Кофейник (джен)

Корабль чуть вздрогнул, чашки на столе звякнули.

— Тонн на тридцать ледышка, — заметил начальник смены.

Техник кивнул, соглашаясь, трое младших сотрудников поглядели с лёгкой завистью: для них это был первый рейс, вот так сходу определять, какого размера обломок астероида подхватили зацепы корабля, они не умели. Да, впрочем, и смысла особенного в этом уже не было: к планете подталкивали последние глыбы льда, обрушивая их вниз, в почти сформировавшуюся атмосферу. Этап терраформирования завершался, и вскоре за дело должны были взяться другие. Время рабочих тягловых лошадок, неутомимо сновавших от пояса астероидов и обратно, перевозя заодно персонал многочисленных станции и грузы для них же, подходило к концу.

Но пока в крохотной кают-компании тягача царила умиротворенная атмосфера, во многом объяснявшаяся витающими в воздухе запахами съеденного обеда. Собрав пустые тарелки, младший сунул их в приёмник мойки и вернулся за стол, где его ждала чашка изумительно ароматного кофе. Вдохнув поднимающийся над ней пар, он невольно спросил:

— Вот как так? Обычный тягач, а еда!..

— Я и на земле такого не едал, — охотно согласился инженер, смакуя свою порцию.

— Может, за это тягач «Кофейником» кличут?

— Тихо, молодежь, — хмыкнул начальник смены. — Выйдет капитан, спросите.

Все закивали, соглашаясь, особенно инженер. Он вообще любил соглашаться по любому поводу, кроме профессиональных.

Капитан «Кофейника» появился совсем скоро, когда корабль вздрогнул ещё раз, а слышимый даже в кают-компании неумолимой рокот двигателей стал чуть тише и размеренней: все маневры закончились, легли на заданный курс.

— Кофе, капитан? — поприветствовал его голос бортового компьютера.

— Не откажусь, Капучино, — кивнул тот и вскоре уже забирал из ниши пищеблока чашку с тем самым капучино. И отпив, сказал: — Расчетное время прибытия — часов десять.

— Успеем баек потратить, — хмыкнул начальник экспедиции, разглядывая капитана.

Тот был неприлично молод, со слишком тщательно выскобленным подбородком и аккуратно застегнутым под самое горло замком форменной куртки. Так обычно выглядели недавние выпускники училища, только-только ушедшие в свои первые рейсы, не налетав еще и пары лет.

— А почему «Кофейник»? — тут же не удержался любопытный младший, вскочивший и пристроившийся возле ниши пищеблока. Кофе от того, что его пили стоя, хуже не становился, а узнать тайну необычного тягача хотелось.

Сев на столь торопливо освобожденное место, капитан поставил чашку на стол.

— Ну, это долгая история, — усмехнулся он, и слушатели устроились поудобней, предвкушая рассказ.

— А началось все в академии, когда нам выдали наши бортовые компьютеры, — издалека зашел капитан. — Бортовой компьютер он что — машина, по крайне мере до тех пор, пока к нему душевно так не приложатся человеческие руки. Вот тогда и личность проявляется, и какой-никакой интеллект... Да, Капучино?

— Вам виднее, капитан, — с интонациями оскорбленного достоинства отозвался тот, и слушатели могли поклясться: из динамиков послышалось звяканье, будто кто-то где-то переставлял с места на места посуду.

— Да человеческие руки к чему не приложи — там всякое появляется, — усмехнулся младший.

— Ну-ка? — заинтересовался капитан.

— А-а, я же биолог. Лечу наш камушек мелкой живностью заселять, — пояснил тот. — Бактерии там всякие, первичный бульон. Вот об одном таком бульоне мне мой наставник и поведал, по большому секрету.

— Видать, дело было — совсем труба, — вставил многоопытный начальник смены.

