Догоняя горизонт (джен)

— Разве древние драконы носят на себе людей? — Найтария проводит рукой по нагретой щедрым солнцем Годланда бирюзовой чешуе, и Сосуд Души жмурится, словно кошка, хотя едва ли чувствует это прикосновение.

— Для тебя я сделаю исключение, — голос Сосуда Души сильно изменился в драконьем теле, но теплые, чуть насмешливые нотки остались прежними со времен их с Найтарией словесных поединков. — Забирайся, императрица. Тебе ведь ни разу не доводилось летать на драконе?

— Нет, — качает головой Найтария. До путешествия на Годланд она видела только одного дракона — Ура — и о полетах думала тогда в последнюю очередь.

— Мало кто может этим похвастаться. Для меня ты тоже будешь первой, кого я подниму в воздух.

Найтария ловко взбирается по лапе дракона на спину — цепляться за чешую оказывается совсем нетрудно. Сосуд Души, дождавшись, пока всадница устроится поудобнее, на пробу взмахивает огромными крыльями и плавно отрывается от земли, набирая высоту.

Найтария невольно пригибается ниже. Ветер бьет в лицо, перехватывая дыхание, и холод пробирает до костей, но в Найтарии течет та же кровь, что и в несущем ее драконе, ей это не страшно. Она крепко держится за один из шипов на хребте Сосуда Души, забыв про все неудобства. Остается только полет — она и дракон будто слились воедино, а крылья, рассекающие воздух, растут из ее собственной спины. И небо, бесконечное небо — не запятнанная ни единым облаком синева.

На мгновение Найтарие хочется лететь, догоняя горизонт, до самого края земли, и камнем упасть в Море Стихий, когда закончатся силы. Трудно понять, ее ли собственное это желание или Сосуда Души; со следующим ударом сердца оно уже проходит.

Внизу кипят лавовые озера, на берегах которых греются драгонлинги, младшие родичи драконов — гибкие чешуйчатые тела отливают золотом и багрянцем в пламенных отсветах. Драгонлинги кричат вразнобой, и Сосуд Души отвечает на их приветствия мощным рыком.

За пределами драконьих логовищ начинается лес — нежная густая зелень смягчает суровые очертания горных хребтов. Пролетая над бело-зелеными руинами дворцов Создателей, Сосуд Души опускается ниже, едва не мазнув крылом по куполу. Мимо проплывают едва тронутые временем стены, башни, похожие на диковинные цветы с длинными стеблями и лепестками-зубцами, странные статуи, изображающие крылатых воинов и дев с заостренными ушами. Многовековое запустение лишь добавило печального очарования их красоте, даже если позолота и поблекла.

В обрамлении лесов блестит водная гладь — часть моря осталась здесь даже после того, как Призвание перекроило эти земли. Найтария замечает на берегу раковины, намертво вросшие в землю — высотой не меньше ее роста, каковы же были тогда моллюски? А Сосуд Души несет ее дальше, туда, где шумят водопады и туман серебристых брызг вечно окутывает скалы. Опустившись на маленький островок неподалеку, они долго слушают песню горных потоков и смотрят, как струится вода.

На севере горы особенно высоки, их вершины покрыты снегом, на который никогда не ступала людская нога. Сосуд Души не задерживается там и летит прямо к крутому обрыву, где клубится эфир Моря Стихий, бесцветный и невесомый. Найтария помнит, что она и раньше любила это зрелище, и вместе с Сосудом Души вглядывается в бездонное море, но его глубины надежно скрыты от любых глаз.

И вот — снова лавовые озера и фонтаны пламени, врата, увенчанные каменными драконьими головами; Сосуд Души приземляется на том же плато, с которого и поднялась.

— Стоило ради этого оставить человеческое тело? — спрашивает она, щуря янтарные глаза. Найтария спрыгивает со спины дракона наземь:

— О да.