Воспоминания С.Т. Снейпа (джен)

Новая лондонская квартира Гарри находилась в помещении, оставшемся после перестройки старой фабрики, и Гарри нравилось здесь абсолютно все.

Она была длинной и узкой, с идущими наискось стенами и окнами в нескольких разных углах. А две стены остались в первоначальном виде — просто из кирпичей.

Строго говоря, это была квартира с одной спальней, но странные углы добавляли много дополнительного пространства, включая маленькую столовую, которую Гарри использовал для хранения метлы.

Ему потребовалось всего лишь несколько минут, чтобы подсоединиться к каминной сети, и теперь его друзья были на расстоянии либо двадцатиминутной прогулки пешком, либо короткого переноса через камин.

Когда в среду утром Гарри сидел на кухне, он случайно взглянул на календарь и с удивлением обнаружил, что с момента финальной битвы прошел уже целый месяц.

Многое случилось за это время: суды над Пожирателями Смерти, поиски квартиры, похороны друзей, планы на будущее — но сам Гарри практически ничего еще не успел сделать.

Квартира была заставлена коробками, но он принуждал себя не торопиться раскладывать вещи по местам. С момента, как Гарри вошел в магический мир, он все время был занят каким-нибудь делом и теперь пытался приучить себя расслабляться.

Звук львиного рыка привлек внимание Гарри, и он подошел к камину. Техник по каминной сети показал ему, как настроить звук входящего вызова, и Гарри выбрал громко ревущего льва, такого же, как на шапке Луны, которую та надевала во время школьных матчей по квиддичу.

— Доброе утро, — сказал Гарри, усаживаясь на ближайший к камину стул и пытаясь выглядеть профессиональным и полностью проснувшимся. Кем бы ни был звонящий, он был одет в мантию целителя, и Гарри подумал, что раньше уже видел этого человека в Святом Мунго.

— Мистер Поттер! Рад встрече, сэр. Мое имя Беннингтон Локк, я работаю в отделении повреждений от заклятий в Святом Мунго.

У Локка были ярко-голубые глаза, короткие, тщательно подстриженные волосы и небольшие усы, из-за которых языки зеленого пламени камина сияли немного ярче вокруг его губ. На вид казалось, что ему далеко за двадцать.

— Рад с вами познакомиться, — сказал Гарри, пытаясь понять, зачем кому-либо из больницы понадобилось с ним связаться. — Похоже, в вашем отделении работа никогда не закончится.

— Так оно и есть, — сказал Локк, улыбаясь. — Я бы хотел поговорить с вами об одном из пациентов. Наше отделение в последнее время переполнено, и мне бы не хотелось, чтобы в связи с этим больного перевели в отделение Януса Тикли.

— О ком идет речь? — спросил Гарри, наклоняясь вперед. Он мысленно пробежался по списку друзей, подтверждая то, что и так уже знал. На данный момент все они уже вышли из больницы.

Локк немного помолчал, будто решая, сказать ли Гарри сейчас или после того, как тот согласится.

— Северус Тобиас Снейп, — наконец произнес Локк. В его голосе не было никаких намеков на веселье — он не шутил.

— Профессор Снейп? — переспросил Гарри, не пытаясь скрыть удивление.

— Да, — продолжил Локк. Он заметно успокоился, увидев реакцию Гарри.

— Вы не могли бы зайти? У вас есть время для короткой встречи?

Из камина донесся сильный грохот, за ним последовали пронзительный вопль и звуки плача.

— Возможно, у вас будет потише, — смущенно сказал Локк.

Гарри оглядел гостиную. Ящики громоздились друг на друге, как городские небоскребы, но, в общем, беспорядка не было.

— Конечно, — сказал Гарри, вставая и отправляя на кухню тарелки, оставшиеся от завтрака. Ожидая, пока Локк придет, он наполнил чайник, и уже через несколько минут они удобно устроились на диване Гарри, болтая о жизни после войны. Жизнь Локка стала более загруженной, а что касается Гарри — он заставлял себя расслабляться и отдыхать.

— Итак, по поводу Снейпа, — начал Гарри, не очень зная, что сказать.

— Да... — начал Локк, поставив чашку на стол. — Профессор Снейп хорошо обучил меня и дал прекрасную рекомендацию, обеспечившую мне работу в Святом Мунго. Поэтому, когда он поступил к нам, я изо всех сил старался помочь ему излечиться от поразившего его проклятия. Однако лечение не имело успеха, и сейчас, когда он живет внутри собственного мира, я пытаюсь найти способ, которым ему все же можно было бы помочь. Не хочется, чтобы он стал постоянным пациентом в Тикли.

— Что именно с ним случилось? — спросил Гарри, удивляясь, что его руки еще не дрожат. Он не видел Снейпа со следующего дня после битвы. Не видел его ни во время открытия мемориала в Хогвартсе, ни когда Снейп собирал там свои вещи. Гарри тогда предположил, что Снейп не хочет видеть людей и общаться с новой осторожной публикой послевоенного волшебного мира.

— Я не могу сказать вам, — ответил Локк, глядя прямо на Гарри. — Если вы не готовы взять на себя уход за ним, я, к сожалению, не могу предоставить вам никаких подробностей.

Прежде, чем Гарри успел спросить, почему же тогда, Мерлин побери, Локк пришел к нему за помощью, тот продолжил говорить:

— Отделение, в котором я работаю, специализируется на проклятиях памяти и нарушениях ее функции. Диапазон нашей деятельности колеблется от легких случаев, подобных потере памяти вследствие ночной выпивки, до серьезных проблем, таких, как повреждения памяти или ее замена. А совсем недавно мы начали заниматься людьми, застрявшими в определенных воспоминаниях.

Локк остановился, чтобы Гарри смог переварить сказанное.

— Пациенты по большей части являются полностью самостоятельными и требуют лишь очень небольшого содействия в запоминании определенных задач. К сожалению, у нас есть один или два человека, которые полностью соскользнули в свои воспоминания и требуют постоянного ухода.

