↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Дом на холме тонул в тени вековых дубов, но даже издалека было заметно, насколько обветшал некогда шикарный особняк.
С каждый шагом Том всё сильнее сомневался в разумности желания поселиться здесь... Впрочем, альтернативы всё равно не было. Том вспоминал, как дом выглядел, когда он был здесь в последний раз, но память подводила — слишком много времени прошло, слишком долго он был всего лишь воспоминанием.
«Стекла можно вставить, — рассуждал Том, шагая по заросшей травой подъездной аллее. — А вот для крыши скорее всего придется нанимать рабочих. И платить им, а то в этой глуши Конфундус лишь усложнит жизнь. Интересно, внутри всё совсем плохо или на первое время сойдёт?.. Денег Локхарта явно недостаточно для ремонта...»
— Локхарт! — вскричал он, заметив наконец, что спутника не видно. Тот выглянул из высокой травы и, улыбаясь во все тридцать два зуба, помахал рукой. — Иди сюда, потом будешь лазить в кустах.
— Тут мышки, — сообщил впавший в детство мужчина, но всё же встал и догнал Тома. — Можно взять их домой?
— Обсудим это позже, — уклончиво ответил Том, закатывая глаза, и спросил: — А как тебя зовут-то?
В голове крутилось что-то, но ухватить мысль не удавалось. Джинни звала преподавателя «профессор Локхарт», да и Поттер только так его называл, однако Том не считал правильным использовать фамилии: и неудобно, и хотелось до минимума снизить вероятность распространения слухов — они всё-таки скрываются.
— Гилдерой! — радостно представился тот и протянул руку. — А ты Том, да? Здорово!
— Не то слово, — буркнул Том и продолжил путь к дому.
Попасть внутрь удалось не сразу — дверь занесло землей, на которой проросла не только трава, но и небольшое деревце, и забаррикадировало всё ветками. Пришлось разбирать завал. Сразу за дверью тоже росла трава — прямо на паркете.
— О, мне нравится! — захлопал в ладоши Локхарт и побежал вперёд, осматриваться.
Том аккуратно прикрыл дверь и вдохнул прелый запах старого дома. Что ж, ему приходилось довольствоваться и худшими условиями.
В первую очередь Том обошёл новые владения. Многое требовало ремонта, многое откровенно просилось на свалку, однако с радикальными решениями Том спешить не собирался. В хозяйскую спальню он лишь заглянул, а вот другие комнаты тщательно осмотрел и вскоре выбрал личные апартаменты и себе, и Локхарту. Палочкой пришлось знатно помахать, но результат стоил того.
— Гилдерой! — крикнул Том и невольно улыбнулся, услышав быстрый топот. Он не знал, сколько лет Локхарту на самом деле, но вёл тот себя примерно как пятилетка. — Это теперь твоя комната.
— Ух ты! — завопил тот и неожиданно бросился к Тому — обниматься.
Едва устояв на ногах и приложившись затылком о дверь, Том оставил Гилдероя осматриваться, а сам спустился на первый этаж — пора было подумать о кухне.
Гилдероя пришлось засадить за «строчки» — уборка и локальные ремонтные работы сжирали колоссальное количество магических сил, так что без подпитки от дневника Том либо свалился бы с истощением, либо вовсе развоплотился.
Магия упрощала жизнь, с этим Том спорить не собирался, но ведь нужные заклинания сначала требовалось изучить... и вот тут таилась серьёзная проблема. Тому было всего шестнадцать, он отучился лишь пять курсов в школе... О, конечно же он знал больше любого ученика, но — недостаточно для взрослой самостоятельной жизни. Ещё на втором курсе он нашёл книгу по бытовым чарам и, живя в далеких от совершенства условиях маггловского приюта, с неподдельным интересом изучил её от корки до корки — сам о себе не позаботишься, никто не поможет, — потому сейчас с лёгкостью превращал заброшенный дом в пригодный для жизни особняк. Но хотелось большего. Требовалась защита...
— А когда будет каша?
Том вздрогнул, выныривая из размышлений.
— Сегодня будут бутерброды.