— Полная, с тремя коленами и винтом закрученная! Планета была перспективная, тепленькая, воды хоть залейся... Ну умные головы — одна моего наставника — и решили, что заправлять этот суп будем грибами. А что, удобно, быстро, для биосферы полезно, опять же — грибы твари те еще живучие. На этом и погорели... Поросли, точнее!

— Слушай, а я что-то такое помню, — задумался его товарищ. — Грибная база, да?

— Она самая! Грибы оказались с подвохом, прорастали всюду. На планете, на базе, из трюмов еле выкуривали, карантин вводить пришлось. Моему наставнику трепку и задали: сам засеял, сам выкорчевывай! А он, умная голова, не придумал ничего лучше, чем вывести насекомых, которые эти грибы жрать будут. И поначалу все шло прекрасно...

— Как всегда в таких случаях, — вставил другой.

— ...пока не выяснилось, что жрать грибы насекомые жрут, а вот споры переваривают плохо. И засевают ими все вокруг. И там вырастают грибы, насекомые их жрут... Не знаю уж, чем бы дело закончилось и куда отправили бы гулять моего наставника, причем без скафандра, но озверевший от грибо-насекомьего нашествия повар сунул последних в анализатор — и что бы вы думали? Отличный источник биомассы для любого рациона, никаких тебе вредных примесей, одни полезные. Вот так приложили руки — и получилась планета-поставщик! Правда, карантин улетающие корабли проходят — ух! Второй такой грибной рассадник никому не нужен.

Все невольно обернулись и поглядели на нишу пищеблока.

— Между прочим, хороший повар может приготовить вкусную еду из чего угодно, — заметил корабельный компьютер.

— Мы и не сомневались в твоих способностях, Капучино, — рассмеялся капитан. — Особенности людской психологии, не обращай внимания.

— Как скажете, — покладисто отозвался тот.

— Людская психология, да, — буркнул инженер. — Людская психология — та еще штука...

— Давай, а ты чем нас порадуешь? — подбодрил его начальник смены.

— Да я б не сказал, что порадую, — инженер потер подбородок, недовольно поморщился: скрипнула отросшая щетина. — Но если вам так больше нравится — почему бы и нет? Люди — они существа странные, логике порой не поддающиеся. Не то что машины... Слышали о Карорском инопланетянине?

— Не случалось. Капучино, сделай-ка еще кофе!

— Сейчас будет, капитан.

— Случай тот случился, еще когда я сам в младших ходил, — принялся рассказывать инженер, получив свою чашку. — И еще тогда говорил: соглашаться можно с чем угодно, но не с вопиющим нарушением всех законов логики! А инженерам без логики никуда, так что работал я, руководствуясь этим принципом. А вот окружающие — не очень, и когда мы потихоньку начали терраформирование на Кароре, случилось внезапное: контакт с внеземным разумом. На орбите нашли чужой спутник, транслирующий в пространство непонятный сигнал.

— И что же об этом никто не знает?

— Во-первых, станут такое светить на публике. Во-вторых, не мешай, сам сейчас рассказывать будешь, — возмутился инженер, и опять перебивший рассказчика младший предпочел уткнуться обратно в чашку.

— Короче, крутился на орбите кусок непонятного хлама. Сигналил на своем, я все твердил: дайте мне скафандр и отвертку, живо разберусь, что к чему. Но нет. Самые умные. Сначала наши ученые полезли разбираться, что это такое. Поняли, что ничего не поняли, схватились за головы и побежали к военным. А военные у нас всегда действуют по одной логике: военной! Взяли и пригнали базу, и одно только ее перемещение стоило, как весь «Кофейник» со всем содержимым разом.

— Я весьма ценен, благодарю.

— Цены тебе действительно нет, с такими-то кулинарными талантами. Так вот, к военным. Долго они пытались переговариваться с этим внеземным спутником, вроде даже на связь вышли, всем об этом растрезвонили, что закономерность сигналов найдена... И если бы у кого-то наконец не включилась голова, и он не увязал несколько интересных моментов — так бы мы и думали, что это действительно инопланетяне!

