Семь сексуальных грехов (гет)

Зависть

Сахарное перо.

Я завидую гребаному сахарному перу.

Вот сидит Гермиона, такая невинная, просматривает «одолженные» книжки о хоркруксах. И в том же время энергично посасывает это перо, заставляя мой член подергиваться при каждом движении.

Когда я делился с ней последним сахарным пером, я не думал, что она будет пытать меня им. Я просто хотел, чтобы она улыбнулась, что она и сделала очаровательно.

А потом она стала посасывать и облизывать его.

Черт, я хочу быть этим пером.

Я хочу, чтобы ее язык ласкал меня, ее нежный ротик сосал мой член.

Я просто... хочу ее.

Гордыня

Гарри может быть избранным, зато я тот, кого выбрала Гермиона.

Я тот, кто впервые довел ее до оргазма; мои пальцы еще внутри нее, сжатые ее тугой киской; ее кожа помечена моими поцелуями.

Глаза Гермионы распахнулись.

— Ты когда-нибудь уберешь это самодовольное выражение со своего лица? — спросила она.

— Скорее всего, нет, — признал я.

— Это мы еще посмотрим, — она перевернула меня на спину, засунула руку мне в штаны и начала поглаживать мой член.

Скорость, с которой она заставила меня кончить, присмирила меня.

Лень

Мне снится невероятно восхитительный сон о том, как я слизываю шоколад с сисек Гермионы, но вдруг ее голос возвращает меня к реальности.

Я игнорирую раздраженную Гермиону в пользу шоколадной Гермионы.

Внезапно прохладный воздух касается моей голой задницы, когда Гермиона убирает покрывало.

— Вставай, Рон. Нельзя весь день вот так лентяйничать, уже полдень.

— Нет, — ворчу я. — У меня было три рейда, плюс инвентаризация в магазине на этой неделе. Я не собираюсь покидать эту кровать сегодня, — я переворачиваюсь, мой напряженный член направлен к ней. — Ты должна присоединиться.

— Я думала, ты устал.

— Не волнуйся, я позволю тебе выполнить всю работу.

Ненасытность

Я повернулся и прижался к голой спине Гермионы, разместив стоящий колом член между ее ягодицами.

Я провел рукой по ее телу, прежде чем коснулся груди. С пытливым напором я ущипнул ее сосок.

— Гермиона?

— Снова? — сонно ответила она. — Ты ужасен.

— Если я такой ужасный, зачем ты согласилась выйти за меня замуж?

— Наверное, решила себя наказать.

— Ах, наказать? — я засмеялся, шлепнув ее круглую попку для эксперимента. Она хныкает и трется о мой член, выгибая спину.

Просовываю руку между ее ног — она уже мокрая.

— Ты уверена, что тебе хватит, дорогая?

— Никогда.

Гнев

Как только я аппарирую домой, меня яростно атакует фурия, более известная как моя беременная жена.

— Где ты был, твою мать? — кричит Гермиона и лупит меня по груди. — Ни совы, ни патронуса!

— Извини, я не мог...

— Хватит! — восклицает она, подталкивая меня к дивану. Я вздрагиваю, когда она достает свою палочку, но использует ее, чтобы убрать мою одежду.

— Ты проведешь остаток ночи, доставляя мне удовольствие, — рычит она, распахивая халат.

Я прижимаю ее к себе и шепчу извинения, целуя ее голое тело.

— Никогда больше так меня не пугай, — всхлипывает она.

Жадность

— Нам нужны длительные выходные, — предлагаю я, целуя Гермиону в шею, пока она моет посуду.

— Даже не знаю, — вздыхает она, поворачиваясь.

— Ты уже целую вечность не была в моем полном распоряжении, без детей, без работы.

— Не жадничай, Рон.

— Скучать по спонтанному сексу — это жадность? — провожу линию от ее ключицы вниз, к блузке. — Жадность — это желание трахнуть тебя на кровати, не убирая оттуда гребаную библиотеку? — она вздыхает, когда мои пальцы легонько обводят ее сосок.

Покусывая ее ухо, я шепчу:

— Полагаю, тогда я действительно жадный паршивец.

Похоть

— Ты такая охренительная, — выдыхаю Гермионе в шею, сжимая ее задницу и потираясь об нее.

— М-м-м... Ты тоже, Рон, — отвечает она, задыхаясь, впиваясь ногтями в мой зад. Она просовывает между нами руку и сжимает мой напряженный член.

— Гермиона, — я ловлю воздух. — Не могу ждать... Хочу тебя.

— Да, — шипит она и тянется к пряжке на моем ремне.

Внезапно входная дверь распахивается, и низкий голос выдыхает:

— Ну честное слово!

Я поворачиваюсь через плечо и смотрю на раздраженное лицо своего сына.

— Это же моя помолвка, мам, пап! Вы двое не можете сдержать себя хотя бы на одну ночь?