— О-о, — протянул Гарри, продолжая обдумывать услышанное. Ему представилась картина: Снейп лежит на больничной койке и безучастно глядит в потолок в то время, как его сознание застряло в каких-то воспоминаниях. И судя по тому, что Гарри знал о жизни этого человека, в не особо приятных воспоминаниях. — И как его опекун...

— Вы будете нести ответственность за питание профессора и его безопасность, будете заботиться о том, чтобы он должным образом регулярно мылся и был обеспечен какой-либо развлекательной или образовательной стимуляцией. Пациенты с проблемами памяти имеют тенденцию сходить с ума без внешних раздражителей. Вы будете получать еженедельное пособие на содержание и уход за ним и будете ждать, пока мы найдем контр-проклятие.

Осматривая квартиру, Гарри обдумывал полученную информацию, глядя на коробки и бессистемно расставленную мебель. Квартира была достаточно просторной, а из столовой можно было сделать вторую спальню, поэтому Гарри не волновался, что Снейп будет ему мешать.

Звучало так, словно Снейп нуждался в длительном уходе, что должно было очень загрузить Гарри и послужить достаточным оправданием, почему он не ищет работу, благодаря чему он мог бы также заняться собой. Кроме того, Гарри чувствовал, что таким поступком можно отплатить за жертвы, принесенные Снейпом в войне.

Ну и ему было чертовски любопытно, что же со Снейпом не так.

— Что я должен подписать? — наконец сказал Гарри.

Бен Локк улыбнулся ему, доставая документы из кармана куртки. Казалось, огромная тяжесть упала с его плеч.

— Только эти бумаги. И благодарю вас, мистер Поттер. Знаю, что он не самый приятный человек, но уверен, что вы будете хорошо с ним обращаться и с вами он будет в безопасности.

— Ну я не буду его проклинать, если вы это имеете в виду, — слегка ухмыляясь, сказал Гарри, подписывая последнюю страницу.

— Думаю, вы найдете его очень приятным соседом по квартире, — прокомментировал Локк, в его голосе не было ни малейшего намека на юмор.

Гарри поднял взгляд, но прежде, чем он успел спросить, Локк объяснил свои слова:

— Беллатрикс Лестрейндж наслала на профессора проклятие петли памяти. Одна из причин, по которой мы пока не можем снять его, состоит в том, что это проклятие, по всей видимости, ее собственного изобретения. Профессор Снейп понял, что что-то не так через неделю после войны, когда начал вновь и вновь проживать некоторые свои воспоминания, и обратился к нам за помощью. К сожалению, на прошлой неделе он полностью соскользнул в воспоминания, и с тех пор мы не можем связаться с ним.

Гарри несколько раз моргнул, вспоминая уроки окклюменции и мрачное сознание, в которое он провалился, случайно использовав легилименцию.

— Значит, он застрял в случайных воспоминаниях о своем прошлом? — спросил Гарри, и у него подвело живот. Насколько он знал, детство Снейпа не было самым счастливым.

— Не в случайных, — сказал Локк, вставая и глядя на часы. — Лестрейндж, если можно так сказать, являлась злым гением. Профессор был заключен в петлю воспоминаний, окружающих события, связанные с первым человеком, которого он убил.

Гарри слегка приоткрыл рот, обдумывая значение это факта. Он вспомнил ночь гибели Дамблдора, и перед его мысленным взглядом возникла темная Астрономическая башня, имеющая ночью очень зловещий вид.

— Охренеть, — выдохнул Гарри.

Локк кивнул, доставая из кармана мантии небольшой мешочек летучего пороха.

— Могу я прислать его завтра?

— Безусловно, — немедленно ответил Гарри. Он окинул квартиру решительным взглядом и вытащил палочку, чтобы закончить распаковку вещей.

* * *

Поздним утром Гарри сидел на балконе, потягивая кофе и наблюдая за людьми, проходящими по оживленной улице внизу. Он жил всего лишь на третьем этаже, так что время от времени мог разобрать доносившиеся снизу слова. Рядом с ним, на таком же плетеном кресле, из тех, что Гарри купил в магазине "Маркс и Спенсер", сидел Снейп.

Снейп был в состоянии совершать автоматические движения, но больше не мог заниматься какой-то осознанной деятельностью и с кем-либо общаться. Гарри находил это слегка обескураживающим. Он спрашивал себя, не так ли ведут себя люди, получившие поцелуй дементора?

Он наблюдал за Снейпом. Тот сидел недвижно, словно мертвец. Волосы затеняли половину его лица от утреннего солнца. На столе перед ними стояла вторая чашка кофе, не достаточно горячая, чтобы обжечь, и Гарри осторожно поместил ее в руку Снейпа. Его кожа была теплой, мышцы руки расслабленными и податливыми, они медленно сжались, охватывая чашку. Гарри направил руку ко рту Снейпа, и примерно на полпути вверх мышечная память Снейпа подхватила и продолжила движение. Гарри испытывал какое-то болезненное очарование, наблюдая за этими почти роботоподобными действиями.

Как только Снейп начал монотонно и размеренно пить кофе, Гарри вернулся к медицинским документам, лежащим у него на коленях.

"Снейп, Северус Тобиас. Самостоятельное обращение на лечение. 16 мая 1998 года. Неизвестное проклятие, похоже на модифицированное заклятие памяти. Смотри Лестрейндж, Беллатрикс. Пациент, вероятно, оказался заключен в петлю памяти. Изначально два провала памяти в сутки, теперь полностью заключен в цикле памяти. Тяжелое нарушение когнитивной деятельности, физически все еще может функционировать. Пациент — мастер oкклюменции".

Гарри перечитывал документы по крайней мере раз двадцать, но так и не нашел в них никаких зацепок. Кроме того, он подробнее расспросил Беннингтона Локка, но, похоже, тот также был в тупике. Снейп был проклят, Снейп застрял в собственном сознании, и даже легиллименты не могли добраться до него. И поскольку лечение застопорилось, в Святом Мунго планировали держать Снейпа в отделении долгосрочной терапии Януса Тикли, пока они не смогут выяснить, как обратить проклятие.

