Круги на воде. Часть 3: "Всегда" (гет)

— Северус… прошу тебя…

— Авада Кедавра!

Тихо приближалась осень. Погожие летние деньки стремительно таяли, уступая место осенней прохладе, несущей с собой пасмурное небо и холодный пронизывающий ветер.

В этот день погода выдалась самая что ни на есть осенняя, хотя и была лишь середина августа. С самого утра зарядил дождь. Тяжелый мокрый занавес из сырости и тумана скрыл высокие башни древнего замка, окунув Хогвартс в атмосферу уныния и мрачной безысходности.

Впрочем, эти чувства окутали замок с тех самых пор, как на берегу Черного озера появилась белая мраморная гробница, укрывшая в себе тело величайшего волшебника и директора школы чародейства и волшебства, Альбуса Дамблдора.

Многие сомневались, откроется ли Хогвартс вновь после того, как его директор пал от руки его же преподавателя. Но Попечительский совет постановил возобновить обучение студентов, правда, с некоторыми изменениями, которых никто не ожидал.

— Это просто чудовищно! — Помона Стебль швырнула на стол свежий выпуск «Ежедневного Пророка». — Куда смотрит Министерство?!

На титульном листе красовалась фотография Северуса Снейпа под огромным заголовком «Новый директор Хогвартса».

Она даже не пыталась скрыть своего недовольства. После гибели Дамблдора никто не сомневался, что пост директора школы займет Минерва МакГонагалл. Но такого не ожидал никто.

Вышагивающий по учительской профессор Флитвик бросил взгляд на одиноко сидящую в кресле у окна женскую фигуру, и на его лице отразилась печаль. Минерва пыталась держаться, но, видит Мерлин, с каким трудом ей удавалось сохранять самообладание. Ни для кого не было тайной, как много для нее значил Альбус Дамблдор. Учитель, наставник, близкий друг, соратник. Она восхищалась им. Он всегда знал, что может на нее положиться. Трудно было представить более удачный тандем, что эта парочка: веселый и добрый директор, и строгая, вечно державшая всё под контролем заместительница. Но теперь тандем разбит, и что-то надломилось в этой сильной духом женщине. Это было видно по глазам. Всегда колкий, необычайно живой взгляд потух, став холодным и отстраненным. И это пугало, пожалуй, больше, чем все те мрачные события, что происходили в волшебном мире.

— Мы должны что-то сделать, — не унималась профессор Стебль. — Как-то отреагировать.

— Чарити Бербидж подала в отставку. Я слышала, она прислала сову с прошением, указав, что в Хогвартсе больше не появится, — растерянно произнесла профессор Синистра, отставив на маленький столик рядом с диваном, на котором она сидела, чашку с чаем. — Может, она сделала это в знак протеста? Быть может, нам тоже…

— Она не подавала в отставку. Темный Лорд убил ее, — бесстрастный, лишенный эмоций голос прозвучал настолько неожиданно, что присутствующие невольно вздрогнули. Минерва продолжала смотреть в окно, наблюдая, как на опушке Запретного леса появилась массивная фигура лесничего. Хагрид что-то тащил на плече, медленно двигаясь в сторону своей хижины, которую недавно закончили ремонтировать после того, как убегающие из Хогвартса Пожиратели Смерти взорвали ее. Хагриду и его псу тогда чудом удалось избежать смерти. — Как и многих других. В том числе Руфуса Скримджера. Министерство теперь под его контролем, — она наконец отвернулась от окна, окинув отстраненным взглядом притихших преподавателей. — Помощи ждать неоткуда.

В комнате повисла гнетущая тишина. Слышно было, как потрескивают поленья в камине. Поднявшись из кресла, Минерва подошла к столу и взяла газету в руки. Ее пальцы едва заметно подрагивали. С передовицы на нее смотрели такие знакомые глаза. Этот взгляд выжег ей душу, оставив лишь пепел. Сначала она не хотела верить. Поттер, верно, что-то напутал. Северус не мог убить Дамблдора. Скорее, Волан-де-Морт раскается в своих деяниях и приползет с покаянием. Ведь Альбус так ему доверял. И она тоже. Она верила Снейпу безоговорочно, без оглядки. Он не мог предать их доверие. Не мог так поступить.

