Тонкости перевода и их последствия (джен)

Безлунная ночь — именно та, когда небо кажется бездонным черным колодцем, усеянным крохотными огоньками светлячков-звезд — раскинула свой полог над Салемом. Если долго смотреть вверх, то можно с легкостью представить, что окружающий мир исчез в непроглядной тьме, а ты висишь посреди мироздания бестелесной пылинкой. Ветер устроился на отдых в ветвях старых кленов, заставляя их листья мелко подрагивать от его дыхания, но более ничем не выдавая своего буйного свободолюбивого характера. В жилом корпусе института салемских ведьм, занимавшем сложенное из темного кирпича двухэтажное совершенно не примечательное здание на окраине города, сонную тишину нарушал напевный женский речитатив, доносившийся откуда-то из подземных комнат, предназначенных для шлифовки там навыков неординарного колдовства, в том числе и обрядового. Текст сложного многоуровневого заклинания, произносимый уверенным тоном, то становился громче, смахивая на дерзкое требование, то стихал почти до шепота, уподобляясь покорнейшей просьбе. Но тем не менее в нем постоянно чувствовался четкий размеренный ритм и слышалась особая, вызывавшая непроизвольную дрожь, мелодия, всегда сопровождавшая ритуалы такого рода и соединявшая магические нити в порядке, необходимом творившему волшебство.

Гермиона Грейнджер, самая успешная студентка института и героиня Второй магической войны Британии, при свете трех дюжин свечей сидела в окружении нарисованной на каменном полу сложной схемы, больше походившей на кружева безумной мастерицы. Лишь тщательно присмотревшись, можно было различить аккуратно выписанные красным и белым воском отдельные буквы, сплетавшиеся в фразы на неизвестном языке. Здесь же вычерчены и символы покрупнее — в основном руны и другие сакральные знаки, связывавшие слова и строки в единое целое. Гермиона, не прекращая читать с листа, зажатого в левой руке, правой опустила длинный темный волос в широкую низкую чашу с прозрачной жидкостью, стоявшую перед ней там, где в рисунке особенно плотно сходились загадочные письмена. Свечи по велению магии дружно мигнули, а затем вспыхнули вдвое ярче, позволяя увидеть, как на пальцах, секунду назад державших брошенный волосок, образовались достаточно глубокие порезы, из которых кровь закапала прямо в зелье, тут же замерцавшее алыми, как пламя, всполохами. Только что добавленный ингредиент черной ниточкой закружил по поверхности, будто подхваченный течением, и под звуки певучих строф заклинания начал медленно таять, пока и вовсе не растворился, словно был сделан из сахара.

Спустя пару минут Гермиона, дочитав текст до конца и дождавшись, когда свечи снова станут светить по-прежнему, устало уронила пергамент себе на колени и довольно улыбнулась — у нее явно все получилось, как и ожидалось. По крайней мере, волшебное снадобье на всех стадиях изготовления выглядело точно так, как указывалось в древнем труде. Она, ни секунды не колеблясь, взяла чашу двумя руками и смело выпила ее содержимое до последней капли — благо зелья вышло меньше стакана. Вкус, как ни странно, учитывая то, из чего оно было сварено, оказался весьма приятным — свежим, как разбавленный ключевой водой сок из неведомых заморских фруктов.

— А теперь — спать. Все равно результат проявится не моментально. Через день-другой проверю, — произнесла Гермиона вслух — после окончания ритуала ей стало немного неуютно находиться посреди ночи одной в пустой подземной комнате без окон, как раз и предназначенной для подобных мероприятий. Недолго полюбовавшись на восковые рисунки, на создание которых ей пришлось потратить полдня, она чарами очистила пол, затем отправила на полку и погасила все свечи. Наколдовав Люмос, Гермиона направилась в свою спальню, не забыв прихватить с собой пергамент с описанием обряда и текстом магического наговора, а также мраморную чашу, смахивавшую на небольшое блюдо.