Учитывая, что Беллатрикс Лестрейндж была — с воодушевлением — убита Молли Уизли в финальной битве, Гарри был вполне уверен, что никаких заметок о проклятии не будет найдено. Он также подозревал, что в Святом Мунго знали об этом, и списали Снейпа как безнадежный случай, разве что они наткнутся на потенциальное лечение, занимаясь проблемой, не связанной с этим делом.

К счастью, Гарри имел много свободного времени и приличную сумму денег, которую мог выделить для помощи Снейпу. У него также имелись два лучших друга, которые были умны и прекрасно решали головоломки. И, как и Гарри, они в данный момент не торопились искать работу.

* * *

— Северус!

Северус оторвал взгляд от книги и оглядел кухню. На столе стоял рождественский пудинг, уже упакованный к поездке, а вокруг него лежали маленькие подарки, приготовленные для тети, дяди и двух двоюродных братьев Северуса. Он слышал, как отец лязгал чем-то наверху, а мать спускалась по лестнице.

— Северус, вот ты где. Не забудь надеть галстук.

— Но, мама, — возразил Северус, вздох нетерпения застыл на губах. — Крис и Эдвард никогда не носят галстук.

— А ты носишь, — ответила Эйлин Снейп, помогая Северусу завязать его.

Шесть часов спустя Северус прислонился к неудобной дверце автомобиля, прижавшись лбом к холодному стеклу, а его отец медленно вел машину домой. Узел галстука был ослаблен, и Северус слегка подрагивал — смесь усталости и холодного зимнего воздуха. Рождественский ужин у тети и дяди был замечательным, но теперь он просто хотел пойти домой и лечь спать.

— Ты не должен пить только потому, что Уоллес предлагает тебе еще рюмочку, Тоби! — шипела мама, наклоняясь через сиденье к отцу Северуса, дабы не повышать голос и держать руки достаточно близко к рулю, чтобы при необходимости перехватить его.

Северус наблюдал за происходящим сквозь щели между век. Он видел, что тело отца напряжено — тот пытался сконцентрироваться и вести машину домой как можно лучше.

— Было бы чертовски грубо отказаться от предложения моего собственного брата, — возразил отец более высоким, чем обычно голосом.

— Следи за дорогой! — прорычала мама, и Северус полностью закрыл глаза. Его отец был не лучшим водителем, и Северус обнаружил, что поездка домой шла гораздо быстрее, когда он закрывал глаза.

— Эт-т Рождество, не так ли? — проворчал папа, и машина слегка дернулась, когда он попытался выправить ее движение. — Человек может выпить стаканчик на Рождество.

— Один, а не одиннадцать, — рявкнула мама. Северус начал тихонько напевать, пытаясь притвориться, что не знает, что они все еще довольно далеко от дома.

* * *

— Симпатичная квартирка, — сказал Рон, взглянув на гладкую белую стену, которую Гарри трансфигурировал, чтобы создать спальню для Снейпа. — И достаточно чистая, такая, что даже мама могла бы сюда прийти.

— Заткнись, Рон, — добродушно сказал Гарри, игнорируя поддразнивание. Во время обеда начался дождь, поэтому они сидели с бутербродами в гостиной.

— Ты уверен, что он тебе здесь не мешает? — спросил Рон, оглядывая квартиру и стараясь не слишком явно смотреть в направлении кухонного стола. — Снейп все тот же парень ...

— Нет, он уже не тот, — тихо сказал Гарри. — Я могу заставить его сесть и поесть, но его сознание... Оно застряло где-то там.

Рон откинулся на спинку дивана и потер глаза.

— Ты спрашивал Гермиону? Она под домашним арестом на весь следующий месяц, но она могла бы посмотреть ...

— Я спрошу ее, — кивнул Гарри. — Но не уверен, что Гермиона сможет что-то найти. Мучить других — фирменное блюдо Беллатрикс, ее конек. Она думала, что для Снейпа будет пыткой бесконечно проживать воспоминания о первом человеке, которого тот убил. Вероятно, так оно и есть, а целители пока не знают, что может вывести его из петли.

От этой идеи Рону стало слегка нехорошо.

— Легилименция не работает?

— Целители не смогли пробиться, — пожал плечами Гарри, призывая в гостиную пакет с чипсами. — На пятом курсе я смог сделать это, но только потому, что был действительно зол.

— Я себе представляю, — весело фыркнул Рон. — Снейп всегда тебя злил.

— Честно говоря, думаю, ему нравилось раздражать людей, — признал Гарри и тут же исправился: — То есть нравится.

— Да, — согласился Рон. — Как думаешь, сможешь ему помочь?

Гарри бросил быстрый взгляд в направлении кухни, где за столом сидел Снейп, методично переворачивая страницы книги.

— В одиночку? С ума сошел? — спросил Гарри с улыбкой. — Ты здесь именно поэтому. И Гермиона тоже будет тут, когда ее отпустят родители.

— Это может занять некоторое время, — ухмыльнулся Рон, слегка краснея. — Они сильно разозлились из-за того, что Гермиона отправила их в Австралию.

— Скорее, это произошло из-за того, что она стерла у родителей воспоминания о себе, — предположил Гарри.

Несколько секунд они смотрели друг на друга, а потом начали смеяться.

— "Из-за тебя нас убьют!" — процитировал Рон тоненьким голоском. — "Или еще хуже — исключат!"

Гарри рассмеялся сильнее, вспомнив, насколько ярым сторонником правил была Гермиона, когда они были младше.

— А затем она доросла до того, чтобы ворваться в Гринготтс, — задумчиво сказал Рон с тем особым блеском в глазах, который обычно появлялся, когда он с теплотой вспоминал Гермиону.