— Я хочу кашу! — топнул ногой Локхарт.
Первой реакцией было проклясть. Для Тома такие капризы были за пределами понимания — в приюте никому и в голову бы не пришло капризничать и тем более в такой форме выражать протест. Но, напомнил себе Том, Гилдерой не был сиротой... Или был?..
«Родители...» — мысленно простонал Том. У него не было привычки оглядываться на других людей, ведь он всегда был одинок, но тот же Локхарт наверняка имел семью, которая будет волноваться о нём (это Тома мало интересовало) и может воспользоваться ритуалами поиска (что могло привести к краху всех планов Тома).
Оценивающе глянув на Гилдероя, вновь строчащего в дневнике, Том понял, что необходимо срочно заняться защитой дома. Спрашивать он ничего не стал, боясь спровоцировать истерику (видел ни раз, как улыбающиеся малыши начинали судорожно рыдать от одного лишь вопроса о маме с папой, потому решил не поднимать тему сколько это возможно).
Подсунув сосредоточенному на дневнике Гилдерою тарелку с бутербродами, Том тихо ретировался из дома. Осмотрев особняк и территорию, он понял, что установить нормальную защиту от проникновения в ближайшее время не сможет — сил и знаний не хватит, но хотя бы от обнаружения ускользнуть — это было под силу.
Колдовал Том вдохновенно. Наслаждаясь магией, собой, результатом... Всё закончилось в одно мгновение — хриплым окриком.
— Эт чё ты там делаешь?! А ну пшёл отсюдова! Ишь...
Том вздрогнул, отскочил в сторону, избегая луча заклинания... которого не последовало. В паре ярдов от него стоял обычный старик-маггл.
Можно было взмахнуть палочкой и решить проблему радикально... но Том счел это неуместным. Для ремонта нужны будут люди, а где их искать, непонятно; незащищённая территория ещё не раз привлечёт внимание магглов хотя бы светящимися окнами — жить в темноте Том не собирался; количество бутербродов у них ограниченное, скоро придётся искать продовольствие... И все эти вопросы проще решать через магглов, а значит, своё презрение к неволшебникам стоит задвинуть подальше и наладить отношения с соседями.
Том заставил себя улыбнуться...
— Том Риддл?! — изумлённо вскричал маггл, хватаясь за грудь.
Том опешил, затем разозлился, но мгновением позже взял себя в руки и снова растянул губы в улыбке.
— Верно... но — младший. Это семейное имя.
— О! Эм... Да, конечно... Чёрт, но как похож-то... А ты давно тут?
— Нет, — искренне покачал головой Том. — С сегодняшнего утра.
— Дом-то к жизни совсем не пригоден, как же вы тут будете?.. А ты с родителями?..
Лицо Тома против воли закаменело, так что маггл аж умолк — понял, что тема задевает какие-то тайные рычаги. Том же снова сделал над собой усилие и хоть и сквозь зубы, но ответил:
— Я сирота, сэр.
— Фрэнк. Фрэнк Брайс я. Не надо тут сэров разводить. Я ж садовником тут работал ещё с войны. Поди дедушку с бабушкой твоих помню... О, так ты чей сын-то будешь? Помнится, у последнего Тома Риддла детей не было... — Фрэнк снова смолк, увидев выражение лица Тома, и вернулся к изначальному вопросу: — Так ты что ж, совсем один тут жить будешь? И не страшно?..
— А когда будет каша?
Фрэнк подскочил в испуге, оборачиваясь к бесшумно появившемуся мужчине, Том же только закатил глаза:
— Я же сказал, сегодня только бутерброды. Завтра я поищу магазин, куплю молока и сварю тебе кашу.
— Точно-точно? — капризно прищурился Локхарт. — Ну ладно...
— Иди в свою комнату, хорошо? — попытался Том ненавязчиво спровадить Локхарта.
— А потом ты расскажешь мне сказку?
