Маленькие большие неприятности (джен)

Бутылки с молоком стояли на крыльце, как обычно, но не в привычках местного молочника было оставлять под дверью грубо сколоченный деревянный ящик, внутри которого что-то пронзительно и зло верещало, шуршало и грызло доски.

Себастиан настороженно осмотрелся — бешеных мышей, цыплят, крыс и прочую мелкую агрессивную живность он деревенским торговцам не заказывал. Следов почтальона на ровной дорожке, припорошенной снегом, не наблюдалось. Но факт оставался фактом: кто-то проник незамеченным в палисадник, поставил ящик у двери черного хода и испарился. И вряд ли незнакомец являлся другом или тайным воздыхателем — тогда бы прикрепил какую-нибудь записку или завернул свой дар с большим старанием.

Опасная ситуация. Сейчас положение Себастиана и Сиэля являлось крайне шатким и ухудшалось пропорционально количеству лиц, осведомленных об их убежище. До сих пор дворецкий был уверен, что в эту тайну не посвящен никто из тех, кто способен нанести значительный ущерб. Однако «посылка» заставила его усомниться в этом...

Ящик подпрыгнул и толкнул звякнувшие бутылки, Себастиан схватил их, отнес на кухню и вернулся к загадочной посылке, которая успела завалиться на бок и предательски балансировала на верхней ступеньке, стремясь свалиться на землю. Внутри бурлила жизнь: возмущенный писк дополнился рыданиями и рычанием, шуршание — звуками ударов и жужжанием.

Стоило сию секунду сжечь сюрприз и забыть о нем, но любопытство взяло верх над разумом и даже нашло оправдание для бездействия:

— Соседи могут заподозрить неладное, если заметят костер перед дверью, — прошептал Себастиан и улыбнулся, — и если не заглянуть внутрь, личность таинственного дарителя останется неизвестной, что чревато. Говорят, врага надо знать в лицо.

Чем чреват самый правильный шаг, придумать не удалось — ведь в итоге неудовлетворенным осталось бы лишь любопытство, но ему Себастиан был готов принести в жертву что угодно.

Едва Себастиан оказался в прихожей, ящик затрещал, в палец впились металлические зубцы, крышка отлетела к стене, и на волю устремились десять, пятнадцать, нет, двадцать мелких созданий высотой в ладонь, похожих на лепреконов в красных камзолах и вооруженных крошечными бензопилами. Подкидыши громко топали по полу и заставляли демона переживать о сохранности наборного паркета — их сапоги были снабжены прочными набойками, судя по звуку — стальными.

— Весьма неожиданно и досадно, — признал Себастиан, стянул окровавленную перчатку, облизал тут же зажившую рваную рану и смерил презрительным взглядом толпящихся у его ног карликов. Те преданно смотрели на него ярко-зелеными глазищами и виляли беличьими хвостами, пачкая вмятины от своих каблуков на полу древесной пылью.

Демон ухватил одно из существ за белую кисточку на ярко-рыжем хвосте и поднял на уровень глаз. Малыш тут же притворился, что потерял сознание от восторга, выронил окровавленную бензопилу и только мечтательно улыбался и вздыхал.

Сомнений не было — в руке у Себастиана болталась точная уменьшенная копия жнеца Грелля Сатклиффа, обзаведшаяся хвостом и лишенная разума. Впрочем, у оригинала с умом дела обстояли не блестяще, разница становилась заметна не сразу.

Способность к концентрации также никогда не являлась отличительной стороной Грелля, поэтому четверо грелльчат уже переключились на более интересное занятие, чем созерцание безупречного демона-дворецкого, и ковыряли наборный паркет пилами, не иначе как желали докопаться до погреба. Пятеро рассматривали круглый столик для писем и хотели залезть на него или уронить на пол серебряный поднос, чей край заманчиво блестел. Планы еще десятерых не внушали оптимизма — взгляды этих засранцев были устремлены на полы фрака Себастиана.

— Как я вижу, жнец исполнил свое обещание и выносил ваших общих детей, — с пренебрежением фыркнул Сиэль, лорд Фантомхайв. Судя по всему, он уже несколько минут наблюдал за занимательной сценой встречи своего дворецкого с крохотными пакостниками, даже сел поудобнее на верхней ступеньке и подпер подбородок кулаком.

Себастиан еле слышно зашипел и швырнул грелльчонка в толпу сородичей. Сегодня все происходило совершенно не вовремя! Сейчас следовало бы выразить вежливую сдержанную радость, ведь господин очнулся после полугода беспамятства, а вместо этого дворецкий резко повернулся и опустился на одно колено, надеясь поймать левой рукой хотя бы одно из созданий, пытавшихся запрыгнуть на полы его фрака. Себастиан бесстрастно произнес, скрывая ярость:

— Примите мои искренние поздравления, вам наконец удалось оскорбить меня до, как говорят ваши сородичи, глубины души.

К его сожалению, все грелльчата увернулись и отбежали подальше, к окну. Самые смелые допрыгнули до связывавшего тяжелые бархатные шторы шнура и начали на нем раскачиваться, а самые отважные вскарабкались под потолок по трещащей ткани и решили испытать карниз на прочность. Паршивцы вспомнили, что могут издавать какие-то звуки, вразнобой пищали и опровергали утверждения авторитетнейших демонологов, что обитателям преисподней нравится адская какофония. Себастиан был не в восторге от диссонирующей «мелодии», воспроизводимой копиями Грелля.

— Отрадно слышать, что я настолько преуспел в оскорблении твоих лучших чувств, — парировал Сиэль, — но я бы предпочел услышать что-то еще.

— Что именно? Полагаю, лекцию о причинах отсутствия у демонов личного интереса к таким созданиям, как жнецы, — задумчиво начал Себастиан и скрыл злорадную улыбку, когда Сиэль возмущенно уставился на него, покраснел и поежился от омерзения.

Тринадцатилетних мальчишек забавно дразнить и выводить из себя, особенно если они сами напрашиваются, озвучив такие предположения...

Карниз предательски скрипнул, этого Себастиан не смог стерпеть, он во мгновение ока сгреб всех грелльчат за хвосты и зашвырнул их в кладовку под лестницей. Толстая дверь немного заглушила визг и писк, что дарило обманчивое ощущение покоя. Оно стоило того, чтобы распрощаться в лучшем случае с половиной припасов или даже всеми банками со специями и чаем, ведь те наверняка пострадают в неравном бою с рыжими мелкими засранцами, как и идеально выровненные полки, и подобранные в тон обои.

Себастиан подавил горестный вздох и продолжил:

— Вступать со жнецами в какие бы то ни было отношения не только отвратительно, опасно и утомительно, но и бесполезно — они не сообщат ничего важного. В их способность выносить детей я не верю...

— Хватит болтать, — грубо прервал его Сиэль, — тебе прекрасно известно, что я хочу узнать.

Усугублять гнев господина не стоило, как и стоять слишком долго в непосредственной близости от бесящихся в кладовке созданий. Чуткий слух демона подсказывал Себастиану, что они уже добрались до верхней полки, свалив во время восхождения несколько банок с чаем, медом и джемом.

— Вы совсем замерзнете, — мягко произнес Себастиан, вполне удовлетворенный раздражением повелителя, — не прикажете подать вам одежду?

Сиэль закутался в тонкий халат и прищурился:

— Нет, я прикажу приготовить... завтрак.

Себастиан снова поразился, но возражать не стал. Пора было смириться с тем, что сегодня такой день, полный абсурдных сюрпризов: тебе на порог подкидывают зловредных и безмозглых созданий, готовых разнести идеально обустроенный дом, а твой господин, который не должен испытывать чувства голода, идет за тобой в подвал, где хранится еда, и пожирает взглядом каждый рассмотренный тобой продукт, не выдерживает и топает ногой:

— Что-нибудь простое и побыстрее.

— Как прикажете, — автоматически ответил Себастиан, и тут стены дома дрогнули. Это пока еще плененные грелльчата уронили на пол две полки и, если верить отголоскам бодрого и восторженного пищания, грохот очаровал мерзавцев, и они с энтузиазмом собирались сеять разрушения и далее.

— Я должен признаться в невероятном и постыдном упущении, — бесстрастно сказал Себастиан, блокировав дверь кладовой кстати подвернувшимся шкафом. — Чай хранится... хранился за этой баррикадой, но если вам будет угодно, я ее устраню.

Сиэль прислушался к гомону мелких чудовищ и жужжанию их пил и решительно направился по коридору на кухню, царственно бросив:

— Не думаю, что чай будет пригоден к употреблению. Обойдусь, я не горю желанием видеть этих... и слышать о них.

Он залез с ногами на деревянную лавку перед длинным столом и так же надменно спросил:

— Что со мной произошло и почему мы здесь?

Себастиан отвернулся к плите, но ему и не требовалось смотреть на Сиэля, чтобы заметить, что тот испуган и сбит с толку, его выдавало наигранное высокомерие. У высокомерия масса оттенков, любому демону это известно.

— Мы здесь, потому что я счел полезным для вас переменить обстановку. Я предполагал, что эта атмосфера окажет целительное воздействие, но если вы считаете, что нам необходимо вернуться...

— Перестань. Приказываю тебе приготовить мне самый непритязательный омлет и как можно короче рассказать о том, что случилось, после того как я потерял сознание в преисподней. Ведь мы были там, я не ошибаюсь?

Себастиан ухмыльнулся, но решил не опускаться до досконального выполнения приказа. Самый непритязательный омлет обязан быть абсолютно несъедобен, но дворецкий не может подать его господину, если дорожит своей честью...

— Вы правы, после двух месяцев в аду вы впали в беспамятство и не пришли в себя ни через день, ни через неделю, что внушало определенные опасения. Мне пришлось выяснить причину вашего состояния. Не следовало действовать, не испросив вашего разрешения, но альтернатива выглядела совершенно непривлекательно. Нет, на первый взгляд, перспектива казалась не столь мрачной. Что может быть лучше, чем каждую секунду лицезреть уязвимого хрупкого ребенка, который сладко спит в пещере, озаряемой вспышками адского пламени...

Сарказм и издевка, звучавшие в каждом слове, заставили Себастиана замолчать — он испугался, что из-за его тона не только скиснет молоко, но и стухнут яйца. Продукты стоило беречь — следующий заказ доставят послезавтра.

— Как будто тебя остановило бы мое несогласие, — Сиэль недовольно нахмурился, схватил кружку с дымящимся какао и осушил ее за три секунды, словно напрочь забыл о любых предписаниях этикета.

Себастиан горестно посмотрел на приоткрытую дверцу кухонного шкафа и мысленно извинился перед спящим за ней котом — тому сегодня не достанется ни молока, ни сливок. Но, может быть, ему придутся по вкусу мелкие красноволосые лепреконы, резвящиеся в кладовке.

— И как долго я был без сознания? — спросил его Сиэль, вырвал у него из рук сковородку и набросился на омлет.

— Пять месяцев и двадцать шесть дней.

— И ты полгода не мог обнаружить причину? Не верю.

— Мне надо было попасть в архивы преисподней, — буднично заметил Себастиан, словно он каждый день только и делал, что посещал это проклятое место. Оттуда на его памяти умудрились вернуться в лучшем случае пять процентов демонов, рискнувших туда пробраться и миновавших Привратника с огненным хлыстом и мечом из переливающейся всеми оттенками красного магмы.

Сиэль даже оторвался от омлета:

— Из-за меня ты пошел туда, на верную смерть? Ты же рассказывал мне о ваших глупых архивах, где сперва надо победить одного сверхсильного демона, а потом... да, каждый следующий зал охраняется, и чтобы выйти, опять нужно драться...

Себастиану нечасто удавалось увидеть такое изумление и восхищение в глазах Сиэля, и он бы предпочел насладиться редким зрелищем и живописать свои подвиги в полной мере. В конце концов, его давно никто не баловал вниманием, кроме котов и немногочисленных жителей ближайшей деревушки.

Об архиве можно было рассказывать бесконечно долго, Себастиан прикинул, что не стоит упоминать стража первого уровня, осьминога с клыкастой пастью и тигриными лапами вместо половины щупалец — слишком скучный и неповоротливый противник, об остальных повествовать намного интереснее.

Однако планы сегодня рушились точно так же, как вулканы между первым и вторым залами архива, когда по ним ударяли щупальца охранника. Себастиан даже не разозлился, лишь слегка огорчился, когда из коридора донеслись грохот падающего шкафа и гвалт неугомонных подкидышей — грелльчата вырвались из темницы.

— Прошу меня простить, я ограничусь сухими фактами, хотя вы и ожидаете рассказа о некоторых... достопримечательностях, — он запнулся, метнулся к двери кухни, захлопнул ее и запер на увесистый засов. Два самых юрких грелльчонка все же успели проскочить, а он-то надеялся, что прищемит им хвосты увесистой дубовой дверью. Определенно, их ловкость он недооценил.

Сиэль хмыкнул:

— Они без тебя жить не могут, это такое трогательное зрелище, как они сносят на пути все преграды, чтобы оказаться поближе к тебе.

Себастиан только приглушенно фыркнул — «трогательно» было одним из нелюбимых слов его господина, если оно описывало Сиэля. Мальчик захотел отплатить демону той же монетой за дерзость, и у него почти получилось.

— К сожалению, трогательные хрупкие создания — не единственная моя... простите, наша проблема, — сухо заметил Себастиан и поднял грелльчат с пола за хвосты. Вымазанные в джеме и меде, присыпанные сверху чаем и сахаром, они выглядели забавно, угрожающе и жалко одновременно — смущенно отводили глаза, краснели и стряхивали с пил комки мышиного помета, целясь в большую кастрюлю, наполненную водой.

Ну что же... Если им так хочется поплавать, то эта их мечта исполнится. Надо лишь поставить емкость на еще горячую конфорку, чтобы купание произвело хоть какой-то вразумляющий или облагораживающий эффект. Вареные мерзавцы точно не доставят много хлопот...

Себастиан окунул грелльчат в чуть теплую воду, поболтал, ударил три раза о стенки кастрюли и обернулся к Сиэлю:

— Я бы не назвал наше положение отчаянным, но оно очень близко к этому.

— Я предполагаю, что не из-за них, — Сиэль посмотрел на грелльчат, они радостно заверещали, когда Себастиан приподнял их над кастрюлей и начали вырываться. Им понравилось плавать.

— Разумеется, это всего лишь незначительное недоразумение, однако его последствия пока непредсказуемы, — соврал Себастиан и отпустил крох, те плюхнулись в кастрюлю, которую он прикрыл крышкой.

— Смотри, не утопи их, — с искренней заботой сказал Сиэль и добавил:

— Неизвестно, откуда они взялись, значит, каждый может быть жизненно важен.

— Такие не тонут, — констатировал Себастиан, но воду слил и переставил емкость подальше от огня. Не то чтобы он боялся за жизнь подкидышей, но все же... приказы господина следует выполнять.

Из-за двери кухни донеслось жужжание пил, Сиэль поморщился:

— Если не они — главная проблема, то мне уже должно быть страшно?

— Причин для паники нет, — усмехнулся Себастиан, — но наше положение весьма шатко.

— И становится более шатким с каждой секундой, что ты медлишь с объяснениями.

— Прошу прощения, меня постоянно отвлекают, — Себастиан вытащил из мышиной норы слева от плиты еще одного грелльчонка, забросил его к двум радостным "купальщикам" и заткнул отверстие в стене ручкой швабры. — Мы говорили об архиве демонов...

— Что ты там нашел?

Еще теплившаяся надежда красочно поведать о своих подвигах или хотя бы намекнуть на них окончательно испарилась — снова перебьют на самом интересном месте.

— Ничего внушающего оптимизм, — коротко бросил Себастиан и прижал рукой подозрительно подпрыгнувшую крышку кастрюли. — Условием исполнения последнего контракта Ханны Анафелоуз было превращение вас в демона, но демоны лишены способности создавать, они могут лишь копировать.

