Маленькие большие неприятности (джен)

Бутылки с молоком стояли на крыльце, как обычно, но не в привычках местного молочника было оставлять под дверью грубо сколоченный деревянный ящик, внутри которого что-то пронзительно и зло верещало, шуршало и грызло доски.

Себастиан настороженно осмотрелся — бешеных мышей, цыплят, крыс и прочую мелкую агрессивную живность он деревенским торговцам не заказывал. Следов почтальона на ровной дорожке, припорошенной снегом, не наблюдалось. Но факт оставался фактом: кто-то проник незамеченным в палисадник, поставил ящик у двери черного хода и испарился. И вряд ли незнакомец являлся другом или тайным воздыхателем — тогда бы прикрепил какую-нибудь записку или завернул свой дар с большим старанием.

Опасная ситуация. Сейчас положение Себастиана и Сиэля являлось крайне шатким и ухудшалось пропорционально количеству лиц, осведомленных об их убежище. До сих пор дворецкий был уверен, что в эту тайну не посвящен никто из тех, кто способен нанести значительный ущерб. Однако «посылка» заставила его усомниться в этом...

Ящик подпрыгнул и толкнул звякнувшие бутылки, Себастиан схватил их, отнес на кухню и вернулся к загадочной посылке, которая успела завалиться на бок и предательски балансировала на верхней ступеньке, стремясь свалиться на землю. Внутри бурлила жизнь: возмущенный писк дополнился рыданиями и рычанием, шуршание — звуками ударов и жужжанием.

Стоило сию секунду сжечь сюрприз и забыть о нем, но любопытство взяло верх над разумом и даже нашло оправдание для бездействия:

— Соседи могут заподозрить неладное, если заметят костер перед дверью, — прошептал Себастиан и улыбнулся, — и если не заглянуть внутрь, личность таинственного дарителя останется неизвестной, что чревато. Говорят, врага надо знать в лицо.

Чем чреват самый правильный шаг, придумать не удалось — ведь в итоге неудовлетворенным осталось бы лишь любопытство, но ему Себастиан был готов принести в жертву что угодно.

Едва Себастиан оказался в прихожей, ящик затрещал, в палец впились металлические зубцы, крышка отлетела к стене, и на волю устремились десять, пятнадцать, нет, двадцать мелких созданий высотой в ладонь, похожих на лепреконов в красных камзолах и вооруженных крошечными бензопилами. Подкидыши громко топали по полу и заставляли демона переживать о сохранности наборного паркета — их сапоги были снабжены прочными набойками, судя по звуку — стальными.

— Весьма неожиданно и досадно, — признал Себастиан, стянул окровавленную перчатку, облизал тут же зажившую рваную рану и смерил презрительным взглядом толпящихся у его ног карликов. Те преданно смотрели на него ярко-зелеными глазищами и виляли беличьими хвостами, пачкая вмятины от своих каблуков на полу древесной пылью.

Демон ухватил одно из существ за белую кисточку на ярко-рыжем хвосте и поднял на уровень глаз. Малыш тут же притворился, что потерял сознание от восторга, выронил окровавленную бензопилу и только мечтательно улыбался и вздыхал.

Сомнений не было — в руке у Себастиана болталась точная уменьшенная копия жнеца Грелля Сатклиффа, обзаведшаяся хвостом и лишенная разума. Впрочем, у оригинала с умом дела обстояли не блестяще, разница становилась заметна не сразу.

Способность к концентрации также никогда не являлась отличительной стороной Грелля, поэтому четверо грелльчат уже переключились на более интересное занятие, чем созерцание безупречного демона-дворецкого, и ковыряли наборный паркет пилами, не иначе как желали докопаться до погреба. Пятеро рассматривали круглый столик для писем и хотели залезть на него или уронить на пол серебряный поднос, чей край заманчиво блестел. Планы еще десятерых не внушали оптимизма — взгляды этих засранцев были устремлены на полы фрака Себастиана.

— Как я вижу, жнец исполнил свое обещание и выносил ваших общих детей, — с пренебрежением фыркнул Сиэль, лорд Фантомхайв. Судя по всему, он уже несколько минут наблюдал за занимательной сценой встречи своего дворецкого с крохотными пакостниками, даже сел поудобнее на верхней ступеньке и подпер подбородок кулаком.

