Диалоги с доктором Франклином (джен)

Начало марта 2261 года

— Доктор, не могли бы вы уделить мне немного времени.

— Я вас слушаю, посол.

— Наедине. Вопрос очень деликатный.

— Лондо, признаюсь, вы меня пугаете. Вы же никогда не осложняли лечение ложным стыдом.

— Сейчас иная ситуация.

— Все, мы одни. Что вас беспокоит?

— Пообещайте никому не рассказывать о нашем разговоре.

— У вас есть мое слово врача.

— Я хотел бы узнать, каково состояние здоровья посла Г'Кара.

— Мы не разглашаем врачебную тайну, посол. Могу лишь сказать, что над ним поработали садисты. Впрочем, вы и так должны быть в курсе.

— Да, более чем. И поэтому не могли бы вы обрисовать теперешнюю ситуацию хотя бы в общих чертах?

— За любой информацией такого рода вам лучше обращаться непосредственно к послу.

— Боюсь, он вообще не желает со мной разговаривать.

— В таком случае я тем более не стану сообщать вам какие-либо сведения о после Г'Каре.

— Мне кажется, вы неправильно меня поняли, доктор. Я не собираюсь причинять ему вред. Меня... беспокоит состояние Г'Кара. Ему действительно многое пришлось вынести... И я очень хотел бы, чтобы это повлекло за собой как можно меньше последствий.

— Лондо, мое мнение по поводу ваших мотивов не столь важно. Я просто не имею права обсуждать с вами здоровье посла Г'Кара. К тому же, если бы вы намеревались использовать подобную информацию ему во вред, разве вы признались бы в этом? То, что я видел, заставляет меня быть вдвойне осторожным.

— Может быть, нужны какие-то лекарства, медицинская техника или аппаратура?

— У нас есть все необходимое. Мы стараемся оказывать медицинскую помощь на самом высоком уровне, как вы могли заметить.

— Хорошо. Но если вдруг что-нибудь понадобится — дайте, пожалуйста, знать. Возможно, мне удастся помочь. У вас много пациентов, недавняя война истощила запасы, а объявление «Вавилоном 5» независимости и напряженные отношения с Землей не могли не сказаться на обеспечении. Не хотелось бы, чтобы из-за этого пострадало здоровье Г'Кара. Если вдруг средства и технологии, которыми вы располагаете, не самые эффективные или не совсем ему подходят, я постараюсь достать лучшие. Рассчитываю, что для вас, как для врача, превыше всего будет скорейшее и наиболее полное исцеление пациента.

— Хорошо, я приму к сведению ваше предложение, посол. Но вы должны понимать, что не все разрушенное можно восстановить и не все покалеченное — вылечить.

Через час

— Доктор Франклин!

— Да, Вир?

— Умоляю вас, скажите, в чем дело!

— Подождите, успокойтесь. Так. И объясните, что стряслось.

— Это я у вас хочу узнать! Пожалуйста, я должен знать... Какой диагноз?

— Вам плохо? Опишите симптомы.

— Да нет же! Не у меня — у Лондо! Он был у вас, и вышел совершенно подавленный. На вопросы отвечает уклончиво, твердит, что все в порядке — так ведут себя, когда узнают очень плохие новости о своем здоровье.

— А, вот в чем дело! Нет, уверяю вас, никаких серьезных заболеваний я у него сегодня не обнаружил.

— Правда? Вы ведь ничего от меня не утаиваете? Понимаете, ближе Лондо у меня никого нет, да и я для него уже как родственник... Он может скрывать от меня, чтобы не расстраивать. Но это совершенно неправильно!

— Нет, Вир, я абсолютно точно не выявлял ничего представляющего угрозу жизни или здоровью посла. Ищите причину его настроения в другом.

— Извините, доктор.

— Ничего страшного, Вир.

— Вы не представляете, какое облегчение принесли мне ваши слова.

Через три дня

— Здравствуйте, доктор.

— А это вы, Лондо. Заходите.

— Как здоровье посла Г'Кара?

— Если вы снова по этому поводу, то не могу сообщить ничего нового.

— Я пришел предложить вам знания, которые, вполне вероятно, окажутся весьма полезными в вашем благородном деле.

— Лондо, что вы имеете в виду?

