Мы храним наши сердца в безмолвии (джен)

Когда он спускается по трапу с особенно громоздкого корабля Народа Огня, Корра полагает, что она будет первой встречать его. Она стоит у ледяной бухты, куда прибыл его корабль, одна из многих, готовая поприветствовать бывшего Лорда Огня.

Она делает шаг вперед. Он должен увидеть её первой, думает она. Она ‒ Аватар.

Он моментально узнаваем: старый, но величественный, твердо и уверенно он шагает ей навстречу с высоко поднятой головой. Ощущение истиной власти исходит от него, кажется, что это он держит на ладонях целый мир и волен распоряжаться им как угодно. На мгновение Корра чувствует себя испуганной, но она ‒ Аватар. Она так же важна, как и он. Может, даже больше.

Она делает шаг, чтобы поприветствовать его, открывает рот, чтобы заговорить:

— Привет, Зуко.

Это не её голос. Корра поворачивается и замечает идущую к ним Катару; на лице старшей женщины играет лёгкая улыбка. Улыбка спокойна и доброжелательна, но в ней есть еще что-то, какая-то загадка, смысл, который Корра не может уловить.

Несколько мгновений никто не произносит ни слова. Предупреждая о приближении, отовсюду доносятся разговоры других представителей Южного Племени Воды, но Корре кажется, будто они находятся в нескольких милях. Есть только она, Мастер Катара и бывший Лорд Огня Зуко.

Она − Аватар. Она важна.

Она чувствует себя странно неуместной.

Молчание нарушается, когда Зуко наконец отвечает:

— Привет, Катара.

Выражение его лица очень знакомо, хотя Корра не уверена, что она когда-либо могла видеть его таким.

* * *

Прямо перед ним она распадается на части, и она ненавидит себя за это.

Дождь струится по спине − контролировать воду сейчас выше её сил, Ян Ро давно в милях от них, и она падает. Всё рушится, вся защита, которую она выстраивала и лелеяла долгие года, оставляет её. Она остается наедине с разорванным в клочья сердцем и опустошенными мыслями.

— Катара! — кричит он.

Ей хотелось бы ненавидеть его, ей хотелось бы винить его.

Он подхватывает её так нежно, что она чувствует себя ещё более разбитой.

Внезапно оказавшись в его руках, впервые она понимает − эта борьба не стоит того. Она снова и снова вспоминает то, как потеряла мать, как была слабой, будучи сильной, как пыталась быть тем человеком, которым хочет её видеть Аанг, но, несмотря ни на что, она не может просто простить.

— Мне жаль, — крепко обнимая, тихо говорит он. Его извинения заставляют её смеяться и наконец понять, насколько же он глупый. — Я так виноват. Мне очень жаль.

— Перестань извиняться, — говорит она ему, потому что теперь пришло время. — Это не твоя вина.

— Я привёл тебя сюда, чтобы всё закончилось, но ты всё ещё страдаешь…

— Зуко, — его имя сейчас звучит правильно на её губах (слишком правильно, осознает она, и почти произносит его снова).

Она прижимает свой лоб к его груди и наслаждается его теплом. Затем, с гораздо большей ясностью, повторяет:

— Это не твоя вина.

Руки, обнимающие её, напрягаются.

— Ты не обязана… я не ожидаю, что ты…

Она крепко сжимает его тунику и качает головой.

— Произошедшее никогда не было твоей виной, — в конце концов говорит Катара и понимает: она знала это всегда.

* * *

«Этот будет не просто ужин — пир», − думает Корра, наблюдая за суетой помощников по хозяйству. В честь прибытия столь уважаемого гостя дом вождя стоял вверх дном. Катара взяла на себя почти все обязанности по организации торжества и первым делом отменила большинство решений шеф-повара.

− Зуко любит чернослив с небольшим количеством специй, − говорит пожилая женщина и поручает персоналу кухни внести изменения в свои рецепты в соответствии с ее указаниями.

Корра с любопытством смотрит, как Катара перечисляет специфические вкусовые предпочтения бывшего Лорда Огня в отношении главного блюда, десерта и напитков.

− Вы очень хорошо его знаете, − комментирует аватар, наблюдая, как молодой помощник повара лихорадочно выбегает из кухни, чтобы получить специи с недавно причалившего корабля. − Он часто бывал здесь в период своего правления?