Себастиан еле слышно зашипел и швырнул грелльчонка в толпу сородичей. Сегодня все происходило совершенно не вовремя! Сейчас следовало бы выразить вежливую сдержанную радость, ведь господин очнулся после полугода беспамятства, а вместо этого дворецкий резко повернулся и опустился на одно колено, надеясь поймать левой рукой хотя бы одно из созданий, пытавшихся запрыгнуть на полы его фрака. Себастиан бесстрастно произнес, скрывая ярость:

— Примите мои искренние поздравления, вам наконец удалось оскорбить меня до, как говорят ваши сородичи, глубины души.

К его сожалению, все грелльчата увернулись и отбежали подальше, к окну. Самые смелые допрыгнули до связывавшего тяжелые бархатные шторы шнура и начали на нем раскачиваться, а самые отважные вскарабкались под потолок по трещащей ткани и решили испытать карниз на прочность. Паршивцы вспомнили, что могут издавать какие-то звуки, вразнобой пищали и опровергали утверждения авторитетнейших демонологов, что обитателям преисподней нравится адская какофония. Себастиан был не в восторге от диссонирующей «мелодии», воспроизводимой копиями Грелля.

— Отрадно слышать, что я настолько преуспел в оскорблении твоих лучших чувств, — парировал Сиэль, — но я бы предпочел услышать что-то еще.

— Что именно? Полагаю, лекцию о причинах отсутствия у демонов личного интереса к таким созданиям, как жнецы, — задумчиво начал Себастиан и скрыл злорадную улыбку, когда Сиэль возмущенно уставился на него, покраснел и поежился от омерзения.

Тринадцатилетних мальчишек забавно дразнить и выводить из себя, особенно если они сами напрашиваются, озвучив такие предположения...

Карниз предательски скрипнул, этого Себастиан не смог стерпеть, он во мгновение ока сгреб всех грелльчат за хвосты и зашвырнул их в кладовку под лестницей. Толстая дверь немного заглушила визг и писк, что дарило обманчивое ощущение покоя. Оно стоило того, чтобы распрощаться в лучшем случае с половиной припасов или даже всеми банками со специями и чаем, ведь те наверняка пострадают в неравном бою с рыжими мелкими засранцами, как и идеально выровненные полки, и подобранные в тон обои.

Себастиан подавил горестный вздох и продолжил:

— Вступать со жнецами в какие бы то ни было отношения не только отвратительно, опасно и утомительно, но и бесполезно — они не сообщат ничего важного. В их способность выносить детей я не верю...

— Хватит болтать, — грубо прервал его Сиэль, — тебе прекрасно известно, что я хочу узнать.

Усугублять гнев господина не стоило, как и стоять слишком долго в непосредственной близости от бесящихся в кладовке созданий. Чуткий слух демона подсказывал Себастиану, что они уже добрались до верхней полки, свалив во время восхождения несколько банок с чаем, медом и джемом.

— Вы совсем замерзнете, — мягко произнес Себастиан, вполне удовлетворенный раздражением повелителя, — не прикажете подать вам одежду?

Сиэль закутался в тонкий халат и прищурился:

— Нет, я прикажу приготовить... завтрак.

Себастиан снова поразился, но возражать не стал. Пора было смириться с тем, что сегодня такой день, полный абсурдных сюрпризов: тебе на порог подкидывают зловредных и безмозглых созданий, готовых разнести идеально обустроенный дом, а твой господин, который не должен испытывать чувства голода, идет за тобой в подвал, где хранится еда, и пожирает взглядом каждый рассмотренный тобой продукт, не выдерживает и топает ногой:

— Что-нибудь простое и побыстрее.

— Как прикажете, — автоматически ответил Себастиан, и тут стены дома дрогнули. Это пока еще плененные грелльчата уронили на пол две полки и, если верить отголоскам бодрого и восторженного пищания, грохот очаровал мерзавцев, и они с энтузиазмом собирались сеять разрушения и далее.

— Я должен признаться в невероятном и постыдном упущении, — бесстрастно сказал Себастиан, блокировав дверь кладовой кстати подвернувшимся шкафом. — Чай хранится... хранился за этой баррикадой, но если вам будет угодно, я ее устраню.

Сиэль прислушался к гомону мелких чудовищ и жужжанию их пил и решительно направился по коридору на кухню, царственно бросив:

— Не думаю, что чай будет пригоден к употреблению. Обойдусь, я не горю желанием видеть этих... и слышать о них.

Он залез с ногами на деревянную лавку перед длинным столом и так же надменно спросил:

— Что со мной произошло и почему мы здесь?

Себастиан отвернулся к плите, но ему и не требовалось смотреть на Сиэля, чтобы заметить, что тот испуган и сбит с толку, его выдавало наигранное высокомерие. У высокомерия масса оттенков, любому демону это известно.