— Да, она сделала это. И сейчас она сможет помочь нам разобраться, — улыбаясь, сказал Гарри, глядя на Снейпа. — Словно это еще одно задание.

— По крайней мере, в конце этого задания нас не ожидает внезапная смерть, — пробормотал Рон, хватая несколько чипсов.

Гарри поморщился и посмотрел на руки:

— По крайней мере, она ожидает не нас.

Рон скривил рот. Его лицо слегка исказилось, принимая выражение, которое обычно появлялось, когда он говорил что-либо некорректное.

— Так сейчас он вновь и вновь просматривает свои воспоминания, в которых убивает Дамблдора? И как только его убивает, Снейп вынужден смотреть эти воспоминания снова?

— Да, как фильм, — кивнул Гарри. — О первом убитом им человеке.

— Черт возьми, — прокомментировал Рон. — Рад, что это не ты. Тебе бы пришлось снова пережить войну и убить Волдеморта.

Гарри уже начал кивать, но затем покачал головой:

— Фактически, профессор Квирелл был первым, кого я убил.

Рон моргнул и посмотрел на него:

— Ты прав. Так что, возможно, и у Снейпа тоже не Дамблдор.

— Вполне вероятно, — медленно сказал Гарри. — Его прокляла Беллатрикс, и, используя это проклятие, она была достаточно уверена в результатах. Беллатрикс была Пожирательницей Смерти в течение многих лет и вполне могла знать, убивал ли Снейп кого-то еще.

— Ты видел, как это произошло? — спросил Рон, разваливаясь на диване и вытягивая ноги.

— Нет, но у Бена Локка — это целитель Снейпа — в омуте памяти есть воспоминание об этом. Беллатрикс ржала, словно Безумный Шляпник; она была уверена, что Снейп будет страдать от этих воспоминаний. Так что она, скорее всего, знала, что Снейп убил кого-то важного для него, а не просто какого-нибудь магла в одном из пожирательских рейдов.

Обдумывая ответ Гарри, Рон постукивал кончиками пальцев по бедрам. Спустя минуту он встал и поднял пустую миску из-под чипсов.

— Тогда остается только одно, — сказал Рон, относя миску к раковине. Он опустил ее внутрь и произнес моющее заклинание.

— Что, пойти в библиотеку и найти на эту тему все, что только можно?

Рон усмехнулся и издевательски глянул на Гарри, будто тот лишился рассудка.

— Нет. Убедить родителей Гермионы, что бедный профессор может быть вылечен только ею, потому что она единственная, кто имеет достаточно ума, чтобы понять, что с ним не так. И тогда Гермиона пойдет в библиотеку.

Гарри рассмеялся и хлопнул Рона по спине:

— Ты не отвертишься от библиотеки, приятель.

* * *

Северус стоял перед матерью, сосредоточив взгляд на потертом кухонном столе, к которому она несла свой чай. Мама села напротив Северуса с недовольным выражением лица.

— Я не собираюсь спрашивать, как тебе удалось заполучить дыру в новом школьном джемпере, Северус, — раздраженно сказала она.

Ухватившись за нижний край красного джемпера, который все еще был надет на Северусе, мама резко потянула его, стягивая через голову. Северус вздрогнул от грубого действия и убрал волосы с глаз, пытаясь определить, почему мама так сердита. Он знал, что она может починить дыру с помощью магии.

— Меня толкнули, — тихо сказал Северус.

Это не было ложью. Злобный хулиган Ричард Уилкс толкнул его на детской площадке, но Северус не думал, что маму действительно интересует, кто именно сделал это.

Положив джемпер на стол, Эйлин достала свою палочку, сделанную из вишневого дерева, и занялась починкой. Всего несколько секунд — и Северус с восхищением наблюдал, как нити вокруг дыры вытягиваются и сшиваются вместе, подобно маленьким жестким червячкам, слепо тянущимся друг к другу.

— Северус, — начала мама, крепко сжимая джемпер и сминая его. — Отец привез тебя домой из школы, не так ли?

— Да, мама, — ответил Северус, дергая галстук. В школе он не обращал на галстук внимания, но по какой-то причине, когда он вернулся домой, тот начал неимоверно раздражать его.

— Я хочу, чтобы ты внимательно выслушал меня, Северус, — сказала Эйлин, наклоняясь вперед и хватая его за тонкие плечи. — Когда твой папа выпивает, нельзя садиться с ним в машину.

— Даже после того, как он выпьет чай? — спросил Северус, смущенно сведя брови.

Мама вздохнула, и Северус нахмурился. Что тогда она имела в виду?

— Когда он пьет алкоголь, Северус. Я не всегда могу быть рядом, чтобы защитить тебя, и тебе нужно самому позаботиться о себе. Папа не знает границ в выпивке, а потом он садится за руль. Это небезопасно.

— Как огневиски? — спросил Северус, нервно ерзая под взглядом матери. — Но как я узнаю? И почему это так опасно?

— Это опасно, потому что он может причинить тебе вред, — ответила мама, оглядывая кухню явно в поисках какой-то вещи. — Тебе уже семь лет, ты умный мальчик и вполне сможешь разобраться. Ты знаешь, как выглядит папа, когда он очень счастлив, ведет себя глупо и от него исходит странный запах.

Мама потянулась к стоящей на столе вазе с фруктами и вытащила пару дешевых очков для чтения, купленных в универсальном магазине. Она постучала по ним палочкой, очки изменились, и она передала их Северусу.

— Надень их.

Северус нацепил очки на нос, но промахнулся мимо правого уха, и ему пришлось поправлять дужку пальцами. Увидев, что все расплылось перед глазами, он моргнул и поморщился. Искаженная перспектива вызвала у него легкое головокружение.

— Как думаешь, сможешь сходить в них в туалет? — спросила мама, и хотя это был глупый вопрос, Северус знал, что она не шутит.

— Нет, я же не могу в них нормально видеть, — ответил Северус. Очки тотчас исчезли с его лица, и он потряс головой, чтобы прояснить зрение.

