна лже-Александрия устремилась за группой отступающих героев, с огромной скоростью проносясь всего в метре над асфальтом, когда что-то произошло. Клон уже не летела, а кувыркаясь катилась по земле. Она на что-то налетела, на что-то, чего я не могла увидеть. Один из убегающих героев развернулся и бросился к ней. Это был Стояк, который в прыжке коснулся лже-Александрии. Та застыла. Я поняла, что произошло. Стояк, убегая, сыпал песок и замораживал в воздухе отдельные песчинки. Поразительно, что они не сумели пробить клона. Но всё же ему удалось неожиданно прервать её полёт.

Стояк выхватил из кармана катушку и принялся наматывать нитки на руки, ноги и голову застывшей Александрии, время от времени замораживая их. К Стояку подошла Флешетта, остановилась, рассматривая неподвижного клона.

На пути второй лже-Александрии неожиданно появился огромный плюшевый медведь. Она бросилась на него, без сомнения, рассчитывая уничтожить одним ударом. Тот смялся под её напором, потерял форму, превратился в груду тряпья и облепил клона. Лже-Александрия попыталась вырваться, но материя теперь больше напоминала осьминога, клубком обвивавшего свою добычу. Отдельные лоскуты взлетали в воздух, но разворачивались и снова хватали противника. Скоро рывки внутри клубка затихли.

— Осталась одна. Нужно предупредить всех о том, что клон надела костюм Александрии, — выкрикнула Сплетница и бросилась к лестнице вниз.

Однако навстречу нам выскочило ещё одно существо. В его руках был автомат, оно прицелилось в Сплетницу и нажало на курок. Я отказывалась верить в это, отказывалась смотреть, но насекомые видели, как пули пронзают Сплетницу: одна, две, десять… Она падает. Мёртвая.

Патроны закончились, но существо продолжало нажимать на курок и вопить. Теперь, когда автомат смолк, стали слышны её крики:

— Умри, умри, умри, умри!

Я нагнулась и взяла пистолет, выпавший из руки Лизы. Рукоять была ещё тёплая. Я подняла его и навела на уродливую голову существа. Это был, безо всяких сомнений, клон Сплетницы. Огромная голова с лицом, карикатурно напоминающим Лизу, короткие ноги, прозрачная кожа. Никакой одежды. Она повернулась ко мне и голосом Сплетницы сказала:

— Тейлор, пожалуйста, не стреляй! Тейлор, пожалуйста, не стреляй!

Я взглянула на мёртвую Лизу и с ненавистью посмотрела на тварь:

— Думаешь, ты заслужила остаться в живых?

— Тейлор, милая, очнись, пожалуйста, — повторило существо. Что-то в её словах было не так, я помотала головой и посмотрела на испуганное лицо Лизы. Малой стоял в паре метров от меня и, судя по всему, собирался выбить пистолет из моей руки. Успел бы он?

Я испуганно бросила пистолет в сторону, подошла к Лизе, обняла и тихо пробормотала:

— Я схожу с ума. Есть способ как-то вернуться в реальность?

— Вакцины больше нет. Малому уже давно пора было принять свою дозу. Но мы можем попробовать старый способ Панацеи… Передачу лекарства через телесные жидкости.

И Лиза поцеловала меня. Это было так неожиданно, так неуместно, так нелепо... Я хотела отстраниться, как вдруг раздался громоподобный выстрел. Лиза повисла на мне. Я повернулась и увидела, что Малой целится в меня:

— Когда уже мир будет очищен от чёртовых лесбиянок! Не зря Кайзер говорил, что вас нужно…

Тьма...

* * *

Автомобиль качнуло. Моя голова на секунду приподнялась над поверхностью стекла и легонько стукнулась об него. Это разбудило меня, выдернуло из полудрёмы, но я не стала открывать глаза, сохранила прежнюю позу и продолжила слушать шум движущейся машины. Уже темнело — возможно, стоит попытаться заснуть, чтобы отдохнуть и хоть как-то сократить долгую поездку. Однако дурной сон, который я только что видела, разогнал дремоту.

Я повернулась и посмотрела на Лизу. Её взгляд мне не понравился. Она была по-настоящему встревожена.

— Что-то случилась? — спросила я, приподнялась и развернулась на сидении лицом к ней.