* * *

Прошло несколько дней, но ожидаемого эффекта Гермиона так и не заметила. Либо зелье не подействовало (что, по ее мнению, было маловероятно, так как ритуал, судя по расчетам и визуальным параметрам, она провела абсолютно верно), либо усилия потрачены ею зря, потому что, похоже, все качества, которые обещало исполненное колдовство, у нее имелись и так. Второй вариант нравился Гермионе сильнее, ведь это давало повод гордиться собой. А как же иначе? Сравниться по способностям с признанным мастером своего дела дорогого стоил.

Однако спустя неделю Гермиона вдруг почувствовала недомогание. Беспричинная усталость и определенные сложности при использовании любых чар заставили ее обратиться к колдомедику.

— Ну что ж, милочка, поздравляю. У вас будет ребеночек, — приветливая целительница после проведенной ею диагностики спрятала волшебную палочку в карман. — Я советовала бы вам поторопиться обрадовать будущего папочку.

— Что?! Какой ребенок? Да я!.. Да у меня!.. Я ни с кем не спала ни в этом году, ни в прошлом! Вообще никогда! — возмущение Гермионы упругой волной магии прокатилось по помещению. — У меня не может быть ребенка! Сейчас же проверьте еще раз, иначе я усомнюсь в вашей компетенции! — ее всю трясло от нелепого диагноза.

— Ошибка исключена — вы стопроцентно беременны. Я же не маггловский врач с их несовершенными методами исследований! Магическая диагностика предельно точна, — целительница тем не менее повторила необходимое заклинание. — Вот! Видите? — она ткнула пальцем в какой-то сгусток, четко проявившийся после ее колдовства на призрачной диаграмме, на несколько секунд развернувшейся прямо в воздухе, а затем испытующе уставилась на кипевшую от негодования пациентку. — Простите, а не могло случиться, что вы просто не помните…

— Не могло! Я на свою память не жалуюсь. Она у меня — лучшая на всем потоке! — Гермиона с трудом сдерживалась, чтобы не наговорить гадостей: это же нужно — поставить под сомнение ее способность помнить, когда, где и с кем она проводила время! — А спиртными напитками и всякими влияющими на сознание травками я не балуюсь!

— Успокойтесь, — целительница подала склянку, в которую плеснула умиротворяющего бальзама. — Выпейте и не переживайте — мы обязательно разберемся. Вы же не забыли, что вас окружают волшебники? А это значит, что…

— Вы намекаете на Обливиэйт? — кивок в ответ подтвердил верность мысли. — Проверяйте, — одним глотком осушив фиал с предложенным зельем, не то попросила, не то приказала Гермиона, стараясь выровнять дыхание и взять себя в руки. — Заодно посмотрите и… Вы же умеете определять, имел ли место сексуальный контакт? Вот и убедитесь, что я не вру.

— Следов корректировки памяти я не вижу. И вы действительно девственница, — задумчиво произнесла целительница, перебирая в уме все, что хоть как-то прояснило бы ситуацию. — Такое в моей практике впервые. Непорочное зачатие какое-то. Даже для магического мира, при условии отсутствия потери памяти, это как минимум странно, — она пожала плечами. И тут ее лицо оживилось, и она поспешила поделиться предположением: — А вы не проводили в последние пару недель никаких непроверенных обрядов? Учитывая установленный срок, я бы сказала… — целительница сверилась с календарем, — в период с шестнадцатого по восемнадцатое июня. Так как?

— Обряд?.. — дыхание Гермионы сбилось от догадки, но она упрямо не хотела верить, что подобное возможно. — Какой обряд способен сделать ведьму беременной без мужчины? Я учусь в институте… Конечно же, я много всякого испытываю и практикую… — она попыталась спрятать глаза от проницательного взгляда целительницы, сообразив, что объяснение всему произошедшему, скорее всего, отыщется, если повторить расчеты тайно проведенного ею ритуала.

