Ныряльщики (джен)

Злой и раздосадованный Гарри шел в кабинет профессора зелий. Сегодняшний вечер определенно не задался. Едва успел дописать домашнее задание, как надо было бежать на очередной урок окклюменции, даже поужинать толком не успел. Хотя что-то есть перед занятием со Снейпом почти все равно, что перед аппарацией… Но все же. На сытый желудок и помирать приятнее, говорят. Встретив в коридоре Чжоу Чанг, обрадовался, как дурак, понадеялся было на что-то хорошее — она ему так недавно улыбалась, а тут…

Она вдруг начала защищать свою подружку — предательницу Эджкомб, да как она могла?.. Неужели она не понимает? А может, тоже считает, что Гарри выдумывает, как и большинство? И это Чжоу…

Внутри Гарри все кипело и булькало, когда он открывал тяжелую дубовую дверь. А еще сжималось в недобром, но вполне оправданном предчувствии. С его настроением, да с характером профессора у него, кажется, есть шанс на обратном пути открыть эту дверь головой. И, возможно, в полете.

Избавление пришло, откуда совсем не ждали. Едва он успел сесть, а Снейп — приоткрыть рот, без стука влетел Малфой и быстро проговорил приглашение «Профессора Снейпа просят срочно пройти к генеральному инспектору Хогвартса». И тут же скрылся, словно и не было его. Видно, тоже не особо жаждал попасться под руку собственного декана.

Снейп только щекой дернул, но Гарри показалось, что тот тоже не прочь, чтобы их занятие не состоялось.

«Надо же… И от Амбридж, и от Малфоя, оказывается, может быть польза», — подумал Гарри, когда Снейп, сделав жест, чтобы он выметался, первым вылетел из кабинета.

Вот так и получилось, что он остался один.

Гарри смотрел на знакомую каменную чашу. Совесть его куснула всего лишь раз, но именно это, как ни странно, заставило встать и приблизиться к столу, после чего раздумывал он не более пары секунд и быстро погрузил лицо в туманную поверхность…

Гарри ожидал увидеть что-то тайное, касающееся его или Волдеморта, или хотя бы Отдела Тайн, но в омуте оказалось совсем другое. Четверо парней во главе с жутко противным очкариком загоняли одного черноволосого пацана… Неужели это Снейп? Парень был похож, а остальные… Отец? И его друзья? Нет, это невозможно. Все говорили, что Джеймс Поттер был замечательным! Это какой-то другой говнюк!

— Влево, бери влево! — он сначала шептал, а потом начал кричать, будто мог чем-то помочь и совершенно не слышал звуков из омута.

Гарри переживал, когда парня (неужели действительно Снейп?) все-таки загнали. И едва сдержал слезы, когда того подвесили — ему было так легко представить себя на его месте. Да что представлять, он неоднократно оказывался в подобных ситуациях, только без магии. Было и больно, и обидно, и страшно стыдно… Особенно тогда, перед девчонками, когда его сбили с ног и обзывали, а еще лупили по попе, как маленького. И Дадли пыхтел, пытаясь снять с него штаны, св-в-волочь…

Гарри взвыл от негодования. А потом снова закричал, как будто его могли услышать те, в омуте. Если же бы кто-то его услышал, то узнал бы много интересного… и расширил словарный запас, определенно, не самыми лучшими словами. Прячась в подворотнях Литтл-Уингинга, в темных аллеях парка, на деревьях, за мусорными баками Гарри много чего слышал. И много чего понял, да. Он смотрел дальше, не в силах оторваться.

Девчонка встряла, дура-а! Что она понимает, это же все еще хуже!

Гарри помнил, как за него однажды попыталась вступиться одна девочка классом старше, случайно оказавшаяся на спортивной площадке школы. Ей-то ничего, а ему потом… он даже съежился, вспоминая, как ему досталось тогда. И это ему еще месяц припоминали.

Но вот действие сменилось. И теперь… Нет, это точно Снейп! Это только он мог устроить такое со склянками, и именно такие Гарри видел в лаборатории зельеварения, мельком, их в ту часть не пускали. Там бывали только старшекурсники. Да Гарри не больно-то и хотел, но… как не заглянуть туда, где было все время закрыто, если вдруг появилась такая возможность? Снейп действовал очень быстро и четко. Вот он что-то вылил на землю. Вот положил между камней, поводил палочкой, пробормотал… склянка исчезла. Натянул какую-то нить… Еще склянка, маленькая такая… Тут до Гарри дошло, что Снейп готовит настоящую засаду. Один! На четверых! В животе у Гарри что-то напряглось.

И вот уже очкастый и его кудрявый подпевала дружно летят вверх тормашками, в клубах дыма или пара, а их мантии напоминают… напоминают… тряпку, которой Гарри мыл пол на кухне у Дурслей. Вот хватается за штаны и убегает в кусты самый пухлый и мелкий из компании, и только один парень в серых штанах оказывается достаточно осторожным, чтобы не угодить в подстроенную ловушку. Чутье у него, что ли? И все-таки, что это было за зелье? Вот бы ему такого для Дадли и компании… А ловушку он уже запомнил. Драконья оспа, да он теперь так займется зельями… Слизерину тошно станет! И уделает этого отличника Малфоя, обязательно уделает.

