Житейские воззрения кота Тириона вкупе с фрагментами биографии его людишек... (джен)

Если вы считаете, что ваша родословная, истоки которой теряются в бесчисленных поколениях чистокровных предков, ваша высокопородность и очаровательная внешность — железобетонные гарантии того, что жизнь ваша будет легка и приятна. Что самой тяжкой проблемой в ней будет мучительный выбор — есть ли этот корм или покапризничать и вынудить хозяев купить что-то поэкзотичнее и подороже, и ничего ужаснее регулярного мытья, стрижки когтей и плановых визитов в клинику в вашей жизни не случится...

Открою вам тайну — вы поразительно наивны, друзья мои.

Хотя наивность вообще свойственна молодости, а тем более молодости, проведенной в тепличных домашних условиях. Я и сам почти до двух с половиной лет считал, что моя порода, воспитание, внешность и легкий, мирный нрав — залоги жизненного благополучия. И ничто в окружавшей действительности не могло развенчать моих убеждений. Трудности, бездомное существование, голод и вероятная гибель вследствие трагических случайностей или болезней — это удел беспородных уличных котов, которых я изредка замечал во время ежедневных наблюдений за природой через окно.

Так я думал до того самого ужасного дня, когда хозяева посадили меня в переноску и вынесли к машине. Я был несколько удивлен, так как день планового визита в клинику должен был наступить еще не скоро, а самочувствие мое совершенно не располагало к экстренной поездке к эскулапам. Да и хозяева вроде бы никуда не собирались уезжать, чемоданов не собирали, не суетились, не спорили о каких-то пустяках вроде билетов и денег. Так что на передержку везти меня им тоже не было никакой необходимости. В целом к поездкам в машине я до этого дня относился вполне терпимо, так что особо не нервничал, хотя конечный пункт нашего путешествия несколько меня занимал. Но не на столько, чтобы я не свернулся в переноске калачиком и не задремал.

Каков же был мой шок, когда меня вырвали из теплой уютной дремы, схватив под пузико, выудили из переноски, опустили на мокрый и грязный асфальт и, захлопнув дверь, уехали прочь, оставив меня, меня, любимого и великолепного, в совершенно незнакомом месте! Несколько минут я не мог осознать того, что это на самом деле случилось со мной, что это не кошмарный сон, что сырой асфальт и сгущающаяся темнота позднего летнего вечера — действительно данность, а не бред моего воспаленного воображения. Хотя, надо признать, на такое не хватило бы даже моей изощренной фантазии. Как так? Хозяева вышли из-под контроля и увезли меня куда-то в неизвестность, выбросив на совершенно незнакомой улице на погибель.

Как такое могло случиться? И как такое могло вообще случиться со мной?

Следующие полчаса меня разрывало от накатившей паники, я даже задумался над тем, чтобы совершенно неприлично поорать, призывая коварных вернуться и забрать меня к моим любимым мисочкам, когтеточке и мягкой лежаночке. Но природная гордость и, если честно, опасения привлечь своими ором не вероломных хозяев, а каких-нибудь бродячих животных или кого-то еще пострашнее, заставили меня отринуть данное намерение.

Следующие двадцать минут я лежал, поджав под себя лапы, и пытался смириться с тем, что жизнь моя оборвется так трагично: на грязной улице под совершенно незнакомыми окнами. И я даже почти приготовился встретить свой бесславный конец со всем доступным мне мужеством, как внезапно кто-то длинноногий споткнулся о мое изящное тело, совершенно неприличным образом завопил "Крыса-а-а!!!" и отпрыгнул от меня где-то на метр. Сам я совсем, вот совершенно, не испугался, но счел за лучшее ретироваться с дорожки на отвратительно сырой газон. Сделал я это, надо сказать, достаточно поспешно, но сохраняя все возможное в подобной ситуации достоинство. К тому же трава действительно оказалась омерзительно мокрой, и ступать по ней было исключительно неприятно.

Но не успел я произвести тактическое отступление, как споткнувшаяся о меня представительница женской половины людишек рванула следом за мной на газон. Сопровождавшая ее мужская особь басила что-то вроде "Доча, ну ты куда? Да не хватай ты его. Может, он больной какой. А вдруг подерет?.." Но ОНА не прислушалась к голосу разума и сграбастала меня в охапку, тут же начав сюсюкать: — "Ты посмотри, какой милашка. Домашний вроде. Это ж скоттиш. Ой, ушки, ой, глазки... Звони маме!"

Я, слегка ошалев от внезапной отсрочки моей безвременной кончины, не особо прислушивался к тому, что женская особь людишек щебетала в телефон, но слова "скоттиш фолд", "серенький", "милый" и "передержка" уловил. А потом меня куда-то понесли. Если честно, я совершено потерялся в окружающем пространстве и даже не пытался вырываться, безвольно вися у нее на руках. Наконец меня спустили на пол в каком-то незнакомом помещении. Нет, меня сначала пытались сунуть в руки еще одной женской особи людишек, но она отказалась меня брать, за что я даже в какой-то мере испытал к ней нечто похожее на мимолетную благодарность. А потом она строго наказала девушке мыть руки, мужчине бежать в магазин за каким-нибудь кошачьим кормом и запретила обоим меня трогать и тискать. "Дайте бедному животному освоится, заразы!" — изрекла эта мудрая женщина, и все сразу куда-то разбежались, оставив меня посреди коридора. Осваиваться.

Сначала я попытался прийти в себя и проанализировать сложившуюся ситуацию. Смерть откладывалась, если не отменялась, не вообще, конечно, но на ближайшее время точно. Я оказался в пусть незнакомом, но доме, т.е. уличным котом я пробыл от силы час, но как же я уже ненавидел это состояние и повторения его не желал. С новым, скорее всего временным, обиталищем надо было знакомиться. К этому я и приступил, методично обойдя и обнюхав все комнаты и углы. Квартира, к слову, оказалась совершенно не приспособленной для проживания высокопородного кота-аристократа. Ни тебе мисочек, расставленных по ранжиру, ни лежаночки, ни когтеточки, да что там... даже, пардон, лотка не наблюдалось. Зато были трое людишек, зачем-то раскладывающих по углам газетки и пытающихся скормить мне какой-то плебейский "Вискас" из какого-то зачуханного фарфорового блюдечка. Естественно, я не стал есть эту гадость, демонстративно понюхал, отряхнул лапы и удалился с кухни в комнату под кровать. Вслед мне раздался восторженный дружный вздох и умиленное: "Ой, ну какая походка... уточкой... няшка какой..."