Слишком много Лестрейнджей (джен)

— Нет, вы это сейчас серьезно?

Вопрос повис в воздухе. Гермиона оглянулась на близнецов Уизли… точнее, уже не Уизли, потом на очень кислого Невилла и пожала плечами.

— Это была бы крайне дурацкая шутка, — сказала она. — Не мой уровень, и даже не Фреда с Джорджем. А Невиллу бы в жизни ничего подобного в голову не пришло — прости, Невилл, но ты знаешь, что я права.

— У меня башка по швам трещит, — Сигнус отцовским жестом потер переносицу. — Вы… вы точно не шутите? Вы на полном серьезе заявляете, что вы все — Лестрейнджи?

— Мы ­никогда бы не заявили подобного, — парировала оскорбленная в лучших чувствах Гермиона. — Но об этом говорят тесты ДэЭнКа. Анализ волос, взятый у ваших отца и дяди…

— Ради всех богов, гр… родственница, не грузи меня этой маггловской хренью, — с досадой отмахнулся от нее Сигнус. — Линнс, тащи лопату.

— Это еще зачем? — Гвен, сидевшая на ручке кресла брата, мрачно созерцала толпу новоявленных родичей и, судя по блеску глаз, прикидывала, кого из них, как и в какой последовательности она будет убивать.

— Как зачем? Окапываться будем. Ты хоть представляешь, что устроит мать, когда увидит толпу бастардов у нас в гостиной?

— Не устроит, — буркнула Гвен.

— С чего ты взяла?

— Потому, что устрою я. Не знаю, как ты, а я своей частью наследства делиться не собираюсь.

Гермиона оскорбленно фыркнула — как будто она сюда ради наследства пришла, Невилла от такого приема перекосило окончательно. Близнецы… то есть, Фред и Джордж переглянулись, но скорее просто возмущенно.

— Ничерта себе встреча! — выплюнул один из них. — Вообще-то нам тоже не особенно приятно такое узнавать…

— Только представьте себе, дорогие кузены…

— …или брат с сестрой…

— …или кем вы там нам приходитесь…

— …жили вы почти двадцать лет, не тужили…

— …а потом выясняется, что вы, например, Малфои!

Гермиона предполагала, что близнецы Лестрейндж — те, что разного пола, уточнила она про себя — сейчас начнут беситься и швырять Круциатусами в белый свет как в монетку, в лучших традициях родителей, но ошиблась.

— А чувство юмора у них ничего, явно фамильное, — задумчиво сказал Сигнус, обращаясь к сестре — к той, в которой он был уверен, что это его сестра. — Колер вот только не наш…

— Колер у них у всех не наш, — поморщилась Гвен. — Ты на Грейн… тьфу ты, уже не Грейнджер, посмотри — от кого ее отец, по-твоему, нагулял, от тетки Андромеды?

— Вообще-то, мой отец — Рабастан Лестрейндж, — поджала губы Гермиона. — Но моя биологическая мать — действительно миссис Тонкс.

— У нас, кстати, тоже отец Рабастан, как оказалось, — поддержал ее один из бывших близнецов Уизли.

— А, ну тогда неудивительно, — фыркнул Сигнус. — Раба ничего толком сделать не может, даже детей. Кстати, Линнс, а ты чего такая мрачная? Ты ж всегда сестру хотела или хоть кузину.

— Да провалиться бы мне вставши, как говорит Антонин, если я хотела такую кузину, — пробормотала Гвен, разглядывая Гермиону с откровенной неприязнью. — Зануда, заучка, то с Крамом, то с Уизли… родителей приемных кинула, а значит, и родных может… не-ет, я лучше буду единственной дочерью в семье.

— Ах ты! — задохнулась Гермиона. — Сама-то не лучше! Видела я твое досье в Министерстве — Азкабан столько лет не простоит, на сколько тебя посадят!

— Девочки, девочки, брейк, — вклинился между нею и начавший подниматься Гвен один из бывших Уизли. — Не знаю насчет нас, но вы двое ругаетесь точно как родственницы.

— Точь-в-точь мама с тетей Мюриель, — хихикнул второй, присоединяясь к брату. — И это не вон та милашка… ай, ну больно же… мрачная, а Невилл. Эй, Невилл, мы все понимаем, но не конец света же настал?

— Именно он, — буркнул Невилл, подходя ближе. — У меня написано, что мой отец — Родольфус.

Сигнус с тихим стоном стек с кресла и прижал руки к лицу.

— Беги, братец, — выдавил он после долгой паузы. — Просто беги. Или можешь не бежать, но тогда дай нам хотя бы ладью приличную найти.

— Зачем ладью? — не понял Невилл.

— Чтобы похоронить тебя, олух, — процедила Гвен. — Традиция такая, мы своих покойников в море сжигаем.

— Зачем меня хоронить?

Гвен с силой ударила себя ладонью по лбу — так, что звук эхом отдался в соседней комнате:

— Сай, держи меня. Я не буду ждать, пока его мама убьет, я сама его убью.

— Зачем его убивать? — Сигнус на всякий случай придержал сестру. — Не надо. Маму убедим, что моим правам наследования ничего не угрожает, а Лонгботтом… тьфу ты, уже не Лонгботтом, в хозяйстве пригодится.

— Как это?

— Ну… — Сигнус пожевал губами, — он же вроде герболог хороший, нет? А у нас в теплицах все заросло к дракклам... Опять же, помнишь ту традицию, согласно которой у нас близнецы друг на друге женятся? Он всего-то на пару месяцев меня младше, почти близнец… так что выбор у тебя в два раза шире.

Судя по тому, как Гвен потянулась к палочке, она была не против стать не просто единственной дочерью, а единственным ребенком в семье в принципе.

— Сожжение мертвых, инцест… — Гермиона вздрогнула. — А можно весь список традиций, пожалуйста? Ну, чтобы ко всему быть готовыми?

— А, да. Конечно, — Сигнус нагнулся и вытянул откуда-то толстенный том, переплетенный явно не в телячью кожу, судя по остаткам татуировок. Невилла замутило, Фред и Джордж тоже спали с лица. — Ну что, господа и дамы, вот вам матчасть, то есть традиции. Раз назвались Лестрейнджами — учите.

— Рекомендую особо обратить внимание на раздел о пытках и казнях, — Гвен подхватила брата под руку. — А то мама говорит, что война в разгаре, подвалы забиты, рабочих рук не хватает… будете поначалу пыточные мыть, как мы в свое время, а там втянетесь. Удачи и приятного чтения.

Парочка удалилась. Гермиона долго смотрела на закрывшуюся за ними дверь, а потом, едва сдерживая тошноту, перевела взгляд на книгу перед ней.

— Пст, Гермиона, — окликнул ее то ли Фред, то ли Джордж. — Как думаешь, они это всерьез? Про пытки и все остальное?

— Не знаю, — Гермиона не без отвращения раскрыла том. — Но изучить это надо. Мало ли что…

«А еще лучше — послушать Невилла и сбежать сразу, как пришли», — мысленно добавила она. — «Или вовсе не ходить. Ну их, этих чокнутых родственников, с их ненормальными традициями…»

* * *

— Как думаешь, они действительно наши кузены и… и брат? — спросила Гвен в коридоре

— Понятия не имею, — пожал плечами Сигнус. — Но даже если и да — они же сбегут после первой сотни страниц. А жаль, было бы приятное разнообразие после Драко.

Гвен тактично промолчала. После Драко что угодно было приятным разнообразием.

Но особенно приятным — осознание того, что ты в семье единственный нормальный человек. И единственный ребенок заодно.