Но правду было не скрыть. Вскоре все подтвердилось. И тогда сердце Минервы умерло во второй раз. На нее напало странное оцепенение. Словно все краски вдруг ушли из мира, сделав его пустым и серым. Наверное, то же самое чувствуешь при поцелуе дементора, высасывающем душу, оставляющем лишь пустую оболочку. Никаких чувств, никаких переживаний, никаких мыслей. Абсолютное равнодушие и холодное безучастие к окружающему миру.

Она действовала на автомате, выполняя свои обязанности в школе и в Ордене Феникса. В Ордене ей очень помог Аластор Грюм, взяв часть обязанностей на себя. Но теперь не стало и его. Она осталась одна, постепенно погружаясь в трясину одиночества. Никто не придет ее спасти. Человек, которого она так любила, предал ее, растоптав всё, что было между ними, разорвав ее сердце на миллион кровоточащих осколков и втоптав их в грязь.

Окружающие полагали, что она тяжело переживает смерть Дамблдора, оплакивая потерю близкого друга. И только сама Минерва знала, что на самом деле она оплакивает совсем другого человека. Живого, чья душа оказалась такой же черной, как и его глаза.

Любая мысль о Северусе Снейпе причиняла ей почти физическую боль. Но сейчас, глядя в такое знакомое лицо, презрительно усмехающееся ей с газетного листа, Минерва вдруг почувствовала растущий в груди гнев. Он убил ее лучшего друга, предал всех, кто верил в него. Предал ее чувства.

И он заплатит. Они будут сопротивляться. Они не сдадутся. Северус Снейп еще пожалеет, что рискнул вернуться в Хогвартс.

Скомкав ненавистный кусок бумаги, Минерва швырнула его в огонь.

— Наша прямая обязанность — защита учеников, — в ее голосе отчетливо проступили знакомые металлические нотки. К черту! Хватит жалеть себя! — Мы не можем оставить Хогвартс на растерзание Пожирателям Смерти, — она обвела притихших коллег суровым взглядом. — Не знаю, как вы, а от меня директор отставки не дождется.

Флитвик радостно хлопнул в ладоши, одобрительно кивая. Вот теперь перед ним стояла настоящая Минерва МакГонагалл, а не та бледная тень, что бродила по коридорам школы последние несколько месяцев. Теперь у них вновь появилась надежда.

Минерва бросила быстрый взгляд в камин, где догорала газета. На мгновение пожираемый огнем лист развернулся, как бы в последний раз показывая ей ненавистное и такое любимое лицо. Сердце в груди снова предательски кольнуло.

— Слизнорт согласился вернуться в Хогвартс, Дамблдор его убедил, подкупив Поттером. Похоже, старик Гораций не устоял от такого соблазна, — губы Снейпа растянулись в усмешке.

Дамблдор всегда умел правильно надавить, тонкий психолог. У Северуса от этой его способности иногда холодок пробегал по спине. После бесед с директором никогда наверняка не знаешь, сам ты принял решение или он тебя незаметно к этому подтолкнул. От подобных мыслей порой становилось довольно жутко. Даже Снейпу. А уж его мало что могло напугать или выбить из колеи.

Луч заходящего солнца заглянул, словно на прощание, в гостиную через распахнутое настежь окно и теперь упорно светил Северусу прямо в лицо, заставив его чуть сместиться, что было не так просто сделать, когда ты расположился на небольшой диване, да еще не один. Лежащая рядом женщина пошевелилась и подняла на него свои бездонные серые глаза. Надо бы предложить Минерве трансфигурировать ее диван во что-то побольше, а то он скоро так свалится. С другой стороны, от тесно прижатой к нему женской фигуры по телу разливалась такая приятная нега, что нарушать идиллию решительно не хотелось.