— И на каком уровне вашего архива заперто это ценное знание?

— В семнадцатом зале, количество залов бесконечно, а источники становятся подробнее в двенадцатом, — Себастиан немного повеселел, когда вновь увидел тщательно скрываемое восхищение Сиэля. — Я глубоко сожалею, но дальше двадцать восьмого зала я не продвинулся, я уточнил все интересующие меня детали.

Его бы не убили в двадцать девятом и даже в пятидесятом, но он был заинтересован не в тайнах сородичей, а в возвращении к господину, причем на обратном пути его ожидали двадцать восемь стражей, разозленных поражением и тщательно точивших зубы, когти и оружие в ожидании встречи. Каждый следующий исследованный зал уменьшал шансы когда-нибудь покинуть столь гостеприимный архив.

— И что скопировала Ханна? — Сиэль нахмурился и испуганно съежился. — Я же стал демоном...

Алые искры вспыхнули в его глазах и разгорелись во всполохи адского пламени. Себастиан хотел узнать, что именно напугало его господина, но озвучивать вопрос было бы чересчур опрометчиво, поэтому пришлось с силой бултыхнуть кастрюлю и вызвать страх у грелльчат, чтобы выместить на них свою досаду. Увы, создания оказались весьма стрессоустойчивы — сперва заорали и зарыдали, но тут же успокоились и снова начали биться об крышку в бесплодных попытках ее свалить.

Себастиан ответил:

— Нет ни одного способа создать демона из человека. Ни одного, который мог бы быть известен Ханне, она никогда не переступала порога архива, и ни одного известного демонам, дошедшим до двадцать восьмого уровня, — уточнил он.

— Но как-то она это сделала? Или я — человек, и ты наконец сможешь поглотить мою душу?

Вот что так страшит господина, и можно было бы немного поиграть на его нервах, но Себастиан отчего-то не был расположен к такому времяпрепровождению. Наверное, повлияло присутствие подкидышей в коридоре — те наконец решили распилить железный засов, просунув пилы сквозь щель. Грелльчата карабкались к вожделенной цели, втыкая зубцы своих орудий в дверь, и жужжание и треск не дали демону сосредоточиться на одном из искренне забавляющих его занятий — испытании терпения господина. Разумеется, во всем виноваты эти мерзавцы, а не сочувствие, не оно заставило Себастиана успокаивающе произнести:

— Я бы не стал ждать полгода, если бы мог найти более приемлемое место для вашей души. Ханна не располагала временем, чтобы провести ритуал, на который намекают некоторые рукописи, свою душу она вам отдать не могла, поэтому остается только один вариант — она заключила вашу душу в демонический кокон, это распространенная практика, когда демон дает человеку долголетие или здоровье...

— Но это не делает человека демоном, — Сиэль насупился и швырнул в него чашку, которую он без труда поймал. — Ты что-то скрываешь.

Грелльчата за дверью наконец добрались до засова и подозрительно затихли.

— Отнюдь. Я как раз начал объяснять, когда вы меня перебили, — Себастиан налил в чашку еще какао и продолжил:

— Предсмертное желание демона обладает гораздо большей силой, поэтому кокон оказался намного плотнее. Его действие сходно с обычным, отличие в том, что сейчас любой сторонний наблюдатель примет вас за демона — и я в том числе. Однако вы таковым не являетесь, судя по вашему аппетиту и неспособности долго находиться в преисподней...

— И этот кокон развеется?

— Вполне вероятно, но не обязательно, — Себастиан посмотрел на дверь, засов все так же удерживал ее, но она заметно вибрировала. Похоже, поганцы решили проковырять в ней ход и через считанные минуты составят им компанию. — Я не знаю, как долго продержится кокон. Прикажете наведаться в архив?

— Нет, с этим обождем. Ты уверен, что нам... мне что-то угрожает?

— Пока вы были без сознания, вам ничего не угрожало, но теперь... Для всех сведущих вы демон, оказавшийся в мире людей без господина. Вы можете скрыться, но преисподняя не оказывает на вас благотворного воздействия.

— И ты не поручишься, что в следующий раз я не потеряю сознание на неизвестно сколько?

— Совершенно верно.

— Иронично, — фыркнул Сиэль, — я не докажу, что я не демон, даже если с аппетитом съем у них на глазах что-то, кроме души. И я привязан к миру, где мне не рады.

— Демонам нигде не рады, — Себастиан осмотрел кухню в поисках чего-то, способного надолго задержать грелльчат, и остановил выбор на двух сгоревших кастрюлях, которые не удосужился выбросить прежний владелец дома. На чердаке еще стоял старый сейф. Пригодится...

— Но кто такие эти «они», кто мне угрожает? Они крайне могущественны, если ты их боишься.

— Я не боюсь, — Себастиан искренне оскорбился второй раз за утро, и несчастные плененные грелльчата почувствовали весь ужас его гнева, когда снова стукнулись о стенки кастрюли. Правда, паршивцы не растеряли свой завидный запас прочности и уже через минуту забыли, что их едва не превратили в лепешки.

— Врагов действительно много, но половина из них не стоит упоминания, как пресловутый Орден охотников на демонов, борцы с нечистью и прочие. С ними забавно играть. Смертельно опасно, но поучительно. Правда, надоедает — они нечасто умеют импровизировать.

— А жнецы?

Себастиан кивнул:

— Жнецы не трогают демона, связанного контрактом со смертным, так как это бесполезно. Демон все равно вернется, убить его они не смогут или потратят неоправданно много сил. Однако не заключивший договор демон не имеет подобного иммунитета. Жнецы сильные противники, и с ними у нас есть все шансы встретиться в недалеком будущем...

Дверь со скрипом накренилась — подкидыши аккуратно и беззвучно выпилили все петли — повисела на засове и с грохотом упала. Грелльчата издали радостный вопль и потоком хлынули в кухню.

Себастиан с трудом удержался от проклятий и ругательств — дворецкому не к лицу такое проявление эмоций. Он схватил тяжелый тесак и метнулся в коридор, где раздалось паническое обреченное мяуканье — его издавали определенно не подкидыши, паре которых Себастиан с удовольствием отдавил или сломал хвосты, пока в три шага преодолевал расстояние до угла под окном. Там под занавеской съежился крохотный серо-коричневый котенок — он поджимал пораненную переднюю лапку и с ужасом смотрел на окруживших его пятерых грелльчат, запускавших свои пилы.

Себастиан подхватил котенка на руки, вонзил тесак в пол и оттяпал одному грелльчонку полы камзола. Демон целился в хвост, но не попал — расстроился и снова забыл, что мелкие создания крайне верткие. Грелльчата попятились и с топотом побежали на кухню, Сиэль прислонился к стене и обвиняюще спросил, кивком указав на котенка:

— И что это существо делает в моем доме?

— Не в вашем, а купленном у компании «Фантом» на подставное лицо, — невозмутимо поправил его Себастиан и неспешно принялся перевязывать лапку животного. Котенок растерянно уставился на его перчатку и бинт, не зная, что укусить сначала.

Сиэль пожал плечами:

— И ты думаешь, что хорошо спрятался? Не глупо ли оставлять столько следов?

— От главных противников не скрыться. Чтобы спрятаться от людей, не надо прилагать слишком много усилий — никто не станет искать нас здесь. Дом компания отдала в бессрочную аренду одному из вышедших на пенсию сотрудников, владелец умер год тому назад, без моего вмешательства. Продать имущество могли кому угодно — интереса этот дом не представлял. Слишком далеко от Лондона и от филиалов компании. Новый владелец — мистер Пруденс, которого местный нотариус видел один раз, но, если понадобится, я снова изображу этого счастливого покупателя. Он поселил здесь безнадежно больного племянника со слугой...

— Ясно, — отрезал Сиэль. — Раз у тебя для всего найдется объяснение, то и для этого тоже.

Он кивнул на пригревшегося на сгибе локтя и умиротворенно мурлыкающего котенка. Малыш приоткрыл один глаз, но решил, что ему ничего не угрожает.

— Разумеется, я должен был покупать какую-то еду, чтобы соседи ничего не заподозрили. Альтернативы — забить продуктами подвал и потом выбрасывать и уничтожать стухшие или покормить этих волшебных созданий.

— И сколько тут этих... волшебных созданий, которые помогают тебе в нелегком деле избавления от припасов? — с любопытством спросил Сиэль.

На крайне неудобный для демона вопрос отвечать не пришлось — из кухни донеслись громкое шипение, грохот и визг, как будто стену протаранил паровоз, привезший несколько голосистых банши.

— Наверное, я погорячился, кошки могут быть полезны, — глубокомысленно заявил Сиэль, а Себастиан сдавленно кашлянул, борясь с желанием впасть в экстаз. Дворецкому не пристало восхищаться грацией и непредсказуемостью благородных маленьких хищников так часто и вслух. Он думал, что старый и дряхлый кот ни на что не способен, только спать в тепле, мурлыкать и есть, а оказалось, что он недооценил это великолепное, кровожадное и опасное животное.

Очень непросто скрыть свой восторг при виде огромного черного кота с белой полоской на спине, который каким-то чудом загнал всех паршивцев под плиту и смиренно уселся лицом к двери, прищурив круглые желтые глаза и нахально улыбаясь. На усах блестели рубиновые капельки крови.

Каждый раз, когда кто-то из подкидышей пытался выглянуть из укрытия, кот переставал умываться, предупреждающе шипел, выпускал когти и бил лапой по чересчур смелому грелльчонку, тот испуганно верещал и прятался под плиту.

— Одна проблема решена, жаль, что самая незначительная, — сказал Сиэль.

— Я бы не был настолько оптимистичен, вряд ли терпения этого существа хватит надолго, — Себастиан погладил кота и задумался.

— Надолго и не надо, ты с ними вполне управишься, если даже безмозглое животное сумело, — хмыкнул Сиэль и скрылся в коридоре, шлепая босыми ногами. Себастиан проводил его недоумевающим взглядом и проигнорировал коварные планы котенка, так и лежавшего у него на руке — тот собирался вскарабкаться по лацканам фрака ему на плечо.

Дальнейшие действия господина Себастиан мог предсказать, его сильно удивило другое — Сиэль подрос. Ненамного, на одну шестую дюйма, загодя купленная одежда будет впору, но демоны не растут. Впрочем, пока этот факт нельзя использовать как доказательство «невиновности» и человеческой сущности графа Фантомхайва, изменения ничтожны, подтвердить их способен лишь Себастиан, ему не поверят.

Жнецы определенно не поверят, а именно они представляют собой самую большую угрозу, и именно с ними придется встретиться очень скоро. Как только коллеги начнут разыскивать Сатклиффа, они непременно навестят дом, приютивший его копии. Если эти копии как-то связаны с Греллем, то жнецы найдут их пристанище без труда. А чем еще могут являться обиженно сопящие под плитой мерзавцы, собственно говоря? И как они оказались здесь, тщательно упакованные в деревянный ящик и полные сил?

Сиэль вернулся через минуту и водрузил на стол «посылку» без крышки. На дне, зарывшись в опилки, безмятежно спал еще один неучтенный грелльчонок — он свернулся калачиком, обнимал пилу и мечтательно улыбался.

Себастиан вынужден был признать, что мелкий засранец выглядел умилительно, а по сравнению с остальными собратьями казался практически ангелом, вызывавшим теплые чувства, похожие на благоговение. Ничего не громит, не орет, не пищит, не шуршит под плитой, не нервирует кошек, не уничтожает еду, не замышляет никаких каверз...

При взгляде на него демон даже забыл про досадное упущение — он не заметил раньше это сонное чудо. Которое невозможно разбудить — он попытался: вылил на голову спящего полстакана ледяной воды, ткнул вилкой в бок, достал за хвост из коробки и потряс. Все усилия были тщетны и скоро ему наскучили, как и сидевшему у него на плече котенку — тот несколько раз потянулся к подкидышу лапкой, понял, что не достанет, обиженно фыркнул, зевнул и спустился в карман Себастиана. Демон не отреагировал на звук скрипящей ткани, за которую цеплялись коготки — котенок проделывал это путешествие не в первый раз.

— Вероятно, это спящий разум Сатклиффа, если представить, что кто-то разобрал жнеца на составные части, — заметил Сиэль, наблюдая, как его дворецкий пытает бесчувственного грелльчонка.

— Или обаяние, — ухмыльнулся Себастиан. — Но опрометчиво с вашей стороны считать это составной частью жнеца... Причины появления этих недоразумений неясны...

Он замолчал, положил грелльчонка на стол и вернулся через несколько секунд с пинцетом. Проверить теорию было проще простого — как он раньше не додумался? Извиняло его только то, что остальные паршивцы оказали бы сопротивление, а он был сбит с толку неожиданным появлением подкидышей и пробуждением господина.

— Насколько мне известно, любой жнец носит с собой списки тех, чьи души он должен собрать, — объяснил он и расстегнул крохотные пуговицы на красном камзоле грелльчонка.

Сиэль кивнул:

— Если при нем обнаружится эта книга, то можно считать, что мы имеем дело с копией жнеца, созданной...

— Неизвестным, — закончил за него Себастиан и аккуратно извлек из внутреннего кармана грелльчонка книжку в коричневом переплете. — Рискну предположить, что последняя запись способна пролить свет на эту тайну.

Он склонился над крохотными страницами, перелистывая их пинцетом.

— Или любая запись важна — вдруг кто-то так хотел избежать смерти, что расправился с пришедшим за ним жнецом? — дополнил Сиэль.

— А потом доставил его в этот дом? Маловероятно. Скорее, дело в несчастливом стечении обстоятельств.

Сиэль нахмурился:

— Ну что там?

— Здесь всего одна запись, миссис Глендон, родилась в 1802 году, умерла в феврале 1897 года, причина смерти... — Себастиан запнулся. Буквы были слишком мелкими, чтобы он без запинки прочитал двадцать строк, умещенных в одной графе. Отвлекали и грелльчата под плитой, поганцы именно в эту секунду решили раздробить стену или сделать подкоп и скрыться от гнева кота. Тот задумчиво созерцал их копошение, положив голову на лапы, и никуда не спешил — стена была очень крепкой, а за ней находилась пустая комната, в которую кот мог зайти когда угодно.

— Где она жила? — нетерпеливо спросил Сиэль.

— Норвич Хиллс, коттедж «Поющий волк». Эта деревня находится в одной миле от нашей.

— Тогда я туда наведаюсь. Один. Это приказ. А ты пока что приведешь дом в порядок. Граф Фантомхайв не может жить в таком... стойле, — он с гримасой отвращения указал на липкие следы грелльчат на полу. — Помоги мне одеться. И приготовь обед или ужин.

Себастиан мог оспорить разумность распоряжения, но оставил господину повод для небольшой радости и с фальшивым смирением поклонился. Ребенок определенно хотел ему досадить, скинуть на его попечение стадо подкидышей и проявить самостоятельность. Пусть узнает ее цену, если таково его желание — хороший слуга не будет чинить препятствий повелителю. Иногда ход событий лучше искусственно ускорить, если интуиция не возражает. Интуиция предвкушала одну-единственную предсказуемую опасность, с которой предпочтительнее иметь дело не на своей территории.

Пока подкидыши были заняты дроблением стены, Себастиан одел Сиэля, трижды объяснил, как добраться до искомого коттеджа и убедился, что господин после пробуждения не утратил качеств, присущих демонам — например, скорости перемещения. Сиэлю понравилось метаться по дому, и спустя пять минут мельтешения пришлось схватить его за ворот и напомнить о текущих задачах.

Сиэль вздернул подбородок и зашипел, что приказы отдает он, но грелльчата наконец прорвались в соседнюю с кухней комнату, куда с голодным мяуканьем устремился черный кот. Лорд Фантомхайв с ужасом посмотрел на раскрывшего лбом дверь хищника и предпочел отправиться в деревню Норвич Хиллс. Правда, не забыв ехидно пожелать своему дворецкому отличного дня.