Катара смеется:

− О, не так часто, как мне хотелось бы, − отвечает она, помешивая какой-то оранжевый суп. Корра может только предполагать, что его главный ингредиент − тыква. − Зуко был трудоголиком. Как видишь, даже возраст не останавливает его рвение совершать благородства.

− Возраст не кажется для вас особой проблемой, вы же «Команда Аватар» и всегда находитесь в центре событий.

− Ну, было время, когда я была такой. Но сейчас… − Катара вновь улыбается той своей непонятной улыбкой, − я довольна тем, что готовлю суп для Зуко.

По мере того, как старшая женщина начинает напевать песню, подозрение аватара в том, что она определенно что-то упускает крепнет.

* * *

Катара замечает, когда Зуко перестает есть. Это происходит не в первый раз.

− Он устал от морских черносливов, Сахарная Царевна, − призывая всех остальных последовать её примеру, Тоф жалуется на их еду уже несколько вечеров подряд. Она отодвигает свою тарелку и вновь недовольно кривит лицо. — Разве мы не можем позволить себе что-нибудь ещё?

Катара критически рассматривает свой суп из морских черносливов. Любить кухню водных племен, кем бы она ни была, может становится довольно утомительным занятием, особенно если это означает есть одно и то же снова и снова. − Мы можем, но я не знаю, что ещё мы можем приготовить, не покупая дорогостоящих продуктов.

− О чем ты говоришь?

− Ну, мы можем купить тыкву. Но ты же не будешь есть её сырой?

Тоф фыркает:

− Я бы предпочла хоть каждый день есть сырую тыкву, если бы мне не пришлось питаться морскими слизняками!

− Это морской чернослив, Тоф, и тыква без добавок будет пресной.

− Мы могли бы сделать тыквенный суп, − вмешивается Зуко.

Катара поворачивается к нему и замечает, что еда в его тарелке так и осталась нетронутой. Она пристально смотрит на него в надежде, что это заставит его приняться за ужин, но, к её разочарованию, он только застенчиво улыбается.

− Я знаю хороший рецепт, — говорит он и, как будто специально пытаясь успокоить её, добавляет, − это также очень дёшево.

− Завтра будет тыквенный суп Спарки! − Тоф снова хватает свою миску и с небывалым энтузиазмом начиная поглощать свою порцию. Несколько секунд спустя она давится.

Катара ругает её за слишком спешный прием пищи, но та винит во всём «этот морской чернослив».

После того, как все поужинали, Катара подходит к Зуко, бросая на него свой самый выразительный материнский взгляд:

— Ты поел?

Он смотрит куда угодно, но не на неё.

— Да.

Неожиданное чувство бесстрашия переполняет её, поэтому она делает шаг вперёд и тычет пальцем ему в грудь.

— Не ври мне.

Катара больше чувствует, чем видит, как температура тела Зуко повышается, его грудь внезапно вздымается, а здоровое ухо розовеет.

— Я действительно ел. Мне нравится морской чернослив. Особенно когда он острый и соленый одновременно.

— Лжец.

— Это так. Просто... — Зуко замолкает, и на его лице появляется честное, почти детское выражение. Это застаёт её врасплох, потому что оно сейчас кажется ей необъяснимо восхитительным. Он чешет нос и начинает бормотать:

— Тоф права, Катара. Мы все устали есть одно и то же каждый вечер.

Катара полагает, если бы Зуко сказал ей нечто подобное в любое другое время, то он получил бы в ответ настолько злобный взгляд, что её водные хлысты показались бы ему счастьем. Однако сейчас она не может не согласиться с ним.

— Я тоже уже устала от морских черносливов, — признаётся покорительница воды, закусывая нижнюю губу. Она видит, как Зуко сглатывает, и задаётся вопросом: было ли это потому, что он всё ещё боялся её разозлить? Она пытается успокоить его, положив руку ему на плечо. Кажется, он ещё больше напрягается. Катара решает, что ей следует его подбодрить. — Хорошо, давай завтра поедим тыквенный суп. Скажи, что тебе нужно на рынке, я схожу и куплю это.

В ответ его лицо начинает буквально светится, Катара уверена, что она никогда не видела ничего подобного. Его неловкая улыбка достигает уголков глаз, и это заставляет её сердце замереть где-то в районе горла.