— Мы здесь, потому что я счел полезным для вас переменить обстановку. Я предполагал, что эта атмосфера окажет целительное воздействие, но если вы считаете, что нам необходимо вернуться...

— Перестань. Приказываю тебе приготовить мне самый непритязательный омлет и как можно короче рассказать о том, что случилось, после того как я потерял сознание в преисподней. Ведь мы были там, я не ошибаюсь?

Себастиан ухмыльнулся, но решил не опускаться до досконального выполнения приказа. Самый непритязательный омлет обязан быть абсолютно несъедобен, но дворецкий не может подать его господину, если дорожит своей честью...

— Вы правы, после двух месяцев в аду вы впали в беспамятство и не пришли в себя ни через день, ни через неделю, что внушало определенные опасения. Мне пришлось выяснить причину вашего состояния. Не следовало действовать, не испросив вашего разрешения, но альтернатива выглядела совершенно непривлекательно. Нет, на первый взгляд, перспектива казалась не столь мрачной. Что может быть лучше, чем каждую секунду лицезреть уязвимого хрупкого ребенка, который сладко спит в пещере, озаряемой вспышками адского пламени...

Сарказм и издевка, звучавшие в каждом слове, заставили Себастиана замолчать — он испугался, что из-за его тона не только скиснет молоко, но и стухнут яйца. Продукты стоило беречь — следующий заказ доставят послезавтра.

— Как будто тебя остановило бы мое несогласие, — Сиэль недовольно нахмурился, схватил кружку с дымящимся какао и осушил ее за три секунды, словно напрочь забыл о любых предписаниях этикета.

Себастиан горестно посмотрел на приоткрытую дверцу кухонного шкафа и мысленно извинился перед спящим за ней котом — тому сегодня не достанется ни молока, ни сливок. Но, может быть, ему придутся по вкусу мелкие красноволосые лепреконы, резвящиеся в кладовке.

— И как долго я был без сознания? — спросил его Сиэль, вырвал у него из рук сковородку и набросился на омлет.

— Пять месяцев и двадцать шесть дней.

— И ты полгода не мог обнаружить причину? Не верю.

— Мне надо было попасть в архивы преисподней, — буднично заметил Себастиан, словно он каждый день только и делал, что посещал это проклятое место. Оттуда на его памяти умудрились вернуться в лучшем случае пять процентов демонов, рискнувших туда пробраться и миновавших Привратника с огненным хлыстом и мечом из переливающейся всеми оттенками красного магмы.

Сиэль даже оторвался от омлета:

— Из-за меня ты пошел туда, на верную смерть? Ты же рассказывал мне о ваших глупых архивах, где сперва надо победить одного сверхсильного демона, а потом... да, каждый следующий зал охраняется, и чтобы выйти, опять нужно драться...

Себастиану нечасто удавалось увидеть такое изумление и восхищение в глазах Сиэля, и он бы предпочел насладиться редким зрелищем и живописать свои подвиги в полной мере. В конце концов, его давно никто не баловал вниманием, кроме котов и немногочисленных жителей ближайшей деревушки.

Об архиве можно было рассказывать бесконечно долго, Себастиан прикинул, что не стоит упоминать стража первого уровня, осьминога с клыкастой пастью и тигриными лапами вместо половины щупалец — слишком скучный и неповоротливый противник, об остальных повествовать намного интереснее.

Однако планы сегодня рушились точно так же, как вулканы между первым и вторым залами архива, когда по ним ударяли щупальца охранника. Себастиан даже не разозлился, лишь слегка огорчился, когда из коридора донеслись грохот падающего шкафа и гвалт неугомонных подкидышей — грелльчата вырвались из темницы.

— Прошу меня простить, я ограничусь сухими фактами, хотя вы и ожидаете рассказа о некоторых... достопримечательностях, — он запнулся, метнулся к двери кухни, захлопнул ее и запер на увесистый засов. Два самых юрких грелльчонка все же успели проскочить, а он-то надеялся, что прищемит им хвосты увесистой дубовой дверью. Определенно, их ловкость он недооценил.

Сиэль хмыкнул:

— Они без тебя жить не могут, это такое трогательное зрелище, как они сносят на пути все преграды, чтобы оказаться поближе к тебе.

Себастиан только приглушенно фыркнул — «трогательно» было одним из нелюбимых слов его господина, если оно описывало Сиэля. Мальчик захотел отплатить демону той же монетой за дерзость, и у него почти получилось.