— Тейлор, выслушай меня внимательно, это очень важно.

— Я слушаю.

— Ты помнишь, что я рассказывала о пассажирах, которые подключаются к нашим мозгам.

— Помню.

— Есть новая информация, о которой ты ещё не слышала. Мы не знаем, зачем они это делают, но они определённо прилагают массу усилий, чтобы подключиться к нам. Может быть, они развлекаются, может быть, учатся — не знаю. Но если кейп погибает, получается, что их планы разрушены.

— Так.

— Пассажир может подключаться к нескольким людям, так обычно это и происходит. Например, дети Сердцееда обладают силами, крайне похожими на его собственные.

— У них один пассажир?

— Верно. Но что если пассажир был подключён к одному человеку, а затем этот человек гибнет?

— Не знаю. Ты хочешь сказать, что пассажир ищет другого? Типа как у Мясника?

— Именно. Пассажир Мясника довёл эту процедуру до совершенства, плюс там примешиваются другие эффекты, типа передачи сознания. Но вопрос в том, что любой другой пассажир тоже способен на это. В момент гибели они выбирают нового хозяина и подключаются к нему. Не то чтобы это случалось часто, но это возможно.

— И какое это имеет практическое значение?

— Ты убила Выверта.

— И его пассажир нашёл нового хозяина?

— Да.

— Мы его знаем?

— Это ты.

— Что?!

Я несколько растерялась. Я получила новую силу путём убийства предыдущего владельца. Это была неприятная мысль. Вот только почему я об этом не знаю? Почему я не чувствую новую силу? Почему мне об этом рассказывает Сплетница?

— И что, я теперь могу создавать альтернативные вселенные?

— Ты уже это делала. Но твоя новая сила конфликтует со старой. Ты помнишь, что сказала тебе Суинки про твои способности Умника?

— Что насекомые помогают мне думать.

— Да, насекомые помогают тебе думать, или пассажир помогает тебе думать, или пассажир выносит процесс мышления за пределы твоей головы. Вопрос именно в этом. Когда Выверт создавал и уничтожал новую вселенную, то он сохранял воспоминания и понимал, что происходит. В твоём случае всё сложнее. Новая сила работает неправильно. Альтернативная линия уничтожается, а вместе с ней частично теряется твоя память о ней, а кроме того, теряется даже часть воспоминаний о том, что произошло здесь, в этой реальности. Вот почему у тебя провалы в памяти.

— Такое уже было?

— Несколько раз. Мы уже это всё обсуждали. Я сумела понять, что происходит, и пытаюсь разобраться, как нам быть с этим дальше.

— А что происходит?

— У тебя очень слабый контроль над этой силой. Ты не можешь сознательно разделить мир на две реальности. Сама сила решает, когда это произойдёт. Ты узнаешь об этом, поскольку начнёшь получать информацию о второй вселенной. После этого ты можешь рассказать о ней мне. И здесь, и там. Но когда вселенные схлопнутся, или если в одной из них тебя убьют, то ты забудешь большинство событий, которые произошли с момента раздвоения. Кроме того, информация о второй вселенной будет смешана с информацией о первой. Тебе будет сложно понять, что реально случилось, а что нет, и у меня очень серьёзное подозрение, что в твою память каким-то образом проникают ложные воспоминания, которые не случались ни в одной из реальностей.

Я молча обдумала информацию. Похоже, что подобный незапланированный апгрейд серьёзно ослабил мои способности к действию. Ну да, некоторый бонус в виде возможности пережить собственную смерть. Но учитывая, что управление отдано на откуп пассажиру Выверта…

— Расскажи мне, что произошло, и куда мы едем.

— Мы заварили серьёзную кашу. Первый раз, когда сработала твоя вторая сила, ты зачем-то сунулась к героям. Я не знаю точно, что там произошло, но закончилось всё печально. Раздвоение вселенных произошло до всех этих событий, в итоге ты решила, что оно того не стоит, и схлопнула реальность вместе с конфликтом с героями. Вместо этого мы решили затаиться.

— Я убила Александрию.

Сплетница странно на меня посмотрела.

— Я помню это, — сказала я. — Это было.