Себастиан усмехнулся — день обещал быть крайне насыщенным, но его хозяин не предчувствовал, что сыграет одну из главных ролей.

— Или я что-то упускаю из виду, или он всего лишь страшится этих вздорных созданий... — задумчиво сказал Себастиан, обращаясь к коту. — Странно, да? Они не дают ни малейшего повода для опасений... Такие покладистые малыши.

Подкидыши умоляюще посмотрели на него с накренившегося карниза и что-то робко пискнули, кот потрогал лапой пыльную штору и брезгливо чихнул. Он и не думал лезть так высоко, добыча сама свалится рано или поздно. Да и готовить этих «двулапых мышей» определенно никто не собирался, а сырыми они были невкусными — какая-то неправильная у них была шкура. Не из-за чего карабкаться по ветхой ткани.

Себастиан вполне мог пожертвовать еще одним карнизом в пустой комнате, поэтому оставил грелльчат под надзором кота, несмотря на их трогательное раскаяние, вызвавшее у демона почти неподдельное умиление: они умоляюще смотрели на него со слезами на глазах. Но он взял себя в руки — во-первых, эти подкидыши все равно не сравнятся с крепко спящим на кухонном столе собратом, во-вторых, дел было слишком много, а времени — мало.

Надо было устранить остальные разрушения: убраться в кладовке, вымыть пол, сообразить, какие блюда приготовить из скудных припасов... А еще постоянно прислушиваться — не пришла ли пора отправиться вслед за господином и спасти его... Хотя Себастиан и не был уверен, что на сей раз у него что-то получится, но план составил. Один, но относительно безупречный, за неимением альтернатив.

Когда он вешал на место полки, грелльчата сорвались с карниза и жалобно запищали, а кот издал победный клич. Себастиан забежал на кухню, посмотрел на безмятежно спящего подкидыша, чтобы проникнуться хотя бы каплей сочувствия к орущим бестиям, и снял с огня парную рыбу с пряностями. Один кусок, очищенный от костей, он положил на тарелку и взял с собой.

— Они вряд ли съедобны, — сказал он коту, сосредоточенно дерущему кокон из пыльных штор. Грелльчата, спасаясь от монстра, завернулись в плотную ткань и затихли, но хищник не позволил себя обмануть. Он чуял добычу за слоями серо-зеленого ветхого бархата.

Себастиан постучал ногтем по блюду, и кот с любопытством обернулся. Рыба ему не нравилась, но даже она показалась вкуснее, чем напуганная до смерти добыча.

— Никогда не сомневался в вашей разумности, — с улыбкой сказал Себастиан, поставил тарелку на пол и вернулся в кладовку.

По его расчетам, грелльчата не должны были выпутаться из штор раньше чем через десять минут. Именно столько времени потребуется коту, чтобы наесться, сыто зевнуть и пойти спать. Пока они поймут, что им ничего не угрожает, пока додумаются использовать пилы, чтобы разрезать ткань...

Он успел снять с плиты все приготовленные блюда, оставить еду для кошек под столом, покормить котенка и устроить того на своей кровати. Малыш привычно свернулся в клубочек на подушке и замурлыкал.

Жужжание пил в комнате раздалось одновременно с неритмичным звоном в сознании — так проявлялось ощущение опасности для господина. Себастиан прикрыл глаза и сосредоточился, игнорируя топот грелльчат. Те прокрались в коридор и застыли в дверях кухни. Через минуту демон фыркнул и взглянул на них. Сиэль пока не нуждался в помощи — всего лишь подвернул ногу, когда запрыгнул на заброшенный двухэтажный дом из красного кирпича. Если верить слухам, то здание было возведено для небольшой фабрики, но потом владелец куда-то исчез, и его родственники до сих пор судятся из-за наследства. А длинный пустой остов недостроенного здания так и стоит на окраине деревни.

Себастиан не волновался за господина — неминуемая смерть тому не грозила, а в причины поспешного бегства вникать было бессмысленно. Преследователей демон знал, но их необходимо приманить поближе, чтобы они загнали господина в тупик и сами сгрудились неподалеку. В противном случае уловка Себастиана не произведет на них впечатления. У его «оружия» не очень большой радиус поражения.

Грелльчата тем временем почти оправились от шока и несмело зашли на кухню, опустив глаза. Как будто стыдились и боялись. Сгорбившиеся поникшие подкидыши желали казаться сломленными и несчастными. Но они переигрывали — постоянно бросали любопытные взгляды по сторонам, словно выискивали новую цель для своих проделок. А четверо недоигрывали — с выражением крайней скорби и робости на лице не следует коварно улыбаться, когда слышишь, как твоя пила скрипит, царапая пол.

Себастиан прищурился и задумчиво потер подбородок. Оставлять этих смиренных притворщиков хоть на минуту — плохо, но выхода нет. Господин скоро призовет демона — и нельзя не явиться к нему на выручку. Почему он не зовет? Ведь уже пора, его окружают и заставляют отступать к дыре в кровле, еще десять, нет, пятнадцать шагов — и он упадет вниз. Для демона любые травмы не смертельны, но если Сиэль сломает позвоночник, то не сможет двигаться, чем и воспользуются его преследователи.

Себастиан угрожающе зашипел. Грелльчата подпрыгнули от испуга и застыли на месте, а Себастиан вонзил в стол ложку, как наточенный нож — в масло.

Как он не понял с самого начала, что повелитель его переиграл?! У Сиэля тоже был план, и он подразумевал практически самоубийство. Интересное решение, но нелицеприятное — господин не считает все усилия по своему спасению достойными хоть какой-то награды. Демон не для того совершил невозможное (одно посещение архива чего стоит!), чтобы Сиэль так просто ускользнул, освободив слугу от любых обязательств. И не пролив свет на причины своего решения. Да, это раздражает.

Себастиан бросился на чердак, выскочил оттуда через несколько секунд в обнимку с сейфом и недовольно мотнул головой, стряхивая прилипшую к волосам паутину. Грелльчата, к счастью, не успели ни разбежаться, ни сотворить что-то несусветное — они всего лишь обнаружили мясное желе под столом и кидались его кусочками друг в друга. Импровизированные «снаряды» бились о дверцы шкафов и изредка долетали до потолка, застывая жирными кляксам.

Себастиан кашлянул, подкидыши снова застыли на месте, невинно глядя на него. На сей раз притворство удалось им лучше, но демон был не в подходящем настроении для восхищения актерским мастерством. Даже спящий грелльчонок не растопил ледяной панцирь ярости, укутавший сознание Себастиана. Здесь не было места для веселья, удивления, обид или иронии, их вытеснил холодный расчет.

Время было на исходе, оно утекало сквозь пальцы с каждым шагом Сиэля по железной крыше.

Себастиан зашвырнул грелльчат в сейф, пересчитал их и с грохотом закрыл дверцу.

Подкидыши испуганно завопили, когда он взмыл в воздух с крыльца и понесся к наполовину разрушенному зданию, где Сиэлю оставалось преодолеть всего пять футов до зловещего провала.

Себастиан посмотрел вниз — его господину оставался один шаг до падения. Демон тщательно прицелился и метнул сейф. Стальной шкаф врезался в крышу в футе перед Сиэлем, погрузился на несколько дюймов в железную кровлю и на мгновение закрыл повелителя от жнецов за облаком ржавчины и острых осколков кровли. Мальчик пошатнулся и едва не свалился, но Себастиан поймал его, усадил спиной к сейфу и присел перед ним на корточки. Хотел отшвырнуть, чтобы Сиэль больно ударился об острый угол и напугал панически верещащих грелльчат, но сдержался, только прошипел:

— Вы не придумали ничего лучше, кроме как покончить с собой?

В глубине души он надеялся, что у Сиэля был другой план и сейчас ребенок коварно усмехнется и поразит его своим интеллектом и зловредностью, но тот удивил его другим — великодушием и наивной детской эмоциональностью, когда отвернулся и еле слышно произнес:

— Ты вполне доволен жизнью и без меня... Со своими кошками. Я тебе не нужен, лишняя обуза.

Себастиан цокнул языком — ревность к иным привязанностям, желание отомстить и готовность к самопожертвованию впечатляли, но настоящий слуга не позволил бы господину пасть так низко и признать прискорбный факт, и он тоже не допустит подобного, не сейчас.

Демон бесстрастно осведомился:

— И вы решили лишить меня всех скромных радостей в отместку за... некоторое пренебрежение, которое вам померещилось? Жестоко...

Сиэль задохнулся, сдержал рвущийся наружу протест — лучшее подтверждение верности догадок Себастиана. Ребенок правда хотел исчезнуть, не предусмотрел последствий, не обдумал пути отступления. Ничего не сделал, лишь обиделся на то, что нафантазировал сам, и почувствовал себя одиноким. Совсем не свойственные демонам метания, но жнецы и их не сочтут доказательством невиновности господина.

— Мало того, что вы задолжали мне душу, на которую я имею все права... — укоризненно произнес дворецкий и устроил подвернутую ногу Сиэля так, чтобы она причиняла как можно меньше боли. — Вам еще захотелось навсегда лишить меня надежды заполучить эту душу, обречь беззащитных кошек на голодную смерть и вынудить меня скрываться от жнецов или вернуться в преисподнюю. Вы очень коварны.

Сиэль прикрыл глаза и спросил:

— Если я прикажу тебе не защищать меня, ты послушаешься?

— Нет, это противоречит условиям контракта, — отрезал Себастиан и выпрямился. Время для бесед истекло, пришла пора либо умереть, либо спасти повелителя и себя.

Шансы на победу и на поражение были отвратительно равны, если быть наивным оптимистом. Если оценивать ситуацию здраво — поражение перевешивало чашу весов и раскачивалось на ней, задорно подмигивая. Но Себастиан не собирался прислушиваться к пессимистичному голосу разума, занудно зудевшему, что нескольким самым захудалым жнецам по силам справиться с одним демоном. Этот голос нравился ему еще меньше, чем разъяренный писк грелльчат и вжиканье их пил по стенкам сейфа. Паршивцы хотя бы веселили и внушали призрачную надежду на благополучный исход.

Себастиан обошел сейф, оставив господина в укрытии, оперся спиной на жесткий угол стального шкафа, положил левую ладонь на круглую ручку и окинул противников скучающим взглядом. Четверо черноволосых жнецов в одинаковых черных костюмах похожие друг на друга не только цветом глаз. Квадратные роговые оправы очков, странные стрижки — слева волосы были длиннее и прикрывали торчащее ухо, правое при этом выглядело абсолютно нормальным. Он бы уверенно сказал, что они родственники, будь они людьми, но фамильное сходство не характерно для жнецов.

Себастиан вздохнул. Ни одного знакомого лица — это почти провал, с этими близнецами сложно договориться и предсказать их реакции. Инструкции жнецов он тоже никогда не читал, но о содержании догадывался. Не связанного контрактом демона нужно устранить или изгнать с подведомственной территории. Первое, вероятно, предпочтительнее. Но у него все еще оставался козырь, шебуршившийся в сейфе, и отчаянная решимость — не так уж мало, если использовать их с умом...

— К тебе у нас нет никаких претензий, отойди, — один из близнецов пренебрежительно махнул своей "косой" — такой же, как настоящая человеческая, только лезвие было как будто сделано из осколков костей и надето на черное древко, опоясанное перекрещивающимися рубиновыми спиралями.

Себастиан покачал головой:

— Как невежливо... Требовать что-то, не представившись...

— Бессмысленно представляться тому, кто станет трупом через несколько минут.

— То есть вы не станете отрицать, что собираетесь убить меня в любом случае? Даже если я выполню ваше требование и отойду в сторону? — уточнил Себастиан.

Жнецы одновременно подняли косы и усмехнулись. Тот, что стоял напротив него, кивнул:

— Вполне вероятно, что мы тебя не пощадим, но у тебя будет время трусливо сбежать, пока мы допрашиваем твоего господина. Он тебя не призывал.

Себастиан потер лоб, изображая глубокую задумчивость:

— И вы даже не объясните, в чем обвиняете несчастного, слабого и истощенного ребенка, которого я поклялся защищать ценой своей жизни?

Сиэль возмущенно зарычал у него за спиной, вызвав искреннюю улыбку у демона. Издеваться над уязвимостью господина ему еще не наскучило.

Жнец стукнул древком косы о крышу, давая знак остальным рассредоточиться, и ровно сказал:

— Мы не вступаем ни в какие переговоры с демонами, признавшимися в преступлении, а также с их сообщниками.

Себастиан на мгновение удивился — он не мог понять, в каком преступлении признался повелитель. Разве что... да, он мог взять на себя вину за исчезновение Сатклиффа. Планировал, что жнецы расправятся с ним, а Себастиан останется с копиями Грелля... Действительно невыносимое наказание.

Тогда все складывалось удачно, только не следовало медлить и позволять жнецам обойти его и напасть на Сиэля — двое как раз начали этот маневр, оставшиеся близнецы занесли свое оружие.

— Жаль, что вы не удостоите меня беседы, — Себастиан уклонился от направленного ему в голову лезвия, острие косы шваркнуло по ребру сейфа и вспороло его, вызвав восторженные приветственные крики у грелльчат. Их пилы не пронзали железные стены, как бы они ни старались.

Оружие второго жнеца разрезало воздух в том месте, где Себастиан был мгновение тому назад, но он уже переместился вбок, схватил сейф и встряхнул его. Дверца распахнулась, грелльчата вылетели из своей темницы по дуге, так что на каждого из врагов приземлились пять разъяренных и перепуганных паршивцев. Они ничего не разбирали от страха и поэтому метались, орали и пилили, а жнецы безуспешно пытались стряхнуть их с себя. Одному это удалось, он собрался разрезать трех мелких пакостников одним взмахом косы, но внезапно остановил оружие на подлете и прокричал:

— Этих не убивать! И не ранить!

Грелльчата воспользовались промедлением, снова набросились на него и начали карабкаться по штанинам вверх.

— А что с ними делать? — осведомился другой жнец, отбрасывая в сторону двоих пытавшихся вырезать ему глаза созданий. Еще двое балансировали у него на плечах и опирались на воткнутые в его плоть окровавленные пилы.

— Изолировать, — прорычал отдающий приказы близнец и попытался поймать хотя бы одного грелльчонка.

Разумный демон сейчас не стал бы с умиленной улыбкой наблюдать за учиненным хаосом, он бы подхватил господина и скрылся. Но это разумный, а не гениальный, каким Себастиан считал себя. Он проверил, не разбудил ли он спящего грелльчонка и не растоптали ли того сородичи, и успокоенно вздохнул — малыш сладко спал в углу сейфа и не думал умирать или просыпаться. Осталось лишь спасти жнецов от бедствия — и можно начать переговоры. Они не откажут в небольшой любезности в обмен на помощь...

Сиэль поднялся на ноги, выглянул из-за сейфа и обратился к Себастиану:

— Не пора убегать?

— Нет, — покачал головой Себастиан, шагнул вперед и схватил за хвост самого шустрого грелльчонка, метавшегося под ногами. «Добыча» попыталась его укусить, но он швырнул ее в сейф и захлопнул дверцу. Одним меньше, на свободе остались девятнадцать.

— Потрясающая и ужасающая некомпетентность, — раздался занудный голос откуда-то сбоку, и из-за фабричной трубы быстрым шагом вышел Уильям Т. Спирс. — Даже демон догадался, как лучше всего поймать эти недоразумения. За хвост, идиоты. И из-за таких глупостей я вынужден работать сверхурочно.

Какой-то грелльчонок взвизгнул, распорол пилой руку державшего его жнеца и свалился на крышу, чтобы тут же подпрыгнуть, подбежать к Спирсу и горько заплакать, каждые две секунды просяще поглядывая на жнеца и не забывая сморкаться и забрызгивать начищенные до блеска ботинки. Наверное, это был один из тех паршивцев, кому Себастиан отдавил хвост.