— К сожалению, трогательные хрупкие создания — не единственная моя... простите, наша проблема, — сухо заметил Себастиан и поднял грелльчат с пола за хвосты. Вымазанные в джеме и меде, присыпанные сверху чаем и сахаром, они выглядели забавно, угрожающе и жалко одновременно — смущенно отводили глаза, краснели и стряхивали с пил комки мышиного помета, целясь в большую кастрюлю, наполненную водой.

Ну что же... Если им так хочется поплавать, то эта их мечта исполнится. Надо лишь поставить емкость на еще горячую конфорку, чтобы купание произвело хоть какой-то вразумляющий или облагораживающий эффект. Вареные мерзавцы точно не доставят много хлопот...

Себастиан окунул грелльчат в чуть теплую воду, поболтал, ударил три раза о стенки кастрюли и обернулся к Сиэлю:

— Я бы не назвал наше положение отчаянным, но оно очень близко к этому.

— Я предполагаю, что не из-за них, — Сиэль посмотрел на грелльчат, они радостно заверещали, когда Себастиан приподнял их над кастрюлей и начали вырываться. Им понравилось плавать.

— Разумеется, это всего лишь незначительное недоразумение, однако его последствия пока непредсказуемы, — соврал Себастиан и отпустил крох, те плюхнулись в кастрюлю, которую он прикрыл крышкой.

— Смотри, не утопи их, — с искренней заботой сказал Сиэль и добавил:

— Неизвестно, откуда они взялись, значит, каждый может быть жизненно важен.

— Такие не тонут, — констатировал Себастиан, но воду слил и переставил емкость подальше от огня. Не то чтобы он боялся за жизнь подкидышей, но все же... приказы господина следует выполнять.

Из-за двери кухни донеслось жужжание пил, Сиэль поморщился:

— Если не они — главная проблема, то мне уже должно быть страшно?

— Причин для паники нет, — усмехнулся Себастиан, — но наше положение весьма шатко.

— И становится более шатким с каждой секундой, что ты медлишь с объяснениями.

— Прошу прощения, меня постоянно отвлекают, — Себастиан вытащил из мышиной норы слева от плиты еще одного грелльчонка, забросил его к двум радостным "купальщикам" и заткнул отверстие в стене ручкой швабры. — Мы говорили об архиве демонов...

— Что ты там нашел?

Еще теплившаяся надежда красочно поведать о своих подвигах или хотя бы намекнуть на них окончательно испарилась — снова перебьют на самом интересном месте.

— Ничего внушающего оптимизм, — коротко бросил Себастиан и прижал рукой подозрительно подпрыгнувшую крышку кастрюли. — Условием исполнения последнего контракта Ханны Анафелоуз было превращение вас в демона, но демоны лишены способности создавать, они могут лишь копировать.

— И на каком уровне вашего архива заперто это ценное знание?

— В семнадцатом зале, количество залов бесконечно, а источники становятся подробнее в двенадцатом, — Себастиан немного повеселел, когда вновь увидел тщательно скрываемое восхищение Сиэля. — Я глубоко сожалею, но дальше двадцать восьмого зала я не продвинулся, я уточнил все интересующие меня детали.

Его бы не убили в двадцать девятом и даже в пятидесятом, но он был заинтересован не в тайнах сородичей, а в возвращении к господину, причем на обратном пути его ожидали двадцать восемь стражей, разозленных поражением и тщательно точивших зубы, когти и оружие в ожидании встречи. Каждый следующий исследованный зал уменьшал шансы когда-нибудь покинуть столь гостеприимный архив.

— И что скопировала Ханна? — Сиэль нахмурился и испуганно съежился. — Я же стал демоном...

Алые искры вспыхнули в его глазах и разгорелись во всполохи адского пламени. Себастиан хотел узнать, что именно напугало его господина, но озвучивать вопрос было бы чересчур опрометчиво, поэтому пришлось с силой бултыхнуть кастрюлю и вызвать страх у грелльчат, чтобы выместить на них свою досаду. Увы, создания оказались весьма стрессоустойчивы — сперва заорали и зарыдали, но тут же успокоились и снова начали биться об крышку в бесплодных попытках ее свалить.

Себастиан ответил:

— Нет ни одного способа создать демона из человека. Ни одного, который мог бы быть известен Ханне, она никогда не переступала порога архива, и ни одного известного демонам, дошедшим до двадцать восьмого уровня, — уточнил он.

— Но как-то она это сделала? Или я — человек, и ты наконец сможешь поглотить мою душу?