— Информацию медицинского содержания: наблюдения, исследования, наработки, опыт. Мы знакомы с нарнами дольше вас, и до последнего времени наше с ними взаимодействие, какой бы характер оно ни носило, было более тесным. Стимул получить полное представление об их расе существовал у моего народа с момента первого контакта и по сей день. Поэтому возьму на себя смелость предположить, что наша медицина лучше изучила организм нарнов и имеет более продолжительный и глубокий опыт работы с ним, чем ваша. Удивительно, не правда ли — с помощью одних и тех же знаний можно как убить, так и спасти от смерти. Кроме того... Хотите верьте, хотите нет, но достаточно много центавриан придерживались концепции заботливого хозяина. Который способен вылечить своих подопечных, если они заболеют. Сейчас самое время поделиться сделанными открытиями. Я передаю вам собрание научных трудов, заключений медицинской практики и результатов исследований. Также здесь описаны кое-какие изобретения. Учитывая отношение нарнов к физическим недостаткам как к чему-то постыдному, часть этой информации неизвестна даже их собственной медицине. Надеюсь, ознакомившись с предоставленными файлами, вы расширите свои возможности.

— И что вы ожидаете получить взамен? На всякий случай предупреждаю, насколько бы заманчивым ни было предложение, я не пойду на сделку, противоречащую врачебной этике. Особенно это касается интересов пациентов и жизни как таковой.

— Знаю. Иначе никогда не передал бы вам подобную информацию. Но я действительно собирался попросить вас еще об одном одолжении. Надеюсь, вы сочтете его приемлемым, и оно вас не слишком затруднит. Дело в том, что я хотел бы направить некоторую сумму на оказание помощи детям, пострадавшим во время бомбардировок Нарна, но анонимно. Вы врач с именем и определенной репутацией, и если перевод будет исходить от вас, это будет выглядеть естественно, даже более того — ожидаемо. Мне такой вариант представляется идеальным, и я заранее согласен на любой удобный для вас способ.

— Думаю, теоретически это осуществимо. Но почему вы не хотите действовать в открытую? Если позволите высказать мое мнение, то было бы неплохо, чтобы Центавр после всего случившегося предпринимал весомые действия по компенсации причиненного ущерба.

— Подобные официальные действия неминуемо повлекут за собой определенные политические, юридические и экономические последствия. И тогда пострадают уже наши дети, доктор. А ведь они ни к чему не причастны. Как бы там ни было, я не обладаю необходимыми полномочиями, а Центарум не примет такого решения. Тем не менее, надеюсь, став императором, найду способ исправить хотя бы то, что подлежит восстановлению, и использовать любой шанс исцелить покалеченное. А затем мне хотелось бы помочь создать новое взамен утраченного и попытаться прекратить вражду, вырваться из замкнутого круга взаимной ненависти и мести. Пока же я могу распоряжаться собственными средствами. Но для этого мне нужно обойти одно препятствие. Боюсь, если нарны узнают, от кого исходит помощь, они откажутся ее принять. Когда их мир был нашим протекторатом, они предпочитали голодную смерть продовольствию, которое мы им посылали. Сейчас они тем более отвергнут все, что имеет отношение ко мне. Если же вы согласитесь выполнить мою просьбу, хотя бы кому-то из детей станет легче. Возможно, чья-то жизнь сложится иначе либо будет спасена.

— Что ж, думаю, устроить то, о чем вы говорите, вполне реально. А знаете... Почему бы вообще не организовать что-нибудь вроде фонда помощи детям...

— Вам нужно лишь указать, каким образом мне действовать и куда переводить деньги, и я сразу же займусь этим. Все сопутствующие расходы беру на себя.

— Хорошо, я принимаю оба ваших предложения и дам вам знать, когда подойти, чтобы обсудить возможные варианты. А сейчас извините, у меня пациент.

— Конечно, не смею вас задерживать. Спасибо, доктор! Буду ждать.

— Лондо!

— Да?

— Вы спрашивали о здоровье посла Г'Кара. Несомненно, некоторые последствия пребывания в плену останутся на всю жизнь. Но в целом прогноз даже оптимистичней, чем можно было бы ожидать. У него сильный, активно регенерирующий организм. Процесс восстановления после полученных травм идет хорошо. Улучшения стабильные и стойкие. Каких-либо серьезных осложнений, которые в дальнейшем могли бы значительно ухудшить качество его жизни, не наблюдается. Кроме того, что уже не вернуть. Но вы и сами это понимаете.

— Я очень вам благодарен, доктор.

Через две недели

— Доктор Франклин!

— У вас взволнованный вид, Лондо. Что-то не так с переводом?

— Нет, там все идет по плану. Я по другому вопросу.