— Когда твой отец выпивает слишком много, он видит примерно так же, как ты сквозь эти очки. И в таком состоянии он садится в машину, чтобы забрать тебя из школы. Именно поэтому я хочу, чтобы ты понял, что его поведение опасно. Я не хочу, чтобы ты пострадал, Северус.

Северус перестал дергать галстук и уставился на очки на столе. Мама все еще выглядела расстроенной и по-прежнему сминала пальцами джемпер, но Северус понял, что она сердится не на него, а на папу. Он задался вопросом: сколько времени уже папа ездит после того, как выпьет, раз поступать так было настолько плохо?

— Я буду говорить ему "нет", мам, — сказал Северус, пытаясь вспомнить, о каких именно признаках она говорила: глупо счастлив и пахнет странно.

— Вот хороший парень, — сказала мама, и Северусу показалось, что она немного успокоилась, словно с глубоким вздохом из нее вышла часть гнева.

— Почему тогда он водит машину, мам? Если он видит так размыто, — спросил Северус, указывая на очки на столе. — Разве он не понимает, что это опасно?

Мама поджала губы так же, как поступала всегда, когда Северус задавал вопрос, на который, как она полагала, он пока не мог получить ответ, так как был еще недостаточно взрослым. И снова она, казалось, обдумала много ответов, прежде чем дать ему один очень короткий:

— Потому что твой отец нездоров, Северус.

— О, — сказал Северус, снова глядя на очки. — Так это не его вина? Ты по-прежнему любишь его?

— Да, — сказала мама, вставая и пробегая пальцами по длинным волосам Северуса. — Это его вина, но я все еще люблю его. И когда ты иногда делаешь глупости, я все еще люблю тебя. Верно?

Легкий румянец вспыхнул на щеках Северуса — он вспомнил, как на прошлой неделе мама застала его одетым в ее платья и воображающим себя могущественным старым волшебником.

— Верно.

* * *

Рано утром в воскресенье Гарри проснулся с затекшей шеей. Дождь барабанил по балкону, в воздухе ощущался влажный холод. Гарри прошел через квартиру, по дороге включив чайник, прежде чем проверить как дела у Снейпа.

Тот лежал в постели на спине, похожий на египетскую мумию. Его ноги подергивались под одеялом, на лице застыла маска смятения. Он выглядел моложе, чем прежде, более того, он выглядел даже более молодо, чем в те времена, когда Гарри впервые начал учебу в Хогвартсе.

— Давай, поднимайся. Нет необходимости весь день торчать в воспоминаниях.

Не потрудившись даже фальшиво улыбнуться над своей ужасной шуткой, Гарри стянул со Снейпа одеяла и, подложив руку под его плечо, немного подтолкнул вверх. После этого Снейп обычно садился сам, включаясь в обычную схему поднятия с кровати.

— Ты ведь не помнишь Дамблдора? — спросил Гарри, наблюдая, как Снейп движется по комнате. Тот достал трусы, носки и жилет из комода, рубашку и брюки из шкафа, но именно в этом месте он всегда застревал.

Разумеется, как и прежде, Снейп застопорился у шкафа, его рука зависла над открытой дверью, будто там должно было что-то висеть.

— Чего же тебе не хватает? — пробормотал Гарри, взяв руку Снейпа и положив ее на подол ночной рубашки. Снейп начал механически переодеваться, а Гарри думал, стараясь не смотреть. Когда Снейп застегнул рубашку, у Гарри возникла идея.

— Это галстук! Тебе не хватает галстука.

Снейп вновь неподвижно застыл у шкафа, ожидая следующего указующего движения, с помощью которого они могли продвигаться по дневному расписанию.

— Профессором ты не носил галстук, — сказал Гарри, гордясь тем, что обнаружил что-то вроде временной шкалы для Снейпа.

* * *

Северус сидел в темноте за кухонным столом, перед ним лежал маленький блокнотик, куда он аккуратно выписывал все необходимые ему для школы принадлежности. Ему предстоял последний год в магловской школе, и Северус хотел быть уверенным, что его оценки по всем предметам будут более высокими, чем у маглорожденных, с которыми ему придется учиться в Хогвартсе.

— Почему здесь так темно? — пробормотал Тобиас, входя на кухню. Он посмотрел на задернутые занавески и направился к холодильнику.

Северус ответил, не отрывая взгляда от газеты:

— Мама говорит, что так дома прохладнее.

Северус выискивал на последних страницах газеты рекламу вещей, которые могут понадобиться ему для занятий. Мама планировала в конце недели поехать в Вулворт ⁽¹⁾за новыми школьными принадлежностями, и Северус знал, что к тому времени будет готов. Он провел лето в старой одежде своих родителей, потому что отец сказал, что не стоит покупать новую, пока у Северуса продолжаются скачки роста.

— У нас в доме есть также электрическое освещение, — ответил папа, копаясь в холодильнике. — Сейчас 1970 год, Рус. Мы можем освещать дом столько, сколько захотим.

Северус все же посмотрел вверх и слегка нахмурился, оценивающе разглядывая отца. У Тобиаса на лице было слегка обалдевшее выражение, с дурацкой улыбкой и однодневной щетиной на подбородке. Он был в одежде, в которой обычно работал в гараже, занимаясь ремонтом машины. В карманах брюк лежали две какие-то банки, что было довольно странно, но Тобиас держал себя так, словно не думал, что они будут кому-то видны.

— Где твоя маленькая подруга?

— Лили? — спросил Северус, наблюдая, как папа осматривает старую упаковку крекеров.

— Рыженькая, — ответил Тобиас, вынимая сразу несколько печений из пакета.

— Со своей семьей, — сказал Северус, стараясь, чтобы не показалось, будто он говорит с излишней горячностью. Словно у него полно друзей и кроме Лили. — Сегодня день рождения ее бабушки.

Тобиас кивнул, продолжая разыскивать что-то в холодильнике.