— Если это и было, то теперь уже нет. Александрия живее всех живых. Провернуть всё по-тихому у нас не получилось. Частично из-за того, что ты потеряла память. В городе появились Адепты и Потерянный Рай. Мы дали им бой, но всё закончилось нехорошо. Погибли гражданские. Много.

— Много гражданских? — я почувствовала, как внутри меня всё оборвалось.

— Да. И видеозапись боя попала в новости. Так получилось… выглядели мы там очень плохо, часть информации журналисты не знали, часть придержали, в итоге всю вину повесили на нас.

— Поэтому мы за городом?

— Да, — сказала Сплетница. — Выдан приказ на наше убийство.

— Выдан приказ на наше убийство, — сказала Сплетница.

Она сказала это два раза. Одновременно.

«Вселенные разделились», — обрушилось на меня осознание.

— По моему, только что вселенные разделились, — сказала я вслух или промолчала и затем произнесла: — Я только что сказала тебе, что вселенные разделились.

— Возможно, это означает что мы в опасности, — сказали две Сплетницы, сначала одна, чуть позже вторая. — Источник опасности неизвестен: за нами может следовать погоня, или они устроили засаду. Поступим так: в одной вселенной нужно ехать вперёд, во второй — возвращаться. Решать должна ты, я не могу отличить вселенные.

Было странно слушать одновременно оба голоса, накладывающихся, несовпадающих, и всё равно ясно воспринимать каждое произнесённое слово. Это чем-то походило на получение информации через рой, но всё же было совершенно другим.

— Возвращаемся, — сказала я в первой вселенной и поменяла решение во второй: — Поехали вперёд.

— Ладно, — сказали обе Сплетницы.

Малой притормозил, развернулся, набрал скорость. В другой вселенной мы несколько минут ехали молча.

— Скорее всего, против нас выступит сама Александрия, — заговорили Сплетницы. — Она хочет закончить все свои дела до того, как покинет пост. А мы — самая большая заноза в её заднице.

— У тебя есть какой-то план? — спросили Мраки с переднего пассажирского сидения.

— Наш единственный шанс против неё — это твоя тьма, — ответили Сплетницы. — Я не знаю, как именно она сможет воздействовать на Александрию, но могу предложить несколько гипотез: она временно лишится сил, и её сможет атаковать Рой, или ты через тьму получишь её силы, и сможешь драться с ней на равных, ну и в самом лучшем случае, мы сможем каким-то нестандартным способом нарушить работу её сил.

— Я помню, что в какой-то из реальностей смогла задушить её пауками, — заметила я.

— Я почти уверена, что это ложное воспоминание. Александрию — пауками? Не рассчитывай на это.

— А какие нестандартные способы ты можешь представить?

— Ну, она неуязвимая, очень быстрая, сильная и умная. Возможно, что различные части её силы полагаются друг на друга. Например, скорость реакции определяется умом, и если мы отнимем ум, но оставим силу, то она окажется не способна нормально перемещаться, потеряет координацию. Или, если неуязвимость не является результатом действия одной грани суперсилы, а, скажем, состоит из двух, например, создание неподвижного неуязвимого тела и использование телекинеза, чтобы осуществлять движения.

— И что тогда?

— Если Мраку удастся ослабить телекинез, то Александрия потеряет способность двигаться и дышать. А если ослабить неуязвимость, то излишне мощный телекинез порвёт на части простое человеческое тело своей хозяйки. Впрочем, я бы на это не рассчитывала.

Сплетницы замолчали и нахмурились. Наступила тишина, нарушаемая лишь шумом шин и тихим звуком мотора.

— Я скорее ожидал бы засады, — сказал Малой.

— У нас преимущество, я смогу заранее обнаружить засаду, — сказала я.

— Возвращаемся в самое пекло, — заметил Малой.

— Применим тактику как тогда, в банке? — произнес с пассажирского сидения Мрак. — До сих пор мы пытались бежать, они не ожидают, что мы вернёмся и пойдем напролом.

— Согласна, — сказала я. — К тому же для моей силы трудно придумать более подходящее для боя место. Здесь полно насекомых.

Вокруг обоих Мраков начала собираться густая, концентрированная тьма. А я в обоих мирах начала стягивать насекомых к дороге…

— Нас встречают, — я обнаружила стоящую на нашем пути группу людей.