— А что там было на самом деле? — невольно спросил капитан.

— Идиотизм, конечно же! Один из младших сотрудников после новости о расшифровке сигнала попытался сбежать на спасательной капсуле. Его заметили, поймали, допросили, как военные это любят делать по поводу и без... И тут-то все и вскрылось! И отвертка наконец пригодилась, пусть и не моя. На кораблях оно как: обшивка постоянно изнашивается, ее требуется чинить на лету, этим занимаются дройды-ремонтники — да вы и сами об этом знаете, капитан. А этот самый младший умудрился как-то так сманеврировать, что нескольких дройдов с обшивки просто смахнуло. Получать выговор и лишаться премии он не захотел, поэтому выпустил запасных, а улетевших хитрым образом списал. И никто бы ни о чем не узнал, не умудрись эти дройды прямо на орбите начать строить из болтавшегося там мусора корабль!

— Прямо так и корабль?

— Естественно нет, груда мусора была, груда мусора получилась, — фыркнул инженер. — На входящие сигналы они на самом деле не реагировали, переговаривались между собой, соображая, как получающуюся развалюху получше сцепить. Дройдов в итоге вернули на место, тому идиоту даже выговора не сделали — ну что с него взять? Убить, что ли? Но что такое логика, я думаю, все надолго запомнили!

— Да уж, — рассмеялся начальник смены. — Логика — это страшная вещь. И, если верить ей, то мы злостным образом прервали уважаемого капитана в самом начале рассказа.

— Да ничего страшного, — махнул рукой тот. — Но если вас все еще интересует мой «Кофейник»...

— Конечно!

— Спрашиваете тоже!

— На чем я там... А! Руку к Капучино я к тому времени приложил уже изрядно: не первый курс, мы уже и на вылетах стали бывать. Досталось мне корыто постарше «Кофейника» раза в два, но просторней и навороченней, там даже не просто ниша пищеблока была, а целая небольшая кухонька с полезными агрегатами. Важный момент, прошу заметить, впоследствии он мне сильно жизнь подпортил — или скрасил, как сказать. А тогда летели мы с Капучино, который Капучино-то еще и ни был, на учебное задание. Ничего особенного, просто маневры в поясе астероидов. И надо же так случиться, что сплоховали, скребанули бортом от души. Ситуация в целом штатная, неприятно, но бывает — не будь то корыто настолько древним. От встряски что-то у него перемкнуло в мозгах, и я понял: теряю! Своего Капучино теряю, сейчас без бортового компьютера останусь!

Капитан сделал паузу, позволяя прочувствовать весь трагизм ситуации. Действительно трагизм: потеряв компьютер, его уже не восстановишь, приходиться начинать настройку заново, а это будет уже совсем другая система. И это не говоря о том, что маневрировать вручную — то еще развлечение, не всякому под силу.

— И тут меня осенило: на корабле ведь есть, куда скинуть хотя бы основные файлы. Базы данных ерунда, их у нас тогда мало было, а вот основные аккурат и влезли в память... кофемашины. Только Капучино оказался редким жадиной, и когда дома его принялись выковыривать, прихватил и все основный файлы оттуда, в себя встроив.

— Это вовсе не жадность, а всего лишь установки программы, — сообщил бортовой компьютер под общий хохот.

— Так «Кофейник» «Кофейником» и стал, а Капучино всерьез увлекся готовкой. Даже не знаю, чего у него теперь в голове больше: звездных карт или рецептов? — закончил капитан свой рассказ.

— Если вас интересует...

— Тише, Капучино, это — шутка. Не обидная, — заверил его капитан. — Пожалуй, хватит кофе. Сделай нам, пожалуй, чаю, и где-то у тебя было то чудное печенье. Сейчас схожу, проверю, все ли в порядке — и продолжим, господа? Полет еще долгий...

— ...наговориться успеем, — закончил начальник смены и улыбнулся.

Хороший выдался рейс. Занимательный и вкусный во всех смыслах.