— Не представляю, что это за колдовство, но вы, дорогая, беременны. И это — реальный факт. Могу лишь допустить, что в вашем колдовстве… — целительница хмыкнула, чуть ухмыльнувшись, наблюдая за реакцией покрасневшей Гермионы. — Не отворачивайтесь, я не собираюсь вас обвинять или упрекать. В конце концов, это ваша личная жизнь, и вы вправе распоряжаться ею по своему усмотрению, — она махнула рукой, показывая, что не имеет привычки лезть в чужие секреты. — Видимо, вы уже догадались, после чего получили такой драгоценный подарочек? Так вот, могу предположить, что вы использовали сперму, кровь или еще какую-то субстанцию, принадлежавшую телу мужчины, когда творили свою волшбу. И тот определенно не являлся магглом, а наверняка был исключительно сильным колдуном, потому что в ином случае вы не чувствовали бы себя так плохо на столь раннем сроке. Ведь вы и сами не слабая ведьма. Надеюсь, вы хоть в курсе — кто это? — Гермиона кивнула, понимая, что отпираться бесполезно и следует выслушать все, что посоветует специалист. — Вот и хорошо, — целительница улыбнулась, порадовавшись, что пациентка не цепляется за обман и готова принять ситуацию как есть. — Вам нужно срочно разыскать того, кто, по сути, станет отцом малыша, хоть он и не причастен к его зачатию напрямую. Не знаю, как вы будете с ним договариваться, но он должен ежедневно хотя бы час-другой находиться с вами рядом до самых родов.

— Это невозможно. Он… Он в Британии.

— Значит, пускай приедет сюда или вы поезжайте к нему, — слова прозвучали мягко и без тени осуждения.

— Он не приедет — это точно. А я… У меня же учеба. Остался всего год, — Гермиона растерянно озиралась, словно в окружающей обстановке что-то могло помочь ей найти выход из положения, и кусала губы, сдерживая готовые хлынуть слезы.

— Оформите академический отпуск. К тому же роды придутся на март, а пару месяцев до них и пару после вам будет противопоказано много колдовать и находиться в месте, где другие волшебники постоянно пользуются большими объемами магии. Это все равно не позволит вам посещать занятия, и вы не сможете полноценно продолжать учебу уже с конца этого года, — целительница развела руками. — Так что, думаю, уехать — лучший вариант. Да и здесь вопросов окажется меньше. Сейчас учебный год почти закончен. Сдайте поскорее экзамены…

— Я уже справилась с этим, — отмахнулась Гермиона, с ужасом представив тот момент, когда она признается будущему отцу своего ребенка в собственном поступке.

— Вот и чудесно. Воспользуйтесь маггловским транспортом, потому что перемещение портключом на такое огромное расстояние для вас обоих теперь небезопасно.

— А нельзя сделать… аборт? — страх перед предстоящим толкал на отчаянные шаги. — Да, я слышала, что ведьмы это не практикуют, но срок ведь совсем еще мизерный, — поспешила пояснить Гермиона свою просьбу.

— Можно, если вы решили остаться сквибом и больше никогда не заводить детей, — строго отчеканила целительница. — Ребенок уже прочно соединен с вашим магическим ядром. Если его насильно удалить из вашего тела, вы потеряете возможность творить волшебство. К сожалению, колдомедики еще не научились оперировать подобные магические связи. Так что только естественный процесс сохранит ваше здоровье. И не советую пытаться вытравить плод! — прикрикнула целительница, заподозрив, что Гермиона в состоянии пойти на такое безумство. — Вы наверняка убьете себя. Я догадываюсь, что у вас могут быть непростые отношения с будущим папашей, но вам придется все же с ним встретиться и объяснить ситуацию. Без подпитки его энергией столь сильный ребенок выпьет всю вашу магию раньше, чем появится на свет. Воспитывать маленького волшебника, не владея магическими способностями, очень сложно. Не говоря о том, что и вообще при таком раскладе ваше здоровье окажется в дальнейшем не ахти.

— А как же те ведьмы, у которых мужья, скажем, умерли, оставив их беременными? — не сдавалась Гермиона, надеясь найти другой выход.

— Во-первых, если муж — слабый маг, то подпитка необходима только на последних месяцах беременности, да и то не всегда, ведьма может и самостоятельно справиться, обладая хорошим потенциалом. Во-вторых, в достаточно старых семьях родовая магия сама вполне полноценно поддерживает будущую мамочку. Но это не ваша ситуация, вы же не замужем за родовитым магом, — целительница покачала головой. — Ну и на крайний случай в таких ситуациях беременные ведьмы, оставшиеся по какой-либо причине без мужа и нуждающиеся в поддержке магией, срочно выходят замуж, а их избранник проводит обряд принятия ребенка, который станет ему родным по магии. Когда малыш рождается, они могут развестись, если брак был фиктивным и требовался исключительно для помощи с вынашиванием. Зачастую такую обязанность на себя взваливает кто-то из родни, — пояснила целительница. — Не рискуйте, а поезжайте и договоритесь с папашей. Он ведь жив? С ним не обязательно заключать брак, лишь бы рядом был. Ребенок и так уже настроен на его магию. Я же правильно поняла, что он не слишком обрадуется новости?