Сиэль спросил прерывающимся шепотом:

— А теперь точно пора скрываться? Пока они будут заняты выяснением отношений?

Себастиан оценивающе посмотрел на поле боя мелких мерзавцев с крупными «сородичами»:

— Нет, не пора, все становится гораздо интереснее...

Какой демон по своей воле пропустит препирательства жнецов? Из их споров можно узнать что-то новое или полезное.

Спирс как будто услышал его и кинул в его сторону неприязненный взгляд, процедив:

— Вы двое, даже не думайте о побеге, если хотите немного продлить свое противоестественное существование. Здание оцеплено.

Себастиан предпочел не спорить и не сбивать Спирса с толку дискуссией о том, насколько естественно в таком случае существование жнецов, хотя вопрос вертелся на языке. Демон вздохнул и повернулся к Сиэлю, тот задумчиво произнес:

— Наверное, ты прав. Пока что у них теоретически можно что-то выторговать, но я не понимаю, как ты собираешься это сделать.

— Рано строить предположения, лучше насладиться представлением, — Себастиан с искренним удовольствием посмотрел, как жнецы отлавливают грелльчат и кидают тех в сейф.

Спирсу везло больше всех — его ни разу не поцарапали и не укусили. Вероятно, в подкидышах теплилась искра разума или тлели угли воспоминаний — паршивцы побаивались Спирса, что не мешало им досаждать ему жалобами, слезами или влюбленными вздохами. Пожалуй, его это бесило больше...

Еще не плененные пятеро грелльчат попытались спастись бегством, и на несколько минут Себастиан и Сиэль остались на крыше в одиночестве, если не считать деловито расширявших трещину в сейфе грелльчат.

Двое близнецов спрыгнули на землю, другой совершил невероятный акробатический трюк и последовал за залезшим в узкую трубу грелльчонком, Спирс и еще один близнец преследовали троих подкидышей, свалившихся сквозь дыру в крыше в недра недостроенного здания.

— Присядьте, — не терпящим возражений тоном распорядился Себастиан и надавил господину на плечи. — Вашей ногой необходимо заняться.

Сиэль охнул от боли в подвернутой лодыжке, но прошипел, отбрасывая руки Себастиана:

— Все в порядке. Раны у демонов заживают сами по себе.

— Но у вас они это делают недостаточно быстро, — он скептически посмотрел на то, как Сиэль старается стоять прямо и не опираться на ногу, и прибег к последнему аргументу:

— Так и будете изображать аиста или раненую цаплю, когда жнецы вернутся? Хотите, чтобы они преисполнились сочувствия к бедному ребенку? Я бы признал, что это верный ход, но не в данном случае... Демоны в их понимании и без того являются жалкими созданиями, но не вызывают ни капли сострадания...

— Довольно, — Сиэль дернул головой, оперся руками на сейф и постарался запрыгнуть на него. Себастиан хмыкнул и помог повелителю расположиться на железном шкафу. Сам бы господин не справился.

Себастиан аккуратно закатал слишком широкую штанину и оценил размах бедствия, которое оказалось не таким уж большим — вывих бы прошел сам по себе, причем довольно скоро, красноватый отек спадал с невероятной скоростью для человека, но перебинтовать лодыжку казалось нелишним. Как и затянуть бинт посильнее, чтобы выразить свое отношение к поступку Сиэля, и осведомиться:

— Могу ли я узнать, что вы сказали жнецам?

— Что убил Грелля Сатклиффа, который это заслужил, — гордо вздернул подбородок Сиэль.

— Врать в такой ситуации было крайне неразумно, — рассеянно заметил Себастиан. Он нахмурился и попробовал сосредоточиться на промелькнувшей мысли. Граф Фантомхайв имел, разумеется, право требовать мести или компенсации — Сатклифф убил его тетю... Но жнецы вряд ли отчитываются перед простыми смертными, поэтому подобные соображения излишни.

Сиэль буркнул:

— А мне захотелось соврать.

— И вы выставили себя неразумным и импульсивным созданием, — легкомысленно заметил демон, но тут же добавил:

— Впрочем, волноваться вам не о чем. Жнецы не станут докапываться до мотивов вашего поведения.

— Было бы о чем беспокоиться, — почти оскорбленно выдавил Сиэль, и Себастиан решил оставить при себе замечание, что повелитель часто беспокоится по пустякам. Например, из-за кошек... Как ни смешно, тема была слишком болезненной, а демон не смог бы скрыть восторг, охватывающий его при мысли, сколько благородных созданий ждут его дома.

Тем временем жнецы показались на крыше и остались стоять в отдалении около узкой кирпичной трубы. Один из близнецов прошествовал к сейфу, в его руках безжизненными тушками болтались оглушенные грелльчата. Без сознания, но, вероятно, живые — в противном случае их незачем было бы запирать.

— Какое жестокое варварство по отношению к одному из вас, — насмешливо протянул Себастиан и подавил мимолетный вздох сожаления. Если бы кодовый замок работал, близнецу пришлось бы либо помучиться, либо попросить, чтобы дверцу открыли.

Жнец показательно проигнорировал его, забросил тушки в сейф, мгновенно закрыл дверь и быстро вернулся к своим собратьям, окружившим Спирса. Тот достал из внутреннего кармана пиджака какие-то бумаги и всучил каждому из близнецов.

— Они не понимают, что мы все слышим? — шепотом спросил Сиэль.

— Возможно, — кивнул Себастиан, прижав палец к губам, и поморщился. Острый слух демона оскорбился, когда грелльчата перешли на ультразвук, а один из жнецов смял врученный ему документ и рявкнул:

— Это не ваша зона ответственности, отдел контроля не занимается исчезновением жнецов или любыми происшествиями с персоналом.

Спирс поправил очки и укоризненно вздохнул:

— Отдел контроля, как явствует из его названия, занимается контролем деятельности всех жнецов, департамента внутренних расследований в том числе. И надо признать, что в этот раз мой отчет будет нелицеприятным. Ваша безалаберность и неумение анализировать информацию ужасают и заставляют усомниться в вашем здравомыслии.

Он повысил голос, когда близнецы схватились за косы, и грелльчата в сейфе хором пискнули и затихли, вероятно, чтобы не привлекать внимания. Себастиан порадовался, что подкидыши боятся Спирса — какофония из их визгов и перепалки жнецов откровенно раздражала. Близнецы так и не решились пустить оружие в ход, один из них стукнул древком косы о крышу и с сарказмом осведомился:

— Мне интересно, как бы вы повели себя на нашем месте. Если бы перед вами стоял демон, который признался в убийстве жнеца. Не просветите?

Спирс с выражением крайней скуки на лице отчеканил:

— Вы нарушили первое из предписаний должностной инструкции — не собрали доказательства. Никакие, даже не уточнили голословные утверждения демона, а стоило как минимум узнать, как преступник избавился от тела.

— Они бы меня тогда изобличили, — согласно кивнул Сиэль.

Себастиан возразил:

— Они бы поверили любому даже самому глупому и недостоверному признанию. Ненависть ослепляет.

— Лучше столкнуться с нею, она честнее и предсказуемее, чем желание использовать кого-то в своих целях, — прищурился Сиэль, прислушиваясь к постепенно затухающему спору жнецов. Спирс за несколько минут убедил коллег, что они халатные растяпы, которые не только не провели правильно расследование, но и подвергли опасности жизнь сотрудника. Теперь на повестке дня стоял вопрос о дальнейших действиях, и Спирс четко обосновывал, почему для выяснения всех обстоятельств необходимо использовать демонов:

— Если метаморфоза Сатклиффа — не дело их рук, то тогда он столкнулся с кем-то или чем-то, способным превратить любого жнеца вот в это, — он кивком указал на сейф. — К моему сожалению, ваша безопасность тоже меня волнует как начальника отдела контроля. Поэтому настоятельно рекомендую использовать альтернативные методы дознания и привлечь иных заинтересованных лиц.

— Мы не заключаем сделок с демонами и не ведем переговоры, — напомнил ему один из близнецов.

— В случае крайней необходимости это допускается в порядке исключения. Пункт триста двадцать шестой должностной инструкции.

Себастиан покачал головой, рассматривая спорщиков, и обратился к Сиэлю:

— Вы слишком опрометчивы в суждениях. Если противник хочет вами манипулировать, он, по крайней мере, трезво мыслит. А в нашем случае — щедро предоставляет отсрочку казни.

Сиэль пренебрежительно фыркнул:

— Но его мотивы остаются за кадром.

Себастиан вновь почувствовал, что вот-вот — и придет какое-то озарение, но его отвлек один из близнецов, появившийся у него за спиной и взмахнувший косой.

Спирс что-то неразборчиво прошептал жнецу рядом с ним, звук его голоса стерся от визга разрезающего воздух лезвия. Близнец, очутившийся напротив Себастиана и Сиэля как будто к чему-то прислушался, и Себастиан заслонил своего господина и удивленно поднял брови — эти жнецы, похоже, мысленно общались друг с другом, но волнение или шок прерывали контакт, иначе было бы затруднительно объяснить их неуклюжую реакцию на появление разъяренных грелльчат. Тогда главный близнец отдавал приказы вслух...

Жнец коротко спросил:

— Ты и твой... повелитель каким-то образом замешаны в этом происшествии? — он с кислой гримасой кивнул в сторону сейфа, где обиженно сопели и тихо попискивали грелльчата.

Себастиан без колебаний сказал правду — она экономила время:

— Нет.

— Тогда у вас есть сутки, чтобы решить эту проблему ко всеобщему удовлетворению. Как утверждает мой коллега, вы слышали нашу дискуссию.

— А что мы получим взамен? — поинтересовался Сиэль, обойдя Себастиана.

— Вас не убьют прямо сейчас, разве это не выигрыш? — картинно изумился жнец. — Остальное можно будет обсудить в зависимости от результата.

— Вы не... — ехидно начал Сиэль, но Себастиан заставил его замолчать, положив руку на плечо, и кивнул:

— Хорошо, раз вы так красноречиво настаиваете...

Жнецы синхронно кивнули и взмыли в воздух, растаяв в надвигающихся сумерках, а Сиэль раздраженно топнул и прошипел:

— Как ты посмел меня перебить?!

— Я сделал это исключительно в ваших интересах, — склонил голову Себастиан. — Вы хотели позлить их и напомнить, что они не ведут переговоров с демонами, но есть ли смысл обсуждать с ними общеизвестный факт второй раз за сегодня?

Господин собрался что-то возразить, но грелльчата выбрали именно этот момент, чтобы запищать жалобно, хрипло и обессиленно.

Сиэль с ненавистью уставился на сейф и отрывисто приказал:

— Дома поговорим. Надеюсь, ужин готов?

Когда Себастиан снял с Сиэля пальто в прихожей, тот поежился и настороженно посмотрел на него:

— Ты так и не спросишь, что произошло в Норвич Хиллс?

Себастиан тихо фыркнул — слов ему не требовалось, чтобы понять истинные мотивы господина и подоплеку происшедшего.

— Слуге не положено проявлять ненужное любопытство, а вы уже любезно сообщили то, что сочли необходимым, — он почтительно склонил голову, скосил глаза и посмотрел на оставленный в углу прихожей сейф. Тот грозил прийти в негодность — прореха от косы жнеца стала шире, подкидыши потрудились на славу.

Непостижимо, как они забрались так высоко и умудрились расковырять аккуратный надрез до таких размеров, что в него уже пролезла бы половина грелльчонка? К сожалению, сейчас этого нельзя было узнать — малыши почти не подавали признаков жизни, лишь горько вздыхали и еле слышно шуршали железной стружкой.

Сейф еще должен был пригодиться как минимум однажды. Следовательно, паршивцев необходимо выпустить на волю и направить их жажду разрушений в другое русло.

— Да нет же! — топнул ногой Сиэль, и Себастиан взглянул на него. — Я отвлек жнецов от дома, в котором Сатклифф превратился в... эти недоразумения. Я почти уверен, но не отказался бы от твоего совета. После того как ты убедишься, что они живы.

Он величественно указал на сейф.

Себастиан улыбнулся. Господин нашел хорошее объяснение нелепому столкновению на крыше заброшенной фабрики, пусть оно и запоздало. Конечно, он уводил жнецов от разгадки, а не хотел свести счеты с жизнью и одновременно наказать дворецкого... Как бы то ни было, настоящему слуге не пристало указывать, как сильно повелитель кривит душой (и делает это не в первый раз). Ему пристало проявить скромность и заметить:

— Мне крайне льстит, что вы готовы полагаться на мой совет.

— Не полагаться, а выслушать, — надменно поправил его Сиэль и скривился. — Перестань притворяться, не перед кем изображать покорного моей воле дворецкого.

— Я бы на вашем месте не настаивал, — Себастиан повернул ручку сейфа и открыл его. — Только наш контракт и эта маска слуги благородного дома, которая меня развлекает, удерживают меня от недостойного поведения. Хотите, чтобы я назвал вещи своими именами? Ваше безрассудство может стоить и вам, и мне...

Ручка сейфа хрустнула и отломилась, испачкав ржавчиной перчатку дворецкого, Сиэль кивнул:

— Пожалуй, мне действительно не пристало настаивать на чистосердечной беседе. Я тебя сильно разозлил. Не думаю, что ты способен меня убить, но не стану проверять.

— Как прикажете, — Себастиан пожал плечами и заглянул в убежище грелльчат.

На него с надеждой уставились заплаканные и перепуганные малыши, сгрудившиеся в углу. Они смертельно устали, охрипли и могли лишь шипеть. Им определенно не понравилось, что их заставили летать в темном ящике, ненадолго выпустили из него, оглушили и потащили обратно. Теперь они страшились выбраться из своего пристанища: недоверчиво смотрели на дверь и, кажется, даже дрожали и стучали зубами. Впрочем, паршивцы скоро должны были очнуться и выйти из ступора, раньше они прекрасно справлялись с любым стрессом...

Их допустимо предоставить самим себе и их страхам — вдруг ужас окажет облагораживающее воздействие? Пока они отойдут от шока, он успеет подать господину ужин, а позже займется грелльчатами. Они никуда не убегут. А если попытаются — демон услышит и пресечет побег.

— Полагаю, вы сообщили жнецам наш адрес? — мимоходом осведомился Себастиан и слишком сильно стукнул тарелкой по белой скатерти.

Сиэль мимолетно поморщился, как будто проглотил лимон:

— Да.

— Верное решение, чтобы отвлечь жнецов от разгадки, — саркастично заметил дворецкий.

— Я поступил опрометчиво и глупо, — выдавил Сиэль и вскинул голову, — ты доволен?

Себастиан неуловимо улыбнулся:

— По крайней мере, теперь отчасти ясно, почему они нас так легко отпустили. Они всегда нас найдут, если мы не сбежим.

— Отчасти ясно? — переспросил Сиэль и отодвинул опустевшую тарелку. — Они же объяснили, что боятся рисковать и стать такими же, как Сатклифф, поэтому препоручают нам эту честь.

— Эти соображения кажутся справедливыми, но их озвучил Спирс. Он способен скрыть свои намерения, и при этом его доводы покажутся верными и основанными исключительно на инструкциях и распоряжениях, — Себастиан поставил перед господином десерт и шикнул на белого котенка, который несмело мяукнул у двери, требуя свою долю взбитых сливок и чего-нибудь вкусного.

Сиэль резко обернулся, встретился взглядом с робко озирающимся котенком и равнодушно заметил:

— Кажется, ты забыл его покормить.

— Нет, он притворяется.

Котенок оценивающе посмотрел на Сиэля и Себастиана, понял, что никто не в настроении его развлекать, прокрался к высокому креслу у окна и запрыгнул на спинку. Достижение — он не стал драть обивку, как обычно, а потрогал ее лапкой, спустился на сиденье, изобразил безобидное пушистое создание и свернулся в клубок.

