Он не давал принципиального согласия (джен)

Все было не так уж плохо. Я в джинсах и красном вязаном свитере с узором в виде бегущих белых оленей сидел в кресле напротив камина, в котором уютно потрескивали, кажется, березовые поленья, и пил обжигающе горячий глинтвейн из массивной терракотовой кружки. За окном было темно, и крупными хлопьями, подсвеченными уличным фонарем, шел снег. Я чувствовал себя героем рождественской открытки — эдаким счастливым и румяным дедом, к которому вот-вот должны были приехать внуки. Однако до рождества оставалось еще полгода, а с внуками мне пока рано было встречаться — они еще не умерли.

Это был мой третий день в Винтербурге, и я по-прежнему не знал, чем конкретно я могу заполнить свое время и есть ли во всем этом хоть какой-то смысл.

Завибрировал телефон, лежащий на журнальном столике. Я даже не стал смотреть на экран — звонить мне мог только Майкрофт Холмс.

— Привет.

— Привет, Джон. Все хорошо? Обживаешься?

— Все просто замечательно, Майкрофт, — медленно ответил я и сделал чересчур большой глоток глинтвейна — горло обожгло, а я этому удивился. — Обживаюсь.

— На первых порах тяжело, а потом все привыкают и радуются, — Майкрофт сделал паузу, ожидая от меня ответной реплики, но я промолчал. — Я зайду к тебе в следующую пятницу, потому что на этой неделе слишком много работы.

— Ладно, — согласился я, подумав, что в жизни Майкрофта Холмса после его смерти ничего не изменилось. Разве что теперь он мог работать на обожаемое им британское правительство почти круглосуточно.

— Ну, пока.

— Пока.

Я отложил телефон, допил глинтвейн, посмотрел еще минут двадцать на огонь в камине, встал и по мягкому и очень приятному на ощупь ковру, которым везде был покрыт пол в моем доме, пошел в спальню на втором этаже.

Пискнул сигнал о том, что мне пришло электронное письмо. Я вывел его на экран — зеркало в ванной, открыл и прочел: «Настоящим уведомляем вас, что тело Джона Хэмиша Ватсона было кремировано сегодня в 14 часов 38 минут…» Дальше шли технические и юридические подробности, но я не стал в них вчитываться — мне уже было все равно.

Аналоговый доктор Ватсон из плоти и крови прекратил свое существование, цифровой же и модернизированный — только начинал свою практически вечную жизнь в Винтербурге — условном городе постоянной зимы для цифровых призраков.

Я зашел в спальню, открыл минихолодильник, достал из него бутылку темного пива, поставил ее на тумбочку и рухнул на кровать. Наверное, теперь я мог пить пиво хоть целыми днями напролет и стать полноценным цифровым алкоголиком.

После второй бутылки снова позвонил Майкрофт:

— Чем занимаешься?

— Пью.

— Алкоголь?

— Да.

— Примитивно. Советую перейти на секс, наркотики…

— …и рок-н-ролл? — закончил я фразу за него.

— Как вариант, — согласился Майкрофт.

Мы замолчали.

— Напомни, сколько ты уже здесь? — спросил я.

— Двадцать три года, — ответил он.

— И тебе не надоело?

— Джон, как могут надоесть молодость, полная безопасность и исполнение всех желаний?

— Здесь же все ненастоящее!

— Ты быстро перестанешь обращать на это внимание. Это хорошо продуманный и хорошо организованный мир. К тому же ты в любой момент сможешь прекратить свое существование, если тебе так уж все опротивеет. Но, я тебя уверяю, ты этого не захочешь.

— Хотелось бы надеяться, — буркнул я.

— Вот и славно. Я тебе завтра позвоню, — сказал Майкрофт и завершил вызов.

Я выпил еще две бутылки пива и тут же, не раздеваясь, заснул, хотя так и не понял, зачем цифровым призракам нужен сон. Видимо, это было требование «хорошо продуманного и хорошо организованного» мира, чтобы мы сохраняли психическое здоровье.

Оказалось, цифровым призракам снятся сны, и мне приснился Холмс, но не тот, который обещал мне благополучное привыкание к Винтербургу, а Шерлок, который умер шестнадцать лет назад, перед этим твердо отказавшись перемещаться в эту подделку.

Я подумал, что мое пребывание здесь было бы в тысячу раз счастливее, если бы он был рядом, почувствовал, что сейчас расплачусь, и снова потянулся за пивом.