— На самом деле, — начинает он, Катара поражается своему внезапному желанию запомнить этот момент: то, как он застенчиво отводит от неё свой взгляд, то, как он рассеянно почёсывает затылок, как неожиданно снова встречается с её взглядом, — я надеялся, что мы сможем сходить туда вместе.

* * *

Огненный Лорд Зуко кажется бесстрастным, когда подносит свою ложку ко рту. Корра уже попробовала тыквенный суп, ‒ вкусный, но обычный, ничего особенного, − но она замечает, как Катара перестает есть, чтобы подождать реакцию Зуко.

Аватар удивлена, когда лицо старшего мага огня смягчается. Он вновь смотрит на Катару с тем знакомым выражением, которое, она уверена, уже видела раньше, но до сих пор не может понять, когда и у кого именно.

Зуко начинает нахваливать суп и говорит что-то об огненных хлопьях, его комментарий заставляет Катару смеяться.

Что-то тугое сжимается в груди Корры. Она едва сдерживается, чтобы не надломить свою ложку.

* * *

Катара не знает, что ей делать дальше. Война окончена: Озай побеждён, а принцесса Азула в цепях. У неё была дюжина ожиданий того, что должно случиться после финальной битвы, но она никогда не представляла себе подобного.

Она замораживает влажную ткань, поглощённая ею вода слегка леденеет, после чего она прикладывает её ко лбу Зуко. Его брови хмурятся от ощутимого холода компресса, но, несмотря на это, он продолжает спать.

− Останься со мной, − были его последние слова перед тем, как обезболивающие подействовали и обеспечили ему сон. Он слабо протянул к ней руку. И уже уснул, когда она коснулась её своей.

Зуко спит спокойно, понимает Катара. Сейчас даже его шрам кажется не таким пугающим в этой умиротворённости сна. Она смотрит на обожжённую плоть, пытаясь воскресить нечто в памяти − что-то лёгкое и тягостное… «Может, я смогу исцелить его? Это шрам, его нельзя исцелить…» − потом мучительные воспоминания сменяются страхом, вспышками голубых молний и отвратительного смеха… «Таким образом, никто больше не пострадает… − Катара дрожит, − Спасибо, Катара».

Её взгляд скользит по его телу. Сглатывая слезы, она крепче сжимает руку Зуко. «Что я могу сделать для тебя?» — бьётся в её голове, и она вдруг сожалеет об этом, сожалеет больше, чем о чём-либо ещё в своей жизни. Другой рукой она обводит контуры новой раны, звездообразной и совсем свежей; вспоминая его кровь на её пальцах, их дрожь и ощущение приближающейся смерти и… «Нет, пожалуйста, не уходи. Духи, пожалуйста, позвольте ему жить!» − она не может нести то бремя, которое он возложил на неё. «Этот шрам на мне, метка изгнанного принца» − её пальцы дрожат всё сильнее.

«Я тот, кто должен благодарить тебя…»

Когда веки Зуко поднимаются, он видит Катару, тихо рыдающей на своих руках. Ничего не сказав, он присаживается и притягивает её к себе.

* * *

После ужина Корра наконец-то остаётся наедине с Огненным Лордом. Она наблюдала за ним весь вечер − он и Катара обменивались друг с другом какими-то таинственными взглядами, лёгкими улыбочками и шуточками, которые, как она объясняет себе, должны быть нормальными между друзьями, но она всё равно считает их подозрительными.

Когда она подходит к нему, он стоит у скалы, устремив свой взгляд к заливу. Она планирует кашлянуть, чтобы заставить его обратить на себя внимание, но на расстоянии пяти шагов, он сам поворачивается и смотрит на неё.

− Аватар Корра, − его голос глубокий и хриплый, как будто простуженный с возрастом, хотя, отмечает она, этим он напоминает ей баритон генерала Айро. − Чем я обязан такому неожиданному удовольствию?

Его деловой тон застаёт её врасплох, но она не позволяет себе сердиться. Теперь она планирует ответить ему столь же формально, продемонстрировав, что она так же важна, как и он, тогда у неё будет шанс. Шанс почувствовать себя на его уровне, шанс, перестать чувствовать себя лишней, когда он и Катара находятся рядом друг с другом.

− Какие у Вас отношения с Мастером Катарой?

Она не хотела намекать на это, − на самом деле, сейчас острее всего ее интересует, откуда вообще взялся этот вопрос, — она не собиралась спрашивать подобного.