— Папа, — начал Северус, слегка постукивая карандашом по газете. — Как ты думаешь, мы могли бы построить туалет наверху?

Тобиас, который как раз в этот момент сунул голову в шкаф в поисках чего бы перекусить, прервал свое занятие и посмотрел на сына.

— Уже есть один в саду, — ответил он, кивая в сторону кухонного окна.

— Я знаю, — ответил Северус, стараясь, чтобы его слова не были похожи на нытье. — Но ведь было бы неплохо не выходить в туалет на улицу? Как-никак сейчас 1970 год, верно?

Широкая улыбка вспыхнула на лице Тобиаса, и он повернулся к задней стене кухни, где находилась кладовая.

— Так и есть, Рус. Лето еще не закончилось. Мы построим его вместе, ты и я.

Северус улыбнулся и вернулся к списку, а отец взял банку пива из холодильника. Казалось, она была такого же размера, как и те, что лежали в кармане, и Северус старался не чувствовать разочарования оттого, что отец прятал в карманах пивные банки.

* * *

— Он носил галстук, будучи студентом, Гарри, поэтому все, что мы действительно знаем, это то, что сейчас Снейп не помнит время, когда он не носил галстуки, — сказала Гермиона, взглянув на часы.

— Спасибо, что испортила момент, Гермиона, — сказал Гарри, уже не испытывая ощущения, что он достиг значительного успеха, как ему казалось сегодняшним утром. — То есть по сути, Снейп может находиться где угодно от шести до семнадцати лет.

— Если бы первым человеком, которого он убил, был Дамблдор, тогда Снейпу могло бы быть от одиннадцати до семнадцати лет, — сказала Гермиона со следами нетерпения в голосе. — Но поскольку мы не знаем, о ком эти воспоминания...

— Это не совсем то, что можно так просто проверить, — проворчал Рон.

— Тогда информация не так уж полезна, — закончила Гермиона, глядя на своего парня. Она снова проверила часы, и Гарри закатил глаза:

— Мы можем аппарировать, Гермиона. Ты будешь дома до времени, назначенного твоими родителями, обещаю.

— Да, хорошо, — слегка взволнованно ответила Гермиона. — Если сможешь, попробуй использовать легилименцию, любое увиденное тобой воспоминание, вероятно, может помочь.

— Полагаю, на данный момент нам ничего другого не остается, — произнес Гарри.

* * *

Он не должен был так поступать, но зимой Северус использовал кухонную раковину, чтобы почистить зубы. Когда ему приходилось выскакивать в санузел во дворе, он очень сильно мерз. Да и свет на кухне был достаточно ярким, чтобы Северус не боялся находиться там поздно ночью.

Особенно, когда его родители ссорились.

С зубной щеткой в руке (он никогда не оставлял ее у раковины, опасаясь, что щетку найдет мать) Северус осторожно поднялся наверх. Маленькая третья спальня в доме находилась прямо на выходе с лестницы, и Северусу, когда он шел к себе, приходилось следить, куда он наступает, потому что опилки покрывали половину пола перед дверью и вдобавок отец оставил несколько торчащих из дверного проема досок.

— Ты затеял это полгода назад, Тобиас Снейп, и до сих пор не закончил возню с этим чертовым туалетом!

Северус вздрогнул от тона матери, зная, что если бы она так кричала на него, он бы попытался спрятаться в углу.

— Эти вещи требуют времени! — закричал в ответ отец, и Северус услышал, что язык у него заплетался, к чему Северус привык за последние три года.

— О, не вешай мне лапшу на уши!

Северус положил зубную щетку на стол и переоделся в пижаму, не утруждая себя включением света в комнате. Он забрался под одеяло. Его кровать, обращенная к окну, была холодной, но довольно быстро нагрелась до температуры тела. Северус положил голову на подушку и уставился в окно, наблюдая за самолетами, летящими в сторону Манчестерского аэропорта.

— ...Тогда помаши своей чертовой палкой и закончи туалет за меня!

Приподняв ноги, Северус некоторое время держал их в воздухе, пока одеяло не сползло вниз. После этого он опустил их, и край одеяла оказался заправлен под ноги.

— Потому что ты, придурок, обещал Северусу, что построишь для него туалет! И, по крайней мере, когда ты напиваешься в ванне, я знаю, где ты находишься.

Громко хлопнула дверь, отчего дверь его собственной спальни задрожала в раме. Северус повернулся, зевая, и подтянул подушку поближе к плечам. Томми Райт, мальчик, который жил через пять улиц, должен был принести свою коллекцию значков "Доктора Кто" из коробок с хлопьями Keллоггс, и Северус надеялся, что сможет обменяться с ним на те, которых ему не хватало.

* * *

Гарри уронил книгу на стол и потер виски. Гермиона заглядывала через день с любыми новыми кусочками информации, относящимися к проклятию, которые смогла обнаружить. Но очень немногие из них содержали хоть что-то полезное.

— Беллатрикс определенно знала, какие проклятия использовать, — сказал Гарри, захлопывая книгу.

Гермиона выглядела не менее разочарованной своей книгой, хотя пока еще не была готова окончательно отказаться от нее. Снейп сидел в кресле рядом с Гарри, перелистывая страницы книги, но на самом деле не читая ее.

— Ты уверен, что он не использует окклюменцию? — спросила Гермиона, быстро что-то записывая.

— Нет. Когда он использует окклюменцию, я все еще что-то вижу. В основном его гнев. Но когда я попытался вчера, его разум был просто нечетким и ни на чем не сфокусированным, — ответил Гарри.

Гермиона подняла голову. На ее лице появилось выражение неловкости.

— Будет невозможно вырвать Снейпа из этого проклятия, если на самом деле он не наблюдает ни за какими воспоминаниями, — осторожно сказала она.

— Нет, думаю, наблюдает, — сказал Гарри, покачав головой. — Иногда он мычит и дергается, будто видит нечто, что ему не нравится. И размытость эта... похоже на состояние при аппарации. Ну, знаешь, эта нечеткость между здесь и там.