Насекомые изучили противников — это были герои. Впереди всех стояла Александрия в своём тёмном костюме героини.

Я приказала насекомым атаковать её.

— Дорога заблокирована, — я почувствовала, что дорога впереди перекрыта поваленным деревом.

Во всей области действия моей силы людей не было. Мы остановили машину, вышли и подошли к дереву. Своими силами убрать его мы не сможем.

Словно брошенное копьё, они устремились единым потоком прямо к её носу и рту: самые быстрые из имевшихся у меня насекомых, плюс пауки. Но губы Александрии были плотно сжаты, а в ноздри вставлены непроницаемые для насекомых затычки. Насекомые кусали глаза, но её это, кажется, не заботило. Пару секунд она стояла неподвижно, словно демонстрируя свою неуязвимость, затем полетела в нашу сторону. Действительно быстро.

Ещё миг — и она, подлетев к машине, легким движением руки вырвала боковую дверь. Мрак швырнул в неё тьмой. Тьма была настолько густой, что даже физически ощущалась, как патока, текущая через салон. Машина затормозила и остановилась.

Я выскочила из машины. Фигура Александрии неподвижно застыла с оторванной дверью в руках. Тьма закрывала её по пояс. Я вопросительно глянула на Сплетницу:

— Сработало?

— Похоже, что да, — улыбнувшись, Сплетница навела на Александрию пистолет. — Аста ла виста, Бекки!

Выстрел разорвал тело Александрии, и оно рассыпалось по земле мелкими кусочками — словно разбитое закалённое стекло, словно взорванная ледяная статуя. Осколки рассыпались по земле. Героиня превратилась в бесформенную кучу. Автомобильная дверь с грохотом упала рядом.

— Нас встретили герои, и нам удалось убить Александрию, — сказала я. — Тьма Мрака обездвижила её, сделала стеклянной, если можно так выразиться, хрупкой.

— Да, вероятно, ее сила — некая разновидность суперстазиса, а тьма Мрака могла его усилить, — подтвердила Сплетница.

— Это обнадёживает, — произнёс Мрак. — Александрия об этом ничего не знает. Мы сможем повторить этот трюк.

— Подожди, Сплетница, но там ты сказала, что, как это… если её сила состоит из отдельных граней, то сила Мрака сможет ослабить их совместную работу…

— Я не знаю, что я говорила там. Я знаю, что подсказывает мне моя сила. Это — суперстазис.

Герои уже бежали к нам. Стояк был всего в двадцати шагах. Он поднял руку с тяжёлой перчаткой, и в мою сторону метнулся сгусток. Свёрнутая сетка.

Я попыталась увернуться, прыгнула в сторону. Неудачно. Сетка была снабжена грузиками на концах и коконом обвила меня.

Насекомые, рассеянные по полям, услышали звук. Он распространялся широкой расходящейся волной из какой-то отдалённой точки. Громкий звук.

Щёку обожгло. Как в замедленной съёмке я заметила, как лицо Лизы покрылась красными точками крови. Моей крови.

Я словно зависла в воздухе. Стояк применил свою силу, и хотя её дальности не хватило, чтобы заморозить меня, сетка вместе с нитью, протянувшейся к перчатке героя, не давала мне двигаться.

— Небось, не ожидала, что тебя саму свяжут? — услышали насекомые бормотание Стояка.

Мне нечего было ответить. На несколько минут я парализована. Но это не помешает мне использовать насекомых. Я направила самых опасных из них на героев, а остальным приказала вить шёлковые нити.

Сплетница и Малой укрывались в машине и вели огонь из пистолета и винтовки. Виста изгибала поверхность дороги, пытаясь закрыть им обзор. Мрак испускал потоки тьмы в направлении Стояка, который уже потерялся во тьме, перепутал направление и бежал в сторону поля.

Мисс Ополчение посмотрела на меня…

…подняла гранатомёт… прицелилась…

Свет и…

— Снайпер! — выкрикнула Лиза и с силой толкнула меня, пытаясь повалить на землю.