Корра видит, как брови Лорда Огня сходятся, и его губы сжимаются в тонкую линию. Она ожидает, что он не станет отвечать, или, может быть, расскажет ей мудрёную пословицу, переводом которой будет лаконичное «не твое дело», но вместо этого он закладывает руки себе за спину и заметно расслабляется.

− Мы друзья, − отвечает он наконец, Корра почти злится. Почти — в попытке не выглядеть слишком возмущенной, ей удаётся скрестить руки на груди. Огненный Лорд Зуко замечает её неловкость, и у него хватает наглости рассмеяться. − Я вижу, вы не удовлетворены моим ответом.

− Нет, − говорит Корра, и эти слова вылетают у неё из-за рта совершенно произвольно. Она даже не знает, откуда исходит её огорчение − только то, что оно иррациональное, всеобъемлющее, глубокое.

Зуко смотрит на неё взглядом, которого она не понимает:

− Вы никогда и не были.

* * *

Аанг и Катара решают пожениться на территории Народа Огня. Это политический шаг настолько же, насколько и личный. Таким образом, они демонстрируют миру единство народов, а Аанг может, как желает, отдать дань уважения дружбе Року и Созина ‒ его и Зуко. И определенно не повредит то, что никто не может лучше организовать свадьбу, чем Айро.

Катара проводит предсвадебное время в дворцовых садах вместе с Зуко, подкармливая уткочерепах. Они сидят в дружеском молчании, расстояние их плеч всего пара сантиметров, но по какой-то причине Катара чувствует, каждая секунда приближения завтрашнего дня отдаляет их дальше друг от друга.

Краем глаза она видит, как Зуко рассеянно проводит большим пальцем по животу и груди. Катара задерживает дыхание в надежде, что лихорадочный стук её сердца исчезнет.

Ей не нужно интересоваться, чтобы знать ‒ он касается своего шрама.

Однако, есть нечто, о чём она наоборот хотела бы спросить.

— Говорят… духи показывают тебе что-то важное перед смертью, − начинает она.

Зуко ‒ Лорд Огня Зуко теперь ‒ вопросительно изгибает свою здоровую бровь, но не комментирует. Он пожимает плечами, и она воспринимает это как сигнал к продолжению.

— В тот раз... после молнии Азулы, — она сглатывает. Когда её рот успел настолько высохнуть? — Ты думал, что умрёшь?

Уткочерепашка пытается достать хлеб из его рук, она щиплет Зуко, и они вместе смотрят, как та, пододвигая один кусочек ближе к себе, забирает его, в тишине. Уткочерепаха уже на обратном пути к озеру, когда он отвечает.

‒ Я был готов, ‒ просто признаётся он, как будто это ничего не значит.

Катара сглатывает ком в горле.

‒ Духи тебе что-нибудь показывали?

Прежде чем ответить, Зуко отодвигается немного назад, кладя руки на траву. Его глаза закрываются.

‒ Я видел девушку, ‒ признаётся он.

‒ Женский дух?

Он качает головой.

‒ Ты знал её?

‒ Я всё ещё знаю. Она предложила мне второй шанс, когда я думал, что у меня его нет, ‒ Зуко открывает глаза и намеренно встречается со взглядом Катары. ‒ Но я предал её.

«Я думала, ты изменился!»

«Я изменился».

Она помнит то непомерное, обескураживающее разочарование, перерастающее в гнев. «Я была первым человеком, который доверился тебе, помнишь?! Тогда в Ба Синг Се!»

Воспоминания заполняют её бесконечной волной, и ладони сжимаются в кулаки. Прикусывая губу, она старается не думать о том, как трудно ей становится сдерживать слёзы.

‒ Она... она тебя простила?

Зуко кивает. Затем медленно он берёт её руку и разворачивает её пальцы один за другим. В местах его прикосновений кожа горит и проходят электрические разряды вверх по руке и спине, но она не думает отстраняться. Не прерывая зрительного контакта, он поднимает её ладонь и кладёт на свой шрам. Её большой палец слегка соскальзывает и задевает его губы. Сердце Катары сжимается, а предыхание сдавливает горло.

Он снова закрывает глаза и выглядит так же, как тот мальчик, в свете кристаллических катакомб ‒ потерянный, отчаянный, печальный. Если она хочет спасти его, всё что нужно ей сделать ‒ дотянуться.