Гермиона внимательно посмотрела на него.

— Значит, ты еще не дошел до него, — сказала она, потянувшись за книгой по легилименции.

— Нет... Так оно и есть... — медленно ответил Гарри. — Потому что я не знаю, куда идти, Гермиона, вот в этом-то и дело!

— О чем ты? — спросил Рон, проходя в гостиную. У него был пакет с китайской едой на вынос и фиолетовые брови.

— Что Фред с тобой сделал? — спросил Гарри, стараясь не смеяться.

— Даже не знаю, — пожал плечами Рон, выглядя крайне утомленным, хотя он и улыбался.

— Гарри думает, что понял, в чем проблема, — сказала Гермиона легким тоном, содержащим, правда, некоторое сомнение.

— Да. Я понял, в чем дело, — продолжил Гарри. — Я не могу попасть в память Снейпа, потому что не знаю, в каком именно воспоминании он застрял. Это похоже на аппарацию: если я не знаю места назначения, я не могу туда добраться.

— Хорошо, — сказал Рон, опускаясь на стул. Он поставил пакет на стол и с помощью заклинания стал вытаскивать из него контейнеры. — Как ты выяснишь, в каком воспоминании Снейп?

— Не знаю, — признался Гарри, бросая карандаш на стол. — Единственная подсказка — это его роботообразные движения.

— Те, которые ты должен начинать? — спросил Рон, накладывая себе немного риса.

— Да. Что-то вроде этого, — сказал Гарри, ставя стакан воды перед Снейпом. Забрав книгу, он положил руку Снейпа на стакан, слегка поднимая ее. Снейп начал пить, словно он изначально намеревался поступить именно так.

— Интересно, сможешь ли ты заставить его произносить заклинания, — размышлял Рон, добавляя еще еды к тому, что уже имелось в его тарелке. — Это было бы здорово — словно иметь собственную игровую фигурку.

— Рон! — предупреждающе воскликнула Гермиона. — Он же проклят.

— Десять баллов с Гриффиндора, — продолжил Рон более низким голосом, пытаясь — с малым успехом — имитировать Снейпа. — Вот это да, вы сегодня прекрасно выглядите, Филч. Не желаете потанцевать?

Гарри фыркнул в рукав, изо всех сил пытаясь не рассмеяться. Он понял по взгляду Гермионы, что это было бы не очень хорошей идеей.

— Думаешь, он гей? — наконец спросил Гарри, заполняя две тарелки едой.

— Ну ладно. Нет, я так не думаю, — пожал плечами Рон, начиная свой ужин. — Я имею в виду, посмотрите на его волосы.

Гермиона покачала головой и села с тарелкой в руке.

— Рон...

— Шучу я, Гермиона, — сказал Рон, улыбаясь ей особой улыбкой, предназначавшейся для избавления от неприятностей.

— Но все-таки, должно быть, у него что-то застряло в заднице...

— Рональд Уизли!

Гарри поперхнулся, пытаясь сдержать смех, и лапша чуть было не вывалилась у него изо рта.

— Ты окажешься в мире, полном боли, если нам таки удастся вылечить Снейпа, и он все это вспомнит, — предупредил Гарри, протянувшись к Снейпу и помогая ему начать ужинать.

Брови Рона приподнялись на несколько секунд, а потом по его лицу расползлась лукавая улыбка:

— Но поскольку ты мой лучший друг, ты ведь дашь мне два дня форы.

— Ха, хотеть не вредно, Уизли, — рассмеялся Гарри.

* * *

Пластинка с любимой музыкой мамы играла на заднем плане, а Северус сидел на табуретке в гостиной и наблюдал за разговорами его семьи. Лили отправилась в туалет, поэтому ему оставалось смотреть, как отец бодро пересказывает дяде истории с фабрики, на которой работал, и не обращать внимания на двух своих двоюродных братьев, которые явно задались целью разбить игрушечные машинки, сталкивая их на полу. Мать была где-то на кухне с тетей, готовила рождественскую ветчину.

— Ты всегда хмуришься, когда смотришь на него.

Лили каким-то образом пробралась обратно в дом (Северус не слышал хлопанья задней двери) и снова сидела рядом с ним.

— Не всегда, — защищаясь, сказал Северус. — Туалет наверху будет скоро закончен, я обещаю.

— Ничего, все в порядке. На улице пахнет Рождеством, — сказала Лили, улыбаясь. — Мама скоро приедет забрать меня.

И действительно — только Северус достал рождественский подарок Лили из-под крошечной елки, как зазвонил дверной звонок, будто лишь того и дожидался. Северус поспешно отдал Лили маленькую коробочку, в тайне радуясь, что она не успеет открыть лежащее там причудливое перо прямо сейчас. Лили любила писать и рисовать, но Северус все равно боялся, что она будет разочарована простым подарком.

После того, как Лили уехала домой, Северус побрел через гостиную в кухню. Отец уже кричал, рассказывая дяде Уоллесу про чертова краснорожего мастера у него на работе и о том, как люди стараются достать отца посильнее, и Северус неожиданно устал от этого. Ведь сегодня было Рождество, и все они уже слышали эту историю раньше.

Он быстро обнял маму, делая вид, что благодарит ее за то, что она позволила Лили остаться на весь день, и вынул ее палочку из передника. Северус полагал, что мать поняла, что он взял палочку, но поскольку тетя и дядя Северуса были маглами, он надеялся, что она, скорее всего, ничего не скажет.

И поскольку это была мамина палочка, Министерство не знало, что ее использовал Северус, чтобы удалить алкоголь из рюмки отца.

— Вот он, мой мальчик, — с гордостью сказал отец, тяжело опуская руку на плечи Северуса. — Ходит в школу для гениев вместе со своей девушкой. Только первый курс, а уже имеет лучшие оценки.

— Она не моя девушка, — слабо возразил Северус, чувствуя, как запылали его щеки. Уровень огневиски в рюмке отца значительно снизился, и Северус остановил заклинание, прежде чем отец заметил.