* * *

Прошел месяц.

Я кое-как, понемногу стал привыкать к новой жизни, завел собаку — добродушного лабрадора Кори (с детства хотел именно такого пса), гулял с ним по окрестностям, представленным заснеженным сосновым бором, начал смотреть сериалы и читать книги — на эти занятия при жизни у меня никогда не было времени. Еще я познакомился со своим соседом — приятным мужчиной лет сорока пяти (таким был его аватар, а на самом деле в момент смерти ему было сто восемь). Арнольд жил и умер в Германии, работал дизайнером и был таким же одиноким, как и я. Мы легко нашли общий язык.

Как-то мы сидели с ним у меня в гостиной, пили виски, который в реальности был мне не по карману, и Арнольд спросил:

— Джон, а почему ты выбрал Винтербург?

— Люблю зиму и уединение. В Сан Джуниперо слишком жарко и слишком много людей.

— А мне снега уже стали надоедать, — сказал Арнольд. — Может быть, как-нибудь туда съездим, погреем цифровые кости? — предложил он.

— Почему бы и нет? — ответил я.

На том и порешили.

Через два дня мы поехали на центральный вокзал Винтербурга, сели там на скоростной поезд и доехали до Сан Джуниперо.

О, это было замечательное путешествие! В нем было все: прекрасная еда, алкоголь, наркотики, музыка, пляжи, секс… С ресторанно-клубной точки зрения Сан Джуниперо был потрясающе хорошо развит.

Спустя неделю я и Арнольд решили вернуться в Винтербург, пообещав друг другу, что иногда будем совершать вылазки в Сан Джуниперо.

Мы стояли на вокзале, ждали наш поезд (и почему призракам не разрешают перемещаться мгновенно?) и тут зазвонил мой телефон. Сегодня как раз был сорок первый день после моей смерти, и теперь живым родственникам разрешалось со мной связаться. Звонила Рози.

— Рози? — хрипло спросил я.

— Папа? — кажется, Рози плакала. — Как ты там?

— Все нормально! Здесь замечательно!

Рози громко всхлипнула. Господи, как же все это было неудобно! Конечно, я хотел поговорить с дочерью, но она-то, с одной стороны, должна была понимать, что я ненастоящий, но, с другой стороны, я вполне мог играть роль отца, который просто куда-то уехал, тем самым чуть уменьшив ее горе.

— Как у тебя дела? — спросил я. — Как Джейк, как мальчики?

Рози помолчала, но потом начала рассказывать. Я, слушая ее, шел по перрону и вдруг увидел мелькнувший в толпе такой знакомый силуэт — почти черные кудри, выдающиеся скулы, бордовая рубашка…

— Шерлок! — тихо-тихо, чтобы не услышала Рози, позвал я и, продираясь сквозь ожидающих поезд пассажиров, которых внезапно стало очень много, пошел к нему, а он двинулся от меня, как будто что-то увидев впереди.

Рози продолжала что-то говорить, но я ее уже не слушал. Это было очень невежливо, но я ничего не мог с собой поделать.

Шерлок повернул за угол, я побежал за ним.

За углом была лестница, ведущая наверх, в зал ожидания. Я поднялся по ней — в зале ожидания, который был совсем не большой комнатой без каких-либо дверей, кроме входной, не было не только Шерлока, но и хоть как-то похожего на него человека.

Все находящиеся в зале пассажиры одновременно посмотрели на меня, и мне стало жутко — все-таки я находился в окружении призраков давно умерших людей.

— Папа? Ты слушаешь? — Рози была обеспокоена моим молчанием.

— Слушаю! Рози, я так за тебя рад, но давай… потом поговорим, — кое-как смог выговорить я и разъединился.

Я еще раз осмотрел зал ожидания и вернулся на перрон к Арнольду. До отправления нашего поезда оставалось всего полминуты.

Домой мы ехали в молчании. Я думал о Шерлоке, и Арнольд мне не мешал.

Дома я вышел в местную социальную сеть.

«Шерлок Холмс», — напечатал я в поисковой строке и задал запрос.

Ничего не найдено.

«Шерлок, детектив».

Ничего не найдено.

Развернув окно поиска по критериям, я ввел в него дату и место смерти Шерлока, получил список из двадцати двух имен, но его среди них не было.

Я позвонил Майкрофту:

— Давай честно: Шерлок тоже здесь? — без предисловий спросил я.