Сиэль поджал губы:

— Ждешь, что я разозлюсь? Я не настолько глуп, чтобы ревновать обычного слугу к каким-то... животным. Если я прикажу, то ты от них избавишься сию секунду... — он испытующе посмотрел на бесстрастно наливающего чай Себастиана и хмыкнул. — Но я не стану испытывать твою преданность таким образом.

Дворецкий едва не рассмеялся, чашка на блюдце дрогнула и звякнула, когда он ставил ее на стол — господин снова врал и не краснел и был уверен, что проиграет кошкам, поэтому не осмеливался идти на крайние меры. Забавно, но очень разумно.

— Это очень милосердный и взвешенный шаг, я вам благодарен, — произнес Себастиан и прислушался. Грелльчата отважились ненадолго выйти из сейфа, каблуки троих стукнули по паркету, но этот звук их так напугал, что они тут же вернулись обратно, причем шли на цыпочках. Демону даже стало их жалко — на краткий миг. Долго жалеть паршивцев не получалось.

Сиэль поперхнулся чаем:

— Не стоит благодарности. Обязанность господина — заботиться о благополучии слуг, — он отставил чашку и спросил:

— У тебя есть какие-то соображения о мотивах жнецов?

Себастиан покачал головой:

— Я могу лишь утверждать, что скрытые мотивы есть.

— Тогда это выяснится позже, нечего гадать. Пока понятно, что они нас помиловали, и я намерен воспользоваться отсрочкой, чтобы разобраться с... подкидышами. Это интереснее, чем предвидеть гибель через сутки и готовиться к битве со жнецами.

— И как вы планируете избавиться от этой... маленькой проблемы? Мерзавцев все еще можно утопить прямо сейчас, например, в супе... Я говорю не о жнецах, а о них, — Себастиан взглядом указал на группку грустных грелльчат, добравшихся до порога. Они все были унылы и подавлены, если не считать двоих вполне пришедших в себя и кравшихся вдоль стены к сервировочному столику. Паршивцы чуяли еду под крышками и желали ее раздобыть.

— Если их убить, то мы никогда не узнаем, откуда они взялись, и наживем себе непримиримых врагов в лице жнецов. Считаешь, что сомнительное удовольствие того стоит? — Сиэль проследил за двумя грелльчатами, готовыми взобраться по железным ножкам столика наверх, но пока оценивающими возможности. Один запустил пилу, запрыгнул на колесо и деловито начал прорубать в стальных трубках подобие ступенек. Второй последовал его примеру.

— В такие моменты удовольствие разделаться с ними кажется достойным любой цены, — усмехнулся Себастиан и за хвосты забросил "альпинистов" наверх, поближе к еде. К нему тут же подбежали остальные подкидыши и начали подпрыгивать, цокая каблуками.

— Это займет их на некоторое время, — одобрительно произнес Сиэль, когда грелльчата оказались на столике и устремились к блюдам. — Не надо снимать крышки и облегчать им задачу. В этом доме есть кабинет?

— Разумеется. Я вас туда незамедлительно провожу, — Себастиан забрал с кресла недовольно зашипевшего котенка и пояснил:

— Не стоит оставлять наших подопечных наедине с...

— Божественными непостижимыми созданиями, — насмешливо закончил за него Сиэль и последовал за ним на второй этаж.

Кабинет был просторным, два высоких подсвечника освещали письменный стол, но их свет не достигал углов, поэтому Сиэль сделал вид, что не заметил еще трех кошек на книжных полках. Он сел в отодвинутое Себастианом кресло, взял лист бумаги из аккуратной стопки и обмакнул перо в чернильницу.

— Такой символ тебе о чем-то говорит?

Себастиан склонился над рисунком господина — костер, заключенный в треугольник и перечеркнутый косой линией слева направо. Демон закатил глаза: только сегодня он мельком упомянул охотников за исчадиями ада — и вот они уже совсем близко. Надо либо проклинать свой длинный язык, либо превозносить интуицию — любая его догадка оказывается верной.

Он не сделал ни того, ни другого, всего лишь забрал у Сиэля перо и быстрыми росчерками дополнил эскиз, поясняя:

— Это знак одного из тех орденов охотников на демонов, который мнит себя самим древним. Циркуль, образующий стороны треугольника, символизирует науку, — на рисунке появился вполне узнаваемый циркуль, — в основании лежит меч, еще один пронзает адское пламя, означает... вероятно, умение сражаться. Однако в этом они не сильны. В остальном тоже не блещут. Где вы видели этот символ?

— На двери дома соседа покойной миссис Глэндон. Но это еще не все. Смотри, что я нашел в ветках живой изгороди, — Сиэль достал из кармана свернутый платок и отогнул край. В складках ткани безмятежно спала бесхвостая белка размером с фалангу его указательного пальца. — Напротив этого места висел какой-то прибор с тринадцатью линзами. Подойти ближе я не смог, дом как будто окружен невидимым барьером, мне и это животное пришлось придвигать к себе палкой — она прошла сквозь завесу. Предполагаю, жнеца что-то заинтересовало во дворе, и он оказался в зоне действия этого странного приспособления.

— Погнался за белкой, — легкомысленно предположил Себастиан, — хорошо, что не за птицей. От белки ему достался хвост, а от вороны он мог унаследовать клюв или крылья.

Себастиан содрогнулся, вообразив крылатых безмозглых паршивцев, щелкающих огромными клювами. С такими химерами совладать было бы сложнее...

Сиэль откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди:

— Задача — пробраться в дом, найти охотника или его записи, вернуть Сатклиффу человеческий... или жнеческий вид. Но демон не способен подойти близко к логову охотника. А тот нас ждет — у него что-то загудело прямо под крышей, когда я случайно задел барьер пальцем, и тут же с чердака кто-то начал рассматривать изгородь в бинокль. Меня он не заметил.

— Задача решаема, любой охотник — всего лишь человек, наверняка что-то упустил... Но я должен изучить подходы к зданию, чтобы сказать это со всей определенностью. Если позволите, я отправлюсь туда незамедлительно...

— Нет, я без тебя не останусь с этими... которые сейчас громят столовую.

Грелльчата поели и теперь, судя по звукам, катались на сервировочном столике и с одобрительным гамом врезались в стол и шкафы с посудой.

— Кстати, а если послать вперед кошку, она разрушит барьер? — поинтересовался Сиэль, глядя на книжные полки.

Себастиан задумался — охранные пентаграммы отличались друг от друга, а они имели дело явно не с самой простой, начертанной мелом на первой подвернувшейся поверхности:

— Кошка не заметит преграду и легко преодолеет ее, но, чтобы разрушить меловой круг, ей придется ходить туда-сюда по меньшей мере раза три, наступая на одно и то же место или стирая линию хвостом или подушечками лап. Для обучения такому трюку потребуются годы дрессировки, а это жестоко...

Он сознательно опустил один из очевидных вариантов — смазать отрезок чем-то вкусным, чтобы кошка слизала лакомство вместе с мелом — любой обман маленьких хищников казался ему святотатством.

— У нас нет столько времени в запасе, — перебил его Сиэль. — Надеюсь, Грелль не вызывает у тебя сочувствия, в отличие от кошек?

Себастиан предвкушающе улыбнулся:

— Дрессировка наших подкидышей... Попытаться можно, но они не так умны, чтобы добиться от них осознанных действий...

— Нам надо, чтобы они шли, куда прикажут. И не стоит над ними издеваться или бить. Легче приманить...

— Вам их жалко? — с издевкой переспросил демон.

— Очень, особенно сейчас, когда они уже разбили стекла на трех дверцах шкафов, — с сарказмом ответил Сиэль.

— Четырех, — поправил его Себастиан. — И они добрались до бокалов из богемского хрусталя.

— Неважно, суть в том, что у нас осталось не больше двадцати двух часов, за это время не добиться устойчивых рефлексов на наказание или боль. Мы не знаем, что именно они должны сделать по команде — притвориться мертвыми, подпрыгнуть или залаять. Нам нужна приманка. Что-то, что их привлечет настолько, что они захотят добраться до этого любой ценой.

В глубине души Себастиан был согласен с господином, но изобразил всепоглощающую скорбь и решил оставить это выражение на лице подольше — оно как нельзя лучше гармонировало с его чувствами, когда он отпер столовую.

Грелльчата развлекались с размахом: пол был усыпан мелкими осколками и остатками еды, по ним со скрипом катался сервировочный столик, вдавливая шоколадный крем и сливки в паркет. Себастиан пожалел, что недавно смазал колесики на столике — пятеро грелльчат толкали его легко и непринужденно, вспрыгивали на перекладину и радостно визжали, когда он врезался в очередное препятствие: стол, древний сервант или стену.

Шестеро паршивцев устроились на столике сверху и смастерили три подобия катапульт из ложек и кусков пирога — они деловито заряжали оружие кусочками сахара и запускали их куда придется, то есть повсюду. Сиэль благоразумно спрятался за Себастиана, а тот поймал пять кубиков и возвратил "артиллеристам". Он старался не причинить избыточный ущерб, но старался без должного усердия — попал троим грелльчатам в головы, и малыши свалились без чувств в блюдо с пирожными, еще двое пискнули, согнулись и упали, схватившись за животы. Оставшийся невредимым подкидыш обернулся на Себастиана, спрыгнул на пол и затаился за ножкой стула.

Ему не повезло — Себастиан взялся за ручку катившегося мимо столика и направил его как раз на этот стул. Тот зашатался и рухнул, едва не раздавив грелльчонка. Следом на пол со звоном полетели сервировочный столик, тарелки и супница. Она свалила с ног четверых грелльчат, прокатилась по паркету, задела сервант и словно выплюнула еще троих мерзавцев — вымокших в бульоне, но до неприличия довольных.

— Осторожней, — запоздало предупредил Сиэль.

— Они выживут, все без исключения, — процедил Себастиан, пересек столовую и извлек еще двоих грелльчат из камина.

Малыши утащили несколько кубиков печеного яблока в шоколадной глазури и не захотели расставаться с лакомством или делиться им с другими. Так и доедали — громко чавкали и давились в полете, после того как Себастиан швырнул их поближе к сородичам. Те уже спрятались под накрытый скатертью стол. Но Себастиан не обольщался — и минуты не пройдет, как они либо выберутся, либо стащат скатерть вниз. У нее была чересчур красивая бахрома — украшенная золотыми нитями, и один грелльчонок уже перебирал ее, словно струны, своей пилой, пока что выключенной.

— И как тут определишь, что им нравится? — задумчиво сказал Сиэль. — Они бестолковые, в восторге от разрушений и всего блестящего, немного опасаются тебя, но это нам не подходит... Едой их уже не приманить, они наелись.

— Думаю, выход найден. Посмотрите, — Себастиан указал на сервант.

Там обосновались четыре грелльчонка. Трое с наслаждением уничтожали хрупкие бокалы — казалось, они долго выясняли, с каким усилием надо толкнуть тонкую ножку, чтобы хрустальный кубок упал и раскололся на части, и теперь паршивцы ликовали, что у них все получается.

— Они без ума от разбитой посуды, — констатировал Сиэль под предсмертный звон еще одного бокала. — Подожди, я понял. Дело не в них.

Он задрал голову и посмотрел на самую верхнюю полку серванта, где один грелльчонок в благоговении замер перед вазой для фруктов. Она была украшена причудливой резьбой и покрашена так, чтобы зрителю казалось, что в хрустальные бока инкрустированы цветные драгоценные камни. Именно на них уставился грелльчонок, ловя свое отражение в каждой из граней фальшивых изумрудов и рубинов.

— Какая самовлюбленность, — почти с завистью сказал Сиэль.

— Единственное качество Сатклиффа, которое неуничтожимо или настолько велико, что его хватит на двадцать крохотных Сатклиффов. Или он любит блестящие побрякушки. Проверим, — Себастиан приблизился к серванту, смёл с нижней полки троих разрушителей и злорадно прищурился: грелльчата заверещали, когда их протащило по осколкам бокалов, и начали горько рыдать на полу, рассматривая прорехи в камзолах.

Дворецкий проигнорировал их жалобы и взялся за ножку вазы для фруктов. Созерцавший свое отражение подкидыш недоуменно проследил траекторию движения и уцепился за основание — он не желал прощаться с обретенным сокровищем и вместе с ним оказался на паркете, рядом с оплакивавшими свою одежду мерзавцами. Они мгновенно успокоились, увидев "чудесный сосуд", и завороженно уставились на блестевшие фальшивые камни.

Прятавшиеся под столом грелльчата тоже заинтересовались вазой и бегом устремились к ней.

Сиэль спросил от двери:

— Зеркало не заставит их так же забыть обо всем?

Себастиан покачал головой:

— В нем меньше отражений, и во всем доме нет маленького зеркала, а разбивать ради них большое — крайне расточительно. Нет смысла усугублять нанесенный ими ущерб.

— И что ты предлагаешь? Вырезать имитацию камней из вазы?

Себастиан даже вздрогнул. Уничтожить еще что-то в угоду мерзавцам — немыслимо.

— Есть лучший способ, без излишнего варварства, — заметил он и взялся за раму картины, висевшей слева от серванта.

Ничем не примечательный туманный пейзаж прикрывал дверцу потайного шкафа. Небольшого, но набитого до предела драгоценными камнями. Несколько мелких сапфиров, опалов и рубинов выпали и подкатились к ботинкам Себастиана.

— И откуда такие богатства? — Сиэль подошел поближе и присел на корточки над рассыпанными сокровищами.

— Нетрудно обобрать родственников какого-нибудь ювелира-контрабандиста, особенно если демону нужны средства для покупки дома, ювелир давно мертв, а наследники не подозревают о спрятанных их предком драгоценностях, — уклончиво ответил Себастиан.

— Мне кажется, одним ювелиром, даже долгожителем, здесь дело не обошлось бы, — Сиэль поднял крохотный бриллиант. — Если бы он помещал в тайник по такому мелкому камню каждый день... Тогда он жил бы лет сто, чтобы заполнить этот шкафчик до половины.

— Сто пятьдесят, — обронил Себастиан.

— И кого ты в итоге ограбил? Надо признать, твоя сказка неплоха, но она не может быть правдой.

Себастиан сосредоточенно перекладывал камни и выбирал наименее ценные — с мельчайшими дефектами:

— Слуга дома Фантомхайв не может так низко пасть. Опуститься до грабежа... Недопустимо. Все было почти так, как я описал. Правда, ювелир до сих пор жив и здоров, тайники он оборудовал не для себя, а для нескольких своих клиентов, а они отчего-то решили его убить и не платить за работу...

— А ты случайно проходил мимо и спас беднягу? Как Сатклифф мимо белки? — фыркнул Сиэль.

— По крайней мере, результаты моих прогулок впечатляют больше, — Себастиан оскорбленно шваркнул дверцей шкафа. Ему не хотелось вдаваться в подробности, демонам всегда немного стыдно повествовать о добрых делах, даже если они совершены небескорыстно.

На его удачу, грелльчата пожелали оспорить его последнее утверждение о результативности прогулок и пронзительно завизжали, вцепившись друг другу в волосы. Им всем не хватало места вокруг вазы, до этого они молчаливо отпихивали друг друга, но это оказалось недостаточным, поэтому подкидыши начали драться, а пара наиболее сообразительных отбежала в сторону и запустила пилы.

Себастиан сокрушенно покачал головой — жаль, что от мерзавцев нельзя избавляться. Такой шанс будет упущен, когда они сами готовы погубить друг друга... Он прицелился и кинул в визжащий комок на полу несколько камней — три срикошетили от непробиваемых черепов паршивцев и попали в двух хитрецов, собиравшихся распилить собратьев, остальные "снаряды" оглушили дравшихся и попадали на пол рядом с бесчувственными грелльчатами.