— Это мягко сказано, — вздох отлично продемонстрировал всю глубину уверенности, что разговор предстоит не из легких.

— Нужно было думать, прежде чем связываться с сомнительными ритуалами…

— Да ничего он не сомнительный был! — вспылила Гермиона.

— Теперь будете знать, что с частицами плоти волшебников шутки плохи. Берите для этого материал у магглов, — целительница усмехнулась. — Вот вам список зелий с описанием их подробного состава, которые вы можете безбоязненно использовать во время беременности. Если в перечне нет какого-то выбранного вами для себя снадобья, то сначала следует посоветоваться с колдомедиком, чтобы оно негативно не сказалось на здоровье: вашем или ребенка, — она подала Гермионе стандартную брошюрку. — Сейчас вам не требуется никакого лечения. Как только встретитесь с отцом малыша — вам сразу станет лучше. И повторяю — ежедневно хотя бы час вы должны находиться рядом с ним.

— Я не смогу и на пару дней расстаться? А вдруг понадобится куда-нибудь уехать от него?

— Да уезжайте на сколько хотите! — чуть раздраженно заявила целительница, которой уже надоели капризы пациентки, по собственной безголовости вляпавшейся в беременность. — Но это скажется на вашем магическом потенциале. Пробудете месяц вдали от источника необходимой вашему ребенку магии и, не исключено, что восстановить прежний уровень своих сил больше никогда не сможете. Не говоря о том, что значительно ухудшится и ваше самочувствие. Это ваш выбор. Всего хорошего, мисс Грейнджер. Желаю вам родить здорового малыша.

* * *

Весь остаток дня и всю ночь Гермиона пересчитывала параметры проведенного ею обряда по заимствованию чужих способностей. Целительница слишком точно указала дату, чтобы сомневаться, что причину внезапной беременности следует искать именно в нем.

— Не может такого быть! — не обнаружив искомого, расстроенно воскликнула Гермиона. — Расчеты правильные, зелье вышло абсолютно таким, как ожидалось, все этапы получали подтверждение магии — в этом ошибиться сложно, — она передернула плечами, вспомнив, как ее прямо-таки насквозь пронизывали потоки энергии при чтении текста наговора. Дело в том, что проведенный ею кровный обряд был далеко не светлым, однако и запрещенным не являлся, правда, только из-за того, что о нем вообще не знали. Гермиона разыскала его, работая со старинными монографиями талантливого мага-затворника. — Нужно снова посмотреть оригинал.

Еще четыре часа ушло на тщательный повторный перевод записей давно почившего волшебника — и ничего, никаких зацепок не нашлось. И тут взгляд Гермионы вернулся к длинному названию подробного описания ритуала — на него она не обращала внимания после того, как впервые увидела этот труд и сообразила, что попало в ее руки.

— «Для заимствования в семью способности, коей очень желательно обладать», — прочла она. — Нет! Как я… В семью! В семью, а не для себя, как я расшифровала раньше! Эти знаки! — она от избытка захлестнувших ее эмоций тыкала пальцем в текст, скопированный ею в собственную тетрадь с манускрипта, словно он был виноват в ее оплошности. — «Я» и «семья или род» — одинаково обозначаются! Почему же мне это не бросилось в глаза?! — она схватилась за голову. — Теперь ясно, для чего магия так выворачивала меня — она проверяла, сумею ли я выносить того, кто будет обладать украденными неординарными способностями… — Гермиона разрыдалась. Она понимала, что слезами делу не поможешь, но ей было страшно даже подумать, что ее ожидает в ближайшем будущем. Терять магию она не собиралась, следовательно, скорее всего, ей придется пройти все круги ада, чтобы уговорить того, кто и представить себе не мог, что станет отцом.