Вздохнув, Том обречённо кивнул. Искоса бросив взгляд на Фрэнка, проверяя, насколько появление впавшего в детство Гилдероя испортило впечатление о нём и ситуацию в целом, он увидел ничем не прикрытую жалость. Первой — привычной и с детства понятной — реакцией была злость: да как этот маггл смеет его жалеть?! Однако проявиться она не успела:
— Это же не отец, нет? Не похож... Что с ним? Травма, да?.. Как же ты справляешься?
Мысли взметнулись и опали в строгом порядке.
— Опекун, — опуская глаза и принимая вид невинного ребенка, сообщил Том приглушённым тоном. — Несчастный случай.
— Вот бедняга, — всплеснул руками Фрэнк.
Том чувствовал, что от следующих слов зависит очень многое, но не знал, какими те должны быть. Давить на жалость? Всё в нём противилось этому. Отстаивать самостоятельность? Это казалось — и весь предыдущий опыт подтверждал — единственно верным решением, однако Том реально оценивал свои возможности и потому знал, что на данном этапе не может полностью полагаться на собственные силы — он слишком зависел от дневника и Гилдероя.
Растерянно глядя в глаза пожилого маггла, он сделал то, против чего восставало всё его естество — сказал правду:
— Я пока не знаю, как мы справимся, — с кристальной искренностью признался он, а затем всё же чуть подправил хронологию: — Гилдерой позаботился обо мне, когда я в этом нуждался. Теперь я позабочусь о нём.
Фрэнк улыбнулся и внезапно притянул Тома к себе, одобрительно сжимая его плечо. Том застыл — в который раз — не зная, как реагировать на обычные проявления человеческого участия, которого он никогда не знал. И поспешно отступил на пару шагов, как только Фрэнк его отпустил.
— Ты хороший человек, Том Риддл.
Том едва не закашлялся.
— Спасибо? — неуверенно протянул он и, принимая окончательное решение, какой будет их жизнь с Гилдероем в ближайшее время, спросил: — Сэр… То есть… Фрэнк, а вы не подскажете, молоко где-то можно достать?
— Можно, конечно, отчего же нельзя? — добродушно усмехнулся тот. — Пойдём, познакомлю тебя заодно с соседями…
— Эм… А можно чуть позже? Мне… — он снова запнулся, не желая называть Локхарта по довольно редкому имени, — мне Гила предупредить нужно… Не хочу, чтобы чужие его сейчас видели…
— О, понимаю. Но как же ты один справишься-то? Молоко-то я и сам могу тебе принести, но в остальном…
— Справимся, — уверенно кивнул Том и вдруг, неожиданно даже для самого себя, искренне улыбнулся стоявшему напротив магглу — готовому ему помочь просто так. — С хорошими людьми вокруг — обязательно справимся.
Фрэнк снова хлопнул его по плечу — Том уже даже не вздрогнул, — и отправился за молоком к некой Саре, держащей хозяйство, а Том вернулся в свой дом. Остановившись в дверях, он с почти отческой улыбкой посмотрел на старательно строчащего в дневнике Локхарта, оценил его состояние как нормальное и только после этого вошёл в кухню и сел напротив.
— Гилдерой, нам нужно поговорить.
— О каше? — наивно спросил тот.
— В том числе и о каше, — спокойно кивнул Том. — Теперь у нас с тобой будет новая жизнь, и в ней есть несколько правил. Ты сможешь им следовать?
— А нужно? — бесхитростно спросил тот, глядя на Тома с поистине безграничным доверием.
Том задумался и пожал плечами.
— Так нам с тобой будет проще.
— Тогда ладно, — легко согласился Гилдерой. — Можно я посплю?
— Конечно. А я пока займусь уборкой. А к твоему пробуждению приготовлю кашу. Ты только не уходи из дома один, договорились?
— Договорились.
Том не удержался, бросил следилку — не из недоверия, скорее, из опасения за безопасность Гилдероя, и вернулся к делам. Он почти не пользовался магией, чтобы не вызвать подозрений у того же Фрэнка излишней чистотой ещё вчера заброшенного дома, но всё же успел сделать многое, когда раздался стук в дверь.
Фрэнк, как и обещал, принёс молоко, но не только.