Вот что так страшит господина, и можно было бы немного поиграть на его нервах, но Себастиан отчего-то не был расположен к такому времяпрепровождению. Наверное, повлияло присутствие подкидышей в коридоре — те наконец решили распилить железный засов, просунув пилы сквозь щель. Грелльчата карабкались к вожделенной цели, втыкая зубцы своих орудий в дверь, и жужжание и треск не дали демону сосредоточиться на одном из искренне забавляющих его занятий — испытании терпения господина. Разумеется, во всем виноваты эти мерзавцы, а не сочувствие, не оно заставило Себастиана успокаивающе произнести:

— Я бы не стал ждать полгода, если бы мог найти более приемлемое место для вашей души. Ханна не располагала временем, чтобы провести ритуал, на который намекают некоторые рукописи, свою душу она вам отдать не могла, поэтому остается только один вариант — она заключила вашу душу в демонический кокон, это распространенная практика, когда демон дает человеку долголетие или здоровье...

— Но это не делает человека демоном, — Сиэль насупился и швырнул в него чашку, которую он без труда поймал. — Ты что-то скрываешь.

Грелльчата за дверью наконец добрались до засова и подозрительно затихли.

— Отнюдь. Я как раз начал объяснять, когда вы меня перебили, — Себастиан налил в чашку еще какао и продолжил:

— Предсмертное желание демона обладает гораздо большей силой, поэтому кокон оказался намного плотнее. Его действие сходно с обычным, отличие в том, что сейчас любой сторонний наблюдатель примет вас за демона — и я в том числе. Однако вы таковым не являетесь, судя по вашему аппетиту и неспособности долго находиться в преисподней...

— И этот кокон развеется?

— Вполне вероятно, но не обязательно, — Себастиан посмотрел на дверь, засов все так же удерживал ее, но она заметно вибрировала. Похоже, поганцы решили проковырять в ней ход и через считанные минуты составят им компанию. — Я не знаю, как долго продержится кокон. Прикажете наведаться в архив?

— Нет, с этим обождем. Ты уверен, что нам... мне что-то угрожает?

— Пока вы были без сознания, вам ничего не угрожало, но теперь... Для всех сведущих вы демон, оказавшийся в мире людей без господина. Вы можете скрыться, но преисподняя не оказывает на вас благотворного воздействия.

— И ты не поручишься, что в следующий раз я не потеряю сознание на неизвестно сколько?

— Совершенно верно.

— Иронично, — фыркнул Сиэль, — я не докажу, что я не демон, даже если с аппетитом съем у них на глазах что-то, кроме души. И я привязан к миру, где мне не рады.

— Демонам нигде не рады, — Себастиан осмотрел кухню в поисках чего-то, способного надолго задержать грелльчат, и остановил выбор на двух сгоревших кастрюлях, которые не удосужился выбросить прежний владелец дома. На чердаке еще стоял старый сейф. Пригодится...

— Но кто такие эти «они», кто мне угрожает? Они крайне могущественны, если ты их боишься.

— Я не боюсь, — Себастиан искренне оскорбился второй раз за утро, и несчастные плененные грелльчата почувствовали весь ужас его гнева, когда снова стукнулись о стенки кастрюли. Правда, паршивцы не растеряли свой завидный запас прочности и уже через минуту забыли, что их едва не превратили в лепешки.

— Врагов действительно много, но половина из них не стоит упоминания, как пресловутый Орден охотников на демонов, борцы с нечистью и прочие. С ними забавно играть. Смертельно опасно, но поучительно. Правда, надоедает — они нечасто умеют импровизировать.

— А жнецы?

Себастиан кивнул:

— Жнецы не трогают демона, связанного контрактом со смертным, так как это бесполезно. Демон все равно вернется, убить его они не смогут или потратят неоправданно много сил. Однако не заключивший договор демон не имеет подобного иммунитета. Жнецы сильные противники, и с ними у нас есть все шансы встретиться в недалеком будущем...

Дверь со скрипом накренилась — подкидыши аккуратно и беззвучно выпилили все петли — повисела на засове и с грохотом упала. Грелльчата издали радостный вопль и потоком хлынули в кухню.

Себастиан с трудом удержался от проклятий и ругательств — дворецкому не к лицу такое проявление эмоций. Он схватил тяжелый тесак и метнулся в коридор, где раздалось паническое обреченное мяуканье — его издавали определенно не подкидыши, паре которых Себастиан с удовольствием отдавил или сломал хвосты, пока в три шага преодолевал расстояние до угла под окном. Там под занавеской съежился крохотный серо-коричневый котенок — он поджимал пораненную переднюю лапку и с ужасом смотрел на окруживших его пятерых грелльчат, запускавших свои пилы.