— Лилиан, я отойду на пару минут. Если понадоблюсь, сразу же зовите. Говорите, Лондо.

— Я прочитал, что при такого рода... ампутациях глаз, как у Г'Кара, практически всегда будут наблюдаться фантомные боли. А ведь у него и без того была склонность к мигреням. Вы знаете об этом? Нужно обязательно что-то предпринять! Я читал...

— Лондо, вы получили медицинское образование, пока пребывали на родине?

— Нет, но некоторое представление я имею. Почему вы улыбаетесь, доктор? Г'Кар, может быть, в этот самый момент испытывает сильные боли...

— Вы не доверяете мне как врачу? Сомневаетесь в моей компетенции?

— Что вы, конечно же нет!

— В таком случае, почему вы подозреваете меня в отсутствии знаний о синдроме ампутации? И, разумеется, я предпринял меры, назначил обезболивающее. Пациент остался доволен эффектом. Для чего-то большего должно пройти время.

— А еще... К нему же применяли электробич. Он обладает негативным воздействием на центральную нервную систему. Собственно, это одна из целей его использования. Я прочитал, что возможны отдаленные последствия, вплоть до паралича! А ведь этот упрямец терпел до предельной черты! Ему нанесли тридцать девять ударов! В то время как сорок обычно приводят к смерти!

— К счастью, все обошлось. Никаких предпосылок для паралича нет.

— Ох... Хорошо. Но вы все равно внимательно наблюдайте за его центральной нервной системой, ладно? И за периферической на всякий случай тоже. И обязательно назначьте что-нибудь для профилактики. Я вас прошу. И помните, если вдруг нужен какой-нибудь особо чувствительный диагностический аппарат или эффективное лекарство, я употреблю все свои связи, чтобы их достать. Цена пусть не имеет для вас значения.

— Все под контролем, Лондо. Кстати, вы заговорили о глазе Г'Кара, и я вспомнил кое о чем.

— Что-то не так?

— Нет, как раз наоборот. Все слишком хорошо. Учитывая, каким образом... производилась ампутация, совершенно антисанитарные условия, удивительно, что не произошло заражение. Да, у нарнов очень сильный иммунитет, но и у него есть предел. К тому же организм был ослаблен пытками, потерей крови, жаждой и голодом. А там ведь и до мозга недалеко.

— С определенного момента ему приносили воду тайком. И немного похлебки поесть. Туда подмешивался мощный антибиотик.

— Что ж это многое объясняет. Вы не подскажите название?

— Морсевитэ.

— Хм... А если зуд вызван не только естественными процессами регенерации?..

— Очень жаль, что так вышло. Тогда не представлялось никакой возможности проконсультироваться с врачом.

— Нет, Лондо. Это был хороший выбор. Не исключено, что даже судьбоносный. Только в такой ситуации в принципе не может быть все хорошо и гладко. Считайте, что вы выбрали меньшее из зол — вероятная польза от морсевитэ значительно перевешивает негативные проявления побочных эффектов. А их я попытаюсь устранить. В крайнем случае есть способы значительно облегчить протекание нежелательных реакций.

— Позаботьтесь о нем, доктор. А я пойду. Все равно толку от меня никакого — один вред.

Через месяц

— Доктор, что с Г'Каром?!

— А что случилось?

— А вы не в курсе?! На заседании Лиги он был какой-то бледный, под глазами синяки, усталый вид. Говорил сегодня меньше, чем обычно. В основном молчал, погруженный в себя. Похоже, его что-то беспокоит. Наверняка — болит. Я заметил, что, задумавшись, он потирал ногу. Ну, ту самую... Что если это начинаются какие-нибудь серьезные отдаленные последствия?!

— Лондо, мне кажется, вы преувеличиваете. Прошло не так уж много времени. Перенесенные травмы могут еще напоминать о себе. Что касается бледности и прочего — он мог просто не выспаться. Уверен, оснований бить тревогу нет. До сих пор все развивалось наилучшим образом. Восстановление идет даже быстрее, чем можно было бы ожидать. Жалоб у Г'Кара нет.

— Доктор, мы говорим о нарне по имени Г'Кар! Он и жалобы — понятия несовместимые. Этот нарн скорее умрет, чем пожалуется. Если вы будете ждать, пока он сообщит вам о проблемах со здоровьем, может стать слишком поздно. Чтобы этого не случилось, лучше сами вызовите его для внепланового обследования.