А в омуте четверо парней в гриффиндорских мантиях, весело болтая, шли аккурат в ловушку. Сейчас, еще шаг, натянутые нити совсем почти не видно, еще шаг…

— А-а-а, вляпались! — не выдержал Гарри и радостно подпрыгнул.

Он притоптывал, волнуясь о том, чтобы последний засранец все же получил свое. А то нечестно.

Ага, все же парень пятится назад и попадает ногой… Да!!!

Снейп положил вторую склянку в нужном месте. И как он это только рассчитал? Четвертый обидчик провалился почти по пояс в какую-то противную жижу.

Гарри приплясывал, но увидел, как очкарик подбирается ближе и протягивает тому ветку, видимо, только что сбитую с дерева, еще пара секунд — и он вытаскивает приятеля.

Вот бы их обоих туда, обратно.

Внезапный порыв воздуха откуда-то сбоку толкает парней, и они плюхаются в лужу, а Гарри издает торжествующий вопль.

* * *

Злой и раздосадованный Снейп рывком открыл дверь и увидел картину, от которой его тут же накрыло волной жгучего гнева. Он рванулся к мерзкому мальчишке, но не заметил, как второпях зацепился мантией за небольшую чугунную подставку возле самой двери. Он почти своротил ее, но… литье есть литье. Раздался сухой треск ткани: мантия зельевара была достаточно плотной. И, пока он отцеплял ее, не поверил собственным ушам.

— Да-а-а-а!!! Так их! Профессор, класс… Еще бы вот этого очкастого козла уделать… Давай, Снейп!!! Да! Получилось!

Он посмотрел, как Поттер подпрыгивает и приплясывает с засунутой в Омут памяти головой. Та еще картинка. Он не раз видел болельщиков на квиддичных матчах, — поведение мальчишки напоминало именно это. С той разницей, что тот болел… за него!

Гнев, столкнувшись с крайним удивлением, как-то очень быстро рассыпался. Или растворился? Да, он был сердит, страшно сердит, но прежде всего ему стало невероятно любопытно. Почему мальчишка так странно реагирует? Стоило понаблюдать еще немного.

Тощая задница вертелась так, что даже разозленному профессору было трудно смотреть на это без смеха. А Гарри что-то бормотал, покрикивал, подскакивал, молотил кулаком по столу, махал одной рукой, второй благоразумно придерживаясь за край каменной чаши…

«Поттер — благоразумно? Мне пришло на ум это слово? Совсем плох», — подумал Снейп и шагнул к мальчику, не без удовольствия беря его за шкирку и извлекая из Омута. Он был готов жестко отчитать поганца, но один взгляд на Гарри — и стало совершенно ясно, что в мыслях он далеко не здесь. Пришлось немного встряхнуть…

Поттер повернулся, посмотрел в его глаза, и…

Снейп был готов к чему угодно, но не к этому. Зеленые глазищи горели от восхищения и азарта, и мордредов мальчишка совершенно его не боялся! Вместо этого он с совершенно иррациональным восторгом смотрел прямо на него, и Северус уже собрался было высказаться по этому поводу, конечно, в своей любимой манере, но первым заговорил Поттер:

— Профессор! Это было потрясающе! Вы гений!!! Как вы дали этим мудакам об...ым, особенно очкастому! Кла-асс!!!

Приготовленная тирада застряла у Снейпа в горле так, что пришлось прокашляться. А Поттер смотрел… и восхищался. Им. Выражаясь более чем экспрессивно и местами непечатно.

И это как-то надо было… пережить.

— Вы им надрали задницы! — продолжал фонтанировать Поттер в стиле безбашенного фаната любимой квиддичной команды, да только вот на месте команды был он, Северус Снейп, гроза подземелий, студентов и Поттера в частности. Профессор содрогнулся.

«Мерлин, дай мне сил… Что вообще происходит? Я теперь должен… собственно, а что я должен-то теперь?»

— Очкастый уе...к знатно получил, — вещал Поттер с широченной улыбкой…

Что? Что он говорит?!

Ненормативная лексика наконец помогла. Снейп выдохнул:

— Прекратите, Поттер! Как вы выражаетесь о собственном отце?!

— А?

Почти в полной прострации он наблюдал, как из мальчишки словно выпустили воздух. Вот его лицо, моментально из восхищенного ставшее растерянным, пошло красными пятнами, он зажмурился, а из-под ресниц показалась предательская влага…

— Нет, — то ли всхлипнул, то ли прошептал Поттер, в ужасе глядя на него. — Нет, пожалуйста, не может быть!

На последнем слове мальчишеский голос сорвался, и тот уткнулся головой куда-то под ключицу Снейпа. Да он ополоумел?..

Профессор замер, разведя руки в стороны, а в голове пронеслось:

«Мерлин, я что, теперь еще его и пожалеть должен?!»

А потом он, словно со стороны, смотрел, как его собственная ладонь ложится на лохматую черную макушку. Произнести почему-то не получалось ни слова…