Путь хаута (гет)

Запрещено к распространению на территории Барраярской Империи.

Глава СБ Г. Аллегре

Я хаут Ларина Хонтас, но сейчас я известна в основном как леди д'Хар, жена командующего Вторым флотом Цетаганды гем-адмирала Лонео Хара. Наш брак длится уже почти половину столетия, а знакомство и того больше. Сто с лишним лет назад я была рождена для служения Цетаганде. И это история моей жизни.

* * *

Мой геном был собран в лаборатории Звездных Яслей из генного материала шести человек — пяти женщин и одного мужчины. Доминирующая Х-хромосома принадлежала мужчине из созвездия Хонтас, что предопределило фамилию. Вторая Х-хромосома происходила от Рондов, и пожертвовавшая яйцеклетку женщина этого созвездия могла бы считаться моей матерью, если бы мы хоть раз в жизни встретились.

Я родилась на Кси Кита. Хотя «родилась» — это, наверное, неправильное выражение. Никто не вынашивал меня, страдая от тошноты и рвоты беременности, никто не кричал в муках родов, и ничье тело не сотрясалось в схватках и потугах. Просто в назначенный день и час медтехник открыла клапаны маточного репликатора, отсоединила питающие трубки и достала меня из амниотической жидкости.

— Добро пожаловать в мир, малышка, — так, должно быть, поприветствовала она меня, прежде чем передать на руки моей кормилице.

Следующие несколько лет я провела в яслях созвездия. Только не надо придумывать себе в воображении что-то типа барраярских сиротских домов. Все-таки созвездие хаутов — это намного больше, чем семья обывателей. Я даже не могу вспомнить, когда поняла, что у меня есть все. У меня была любящая кормилица, личный врач, доула-ба, которое со мной гуляло, и девушка-гем с красивым голосом, читавшая мне сказки или певшая колыбельные перед сном. Дом-дворец, в котором я жила вместе со своими разновозрастными старшими, а затем и младшими сестрами, был укомплектован всеми последними модными игрушками. У нас даже имелся собственный зверинец!

Детские ясли моего созвездия занимали огромную усадьбу. Во всяком случае, границ я так никогда и не видела, все вокруг было наше. Разве что еще был город, но до него нас возили на специальном транспорте. На территории усадьбы была генетическая лаборатория, где Старшие Сестры и Матери работали над совершенствованием наших генных линеек, создавали детей для подопечных гем-родов и решали, каких хаутов нужно заказать созвездию. Обсуждения модификаций могут длиться несколько лет. Еще был корпус маточных репликаторов, совмещенный с этажами малышей — у каждого свой, с полным штатом — как у меня.

В том возрасте я особенно любила лазать по всяким горкам во дворе корпуса, залезать на самый верх и смотреть, как внизу копошатся те, кто не смог или не успел.

Впрочем, нельзя и сказать, что я жила как растение в оранжерее, тщательно оберегаемое от сквозняков и вредителей.

Каждый день со мной и другими сестрами занимались воспитатели, обучая сначала говорить и ходить, а потом читать, писать и считать. Но любимыми у меня были уроки рисования. Рисовала я много, часто и буквально на всем. Подозреваю, что стены в общей комнате именно поэтому были сделаны из моющегося пластика — каждый день на них красовался новый рисунок, сначала просто линии и каракули, а затем и все более четкие и осмысленные образы.

После того как я научилась довольно бойко ходить и болтать, меня переселили в мой собственный домик, являвшийся частью огромного таунхауса — справа и слева жили другие сестры и братья. Штат окружавших меня гем-помощниц вырос на девушку, подбиравшую мне одежду, и тех, кто следил за чистотой комнат. Возможно, были и еще работницы, но они не отложились в памяти.

Когда мне исполнилось пять лет, я прошла первое тестирование на определение профессии — для того, чтобы подобрать наиболее подходящую программу обучения. Дети-хауты обучаются в школе, общей на несколько созвездий, живущих по соседству с городом. Учатся там по индивидуальным программам, так как специализации созвездий могут быть очень различны. Каждый ребенок имеет собственное расписание и посещает только тот список занятий, который ему рекомендован в зависимости от предполагаемой дальнейшей карьеры и, конечно, личных предпочтений.

Специализация моего созвездия — это строительство имперского значения и архитектура городских пространств. Поэтому основные предметы моего обучения были поделены на три группы: общие дисциплины — история, языки и литература, физическая подготовка и все то же самое, чему учат в школах как хаутов, так и гемов и даже третье сословие; затем профессиональные — рисование, черчение, химия, физика, управление подчиненными гем-кланами исполнителей, программирование строительных роботов и прочие необходимые профессиональные навыки; и наконец отдельный блок хаутских знаний — биология, генетика, яды и противоядия, ритуалы и церемонии, как семейные, так и Имперские, а также набор биологического оружия моего созвездия, способы и особенности его применения, в том числе при работе с гражданским и военным строительством. И еще многое, многое другое. В двенадцать лет базовое образование считается законченным, и далее начинается совершенствование.

После многочисленных консультаций, тестирований и разговоров с Главой Созвездия и Старшими Матерями, с учетом моего желания, полученных умений и навыков, а также генетической модификации и специализации созвездия было решено, что я продолжу образование и карьеру в области проектирования жилых комплексов.

Я хорошо помню, как мне в первый раз позволили подключиться к интерфейсу разработки. Мое тело не интегрировано с интерфейсом напрямую, как это бывает у гемов, которым делают церебральные импланты. Поэтому я всегда пользовалась наружным: очками в специально оборудованной комнате. Мне на голову надели VR-очки, и я словно взлетела над полом, передо мной теперь были не стены, а огромное, расстилающееся до горизонта пространство. Пока в виде плоской равнины, покрытой зеленой травой. Твердый голос наставника сопровождал меня, показывая, как вызвать тот или иной элемент интерфейса, и позволяя изменить поверхность внизу. После урока голое поле, над которым я экспериментировала, уже больше походило на пострадавшую от урагана деревушку. Тут и там были понатыканы растения, безо всякой гармонии расположены здания и конструкционные элементы, дороги пересекались под самыми странными углами. Но это был мой первый город! Конечно, когда урок окончился, я испытала самое настоящее переживание острой потери. И с тех пор подключение к интерфейсу разработки — одно из самых сильных удовольствий в моей жизни, потому что именно там я не скована никакими ограничениями и могу творить все, что взбредет в голову.

Здесь стоит сделать отступление, в том случае, если мои мемуары будут признаны достойными широкого распространения, а не спрятаны в частную библиотеку: то, что я описываю, — лишь мой личный опыт.

Школа хаутов — закрытое заведение, хотя общедоступные школы для третьего класса или частные школы гемов и копируют общую канву, разница в программах обучения колоссальна. В одиннадцать лет я уже свободно могла проектировать малые и средние архитектурные объекты, а однажды даже послала свой проект на земной конкурс. Неожиданно для себя — выиграла, но к награждению допущена не была, поскольку юные хаут-леди не могут покидать пределы созвездия как минимум до совершеннолетия. Во всяком случае, так мне объяснил лорд-глава Менро Хонтас.

В тот же год я познакомилась и с Лонео.