И много миль еще до сна (джен)

Ночи в Муландире были теплыми и ласковыми, как в начале лета, когда еще нет невыносимой духоты, и эта не стала исключением. Тахар в очередной раз перевернулась на другой бок, надеясь, что вот сейчас она устроится поудобнее, закроет глаза и уснет — завтрашний день сулил много хлопот. Но это было тщетно: мягкая кровать — настоящая роскошь для Тахар, привыкшей к походной постели — будто превратилась в мешок с колючками, а глаза открывались сами собой, глядя в густую темноту, рассеиваемую лишь лунным лучом из окна.

Неподалеку раздавалось мерное дыхание Ирии — эльфийка безмятежно спала, похоже, ее раны и в самом деле были залечены до конца. Тахар мимолетно, по-доброму, ей позавидовала и попыталась дышать в том же ритме — говорили, это помогает. Но без толку.

Тахар никогда раньше не страдала бессонницей — тело брало свое, несмотря на любые муки совести, тяжелые мысли и боль; она засыпала даже на гнилой соломе в тюрьме, когда в каждую минуту могла прийти стража и увести на казнь. Но теперь в ее голове до сих пор звучал голос Андры — женщины-Создательницы, нет — матери. Матери, которую она всю жизнь считала умершей в родах. Матери, над которой ставил эксперименты ее отец. Матери, едва не потерянной снова. Поверить этому было... сложно. Мягко говоря.

Пяти недель, может, и было бы достаточно, чтобы привыкнуть, но все это время Тахар пролежала без сознания, чудом спасенная из-под завалов лаборатории после поединка с Лекайном. А едва очнувшись, снова взялась за дело — нужно было прояснить ситуацию с Ангаром и его отрядом, потом организовать оборону Муландира, отбить нападение «Праведного света», обсудить дальнейшие действия, поговорить с товарищами...

Бессвязные мысли путались в усталом мозгу Тахар, сплетаясь в один клубок тревоги — Лекайн. «Праведный свет». Андра. Неугасимое Пламя. Леди Майра. Союзники. Бертран... Назавтра ей предстояло снова разбираться со всем этим. И лучше было бы заснуть, хотя б на пару часов — требовалась ясная голова. Тахар, как обычно, пыталась отогнать тревожные мысли, сосредоточиться на чем-то хорошем, вспоминая самые приятные моменты в своей жизни — но неизбежно возвращалась назад, к планам и стратегиям, к бесчувственному телу Андры, лежащему в Нексусе.

Нужно было срочно отвлечься — на что угодно. Тахар запустила руку под подушку и достала потрепанную книгу, найденную в очередном приключении, да так и не начатую — кажется, настало ее время. Укрыться одеялом с головой, как в детстве, зажечь магический свет, и читать, пока сон не подкрадется сам собой... Но неловкое движение — и книга с предательски громким стуком упала на пол; Тахар ругнулась про себя и потянулась ее поднять, но было уже поздно.

— Тахар? — сонно спросила Ирия. — Что-то случилось?

— Нет, — Тахар передумала и задвинула книгу под кровать — от греха подальше. — Извини, Ирия, не хотела тебя разбудить.

— О, не волнуйся. Эльфам нужно меньше времени для сна, к тому же я отдыхала весь остаток дня, пока лечила себя. А вот почему не спишь ты? Тебе нужно восстанавливать силы.

— Не могу, — призналась Тахар. — Видно, за прошлый месяц на всю жизнь отоспалась.

— Если я что-то и узнала, бродя по миру, то одну вещь — сна никогда не бывает много. Что ж, извини, спеть колыбельную я тебе не могу, для эльфийки у меня ужасный музыкальный слух.

— Не стоит, — Тахар невольно усмехнулась, представив себе эту сцену; но от ассоциации, тут же пришедшей на ум, по спине побежали мурашки.

Андра... Она пела своей дочери.

Повисло молчание, длинное и тягучее. Тахар уже успела подумать, что Ирия опять заснула, но тут ее голос раздался снова:

— Возможно, глупо звучит, но мне вдруг вспомнился один случай из моих странствий. Не знаю даже, почему.

— Какой же? — заинтересованно спросила Тахар, приподнявшись на локте. Ирия нечасто рассказывала о себе, и то лишь по просьбе — сама она почти никогда не начинала такие разговоры.

— Мы с Квинтеном забрели в деревню, надеясь немного заработать и найти ночлег. Там как раз играли свадьбу, и в наших услугах явно никто не нуждался; я хотела пойти дальше, но Квинтен загорелся идеей украсть жениха.

— А почему жениха?

— Я задалась тем же вопросом — и Квинтен ответил, что кражей невесты уже никого не удивить, а такое еще никто не пробовал.