— Им потребуется не более пяти минут, чтобы очнуться, — буднично заметил Себастиан, — силу удара я рассчитал верно.

— Тогда и проверим твою теорию, — Сиэль собрал в горсть выпавшие из шкафа камни и прошествовал к креслу у окна.

Теория оказалась абсолютно верной. Грелльчат околдовали драгоценности, и мнилось, что они будут часами, годами или столетиями рассматривать игру света на гранях камней. Так и станут тихо сидеть и вертеть их в руках и прервутся лишь тогда, когда сокровища отнимут. С последним Себастиан справился легко — подкидыши словно погрузились в транс и не сопротивлялись.

— Сработало, — протянул Сиэль и кинул рубиново-алый камень на пол недалеко от кресла. Грелльчонок, у которого Себастиан только что отобрал «сокровище», торжествующе пискнул и подбежал к брошенной Сиэлем драгоценности. — Что и требовалось доказать.

Подкидыши действительно были готовы на все. Они покорно шли за тем, кто показывал им несколько сапфиров, подпрыгивали и забирались по стене на подоконник, если на нем лежали изумруды и аметисты, расщепили пилами паркетину, под которую демон положил алмаз, вспороли подушку, когда Себастиан на их глазах поместил в нее несколько рубинов. И самое главное — грелльчата по своей воле вернулись в сейф, метнулись туда со всех ног вслед за горстью камней. Демон с печалью наблюдал за их энтузиазмом. Было немного обидно, что он раньше не додумался до такого простого способа контролировать паршивцев.

— Пора нанести визит неизвестному охотнику, — Сиэль решительно открыл дверь, но не спешил переступать порог. — Считаешь, у нас есть шансы победить?

— Даже жнецы испугались Сатклиффа в его новой ипостаси. Вряд ли человек окажется более стойким, — беззаботно сказал Себастиан и поднял сейф.

Грелльчата промолчали, занятые своими сокровищами, только шелестели одеждой, стараясь придвинуться ближе к свету, который падал на дно из разреза на ребре сейфа, оставленного косой жнеца.

Мелкий снег словно сидел до глубокой ночи в засаде и ждал, когда Себастиан и Сиэль очутятся рядом с домом таинственного охотника — в ухоженном саду покойной миссис Глендон. Стоило им подойти к живой изгороди, как колючие снежинки бросились на них и начали кусать за руки и лица, залезать под воротник и слепить глаза. Удачное предзнаменование — мутно-серая рябь прорезала воздух и мешала различать очертания предметов дальше, чем на три фута. Человек бы с такой задачей точно не справился, и это давало демону фору.

Себастиан искренне порадовался и похвалил себя за предусмотрительность — только очень умный демон сообразил бы прихватить с собой теплый длинный шарф из темной шерсти, в который теперь можно было закутать господина и молча посмеяться над его недовольством и тем, что повелитель напоминал маленькую гусеницу. Правда, Сиэль почти не сопротивлялся, лишь пробурчал что-то в закрывший подбородок шерстяной кокон и указал на дом охотника:

— Я нашел карликовую белку напротив того кривого дерева. На нижнем сучке висел прибор с тринадцатью линзами, о котором я тебе говорил. Сейчас его там нет.

Себастиан бросил беглый взгляд на двухэтажный коттедж из серого камня и на изломанный ствол старой яблони — он мог оказаться полезен и скрыть от наблюдателя незваных гостей. Пока с этой задачей справлялись сумерки, мельтешащие снежинки и сухие ветки кустов, образующих живую изгородь.

Сарай для садовых инструментов миссис Глендон тоже сослужил добрую службу. Себастиан одним ударом сбил замок и открыл дверь.

Сиэль сел на корточки, подобрал с земли искривленный сучок и просунул его за барьер. Невидимая человеческому глазу завеса беспрепятственно пропустила изогнутую палку, и Сиэль хмыкнул:

— Если демону так легко преодолеть охранные чары, то охотники точно идиоты, — ветка в его руках наткнулась на корень и сломалась.

Себастиан вышел из сарая, с сожалением посмотрел на обломки сучка и нахмурился:

— Если демонов призывают в четко очерченный круг, их обычно не снабжают никаким орудием, чтобы его разрушить. Кроме того... я не стану доказывать это, чтобы не потревожить раньше времени охотника... Примите как факт, что барьер взаимодействует с любым объектом, коснувшимся его. Частицы завесы неуклонно продвигаются вперед, например, по ручке этой лопаты, — он вскопал землю между корней. — И как только они приблизятся к демону, он будет испепелен. Благо инструментов у нас много, а частицы крайне медлительны.

Он отбросил лопату, так что она воткнулась в промерзшую землю, и склонился над выкопанной у живой изгороди ямой. Как он и предполагал, охотник был не так уж умен — заключил меловой круг в короб из кирпичей. Теоретически, демон мог бы использовать все тяпки и грабли, найденные в сарае, но не было смысла испытывать барьер и садовые инструменты на прочность.

— Здесь нам и пригодятся их пилы, — понимающе заметил Сиэль.

Когда Себастиан открыл сейф, грелльчата не обратили на него внимания — их всецело занимали камни. Демон ловко выхватил игрушки у десятерых и мимолетно вздохнул — выражение скорби на лицах паршивцев заставило бы сердце любого живого существа сжаться. Но не сердце демона. Он поманил грелльчат, показывая им горсть камней, и подкидыши выпрыгнули из сейфа, не замечая ни холода, ни вьюги. Один, правда, отвлекся на блестящие снежинки и погнался за ними — одна упала ему на рукав, три другие чуть не сбили с ног, ударив по макушке — но вспомнил про сокровища и подбежал к барьеру.

Дальше дело было за малым: на глазах грелльчат закопать клад рядом с кирпичами — вдавить камни в землю обломком ветки. С остальным подкидыши справились сами и резво распилили короб мелового круга, когда Себастиан поместил несколько рубинов под кирпичи. Барьер не выдержал энтузиазма и напора грелльчат через две минуты десять секунд.

— Почему они просто не подкопаются под этот короб? — недоумевающе спросил Сиэль.

— Им проще пилить, чем рыть пилами твердый грунт. Или они не столь умны и им далеко до вашей сообразительности, — ответил Себастиан и аккуратно поднес руку к живой изгороди.

Преграда действительно исчезла. Было бы жестоко заставлять паршивцев избавиться от кустарника, когда демон легко прорубит в нем арку за полминуты.

Враг ничего не заметил — в доме не осветилось ни одно окно.

— Поразительная беспечность для охотника, всего один барьер и пять ловушек, — осуждающе произнес Себастиан.

Он не без угрызений совести мучил грелльчат: бросал вдаль один драгоценный камень и следовал за ними. Лишь для того, чтобы отобрать у дерущихся паршивцев сокровище и кинуть его еще на пару футов вперед. От хитроумных ловушек это бы не спасло, но их демон чувствовал, а охотник отчего-то полагался в основном на механические капканы, исписанные рунами. Грелльчата ловко уворачивались, стальные челюсти не поймали ни одного из них, только троим прищемили кончики хвостов. Пришлось вручить каждому пострадавшему по опалу и загнать в сейф.

Они добрались до входной двери, и Себастиан наконец вернул остальным малышам их игрушки. Дом практически никак не был защищен от вторжения демонов, у которых в руках случайно оказались активные и не очень умные грелльчата.

— Он, кажется, спит, — заметил Сиэль, прислушиваясь.

Себастиан кивнул — сквозь вой ветра он различал скрип кровати и храп, доносящиеся со второго этажа дома. Вероятно, охотник жил один.

Дверь демон трогать не стал — его немного насторожили неряшливые заплатки на ее поверхности.

— Предполагаю, что из этих отвратительно заделанных отверстий должны появиться железные колья, — заметил Себастиан, аккуратно обходя такие же дыры на крыльце, заткнутые деревянными пробками и ответил на язвительный смешок Сиэля:

— Демону нестрашны раны, — он положил сейф под окном, грелльчата тут же зашебуршились в поисках источника света. — Но глупо было бы не избежать их, если есть возможность.

Широкое окно слева от двери не было защищено ничем, кроме щеколды и нелепой западни. Щеколда вынулась вместе с гвоздями, когда Себастиан поднял раму, а ловушка — круглая рама с переплетением нитей, качавшаяся перед окном — была сброшена на пол лопатой и задвинута в дальний угол прихожей.

— Не подходите к ней ближе, чем на два фута, если не хотите запутаться в горящей паутине, — предупредил Себастиан Сиэля и втащил в помещение печально вздыхающий сейф. Грелльчата отчаянно тосковали, они не могли любоваться "сокровищами" в темноте. Даже столь любимый ими звук разрушений — рама заскрипела и переломилась пополам — не справился с их скорбью.

Сиэль заметил:

— Если не отвлечь их, то они скоро завопят и разбудят хозяина дома, — он прошел к лестнице и обернулся:

— Думаю, можно ее разрушить, чтобы он не мог спуститься.

— Для демона чересчур прямолинейно, — ответил Себастиан и заглянул в ближайшую комнату. Обычная кухня, но в шкафу нашлись свечи, одну из них демон зажег и поставил на сейф. Грелльчата успокоились и притихли.

— Ты сам недавно говорил, что я не настоящий демон, — пожал плечами Сиэль, ничуть не обидевшись. — А ты настоящий... Значит, покажешь мне, как бы поступил коварный демон.

— Вот так, — Себастиан извлек из сейфа пятнадцать грелльчат и вдавил их изумруды, рубины и опалы в основания самой верхней и самой нижней ступенек. Малыши запустили пилы и мгновенно разрезали лестницу, так что она угрожающе захрустела и накренилась. Демон спрыгнул с нее и аккуратно подвинул, чтобы при малейшем давлении сверху она поехала вперед. Сиэль одобрительно кивнул:

— Любой, кто захочет спуститься, свалится вниз вслед за лестницей. Хорошо, что она не прикреплена к стене, иначе звуки пил разбудили бы охотника. А так они справились быстро, и он спит... Кстати, почему он не проснулся? Проверь наверху, а я посмотрю на первом этаже. Нам нужна его мастерская и записи. Наверняка он где-то описывает свои изобретения...

— Если умеет писать, — с сомнением дополнил Себастиан, но приказ выполнил, прихватив с собой зажженную свечу и пятерых грелльчат на всякий случай. Те чинно расселись у него на плечах, вцепившись в камни.

Помощь ставших очаровательно покладистыми паршивцев не понадобилась. Хозяин дома был до отвращения педантичен и полностью полагался на свои изобретения, а не на инстинкты или слух. Беззаботно спал, завернувшись в толстое одеяло, и позволил незваным гостям перевернуть вверх дном весь дом от чердака до подвала. Результатом поисков стали переписка охотника с «собратьями по ремеслу», занимавшая две полки в библиотеке, аккуратно заполненный дневник из тайника в кабинете, стопка листов с описанием и схемами изобретений и вход в мастерскую в подвале.

Грелльчата привычно справились с деревянной дверью и радостно забрались в сейф. Они, кажется, начали считать его безопасным местом, где им никто не мешает. Себастиан огорченно вздохнул — паршивцы демонстрировали такие успехи при дрессировке, что расставаться с ними было немного жаль. Самую малость жаль, ровно до того момента, когда демон слишком резко поставил сейф на каменный пол и один из паршивцев потерял свой камень. Разумеется, обездоленный мерзавец не стал его искать, а вцепился в аметист соседа, и завязалась шумная свара.

— Не разнимешь их? — Сиэль подошел к верстаку и поднял странный прибор, замеченный им днем в саду. Разноцветные линзы были вставлены в оправу из серебра, которая раскрывалась подобно вееру.

— Подкидыши могут драться сколько угодно и заодно разнести здесь все вдребезги, раз вы обнаружили то, за чем мы пришли, — Себастиан вытряс грелльчат в шкаф, полный каких-то стеклянных артефактов и злобно ухмыльнулся, когда там что-то зазвенело под жужжание пил мерзавцев, громкий писк и пронзительный вой.

— Ты желаешь, чтобы они перерезали друг друга? — Сиэль вопросительно посмотрел на Себастиана. — Для этого не надо было пробираться сюда и читать словоизлияния одного самовлюбленного глупца.

— Простите, я не рассчитал время, — Себастиан приоткрыл дверцу шкафа и просунул в щель длинный брусок, — я думал, они вспомнят о пилах минутой позже... И принял меры...

Он торжествующе улыбнулся, когда что-то брякнуло о брусок, и пояснил:

— Магнит притянет их оружие, но они так увлечены сражением за драгоценности, что предпочтут расстаться с пилами.

Он пересчитал извлеченные «орудия труда жнецов» и плотно закрыл шкаф.

— Бедные глупцы — расстались с единственным, что делало их опасными, — отстраненно произнес Сиэль и начал читать описание прибора с тринадцатью линзами, лежавшего перед ним. Себастиан его уже прочел, как и тысячу писем, пока крушил кабинет охотника и вносил радующие вкус демона изменения в интерьер.

Особенный интерес представляло последнее послание, оставшееся недописанным. Там незадачливый истребитель демонов живописал все события предшествующих суток.

У Себастиана появился еще один повод для гордости собой — он верно угадал ход событий. Грелль Сатклифф действительно погнался за белкой, которая украла у него блестящий рубин, и случайно попал в поле зрения коварного изобретения. Драгоценный камень жнец обнаружил в трубе на крыше и хотел рассмотреть. Это отчасти объясняло такую любовь грелльчат к блестящим побрякушкам. Последнее желание отпечаталось даже в раздробленном на двадцать одну часть сознании.

Зачем «трофей» жнеца понадобился белке, навеки останется загадкой, она не была столь откровенна с охотником, как плененный Сатклифф. Охотник заблаговременно расстелил перед прибором мелкую сеть, которую оттащил в подвал, где и допросил Грелля с пристрастием — эти тенета каким-то образом лишали жнеца сил и способности к сопротивлению. Их Себастиан обнаружил в кабинете и взял с собой на всякий случай. Очевидно, что артефакты охотника либо были настроены неверно, либо одинаково реагировали на демонов и жнецов. До железной сети Себастиан был неспособен дотронуться даже в перчатках, но завернул ее в три слоя ткани, и она стала практически безопасна — лишь сильно грелась и стреляла белыми искрами.

Шкаф с грелльчатами начал угрожающе раскачиваться и топать низкими ножками по полу, все чаще и чаще, как будто спешил куда-то, и отвлек Себастиана от размышлений.

— Паршивцы уникально эффективны в нахождении того, о чем их не просили, — сказал Себастиан.

— Вполне возможно, — согласился Сиэль.

Шкаф решил подтвердить их слова и упал, открыв узкую темную арку.

— Тайный ход, — констатировал Себастиан и скрылся в темноте. Охотник не сподобился оснастить узкий лаз в свою секретную лабораторию ни одной изощренной ловушкой, кроме опасных исключительно для людей: острые лезвия выезжали из стен или потолка, если наступить на один из шести камней на двенадцати ступеньках. Демон близко познакомился с двумя западнями, сломал пятнадцать клинков и даже разобрал один примитивный механизм, прежде чем нашел отключающий ловушки рычаг.

— Это должно быть больно, — с сочувствием сказал Сиэль, когда увидел прорехи на фраке Себастиана.

Демон сокрушенно покачал головой:

— Нет, лишь немного неприятно и приводит меня в отчаяние, ведь я вынужден предстать перед вами в неподобающем виде.

Сиэль еле заметно улыбнулся и отложил письмо, которое читал:

— Я тебя прощаю, но только на этот раз. Как я понимаю, ты уже ознакомился с инструкцией? — он указал на заполненный схемами лист бумаги.

— Да, — кивнул Себастиан и выпустил грелльчат из шкафа. Малыши с надеждой посмотрели на него, а он не стал обманывать их ожиданий и бросил в уже освещенный тайный ход несколько камней.