— Джон, как ты знаешь, мой брат не давал принципиального согласия на помещение сюда его копии. А что?

— Я видел его в Сан Джуниперо.

— Джон, тебе могло… показаться.

— Могло, — отозвался я. — Но не показалось.

* * *

Следующим же утром я решил вернуться в Сан Джуниперо и найти там Шерлока. Может, он скрывался и от Майкрофта, и еще от кого-нибудь, поэтому его и не было в социальной сети? Был, конечно, вариант, что он скрывался как раз от меня, но я бы хотел услышать это лично.

Я пошел к Арнольду, чтобы предупредить его о своем отсутствии.

Вот только дома, в котором жил Арнольд, не было на старом месте. Вместо белого двухэтажного коттеджа в скандинавском стиле теперь стояло нечто из серого металла и стекла, и с его крыльца какая-то высокая и полная женщина, сметала снег ярко-оранжевой метлой.

— Доброе утро! — поздоровался я. — Я ищу Арнольда Миллера.

— Здравствуйте! — улыбнулась женщина, на мой взгляд, слишком жизнерадостно. — Мистер Миллер здесь уже не живет. Теперь это мой дом. Давно хотела поселиться в этом бору… Мирра, — представилась она, подавая мне руку.

— Джон, — представился я в ответ. — Как это «не живет»? Он переехал? Куда?

— Он не переехал. Он… Окончательно… Ну…

— Как?! Почему?!

— Да кто ж знает? — вздохнула Мирра. — Зайдете в гости? Выпьем чего-нибудь?

— Может, в другой раз, — ответил я и, быстро попрощавшись, пошел на вокзал.

Арнольд совершил «цифровое самоубийство», удалив себя из Винтербурга ни с того, ни с сего. Еще вчера вечером все с ним было в порядке, но после нашего расставания он почему-то больше не нашел ни одной причины жить. Это было и страшно, и странно.

Я бы никогда так не поступил.

* * *

Два месяца я шатался по Сан Джуниперо, разыскивая Шерлока. Создателями этого мира было отлично придумано, что нам, цифровым призракам, не позволялось сильно менять свою внешность в сравнении с тем, как мы выглядели при жизни. Разрешалось выглядеть моложе, разрешалось исправить некоторые недостатки, но только в пределах пятнадцати процентов от первоначального облика. Я был уверен, что узнаю Шерлока даже с учетом этих процентов, поэтому ходил по самым людным местам и заглядывал в лица всех встречающихся мне людей.

Иногда мне казалось, что я слишком одержим этой идеей — найти Шерлока после мимолетной встречи на вокзале — и слишком верю в его исключительность. То, что однажды он смог буквально воскреснуть (а я ведь видел его труп, лежащий на тротуаре!) не означало, что он еще хоть когда-нибудь сможет повторить этот трюк. Шерлок не хотел становиться цифровым призраком и много раз спорил на эту тему с Майкрофтом — ярым сторонником концепции «цифрового бессмертия». Шерлок всегда был упрямым.

Сейчас я сидел в баре, дизайнер которого очень старался, чтобы это место выглядело как классический бар конца 1980-х, расположенный где-нибудь в Манчестере, но не преуспел в этом: на стене висел плазменный телевизор, который показывал клипы группы «Five», в углу стоял древний пинбольный автомат, а официантки почему-то были одеты как комиксная Харли Квинн.

Я заказал пинту «Хайнекена», огромную тарелку чипсов с халапеньо и уткнулся в барную стойку, потому что от пристального разглядывания лиц цифровых призраков я сегодня уже устал.

— Мэм, я вам уже говорил и скажу еще раз — у вас на счету нет денег, поэтому оплата и не проходит! — громко возмутился бармен, обращаясь к девушке, продолжающей махать рукой над платежным терминалом.

Девушка была «туристкой» — в реальности она еще была жива, поэтому для посещения Сан Джуниперо ей были нужны настоящие деньги.

— Этого не может быть! — воскликнула она. — Утром у меня все было в порядке! Проверьте еще раз!

— Мэм, мне нет никакого смысла вас обманывать, — мягко возразил бармен. — Ваш счет пуст.

— Если на счету нет денег, а утром они были, то, очевидно, их у девушки кто-то украл, — услышал я родной голос и, еще не веря своей удаче, поднял голову.

Шерлок выглядел прекрасно — так, как во времена нашего знакомства. Он стоял ко мне боком и пока еще меня не видел.