Я ощущала движение новой звуковой волны. Сколько времени нужно пуле, чтоб поразить цель? Как быстро распространяется звук? Я должна уйти с линии прицела…

Я почувствовала удар в спину. Боли не было. Просто словно кто-то сильно толкнул меня. Я попыталась выставить руки вперёд, защитить лицо, но вместо этого носом впечаталась в асфальт. Я ощутила, что ко мне бежит Мрак, хватает, волочёт за машину. Но я не чувствовала ничего сама, ни рук, ни ног, ни боли, ни страха. За происходящим бесстрастно наблюдал рой. За мной по асфальту протянулась красная полоса. Так много крови… Мне нужно что-то предпринять. Обороняться, контратаковать. Залечить раны…

Миллионы насекомых замерли, ожидая моей команды…

Тьма…

* * *

Мисс Ямада некоторое время молчала, покручивая в руках ручку:

— Значит, подобные сны возникают у тебя регулярно?

— Я знаю, что вы сейчас скажете, — неуверенно проговорила я. — Всё, что случилось после моей сдачи, да и вообще всё, что было раньше, расшатало мою психику. И теперь моё подсознание, стремиться выразить множество моих страхов: что мои близкие предадут меня, что всё закончится катастрофой или смертью, ну и вообще…

— Интересная интерпретация, — проговорила мисс Ямада. — Но ты, Тейлор, ошибаешься, если считаешь, что психотерапевты работают именно так — рассказывая пациентам, что означают их сны. Это затёртый штамп. Если это тебя беспокоит — я могу стать собеседником, с которым ты можешь обсудить то, что ты сама думаешь по поводу своих снов.

— Значит, я буду вам рассказывать свои сны, говорить, что я по этому поводу думаю, а вы будете комментировать?

— Вовсе нет. Я не буду комментировать. Видишь ли, с моей стороны было бы большой ошибкой навязывать свою оценку. Я хочу любой ценой этого избежать. Важно, что думаешь именно ты, и какие вопросы тебя волнуют. Я же просто помогаю тебе во всём разобраться.

— И что ещё я должна рассказывать? Честно говоря, обычно мне нечасто снятся такие яркие сны.

— О, не переживай. Я думаю, что количество подобных снов скоро значительно возрастёт.

— Не понимаю.

— Хорошо, Тейлор. Давай, пожалуй, поговорим начистоту. Ты знаешь, что я один из лучших специалистов-психотерапевтов СКП. Несмотря на то, что СКП не слишком выделяет меня среди остальных, мои подопечные показывают наилучшие результаты.

— Почему тогда вас не выделяют? И что означает «наилучшие результаты»?

— Не выделяют в основном потому, что это в моих интересах — быть в тени. А наилучшие результаты — значит, что именно мои подопечные становятся настоящими героями.

— Звучит довольно нескромно.

— Тем не менее, это так. И, открою тебе маленький секрет: это происходит не столько потому, что за моей спиной длительное обучение и солидный стаж практической работы, сколько благодаря небольшому флакончику со светящейся жидкостью.

— Что? Вы парачеловек?! Вы кейп Котла?

— Именно.

— Зачем вы мне это говорите?

— Затем, что мы уже достигли момента, когда это информация не шокирует тебя, а наоборот, поспособствует твоим изменениям.

— Но каким изменениям? Какого момента? Мы ведь, кажется, только начали нашу первую встречу?

— О, это так мило. Наверное, я никогда к этому не привыкну.

Мисс Ямада улыбнулась. Я неожиданно почувствовала головокружение.

— Мы уже довольно долго с тобой общаемся, хотя сейчас ты этого и не помнишь. Сейчас ты уже веришь, что сдалась героям сама. Однако на самом деле тебя захватили в плен в результате операции СКП. Ты слишком увлекаешься одинокими прогулками по городу. И забываешь, что герои не всегда сидят в своей штаб-квартире и ждут, когда на них нападут злодеи.

— Но зачем? Я же сама собиралась сдаваться.

— Увы, нет. Только сейчас ты веришь в это всей душой. Ты даже не можешь представить себе, что ты была другой, что ещё вчера такая мысль показалась бы тебе смехотворной.

Меня замутило. Я была уверена, что это были мои мысли и намерения. Однако я не могла придумать никакого умного аргумента, способного опровергнуть её заявления.

— Зачем вы мне это говорите? — беспомощно повторила я.