— Разве идиоты, описывающие каждый свой шаг, не понимают, что их откровения могут попасть к кому угодно? — поинтересовался Сиэль и аккуратно вложил несколько писем в пухлый дневник охотника. — Он хранит даже черновики своих посланий!

— Вероятно, не понимают, — отозвался Себастиан, — или считают это летописью своей героической жизни. Свидетельством для потомков.

— Что мне до его мотивов? — Сиэль с пренебрежением смахнул документы с верстака. — Главное, что он все рассказал, сам того не ведая. Может быть, сжечь его каракули?

Себастиан ненадолго задумался и отрицательно качнул головой:

— Не стоит уничтожать все его сокровища. Иначе он придет в ярость и станет преследовать нас до скорого конца своей жизни, а пока... пока он может передумать. Я оставил для него очень весомые аргументы в кабинете.

Кабинет сейчас напоминал развалины какого-то древнего строения: шкафы и полки превратились в деревянную труху, осыпавшую лежавшие неровными стопками книги, которые Себастиан не стал рвать, лишь измазал обложки красной краской, обои истлели, и из-под них проступили почерневшие и рассохшиеся перекрытия, изъеденные древесным жучком. А в центре, на обрывках ковра, стоял превращенный в черный алтарь стол, где в круге из свечей лежала короткая записка от демона, прибитая к столешнице окровавленным ритуальным ножом. Себастиан недолго поколебался и решил не приносить в жертву никакую живность за неимением оной в доме. Не бежать же на улицу за какой-нибудь белкой или курицей? У соседей охотника была собака, но этот ход не одобрил бы Сиэль, в паре домов держали коров, но демону не хотелось возиться с огромной тушей. Да и охотник мог бы обрадоваться, что его обеспечили мясом на ближайший месяц. Слишком щедрый дар.

Сиэль согласился с ним:

— Он сперва испугается, потом разозлится, но найдет свои записи относительно нетронутыми, успокоится и внемлет голосу разума... Надеюсь, ты был убедителен?

— Разумеется. Я написал, что мне известны адреса его соучастников, поэтому их смерть будет на его совести, а я убью их всех, как только он предпримет попытку поохотиться на нас. Кроме того, я без проблем проник в его жилище, следовательно, его меры предосторожности не так уж безупречны. Правда, он может не последовать моему совету...

— Не беда, тогда он нас немного развлечет, ведь демонам до отвращения скучно жить, не так ли? — не дожидаясь ответа, Сиэль начал спускаться вниз. Из потайной комнаты донесся писк грелльчат, неспособных поделить десять драгоценных камней.

Себастиан достал из сейфа спящего грелльчонка и догнал господина.

Сиэль остановился внизу лестницы и осмотрел каморку — еще один сколоченный из досок стол, заваленный железками, которые напоминали орудия пыток; железный стул с ремнями на ручках; несгораемые сейфы — они старались стать как можно меньше и незаметнее и вжаться в стены, лишь бы оказаться подальше от дерущихся грелльчат.

Себастиан пресек попытку пятерых паршивцев сбросить с верстака блестящий тесак. Это ему далось не без усилий — они его рассмешили и немного озадачили сообразительностью. Малыши с трудом, но дотащили грозное оружие до края и практически безупречно рассчитали траекторию падения тесака, он мог разрубить пополам как минимум семерых их сородичей.

— Как должно себя ненавидеть это... существо, чтобы желать расправиться с частью себя? — спросил Сиэль, наблюдая за притихшими грелльчатами. Малыши уселись на лезвии циркулярной пилы и рассматривали камни, другая группка расположилась на полу.

— Это вряд ли ненависть, — отозвался Себастиан, обходя грелльчат и направляясь к одному из шкафов, в котором были проделаны небольшие круглые отверстия. — Больше похоже на эгоизм...

Он открыл дверцу и тут же ее захлопнул, чтобы не позволить вырваться на свободу маленьким и юрким бельчатам. К их освобождению из плена еще не все было готово.

— Охотник написал правду? Там действительно те самые белки? — Сиэль дождался его кивка и продолжил:

— Тогда он не соврал и в остальном, — он развернул одно из найденных писем.

Охотники на демонов настолько невежественны, что могут принять жнеца за порождение ада. Но это простительно — грелльчата временами казались докучливыми исчадиями геенны даже Себастиану.

Сиэль оторвался от письма и подвел итог:

— Нам надо всего лишь повторить его действия.

— Ловить по всему дому белок-лилипутов — ниже моего достоинства, — Себастиан скорбно поджал губы и взбежал вверх по лестнице. То, что ему было нужно, он видел на втором этаже.

— Ты хочешь сказать, что истолковал мое распоряжение буквально? Впервые в жизни? — крикнул ему вслед Сиэль, давясь от смеха, и величественно добавил:

— Милостиво разрешаю тебе повторять только то, что действительно нужно.

— Вы так добры, — Себастиан развернул принесенную наволочку и ссыпал в нее белок. На угол верстака он положил металлическую сеть, которая должна была пригодиться.

— Надо, чтобы они попали в фокус одновременно и все, — заметил Сиэль, разворачивая железный веер, сверкнувший линзами. — Иначе...

— Невелика беда, — поморщился Себастиан, растирая руку. Мелкие ячейки сети раскалились и прожгли ладонь через перчатку. — Получим жнеца с головой и повадками белки... Никто и не заметит разницу.

— У такой химеры вряд ли будет ответ на вопрос, почему охотник сперва вернул Сатклиффу привычную форму, а потом опять раздробил жнеца и отнес к нашему дому.

— Это и так известно из откровений истребителя нечисти, — Себастиан критически изучил группку грелльчат, рассаженных в три ряда на сложенных друг на друга капканах, и вынул из кармана тонкие черные нитки.

Доставая карликовых белок по одной из наволочки и стреножа их, он продолжил:

— Как ясно из последней записи в дневнике, Грелль назвал охотнику адрес настоящего демона. Охотник решил пощадить жнеца, пока не поймает демона — хотел препарировать и сравнить обоих.

— А, может быть, он предусмотрел, что мы к нему сами придем? — насторожился Сиэль и прислушался. Хозяин дома все так же раскатисто храпел и не собирался просыпаться.

— Нет, он сперва собирался придумать план поимки демона и обсудить его со всеми своими... подельниками, — с презрением произнес Себастиан, и маленький бельчонок в его руке пискнул. Демон слишком сильно стянул его передние лапки, но тут же ослабил петлю. — Он не подозревал, что мы знакомы с Сатклиффом и способны проследить путь жнеца до этого дома.

— Он просто избавился от них? — Сиэль указал на мирно сопящих грелльчат, окруженных связанными белками.

— Да, он разделил Грелля после допроса, чтобы обезопасить себя. Но паршивцы оказались намного докучливее белок, поэтому он решил доставить их предполагаемому демону, чтобы досадить «жертве». Вероятно, забыл и о планируемом вскрытии.

— Это рискованно и глупо, — протянул Сиэль.

— Охотник самовлюблен и ограничен, — заметил Себастиан. — Но он ничем не рисковал. Напротив, выигрывал. Во-первых, если люди не начнут шептаться о зловещих карликах, разбежавшихся по деревне, то это докажет демоническую сущность адресата «посылки» — тот в состоянии справиться с ордой безмозглых и юрких созданий и скроет этот секрет от соседей. Во-вторых, паршивцы бы умерли дней через десять... или месяц, трудно сказать. Очевидно, что они все связаны друг с другом и им надо что-то есть, пусть и изредка, а этот...

Он почти нежно положил спящего грелльчонка на недовольно сопящих и извивающихся белок — демон соорудил им намордники из ниток, чтобы животные не кусались и не перегрызли путы.

— В этом существе, как предполагал охотник, заключено сознание жертвы. Спорно, но обратное недоказуемо. Как только этот подкидыш умрет от истощения, собрать из частей одного «подопытного» будет невозможно.

— Снова ничем не подтвержденная теория, — немного разочарованно пробормотал Сиэль.

— Я все еще не выполнил ваш приказ об убийстве Сатклиффа, — напомнил Себастиан.

— Это нерационально, забудь на время про этот приказ, — Сиэль в последний раз сверился с чертежом прибора.

Себастиан вновь накрыл грелльчат сетью, подошел к господину и встал за его спиной. Ему не хотелось даже случайно попасть в зону действия изобретения охотника и превратиться в орду несообразительных малышей. Такая «шутка» была бы вполне в духе повелителя.

— Если позволите, — он ненамного сдвинул пластинки веера, который приподнял Сиэль, пояснив, — отклонение на полградуса может быть критичным.

— Вряд ли, — Сиэль обиженно засопел, но не стал спорить. Центральная пластинка веера, увенчанная красно-синей линзой, задрожала и загудела.

Сиэль подтолкнул крайнюю правую линзу, и вся конструкция начала складываться с еле различимым жужжанием, словно разрезавшим воздух — сначала на пласты, потом на кубики, которые беспорядочно вращались вокруг своей оси, толкались, перепрыгивали друг через друга и то выстраивались пирамидой, то вытягивались в изломанные извивающиеся зигзаги, больше напоминающие звенящих чешуей прозрачных змей.

У Сиэля закружилась голова, он пошатнулся и едва не выронил механический веер, Себастиан удержал его за плечо правой рукой, а левой сжал его кисть, выравнивая линзы. На мгновение жужжание дополнилось еще более пронзительным звуком, от которого потемнело в глазах, пластинки с линзами легли друг на друга, и Сиэль выдохнул:

— Кажется, получилось.

Верстак окружило марево, словно какой-то безумный художник закутал его в кокон из радужных всполохов. Пестрый туман неспешно рассеивался, снизу вверх, сначала проявились края металлической сети, лежавшей на полу, затем — остроносые красные сапоги, принадлежащие Сатклиффу. Потом из-под сети выбежала крайне возмущенная и вполне жизнеспособная белка и была тут же схвачена Себастианом. Он отвлекся на нее, чтобы проверить, все ли части соединились правильно, и лишь поморщился, когда услышал слова Грелля:

— Я ни секунды не сомневался, что только ты меня спасешь, это по плечу лишь такому, как ты, но ты же не воспользуешься моей беззащитностью? — издевка в голосе Грелля всегда странным образом смешивалась с вполне достоверными интонациями, сейчас жнец изображал попеременно счастье, панику, покорность судьбе и непреодолимое влечение. — О, нет, если и воспользуешься, я не буду возражать, это должно быть так волнующе-романтично... Беззащитный я в плену брутального демона...

Себастиана передернуло от отвращения, но он сдержался, забросил белку в шкаф и оглянулся на Сиэля — тот стоял, в изнеможении прислонившись к стене, однако опасности для его жизни ничего не представляло.

Себастиан взял в руки тесак, задумчиво погладил наточенное лезвие и многообещающе улыбнулся Греллю:

— Сначала мы просто поговорим.

Грелль с предвкушением улыбнулся, рассматривая тесак в руке Себастиана:

— Битва не на жизнь, а на смерть — предел моих мечтаний, раз ты настолько черств, что не замечаешь иных чувств. Искренних, бескорыстных и...

— Битва? — перебил его Себастиан и покрутил перед лицом жнеца магнитом с прилипшими к нему миниатюрными пилами. — Скорее, допрос с пристрастием лишившегося воли к сопротивлению пленника.

Одна пила тихо звякнула и упала на пол, Грелль проводил ее взглядом и разочарованно протянул:

— О... как неизысканно, грубо и пошло...

— Зато эффективно, а не эффектно, — почти любезно закончил Себастиан и вытянул из груды инструментов ржавые клещи. — Если начать с выдирания ногтей... Ты скажешь, это неоригинально, но обещаю, потом мне придет в голову что-то фееричное. Финал не оставит тебя равнодушным.

Себастиана немного обескуражила невнимательность Грелля, тот не замечал, что накрывавшая его сеть защищала от любых посягательств демона. Впрочем, вряд ли жнец был настолько глуп — даже если бы эта сеть испарилась, преимущество было бы не на его стороне.

Как бы то ни было, Грелль страдальчески произнес:

— Вряд ли ты исполнишь свое обещание и додумаешься до чего-то по-настоящему потрясающего, ты слишком груб и глуп для этого, — он притворился, что сдерживает рыдания, когда Себастиан зевнул, прикрыв рот рукой и ни капли не разозлившись. — Но раз так, то незачем тратить мое время на какие-то пошлые пытки. Исключительно из непобедимой любви к тебе я отвечу на все вопросы. Дай угадаю... Тебе интересно, как я очутился полностью в твоей власти и как это можно использовать ко взаимному удовлетворению? Я расскажу тебе...

— Нет, мне интересно, как ты узнал, где меня искать, — Себастиан сжал кулаки, но решил пока пощадить Грелля. Гораздо болезненнее и забавнее было бы внести разлад в его душу, но сперва пришлось заплатить за будущее удовольствие и выслушать ответ, полный раздражающих намеков и кривляний, выводящих из себя.

— Я тебя всегда найду, — мечтательно вздохнул Грелль. — Это судьба... Она все время сталкивает нас... Когда я увидел тебя у входа в эту занюханную бакалейную лавку, я едва не потерял голову от восторга и не пренебрег своими обязанностями. И ты ничуть не старался мне помочь, как будто не чувствовал, что я рядом! Так долго там выбирал какие-то дурацкие крупы, вместо того чтобы привести меня сразу к твоему дому, этому уютному гнездышку в сельской глуши.

Себастиан снова чуть не ударил Грелля от досады — он не заметил слежку, это непростительно. Но демоны нечасто сожалеют о содеянном, и он не был исключением, поэтому быстро успокоил себя: вероятно, жнецы могут оставаться невидимыми для всех — и людей, и демонов.

— Доволен? — спросил Грелль и с надрывом добавил:

— Мои мучения и преданность ничуть тебя не трогают! Как я таился, бежал за тобой, в надежде продлить или приблизить нашу встречу...

Сиэль негромко спросил:

— Как у охотника получилось его разговорить? Он несет чушь так легко, как дышит...

Себастиан злорадно усмехнулся и сблефовал:

— Как известно, у охотника были другие методы воздействия, но вы же не прикажете опуститься мне до его уровня и пригрозить... тем оружием, которым он пригрозил и подробно описал в дневнике?

Сиэль удивленно уставился на него, ведь никаких особенных пыток охотник не живописал, но через мгновение взял себя в руки:

— Отчего же опускаться? В такой ситуации все меры приемлемы.

Обман подействовал — Грелль побледнел и в отчаянии воскликнул:

— Я откровенен с тобой, как ни с кем! Почему ты хочешь использовать этот мерзкий артефакт?

Себастиан обескураженно покачал головой — сегодня ему не удастся узнать, чего так страшится жнец. Давить дальше было опасно — после единственного наводящего вопроса Грелль бы догадался, что противникам ничего не известно, он уже сейчас прощупывал почву — слишком поспешно упомянул какой-то артефакт, хотя, вполне возможно, опасался чего-то еще. Одно неверное замечание — и жертву уже будет сложнее вывести из себя.

Демон скучающе посмотрел на жнеца:

— Даю тебе последний шанс доказать свою искренность. Объясни мотивы своих коллег. Они могли бы спасти тебя сами, но отчего-то решили перепоручить твою судьбу каким-то демонам.

Грелль нахмурился и уточнил:

— Кто перепоручил?

— Ты не предвидел, что охотник отправит тебя мне в подарок, хотя сам так этого хотел, если верить твоим словам? — с наигранным удивлением предположил Себастиан, проигнорировав вопрос. — Думал, что тебя все равно найдет кто-то из твоих, а ты повеселишься, зная, что натравил на меня и этого истребителя демонов, и жнецов.