— Да! — согласилась девушка. — Нигде нельзя чувствовать себя в безопасности!

— Вот именно, — проговорил Шерлок. — Давайте я оплачу ваш заказ, вы меня подождете вон за тем столиком, — он показал рукой в конец зала, — и мы поговорим о том, как могли пропасть ваши деньги.

— О, а вы в этом разбираетесь? — засомневалась девушка.

— Еще бы! Я — лучший в деле поимки самых опасных преступников! Консультирующий детектив! Шерлок Холмс, — он подал ей руку, она ее пожала, что-то пробормотав в ответ, и пошла за тот столик, на который он ей указал.

— Шерлок! — абсолютно счастливый я вскочил, подбежал к нему и попытался обнять.

Он дернулся, как-то странно и холодно на меня посмотрел, словно пытаясь что-то вспомнить. Его глаза показались мне совершенно чужими, и от этого мне стало очень неуютно. Я подумал, что, может быть, это не совсем правильная копия Шерлока, и в ней не хватает каких-нибудь воспоминаний, но тут он сказал:

— Доктор Ватсон… Джон… Мне так жаль…

— Почему?

Он осмотрелся по сторонам и, наклонившись ко мне, почти прошептал:

— Извините, Джон, но я — не Шерлок Холмс. Я просто использую его аватар.

Я ему не поверил.

— Что? Шерлок! Что ты такое говоришь?

— Увы. Я даже не мужчина.

— А кто? — спросил я, не сразу осознав, насколько это тупой вопрос.

— Женщина, — улыбнулся «Шерлок». — Пока была жива, имела кое-какое отношение к разработке этого места, вот и оставила себе небольшую лазейку: могу быть собой, а могу — консультирующим детективом. Очень удобный аватар для… всякого. Извините, я как-то не подумала о ваших чувствах…

— Не вы первая.

Я не знал, что сказать. «Шерлок» тоже молчал.

— А примерно два месяца назад вы были на Центральном вокзале?

— Да, — ответила она. — Я собиралась в Винтебург, хотела навестить сестру и чуть не забыла сменить аватар…

Я почувствовал себя так, как будто меня подстрелили, причем попали сразу во все жизненно важные органы. Я надеялся, я ждал, я искал! А это был всего лишь аватар какой-то там программистки или как их называют…

Я не стал с ней прощаться, выбежал из бара под фальшивый ливень, сопровождающий фальшивую осень Сан Джуниперо, и поймал фальшивое такси, чтобы поехать на фальшивый вокзал.

Еще в поезде за две минуты до его остановки на мне материализовалась теплая зеленая куртка, которая чуть меня не задушила, и ботинки на грубой подошве, и я оказался полностью готовым ко встрече с винтербургской зимой.

Все достало: и Сан Джуниперо, и Винтербург, и цифровые призраки, и Майкрофт Холмс, и вся эта дурацкая «реальность». Какой во всем этом был смысл?

Еще совсем недавно я был уверен, что никогда не совершу цифровое самоубийство.

Решено.

* * *

— Вы хотите прекратить свое существование? — этот вопрос, продублированный холодным женским голосом, висел в воздухе прямо передо мной в спальне на втором этаже. В такой серьезной ситуации эта реальность не притворялась.

— Да, — ответил я.

— Понимаете ли вы, что, соглашаясь на прекращение существования, вы удаляете копию своего сознания из мира цифровых призраков, а также его сигнатуру, хранящуюся на физическом ключе в «Сан Джуниперо Инк.»?

— Да.

— После подтверждения вашего согласия, перед вами откроется дверь. Чтобы прекратить существование, вам нужно будет открыть ее и войти в коридор. Понятно?

— Да.

— Итак: вы согласны на прекращение существования?

— Да.

— Ожидайте.

Я вспомнил заминированный вагон лондонского метро, когда Шерлок сообщил, что у нас нет шансов на спасение. Уже тогда я был уверен, что мое существование окончательно и бесповоротно прекратится, и, в принципе, был к этому готов.

В моей спальне возникла простая деревянная дверь. Сквозь щели из-за двери пробивался свет, но пока она была закрыта.

И тут я услышал звонок — кто-то пришел ко мне в гости.

Не дожидаясь моей просьбы, зеркало, висящее на стене, вывело на экран вид с моего крыльца. На крыльце стояла Мирра — моя соседка вместо прекратившего свое существование Арнольда Миллера.