— Почему же? Г'Кар достаточно здравомыслящий современный нарн. Он прекрасно понимает, какие преимущества ему дает хорошее физическое состояние. И до сих пор всегда приходил сам, сообщая о проблеме, чтобы найти способы ее решения и привести себя в наилучшую форму. Лондо, скорее всего, Г'Кар просто устал. Он в последнее время много и с энтузиазмом работает. Теперь у Нарна снова есть свое представительство на «Вавилоне 5», и наверняка у посла много хлопот, связанных с возобновлением дипломатической службы. Кроме того он что-то пишет. Может быть, засиделся допоздна, поэтому не такой бодрый, как обычно. И продолжает обдумывать книгу, оттого и погружен в свои мысли.

— В таком случае, назначьте ему строгое соблюдение режима. Настойчиво, как вы умеете. Ведь подобный образ жизни может помешать его выздоровлению.

— Лондо, я поинтересуюсь его самочувствием. И посоветую беречь себя. Но, понимаете, здоровье зависит не только от физического состояния. Некоторым пациентам с определенного момента просто необходимо чувствовать, что они могут вести полноценный образ жизни. Какой смысл будет деятельной натуре Г'Кара стремиться к максимальному выздоровлению, заниматься профилактикой отдаленных последствий полученных травм, если уже сейчас он будет существовать, как инвалид? Это может угнетать его сильнее неприятных ощущений. Г'Кар вырвался из ада, чудом избежав мучительной смерти, и теперь ему просто необходимо окунуться в другую — нормальную — жизнь, в повседневные заботы и занятия для души, чтобы забыть тот кошмар. Оставить его в прошлом и не вспоминать. А приподнятое настроение, состояние влюбленности, пусть даже в дорогое сердцу дело, я вам как врач скажу, обладает чудодейственным целебным эффектом. А там, где любовь, там и ночи без сна. Это известное побочное явление.

— Он теперь спешит жить, стремится успеть как можно больше, пока есть такой шанс. Как будто не уверен, что это продлиться долго, не знает, чего ждать.

— И неудивительно. Но это его жизнь, а значит и выбор делать ему.

— Я бы признал вашу правоту, доктор, но Г'Кар совершенно о себе не заботится. И рядом нет никого, кто бы сделал это за него. Вся надежда на вас.

— Лондо, вы не меньший упрямец, чем он. Кстати, вы видели его новый глазной протез?

— Да. Трудно было не обратить внимания на подобные изменения.

— Я переделал этот искусственный глаз из протеза, предназначенного для человека. И в процессе мне очень пригодились те файлы, которые вы передали.

— Спасибо. Я знал, что вы истинный врач и настоящий мастер своего дела.

— Доктор! Взгляните, пожалуйста, сюда!

— Уже иду! Будьте здоровы, Лондо.

— Всего хорошего. Не забудьте, пожалуйста, о моей просьбе.

Спустя полгода

— Так... Отлично, отека нет. Как нога реагирует на длительные нагрузки?

— Здесь много не попутешествуешь, но при передвижениях в пределах станции вообще не напоминает о себе.

— Прекрасно! Стены ногой крушить не рекомендую, но в остальном она в полной норме.

— Рад это слышать. Спасибо, что столько возитесь со мной.

— Это моя работа, которую я люблю. К слову, мне тоже есть за что вас благодарить. Вчера по «Голосу Сопротивления» передали, что вы с послом Моллари подписали совместное заявление об оказании нам поддержки в военной компании по освобождению Земли от диктатуры Кларка. Могу представить, чего стоил этот жест лично вам, и потому ценю вашу помощь вдвойне.

— Нарн в любом случае выступал бы на стороне «Вавилона 5». Мы не забыли, какую позицию заняло Земное Содружество, когда Центавр оккупировал нашу Родину после бомбардировки масс-драйверами, и как командование станции защищало то немногое, что у нас оставалось. В решающий момент лишить вас поддержки и возможности обзавестись официальными союзниками было бы поступком, которые вы обычно приписываете своим хрюкающим домашним животным с пятаками. Само по себе совместное заявление не налагает на Нарн никаких обязательств перед второй стороной, подписавшей этот документ. Что же касается лично меня, как вы выразились, то я действительно нарушил свой зарок, дав шанс центаврианину. Надеюсь, это не станет ошибкой, о которой впоследствии придется жалеть.

— Нет — если хотите знать мое мнение. Я, конечно, не вправе тут давать советы, и понимаю, насколько тяжело вам было сделать такой шаг. Но мне кажется, вы приняли правильное решение.