Тихо, как будто он шепчет секрет:

‒ Я думаю, что любил её.

Мир Катары останавливается, и она почти произносит: «Она любила тебя тоже».

* * *

Катара находит молодого Аватара идущей обратно в свою иглу в нехарактерной задумчивости.

— Как прошёл твой разговор с Огненным Лордом? — спрашивает она, в её тоне едва заметное веселье с легкими нотками любопытства. — У Зуко и Аанга тоже были очень долгие разговоры. Обычно они заканчивались тем, что Зуко пытался что-нибудь не сжечь, а Аанг готовил ему чай.

Ностальгический тон её хозяйки каким-то образом успокаивает прежнее беспокойство Корры. Она вздыхает:

— Все было хорошо, — отвечает она, наклоняясь и поправляя свой ботинок. — Он велел мне всё делать с честью.

Катара смеётся над этим.

— Зуко много знает о чести, — говорит она, как будто это должно всё объяснять, но в этот момент Корра более чем уверена, что ей вообще ничего не ясно. Затем, с мягким взглядом, старшая женщина продолжает: — Он и Аанг были очень хорошими друзьями.

«Все это знают», ‒ хочется сказать Корре. Но вместо этого она отвечает:

‒ А с тобой, похоже, лучшими.

Она не знает, что имеет в виду, когда произносит это. Она ожидает, что Катара будет отрицать, укоряя её за то, как обвиняюще звучат эти слова, но её мастер просто улыбается. Что-то мелькает в её глазах, и на мгновение Корре кажется, что она находится на грани видения, её накрывают воспоминания об искрящемся зелёном и взволнованном синем, но так же быстро как и настаёт, этот миг исчезает.

‒ Знаешь, ‒ начинает Катара и протягивает руку, чтобы помочь Корре подняться. Они встречаются глазами: небесно-голубые против иссиня-кобальтовых, и именно в этот момент младший водный маг понимает, ей никогда не дадут те ответы, которые она желает получить. ‒ Иногда наши дружеские отношения переходят даже грани л…

‒ Линий жизни. Я знаю, знаю, ‒ раздражённая, Корра сдувает прядь волос, упавшую ей на глаза. ‒ Тензин говорит мне подобное постоянно. Она берёт Катару за руку и поднимается вверх. Затем, слишком небрежно:

‒ Думаю, я пойду в порт, Мако и Болин, скорее всего, уже прибыли.

Катара наблюдает, как её ученица уходит. И хотя она верит в сказанное, её мучает вопрос, стоит ли ей говорить, что «линиями жизни» не было её ответом.

* * *

Сегодня день её свадьбы.

Она находит Зуко ожидающим её в коридоре. Она задаётся вопросом, является ли это благословением или проклятием, то, что они видят друг друга сейчас, перед тем как всё закончится (начнётся ‒ исправляет она себя). Ему отдана честь передать её отцу, прежде чем её подведут к церемониальному алтарю, к Аангу.

‒ Что... ‒ она чувствует робость, она не знает, как общаться с ним после вчерашней ночи. ‒ Что мы теперь будем говорить друг другу?

Зуко даже не вздрагивает. Он смотрит на неё слегка наклонив голову, обыкновенно и невозмутимо:

‒ Привет.

Катара недоверчиво глядит на него:

‒ Привет?

‒ Да. Привет, ‒ повторяет Зуко снова, но после внезапно пристально смотрит на неё, и Катара вспоминает далёкие дни на Угольном острове, когда он встречал её взгляд точно так же, они разговаривали приглушёнными голосами, держась всё ближе, почти соприкасаясь. ‒ Ничего не изменилось, Катара. Мы друзья. Когда мы видим друг друга после долгой разлуки, мы говорим «привет».

Катара закрывает глаза, прерывая зрительный контакт. «Мы друзья, ‒ воспоминания кружатся в её голове. ‒ Я думаю, что готова простить тебя».

‒ Привет, ‒ болезненно произносит она, но всё равно пробует слово у себя на губах. Звучит почти комфортно. Но когда она с Зуко, комфорт ‒ это не то, чего она желает; она хочет, чтобы боль в груди, ком в горле и сжимающемся сердце… «Я тебя прощаю, ‒ неожиданно она вспоминает его тепло. ‒ Я прощаю тебя».