— Я оцениваю результат своей работы. Если я обнаружу, что какая-то мысль вызывает у тебя повышенное отторжение, то в следующем сеансе я уделю особое внимание тому, чтобы сгладить твоё к ней отношение. И представь себе — это совершенно безопасно, поскольку ты и не вспомнишь нашего с тобой разговора.

— Это из-за вас я вижу эти сны?

— Да, это нечто вроде испытательного полигона. Я наблюдаю за твоими реакциями, изменяю их, проверяю результат и так далее.

— Но я помню, что убила Тагга и задушила Александрию насекомыми.

— К твоему сведению, Тейлор, Александрия способна задерживать дыхание на полчаса. Левиафан топил её в воде, Бегемот заливал огнём. Неужели ты думаешь, что она не сумела найти способ закрыть столь очевидную уязвимость? Не забывай, благодаря своей силе она невероятно умна, и в её распоряжении множество ресурсов. В конце концов, она возглавляет одну из самых влиятельных организаций кейпов в мире и тайно состоит в самой могущественной организации мультивселенной.

— Так этого что, не было?

— Не было, Тейлор. Именно Александрия попросила меня тобой заняться. Ты — самый нестабильный член Неформалов. Сплетница и Мрак достаточно беспринципны, чтобы с ними можно было договориться. Ты же вечно выкидываешь какие-то фокусы. Если бы ты погибла или попала в тюрьму, то Неформалы могли бы повести себя неприятным для нас образом, но если они будут думать, что ты пришла сюда по собственной воле, то охотно пойдут на любую сделку, которая укрепит их положение.

— Зачем мне нужно верить в смерть Александрии?

— Потому что Александрия хочет уйти в тень. Она посчитала, что в данной ситуации это будет весьма удобно. Все считают, что она погибла, что СКП очистился от скверны. Это восстановит имидж организации в глазах героев, заставит их вернуться. А если известный преступный лидер переменит сторону и направит все свои силы на служение обществу — это будет ещё лучше.

— Но Александрия теперь не сможет сражаться против Губителей. Ведь её будут считать мёртвой.

— О, ты недооцениваешь ум Александрии, а также глупость и доверчивость людей. Поверь мне, она придумает способ принимать участие в сражениях, и ни у кого не вызовет никакого удивления, что с Губителями сражается кейп, которого недавно считали мёртвым.

— Зачем вы это делаете? Зачем вы делаете всё это со мной?

— Веришь ты или нет, но Котёл хочет сделать мир лучше. Я знаю, что ты ненавидишь его всей душой, но эта ненависть не была всегда тебе свойственна. Она создана мной. Благодаря этому ни у кого не будет подозрений, что ты связана с Котлом. Пусть мы и действуем методами, которые могут показаться кому-то сомнительными, но благодаря нам всё больше героев становится на путь борьбы со злом.

— Но я и так хочу сражаться со злом, я всегда хотела быть героем.

— Нет, Тейлор, — покачала головой мисс Ямада. — Ты действительно хотела стать героем — когда-то, очень давно, в самом начале карьеры в костюме. Именно поэтому у нас и возникла мысль перевоспитать тебя. До попадания в плен ты больше всего хотела укрепить положение Неформалов. Но не волнуйся — когда мы с тобой закончим, единственным твоим желанием будет остановить конец света.

Я почувствовала отчаяние и злость и обратилась к своей силе. Повинуясь моим подсознательным желаниям, в ходе всего нашего разговора в вентиляционных каналах собирался рой. Сейчас у него появилась цель. Я посмотрела в глаза мисс Ямада и приказала рою атаковать.

— Господи, Тейлор, — произнесла мисс Ямада. — Как ты предсказуема.

Она нажала на кнопку, установленную перед ней на столе. Насекомые в комнате погибли. Я вскочила, собираясь схватить противницу за шею, но ощутила безмерную усталость. Я рухнула обратно на стул и почувствовала, как тяжелеют веки.

— Похоже, ты всё ещё не готова сделать всё возможное ради того, чтобы остановить конец света… — разочарованно протянула мисс Ямада. И секунду спустя добавила: — Попробуем поменять ещё кое-что.

Она посмотрела мне в глаза и...

* * *

Автомобиль качнуло. Моя голова на секунду приподнялась над поверхностью стекла и легонько стукнулась об него…