— Похоже, она милая девочка, — сказал дядя Уоллес, подмигивая ему. Северус покраснел еще сильнее и скрылся.

Ему удалось еще трижды слить огневиски из папиной рюмки, прежде чем его тетя, дядя и двоюродные братья отправились домой, и только после того, как дверь захлопнулась, Северус осознал, насколько плохой была эта идея.

— Ну и чем, по-твоему, ты занимаешься? — спросил Тобиас, обращая свирепый взгляд на Северуса. Фраза не произвела такого эффекта, как могла бы — отец едва стоял на ногах, сильно опираясь на входную дверь, с очень красным лицом и налитыми кровью глазами.

— Мне н-не нужно, чтобы ты следил за мной, мальчик, — продолжал Тобиас, указывая на Северуса подрагивающим пальцем. — Что я пью и сколько, эт-т не твое дело. Д-дошло?

— Я просто не хотел, чтобы ты заболел на Рождество, — запинаясь, сказал Северус. Он задумался, как правильнее подобрать слова, чтобы отец побыстрее успокоился.

— Н-н-е-е-ет, — сказал Тобиас, потрясая рукой и почти сбивая стойку лестничных перил. — Эт-т мама тебя н-надоу-умила.

— Нет, не надоумила! — настаивал Северус. — Это была моя идея, потому что гораздо веселее быть с тобой рядом, когда ты не очень пьян.

— Я н-не пьян, — тут же ответил отец, пытаясь сосредоточиться на Северусе. Казалось, он не мог нормально закрыть рот, будто дантист сделал ему укол-заморозку. — А если я действительно напьюсь, то я взрослый человек, и эт-то не твое дело, мальчик. Ты слышишь меня?

В конце фразы он уже довольно громко кричал, и Северус поморщился.

— Отлично, — огрызнулся он. — А теперь я могу пойти спать?

— Что еще т-ты сделал? Т-только опустошил рюмку? — спросил Тобиас, скрестив руки и слегка прищурив глаза. На его губах осталось немного слюны. — Или бутылки теперь тоже пусты?

— Только твою рюмку, — холодно ответил Северус, зная, что если бы он хотя бы приблизился к отцовскому шкафчику со спиртным, у него было бы море неприятностей.

— Л-ладно, — сказал отец, все еще раздраженно глядя на Северуса. — Н-но ты научишься. Я-а твой отец, и я взрослый. Я могу дела-ать, что хочу, и эт-то не твое дело.

— Что происходит? — спросила Эйлин, входя в кухню. Она держала в руках сумку с туалетными принадлежностями и была в куртке, надетой поверх халата — чтобы не замерзнуть, возвращаясь в дом из ванной во дворе.

— Ничего, — сказал Северус, с топотом поднимаясь по лестнице.

— Ты велела ему шпионить за мной? — спросил Тобиас, его голос следовал за Северусом наверх.

— Я этого не делала, — нетерпеливо ответила Эйлин.

Северус зашел в ванную, чтобы не слышать шума ссоры. Раковина уже была установлена, так что они могли по крайней мере чистить зубы, не выходя на улицу. Но когда Северус подошел к тумбочке за зубной щеткой, он обнаружил там пустую банку из-под пива, спрятанную среди щеток для волос и рулонов туалетной бумаги.

Еще три дня, и он сможет вернуться в Хогвартс. По крайней мере, в этом году они отмечали Рождество у себя дома, так что Северусу не нужно было беспокоиться из-за того, что отец не будет достаточно трезвым, чтобы вести машину домой.

* * *

— Благодарю за ужин, миссис Уизли, — сказал Гарри, обнимая ее. — Это было прекрасно.

— На здоровье, дорогой, — ответила Молли, вставая и в последний раз оглядывая Гарри, желая убедиться, что у него все в порядке. — Ты уверен, что справляешься с заботой о Северусе?

— Да, — ответил Гарри, глядя на стоящего рядом Снейпа. Тот был неподвижен, ожидая, пока Гарри положит начало следующему набору движений, но Гарри знал, что если он не будет придерживать Снейпа за рукав, то тот, в конечном итоге, куда-нибудь забредет.

— Он на самом деле не создает затруднений, мне только хотелось бы, чтобы мы могли найти какое-то лечение от проклятия, — продолжил Гарри.

Молли посмотрела на Снейпа изучающе, беспокойство мелькнуло на ее лице.

— Может быть, вы знаете, — начал Гарри, неуверенный, как сформулировать свой вопрос. — Возможно, он когда-нибудь рассказывал о... э-э-э...

— Просто произнеси это, дорогой, — мягко сказала Молли, не обращая внимания на суетящихся вокруг них других членов семьи Уизли, занятых уборкой после ужина.

— Проклятие относится к воспоминанию о первом человеке, которого Снейп когда-либо убил. Я видел, как он убил профессора Дамблдора, но, возможно, до вас доходили слухи о ком-нибудь еще, кто мог бы быть... его первым? — быстро спросил Гарри, не желая потерять решимость.

Молли опешила на несколько секунд, но затем медленно покачала головой.

— Нет, я так не думаю, — ответила она, и Гарри почувствовал благодарность, что не увидел в ее взгляде, обращенном на Снейпа, раздражения или отвращения. — Он присоединился к Пожирателям Смерти только когда покинул школу, но даже тогда он оставался с ними не слишком долго и вскоре стал шпионом. Так что вполне вероятно, что Альбус Дамблдор был его первым.

Гарри нахмурился на секунду, но потом заставил себя улыбнуться и еще раз быстро обнял Молли.

— Спасибо, миссис Уизли. Как-нибудь мы это выясним.

— Уверена в этом, Гарри, — ответила она, улыбаясь и щипая его за щеку.

Гарри потер лицо и крепко схватил Снейпа за руку, направляясь к точке аппарации в конце садовой дорожки Норы.

---

1) международная сеть универмагов

Вернуться к тексту