Звук гонга слышится снаружи.

‒ Ты готова? ‒ спрашивает он, протягивая руку. ‒ Мне лучше доставить тебя к твоему отцу вовремя.

Катара молча кивает и вкладывает свою ладонь в его.

Шагая к алтарю, она думает, что её голова должна быть наполнена лишь мыслями об Аанге и их совместном будущем. Но она ничего не может поделать. Где-то в глубине сознания, другие мысли поглощают её.

* * *

Корра направляется в порт, громко вышагивая весь свой путь, практически топая. Она поднимается по доскам недавно пришвартованного корабля и видит, как Мако и Болин натягивают верёвки. Она уже была готова снова начать ворчать, когда они оба обернулись.

− Корра! − восклицает Болин, отбрасывая верёвки и подбегая к ней. − Как ты узнала, что мы здесь?

− Чутьё, − бормочет она, просовывая руки в карманы своей куртки. Её взгляд устремляется к Мако, приближающемуся к ней с усмешкой на губах.

− Мы тоже необычайно рады тебя видеть, − говорит он, и его улыбка становится немного другой, отличающейся, и почему-то именно от неё ей так часто становится лучше. Корра знает: каким бы не был у него будет выбор, она всегда будет запасным вариантом. Он замечает её угрюмое настроение и скованность плеч. − Что-то не так?

Корра вздыхает:

− Пф, нет, ничего, − она пытается не подать виду, она не хочет признавать, что её это беспокоит больше, чем она того желает. − Я… я просто не знаю. Я не понимаю. Огненный Лорд Зуко здесь, и он и Мастер Катара заставляют меня чувствовать себя лишней…

Аватар останавливается на середине предложения. Она поворачивается к Мако − его лицо выглядит напряжённым, обеспокоенным. − Подожди, − она кладёт обе руки на его щёки, − не делай такое лицо. Сделай то, что у тебя было раньше.

− Чт-что?

Она не знает, как это объяснить.

− Лицо. Твоё улыбающееся лицо. То, которое у тебя было, когда ты увидел меня.

К её досаде, Мако не делает никакого другого лица, лишь смотрит на неё, как будто у неё выросла вторая голова:

− Корра, я не знаю, о чём ты…

− Я знаю это лицо! — поддерживает Болин. Он соединяет свои руки вместе, хлопая ресницами. — Смотри!

Он пытается скопировать, получается похоже, но не совсем — мягкая улыбка, нежный взгляд, выражение никогда не высказанных слов.

Мако вскипает мгновенно:

— Я не делаю подобного лица!

Болин выходит из роли и начинает размахивать пальцем:

— Да, делаешь! Ты делаешь, но только рядом с Коррой. Этот твой взгляд лю… Эй, Корра?

Их пререкания остаются вдалеке, когда Корра бежит. Она уже видела это выражение лица раньше.

* * *

Как только свадьба заканчивается, Аанг с Катарой поднимаются на Аппу − они отправляются в свадебное путешествие, и толпа собирается, чтобы проводить их.

Катара пытается быть счастливой, когда машет всем остальным. Она смеётся, когда Аанг одаривает её поцелуем в щеку.

− Я люблю тебя, − говорит молодой маг воздуха. Его глаза яркие и сияющие, полные надежды, и Катара вспоминает, почему она не смогла бы разбить ему сердце.

Катара улыбается, протягивая руку, чтобы коснуться его лица. Когда её ладонь прикасается к его щеке, она колеблется. В конце концов останавливается и отпускает руку.

− Я тоже люблю тебя, − говорит она, и надеется, что ощущение шрама на кончиках её пальцев исчезнет.

* * *

Когда Корра достигает скалы с видом на залив, бывший Лорд Огня Зуко всё ещё там, и Катара подходит к нему.

Корра останавливается, чтобы посмотреть.

Катара протягивает руку и касается его лица, ладонью дотрагиваясь шрама, большим пальцем − губ.

Обволакивающая их бледно-голубым светом Луна висит над их головами, Корра видит улыбку Зуко. Это та самая мягкая, загадочная улыбка, которую она никогда не смогла бы расшифровать. Но всё же теперь она могла с уверенностью сказать: он годами смотрел так на Катару.

− Привет, Катара, − шепчет он, как вековую тайну, как секрет, долгое время бережно хранимый у него внутри.

И вдруг Корра понимает.