— Прежде Гораций преподавал зельеварение, — Минерва лениво потянулась, позволяя Снейпу играть с ее черными прядками, выбившимися из неизменного строгого пучка. В эту минуту она как никогда напоминала ему кошку, ленивую и грациозную. — Но ведь эта должность занята.

— Уже нет, — усмехнулся Снейп, когда на ее молодом лице отразилось недоумение. — Директор наконец согласился отдать мне должность преподавателя по Защите от темных искусств. Так что Слизнорт может снова учить этих бездарей зельям.

Краска схлынула с лица МакГонагалл, и Северус на мгновение испугался, что она сейчас лишится чувств.

— Что с тобой?

Он попытался коснуться ее лица, но она отпрянула от его руки точно от огня. В ее широко распахнутых глазах застыл неподдельный ужас.

— Минерва, что…

— Скажи, что это неправда, — прошептала она. — Северус, прошу, скажи, что ты пошутил. Дамблдор не мог так поступить.

Она вскочила с дивана, заметавшись по собственной гостиной, словно львица в клетке. Не ожидавший такой реакции, Снейп наблюдал за ней с легким недоумением. Он столько лет просил у Дамблдора эту должность, и вот, наконец, ему это удалось. Могла бы и порадоваться за него. А она вон как перепугалась. Сейчас еще и злиться начнет. Удивительная способность раздражаться от собственного страха.

— Да что не так-то? — чувствуя, что сам уже начинает нервничать, спросил Снейп.

Минерва вперила в него гневный взгляд.

— Эта должность проклята! Ты что, забыл?! Никто не продержался дольше года!

— Потому что все, кто преподавал этот предмет — дилетанты.

Он попытался обнять прожигающую его взглядом Минерву, но она выставила перед собой руку, не давая ему приблизиться.

— Дело вовсе не в этом, и тебе это прекрасно известно. К тому же Квирелл и Люпин не были дилетантами, они отлично разбирались в предмете.

Северус чуть усилил напор, чувствуя, как рука МакГонагалл, упирающаяся ему в грудь, едва ощутимо дрогнула.

— У Квирелла на затылке был сам Темный Лорд, что заставляло его шансы на долгое преподавание стремиться к нулю. А Люпин — оборотень. Это был лишь вопрос времени, когда о нем все узнают. Думаю, компетентность Локонса и Амбридж обсуждать нет смысла? Как и ситуацию с Грюмом.

— Но были и другие, — упрямо поджала губы Минерва.— Это тянется уже много лет. С тех самых пор, как в этой должности было отказано Сам-Знаешь-Кому.

Северусу наконец удалось сломать ее сопротивление, и она оказалась в его объятиях.

— Значит, я буду первым, кто нарушит эту мрачную традицию, — он коснулся ее подбородка, заставляя поднять на него свои бездонные серые глаза, в которых все еще светилась тревога. — Ты мне веришь?

Минерва недовольно вздохнула, но всё же кивнула.

— Хорошая девочка, — усмехнулся Снейп, и прежде, чем МакГонагалл успела возмутиться столь фамильярному обращению, запечатал ей рот поцелуем.

«Всегда срабатывает», — с улыбкой подумал Северус, чувствуя, как женское тело расслабляется в его объятиях, тая, словно сладкий шоколад.

Тот год стал для них последним. Какой наивной она была. Не проходило ни дня, чтобы Минерва не задавала себе один и тот же вопрос: «Если бы не ее чувства к Снейпу, распознала бы она его предательство? Смогла бы предотвратить беду?»

Она отчаянно пыталась убедить себя, что в произошедшем нет ее вины. Но, видит Мерлин, сделать это было нелегко.

Теперь ей предстояло самое трудное — взглянуть в глаза человеку, которого она любила. И который теперь стал ее заклятым врагом.