— Слушаю вас, — сказал я, решив не быть грубым перед своей окончательной смертью.

— Доктор Ватсон! — радостно воскликнула Мирра. — Я так рада, что вы вернулись! Не хотите прогуляться, развеяться?

— Вот черт! — выругался я себе под нос, а вслух сказал: — Я сейчас спущусь.

У меня успела промелькнуть мысль, что я вроде представился Мирре Джоном, не произнося свою фамилию и уж тем более не называя себя «доктором» (медицина цифровым призракам была не нужна по определению), но я не дал этой мысли оформиться во что-то определенное и открыл дверь.

Черное пальто с обметанными красными нитями петлями. На моем крыльце стоял Шерлок Холмс собственной цифровой персоной.

— О, Господи…

Мне одновременно захотелось (уже в который раз!) врезать ему по наглой морде и крепко обнять.

* * *

— Как ты мог молчать все это время?! Шестнадцать лет, Шерлок! Ты снова это сделал!

— Нет, Джон. В этот раз все по-другому. Вообще по-другому.

Мы прошли в дом, Шерлок плюхнулся на диван. Пальто и зимних ботинок на нем уже не было — он моментально изменил свой внешний вид в соответствии с обстановкой. Ни один знакомый мне цифровой призрак так не умел.

— Ты же помнишь, Джон, — медленно проговорил Шерлок, — я не давал принципиального согласия на копирование своего сознания.

— Конечно, помню!

— И я это помнил, пока… Однажды не проснулся здесь. Вернее, не совсем здесь, а там, где работает Майкрофт. Ему внезапно потребовалось с кем-то посоветоваться. Оказалось, его специалисты и без согласия сделали мою копию.

— Пиратскую версию, — хмыкнул я, а Шерлок метнул на меня недобрый взгляд.

— Можно и так выразиться. Я помог Майкрофту и потребовал, чтобы меня окончательно удалили. Они и удалили… До следующего раза. То шпионы, то заговоры, то убийства… здесь и в реальности. Майкрофт все-таки заставил меня на него работать. В итоге я согласился на эту жизнь при условии сохранения некоторых привилегий — могу менять внешность, могу очень быстро перемещаться, могу превращаться в «цифровой поток» и загружаться в сеть — я тебе как-нибудь продемонстрирую.

Я с полминуты переваривал все, что сказал Шерлок. С одной стороны, Майкрофт поступил совершенно чудовищно, но с другой стороны, он сохранил Шерлока для… меня. Это было очень эгоистично, но я был этому невероятно рад.

— Подожди-подожди, — сказал я. — Но ведь я тут живу уже почти четыре месяца, а ты все это время…

— Тут не все так просто, Джон. Видишь ли, твой сосед — Арнольд Миллер — вовсе не покончил с собой. Его убили.

— Как это?

— Некто пробрался в хранилище и уничтожил сигнатуру Арнольда. Сам понимаешь, без нее цифровой призрак не может существовать. И это было шестое такое убийство за два месяца. За все время существования «Сан Джуниперо Инк.» не случилось ни одного цифрового убийства, а тут целых шесть! Я занимался их расследованием, где только не был и чего только не делал! И вот убивают именно твоего соседа и именно тогда, когда я уже решил прийти к тебе.

— Это что-то значило?

— Да. Это значило то, что кто-то сильно заигрался и очень-очень хотел привлечь мое внимание, зная, что я не позволю тебе навредить. Оказалось, что целью убийцы было цифровое убийство одного конкретного призрака, а остальные были убиты для прикрытия. Убийца пытался создать впечатление, что он — бессистемно действующий маньяк.

— И ты его вычислил?

— Да.

— Без меня!

— Да, — улыбнулся Шерлок. — Но ты не расстраивайся: преступники еще долго не закончатся, и нам даже здесь хватит работы на всю… вечность.

— Кстати, а ты знаешь, что в Сан Джуниперо какая-то женщина использует твой аватар? — спросил я.

— Знаю. Это я ей разрешил. Думаю, вы с ней еще подружитесь, — подмигнул мне Шерлок.

— Ты уверен, что нам все это не надоест?

— Нет, не уверен. Но если нам надоест, мы всегда сможем уйти, — Шерлок посмотрел на меня, как мне показалось, с упреком. Я вдруг понял: он знает о том, что я собирался сделать прямо перед его приходом. — А можем и не уходить, — заключил он.