Грелль смутился и потупился:

— Ну... если ты настаиваешь, то первоначальный план был таким. Еще никогда я так не заблуждался, поставив под угрозу жизнь столь благородного существа! Ты меня спас, презрев опасности, и я готов отплатить тебе своей... — Грелль запнулся, явно подбирая синоним к слову «любовь», и Себастиан воспользовался паузой, чтобы заметить:

— Ты отвлекаешься от темы нашей беседы, — он улыбнулся и отвернулся к шкафам и сейфам у стены. — Думаю, пора переходить к более решительным действиям.

Грелль протестующе пискнул, совсем как его крохотные копии, когда их избивали кусками сахара, и Себастиан сжалился и едва сдержал улыбку, вспомнив о том, что грелльчата были в общем довольно милыми созданиями, особенно спящий малыш:

— Тогда ответь, почему Уильям Т. Спирс счел нужным отозвать жнецов и заставить меня решать твою проблему.

Грелль раздраженно взмахнул рукой и капризно проговорил:

— Это очевидно. Убивать вас — административное безумие, всплывет... — он сморщился, как будто съел десяток лимонов зараз, — всплывут непростые отношения жнецов с твоим хозяином, придется писать кучу объяснительных, и, вполне возможно, их не сочтут убедительными. Если высокопоставленные тугодумы решат, что Спирс избавляется от того, перед кем у жнецов образовался долг, и использует для этого не посвященных во все перипетии коллег... Тогда уже весь отдел может быть подвергнут очень неприятным взысканиям.

Грелль наболтал лишнего, гримаса сожаления застыла на его лице, и он собирался замолчать, но Себастиан наконец понял, что если красноречиво посмотреть на резные дверцы стоявшего слева шкафа из красного дерева, жнец начнет нервничать.

— Долг? — тихо спросил Сиэль и проследил за взглядом Себастиана.

Грелль впал в истерику и выпалил на одном дыхании:

— Ты считаешь, что жнецам неизвестно, где вас найти? Пока ничего не произойдет, вас постараются не трогать, чтобы не поднимать дело о моей роли в судьбе мадам Рэд. Тогда я вмешался в судьбу одного смертного, лишив его единственной живущей родственницы. Остальные жертвы были обречены так или иначе, но здесь существовали разные варианты развития событий... Уилл поручился за меня...

Сиэль безразлично пожал плечами, как будто его не взволновало напоминание о трагедии, и попробовал незаметно переместиться к нагонявшему настоящий ужас на жнеца шкафу.

Себастиану тоже очень хотелось узнать, что скрывалось за ажурными листьями на дверцах и так пугало Грелля, поэтому он отвлек внимание жнеца от действий господина, вкрадчиво спросив:

— А тебе никогда не приходило в голову, что твоим... коллегам надоело возиться с тобой и они оставили тебя на верную смерть? Ты абсолютно бесполезен для них, надоедлив, безумен, от тебя одни проблемы... Заодно и отдашь долг, о котором говорил, снимешь с них это бремя. Вероятно, смерть провинившегося жнеца освобождает остальных от ответственности...

Он предвкушал этот момент с начала разговора — приятно было увидеть сомнение, страх и настоящую боль на лице Грелля. Тот действительно впал в панику, ведь его предали и оставили один на один с демонами. Кто бы мог вообразить, что Сатклиффу так важно отношение жнецов?

Торжество, к сожалению, длилось недолго, его развеяли произнесенные скучающим тоном слова Спирса:

— Пустые инсинуации. Это исключено. Избавляться от любого из диспетчеров, тем более таким образом — самоубийство. Работать и так некому, поэтому мы вынуждены беречь каждого сотрудника.

— Уилли, ты так добр, снисходителен... ты мой герой, — широко улыбнулся Грелль и чуть не подпрыгнул от радости.

— Еще одно слово — и я могу передумать, — процедил Спирс.

Грелль с наигранной покорностью прикрыл рот ладонью и кивнул.

Себастиан скрыл разочарование (не каждый день удается нащупать уязвимое место такого соперника, а когда удается — хочется бить по нему бесконечно долго и наблюдать за агонией) и резко развернулся. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как Спирс приближается к Сиэлю, и встать на пути жнеца.

— Сопротивление в любом случае бесполезно, — размеренно произнес Спирс и перехватил свою Косу Смерти, лезвия секатора щелкнули и раскрылись. — Ты должен был догадаться, услышав откровения Сатклиффа, что смерть твоего господина вызовет у нас некоторые затруднения. Чего нельзя сказать о твоей. Она весьма вероятна, если принять во внимание присутствие за пределами дома десятерых жнецов.

Он выбросил руку с косой вправо, железо коснулось дверцы таинственного шкафа, и тот рассыпался в прах и осел на пол горкой серого пепла.

Себастиан проводил грустным взглядом ложащиеся на каменный пол пылинки. Казалось, даже у них было больше шансов покинуть дом охотника. Однако еще ничего не было потеряно, лазейки оставались всегда, даже в самой безвыходной ситуации.

Сиэль за спиной Себастиана зло фыркнул и щелкнул веером, Спирс усмехнулся:

— Не думаю, что если вы воспользуетесь артефактом, это улучшит ваше положение. Полагаю, проявление враждебности снимет с нас любые обязательства.

Себастиан с сожалением отказался от идеи помочь Сиэлю превратить всех жнецов в тысячи их маленьких копий. Зрелище могло бы быть познавательным и забавным. Грелля в такой ипостаси он уже наблюдал, а вот Спирса...

Интересно, разумеется, ведут ли себя копии в зависимости от характера жнеца, насколько милы или отвратительно-занудны спирсята, будут ли они громить все, что попадется им на глаза, и выпрашивать еду... Или станут сосредоточенно познавать новый мир, даже если придется разложить его весь на составные части, щепки и куски.

Но не на все вопросы сразу находятся ответы. Если повезет, Спирс не заберет у них заметки и письма охотника, артефакт можно будет восстановить по ним и повторить эксперимент позже. Впрочем, Себастиан и так помнил все прочитанное до последней закорючки, так что записи были не так уж необходимы.

Сиэль, похоже, понял его без слов, дернул за рукав и всунул в руку дневник охотника, одновременно вышел из-за спины Себастиана, громко топнув, чтобы Спирс на мгновение отвел взгляд и не заметил мимолетное движение, когда Себастиан положил тетрадку в боковой карман фрака.

Сиэль заслонил Себастиана и протянул Спирсу веер, заметив:

— Склонен согласиться, что опрометчиво так экспериментировать на жнецах. Мы их вряд ли всех прокормим?

Себастиан кивнул:

— Да, бедняги умрут от голода и холода, если оставить их на улице.

— А искушение поступить так очень велико, — дополнил Сиэль. — Но это жестоко...

— Вы крайне великодушны.

Спирс их не слушал, хотя забрал артефакт и отправил его в карман, как в зеркале повторив движение Себастиана. Мысли жнеца блуждали где-то еще, взгляд скользнул по полу, по невидимой цепочке следов Сиэля, остановился на кармане фрака демона, губы сжались. Себастиан подготовился к схватке: уступать жнецам во всем — унизительно, даже если ты безболезненно расстанешься с тем, что они хотят забрать, а они угрожают тебе смертью.

Но то ли Спирс действительно ничего не понял, то ли предпочел не озвучивать свои выводы и оставить демону небольшой повод для радости и предвкушения новых открытий.

Перспектива когда-либо заполучить почти идеальное оружие против жнецов представлялась настолько заманчивой, что Себастиан позволил себе пару секунд помечтать о том славном дне, когда он сможет изучить повадки мелких паршивцев. Повод жнецы предоставят, если сегодняшняя встреча закончится мирно.

Спирс шагнул к Греллю, потрогал сеть кончиками секатора и хмыкнул. Сеть продолжала вытягивать из жнеца силы — Сатклифф находился в полуобморочном состоянии и даже не отметил приближение Спирса ни одним возгласом радости.

Сиэль скрестил руки на груди и осведомился:

— А упомянутый долг передо мной не предполагает того, что вы мне объясните, в чем он заключается?

Спирс принялся наматывать сеть на секатор и, не оборачиваясь, ответил с долей злорадства:

— Нет, вдаваться в объяснения никто из жнецов не обязан. На вашем месте я бы не проявлял такого любопытства, потому что ваш текущий статус вызывает много противоречий. Предположим, у нас были какие-то обязательства перед человеком, но они, вполне вероятно, не переносятся на демона, если он проявит свою сущность на подведомственной нам территории, — он дернул сеть, зацепившуюся за угол верстака, и раздосадованно фыркнул:

— Разве демоны несправедливо мнят себя умнее всех существ?

— Вполне справедливо, — парировал Сиэль.

— Тогда вы в состоянии догадаться сами, — сеть наконец начала наматываться так, как ему было нужно, и Спирс довольно улыбнулся.

Себастиан попытался проявить всю вежливость, на которую был способен, но не удержался от оскорбления, едва прикрытого почтительным тоном:

— Вы трепещете перед человеческим артефактом, боитесь, что он превратит вас в маленьких уродцев, поэтому поручаете разобраться с безделушкой демонам, перед одним из которых у вас есть непонятный долг, сущность которого вы не раскроете. Приятно заставить работать других. Ах да, — он притворился, что его поразила мысль, и на мгновение умолк. — Еще вы страшитесь бумажной волокиты и не отваживаетесь убить одного демона, пока он не проявит враждебность. В противном случае вам не поздоровится...

Сиэль дернул его за рукав и шепнул:

— Не настаивай и не зли его, мы все это узнаем позже, если... когда нас отпустят.

Себастиан вскинул брови, но вынужден был согласиться — их действительно не собирались задерживать или подвергать мучительной казни. Что бы там ни было... Грелль проболтался, что Спирс поручился за него после «инцидента» с мадам Рэд, следовательно, Спирс опасается и за свою шкуру. Звучит логично... Малейший намек на то, что Спирс избавился от лорда Фантомхайва — и жнец тоже чего-то лишится. Или он говорит правду и всего лишь стремится избежать ненужной бумажной волокиты? Истина где-то посередине, но сейчас ее можно не искать — сама найдется. Да и не так уж она нужна.

Спирс педантично поворачивал древко косы, безошибочно вдевая концы секатора в выбранные им ячейки (каждую десятую, если Себастиан правильно посчитал). Он словно не расслышал ни слова из речи Себастиана, но впечатление оказалось обманчивым — рука дрогнула и уши слегка покраснели, когда демон обвинил его в трусости. Но Спирс сдержался и спокойно ответил:

— Поразительно, как много неверных выводов может сделать демон из абсолютно однозначных фактов. Но чего еще можно ожидать от... подобных вам существ.

— Незабываемого вечера и бессонной ночи, наполненной мудрыми беседами и прочими удовольствиями, — автоматически перебил его Себастиан. В другое время он бы разозлился, что позволил себе настолько фривольный тон, и задумался бы, не заразился ли от Грелля страстью к непристойным намекам, но сейчас ему было не до этого — наверху стих храп, охотник проснулся, а следовательно, встреча с ним неизбежна. Если этот недалекий фанатик свернет шкаф, которым Себастиан подпер дверь спальни снаружи, то его ничто не остановит.

Спирс тоже расслышал сдавленные ругательства и возню на втором этаже и ровно заметил:

— Если он умрет сегодня, это также будет сочтено проявлением крайней враждебности с вашей стороны. Последствия должны быть ясны.

— Вы не возражаете против того, чтобы на подведомственной вам территории существовали демоны? — спросил Сиэль, подцепил носком ботинка миниатюрную пилу и беззвучно подбросил ее в воздух, чтобы поймать через мгновение.

— Пока нет. Они оказали неоценимую услугу и могут быть полезны, над формулировкой я еще подумаю, — отстраненно заметил Спирс.

Сверху раздался хруст дерева, звук выстрела и громкие шаги. Себастиан вопросительно посмотрел на Сиэля, тот нахмурился:

— Наверное, больше нам здесь делать нечего. Усугублять ситуацию — неразумно. Спаси его.

Себастиан кивнул и черным вихрем пролетел по всем лестницам, факелы шипели и гасли, когда их касалась тень его истинной формы, стены темнели, будто опаленные адским пламенем, сзади слышались топот Сиэля и возмущенное сопение — демоны видят в темноте, но господину это казалось некомфортным и непривычным.

Себастиан успел как раз вовремя, чтобы поймать охотника, летящего вниз с площадки второго этажа. Лестница с грохотом обрушилась, осыпав все вокруг ворохом щепок и пыли, демон заботливо уложил свою добычу — грузного мужчину лет пятидесяти — на древесный остов и улыбнулся во всю пасть, глядя в помутневшие от страха глаза:

— Ты так хотел увидеть настоящего демона... твоя мечта исполнилась. Отрадно, да? Даже если это последняя исполнившаяся мечта в твоей жизни... — его улыбка стала еще шире, а одутловатое лицо охотника побелело, и тот стал походить на призрака.

— Нас не поблагодарят, если он умрет от сердечного приступа, — сказал Сиэль от окна. — Хватит играться.

Себастиан с сожалением принял облик дворецкого и кивнул охотнику:

— Надеюсь, ты не будешь настаивать на повторной встрече. Она не окончится для тебя так удачно, как эта.

Тот не издал ни звука, и демон усмехнулся:

— Молчание — знак согласия.

Сиэль вылез в окно и хмыкнул:

— Ты вряд ли так наивен и веришь, что он утратит интерес к демонам после такого убогого представления?

— Вы совершенно правы, — согласился Себастиан, пропустив колкость мимо ушей. Он припомнит ее господину потом, а пока отложит в сторону, туда же, где пылятся образы охотников на демонов и жнецов, ведущих свои вполне предсказуемые игры.

Если его не обманывает интуиция, сегодня его мысли будут заняты другим, а потом в сознании найдется место и для этих. Жнецы не появятся уже завтра с требованием вернуть одну двадцать первую часть от косы смерти Грелля; охотники не прибегут, вооружившись всеми возможными артефактами; лорд Фантомхайв не пожелает переехать сию минуту — ему тоже интересно, как будут развиваться события и можно ли смастерить еще один железный веер с линзами, чтобы отпугивать жнецов.

Предчувствия его не обманули. Сиэль вошел в прихожую, позволил снять с себя шарф и посмотрел на шеренгу из пяти кошек и одного котенка, чинно сидевших на нижней ступеньке лестницы на второй этаж.

— Я правильно понимаю, что они никуда не денутся, даже если я прикажу? — вздохнув, спросил Сиэль.

— Вполне, — коротко ответил Себастиан, помогая ему снять пальто.

Сиэль неуверенно произнес:

— Тогда... нет, неразумно требовать у тебя к завтрашнему утру столько же собак... Но хотя бы одну?

— Я обязан выполнить любой ваш приказ.

— Если он не противоречит твоим желаниям, ты дважды за сегодня дал это понять: на крыше, когда спас меня от жнецов, и сейчас, — закончил за него Сиэль. — Хорошо, что у тебя не так уж много желаний или я не обо всех знаю. И пока не стремлюсь узнать.

— Какую именно собаку вы хотите? — предупредительно осведомился Себастиан и прикрыл дверь в кухню. Там на столе разлегся черный кот, аккуратно доедавший мясной паштет. Спер из кладовки, как обычно.

— Все равно, — Сиэль зевнул и с вызовом добавил:

— Удиви меня.

— Непременно, — Себастиан склонил голову, скрывая улыбку.

Задача оказалась простой. Такой заядлый собаковод, как местный лавочник, был поражен внешностью щенков, появившихся месяц тому назад у одной из его собак, и твердил, что они похожи на «милых исчадий ада, если только допустить, что исчадия могут быть милыми».

Господин определенно потеряет дар речи, увидев с утра одного из них или, может, двух, если Себастиан затруднится с выбором — остромордых, широколапых, со спутанной черной шерстью, усеянной кляксами рыжих и белых пятен, с янтарно-желтыми глазами и слишком длинными клыками. И либо безнадежно глупых, либо до отвращения отважных — их не пугали даже отсветы адского пламени во взгляде демона.