— И у него получилось?

— Как ни странно, да. До сих пор не понимаю, почему я ввязалась в это безумие... Тот парень уже изрядно набрался, и, когда он вышел во двор, «похитить» его не составило труда; другое дело, что пришлось скорее нести, чем вести. И потому далеко мы не ушли — жениха быстро хватились и нас поймали.

— А что было дальше? — Тахар повозилась, устраиваясь удобнее, и положила руку под голову. Как бы ни мягка была подушка, а ее почему-то всегда недостаточно...

— К счастью, крестьяне сочли, что это такое развлечение — переубеждать мы, конечно же, никого не стали; Квинтен ловко подыграл, и нас пригласили на праздник. В общем, все сложилось как нельзя лучше.

— Сдается мне, именно на то и был расчет?

— Ну, конечно, — усмехнулась Ирия. — Как бы ни романтично было похищение со свадьбы, а потом — путешествие в экзотические страны, это сюжет для бардов. И довольно избитый.

— Барды сейчас предпочитают свадьбы в экзотических странах и похищения из путешествий, — сострила Тахар.

Шутка вышла не особо удачной, но Ирия хмыкнула, оценив, и после небольшой паузы спросила:

— Тахар?

— М-м? — невнятно отозвалась та.

— Ты однажды упоминала, что тоже странствовала. Когда?

— В юности, еще до восстания. Я... почувствовала, что должна уйти. Одна.

— А твой отец не возражал?

— Нет. К тому времени Исамо уже разочаровался во мне, ему было все равно; никто меня не удерживал.

— И как впечатления?

— О-о, — Тахар широко улыбнулась воспоминаниям. — Это... было незабываемо, особенно в первые дни. Я хоть и не жила в роскоши, но все равно привыкла совершенно к другому. И то, что утром натруженные накануне ноги болят сильнее, чем вечером, а после сна на холодной земле затекает все тело, и в ухе стреляет, стало для меня настоящим открытием.

— Для меня в свое время тоже, — судя по оттенку в голосе Ирии — та улыбалась точно так же.

— Первое разочарование всех искателей приключений. Но со временем стало легче, мозоли зажили, из носа больше не текло, и я оценила и ночевки под звездами, и дальние дороги. А урчание в пустом желудке лишь придавало особый вкус тому, что удавалось раздобыть на ужин. Именно тогда я научилась ловить рыбу и нашла прелесть в утренней рыбалке — лучше всего клюет на рассвете. Нежные лучи солнца, пригревающие после холодной ночи, туман над водой, азарт, когда на крючок попадается крупная добыча... И уха из свежей рыбы, сваренная на костре. А ты, наверное, предпочитала охоту?

— Да. Стрельба из лука пришлась как нельзя кстати, — Ирия потянулась, бессознательно разминая руки. — И что же побудило тебя все-таки вернуться?

— Ну, я и не уходила навсегда — тогда мне это даже в голову не пришло. Мне просто хотелось разобраться в себе, понять, чего я стою. Если угодно, это был... вызов. И я справилась. В одно прекрасное утро, проснувшись, я просто так же почувствовала, что пора домой. Отец встретил меня так, словно я и не уходила никуда, кивнул и продолжил работу; он не сказал ничего, и это само по себе было одобрением. И все пошло своим чередом...

— Ты скучала по тем временам?

— Иногда. Порой мне снится, что я снова иду навстречу закатному солнцу по пыльной дороге. И на много лиг вокруг никого нет, но одиночество не давит, когда ты не заперта в четырех стенах.

— Есть ты — и есть дорога, — добавила Ирия, будто прочитав ее мысли. Тахар кивнула, хоть в темноте этого и не было видно — но они понимали друг друга без слов.

И отдых в конце пути.

Больше говорить не хотелось никому; свернулась клубком уютная тишина. Тахар с улыбкой, полуприкрыв глаза, смотрела в угол комнаты, туда, где еле вырисовывались темные очертания подруги, лежащей на кровати. Ей стало заметно легче — еще и потому, что она понимала: именно для того Ирия с ней и заговорила. И Тахар была за это признательна. Голос Ирии ее всегда успокаивал — с того самого момента, как впервые донесся из соседней камеры.

Есть на кого положиться, а значит, нет причин для тревоги — хотя бы до утра.

...а горизонт все так же далек, но если прибавить шагу — может, до заката удастся дойти?..

Выждав еще немного, Ирия осторожно позвала:

— Тахар?

Ответом было негромкое сопение — Тахар уснула.

— Спокойной ночи, капрал, — прошептала Ирия, повернувшись на другой бок.

До утра еще оставалось достаточно времени.