По прошествии нескольких месяцев

— Посол Г'Кар?

— О, доктор Франклин! Чем могу быть полезен?

— У Лондо сердечный приступ. Вас не было среди посетителей, и я подумал, что вам могут так и не сказать. А вдруг вы хотели бы знать.

— Насколько все серьезно?

— Состояние критическое. Есть достаточно большая вероятность, что он не переживет эту ночь.

— Я сейчас подойду. Спасибо, что сообщили мне.

Через полгода

— Г'Кар, Лондо, хорошо, что я вас встретил!

— (хором) Доктор Франклин!

— Я слышал, вы вместе отправляетесь на Центавр?

— Смотрю, эта новость произвела настоящий фурор в нашем маленьком мирке. Все только о ней и говорят.

— Моллари, ты же всегда мечтал о славе. Теперь ты, наконец-то, знаменит чем-то хорошим. Можешь не благодарить.

— Г'Кар, пока вы не начали разминочную перепалку, мне необходимо дать вам важное поручение.

— Конечно, доктор. Если вы хотите, чтобы вам привезли что-нибудь с Центавра, или, наоборот, переслать передачу знакомым, то лучшего кандидата, чем ваш покорный слуга, для этого не найти. Я там как рыба в воде. Правда, я буду обременен круглосуточной защитой одного невыносимого субъекта, известного способностью впутываться в неприятности галактического масштаба, но для вас обязательно изыщу возможность.

— Думаю, это не понадобится. Как вы знаете, посол Моллари перенес в начале этого года сердечный приступ. А вам предстоит довольно длительный перелет через гиперпространство. Застой крови из-за вынужденной малой подвижности, перегрузки, вибрация увеличивают риск тромбоза. Поэтому в качестве профилактики я рекомендую послу принять антиагрегант. Однако, как выяснилось, когда речь заходит о его собственном здоровье, он имеет обыкновение пренебрегать советами врача. А тут меня рядом не будет, значит, вероятность, что посол Моллари благополучно проигнорирует назначение, возрастает. Остается рассчитывать только на вашу сознательность, Г'Кар. Проконтролируйте, пожалуйста, чтобы посол не забыл принять антиагрегант перед вылетом и еще дважды: каждые стандартные сутки.

— О, будьте уверены, доктор! Я прослежу! Не сомневайтесь! Я ведь теперь его телохранитель.

— Доктор, от вас я такого не ожидал! Я думал вам чужды подобные интриги! Что вы не потешаетесь над своими пациентами! Вас это недостойно! Зачем мне вообще принимать эту гадость? Я себя превосходно чувствую!

— Ты же переживал, что тебя будет укачивать!

— Вас укачивает, Лондо? Я могу выписать один хороший препарат...

— Да конечно же нет! Меня отродясь не укачивало! И, между прочим, перегрузок и вибрации я тоже никогда не боялся. Иначе не смог бы стать пилотом. И не каким-нибудь третьесортным тихоходом, а признанным асом, да будет вам известно. Я просто люблю сидеть у прохода. Чтобы в любой момент можно было встать, никого не спрашивая, и пойти прогуляться.

— Без меня тебе все равно нельзя теперь прогуливаться.

— Правильно, это полезно. Вам обоим.

— Доктор, да это смахивает на заговор!

— А для вас, Лондо, у меня тоже есть ответственное задание. Ваше чувство долга здесь будет как нельзя кстати. Дело в том, что из-за некоторых травм в анамнезе у посла Г'Кара тоже есть повышенный риск повторного тромбообразования. И чтобы его предотвратить, вашему компаньону необходимо принимать антиагрегант.

— Конечно, я позабочусь, доктор! Какая дозировка и график приема?

— Вот, Лондо, я здесь все расписал. По одной таблетке каждые стандартные сутки в одно и то же время в течение перелета. И еще последний раз по этой схеме по прибытии.

— Давайте, я возьму себе.

— Моллари!

— Смотри, Г'Кар, нам с тобой нужно принимать один и тот же препарат.

— Вовсе нет. Они разные. Это даже по действующему веществу можно понять.

— Хорошо, пусть будет так. Но у нас общий неприятель — тромбы.

— Моллари, я в состоянии сам о себе позаботиться.

— Ну уж нет! Ты — мой телохранитель, и я заинтересован, чтобы у тебя было идеальное здоровье.

— Теперь, когда я спокоен за вас обоих, мне хотелось бы пожелать вам счастливого пути и приятного полета.

— (хором) И вам счастливо оставаться, доктор!