— Это лишнее, сэр… — растерянно наблюдая за тем, как предприимчивый селянин выгружает из объёмной сумки целую гору продуктов, Том не знал, что сказать. — Я… Сколько я вам должен?
— Ты это брось, парень. Ничего ты мне не должен. Это считай подарком на новоселье. Но вообще… У тебя-то хоть деньги есть?
Том понял, что едва не прокололся. Фунтов у него как раз и не было.
— Есть, но… В общем, мы жили в… — он едва заметно запнулся, не зная, какую страну назвать, — во Франции, поэтому с деньгами пока не очень всё. После несчастного случая с Гилдероем мне пришлось почти все сбережения потратить на его лечение. И на дорогу — незачем было оставаться на съёмном жилье в чужой стране. Но ситуация на днях должна измениться — обещали на следующей неделе выслать чек…
— Да не переживай ты так, — утешающе подмигнул Фрэнк. — Я тебе помогу встать на ноги. Да и по дому. Я же говорю, садовником здесь работал. После смерти миссис Мэри, конечно, на сад всем стало наплевать, но я старался не запускать его слишком. Всё надеялся, что новые хозяева оценят да и наймут меня. Но никто так и не купил дом, а теперь вот ты появился.
— Боюсь, садовник нам не по карману, — осторожно начал Том.
— Ой, да какой из меня теперь работник? — хрипло засмеялся Фрэнк. — Но чем смогу — помогу.
— Спасибо вам, — искренне улыбнулся Том и протянул руку. — Я рад вернуться домой, пусть никогда и не считал этот дом своим.
Фрэнк давно ушёл, Гилдерой всё ещё спал, а Том хоть и занялся делами по дому, всё никак не мог выбросить из головы состоявшийся разговор. Он играл роль, втирался в доверие, но в то же время говорил правду и был искренен. У него не было дома. Не было родных и близких. Он не привык о ком-то заботиться и никогда не строил планов, включающих других людей. Том понятия не имел, как жил все годы после создания дневника-крестража, у него была только память шестнадцатилетнего мальчишки, что мечтал о власти и могуществе.
И теперь, ещё даже не вернув себе тела, он думал не о ритуале, все его мысли были направлены на то, где достать продукты для Гилдероя и как не оттолкнуть старика-маггла; как защитить и обустроить свой дом, чтобы им с Локхартом было комфортно и безопасно…
Он не понимал себя, перемены в собственном характере — тем более столь внезапные — его откровенно пугали.
И всё же он намеревался заняться именно этим — домом, устройством жизни с Гилдероем, знакомством с магглами-соседями, возможно, поиском работы…
Это было чем-то новым, неизученным, странным… Но очень правильным.
И, возможно, мечты о власти вновь займут своё место в его мыслях, но пока там властвовали бытовые вопросы. А все остальное… Что ж, Тому было всего шестнадцать лет, перед ним были открыты все дороги, и в его распоряжении было время. Он не собирался торопиться и совершать ошибки, которые, очевидно, погубили его старшую версию, готов был признать, что многого не знает, и не отказываться от помощи. Пусть её и предлагает обычный маггл. В конце концов, за всю его жизнь лишь этот маггл отнёсся к нему по-доброму…
Том не хотел возвращаться в магический мир в ближайшее время. Во-первых, было страшно: столько лет пропущено! А во-вторых, как ни болезненно было это принимать, уже не считал его своим домом, как во времена учёбы в Хогвартсе. Однако отчаяние так и не нашло путь в его сердце, потому что впервые у него было что-то своё. И вот этот старый особняк всего за полдня Том готов был назвать домом. Почему? Возможно, потому, что здесь его приняли без лишних вопросов. И потому, что здесь был Гилдерой, от которого зависела его жизнь…
— А кушать мы скоро будем? — заспанный Гилдерой появился в проёме разбитого окна первого этажа, словно в ответ на его мысли.
— Иду! — улыбнулся в ответ Том.
…И жизнь которого зависела от него.
Но все абстрактные рассуждения можно было оставить на потом. Сначала каша, потом всё остальное.
Хэленавтор
|
|
Jana Krasovskaya
Рада, что читаете) постараюсь впихнуть ответы в окончание) 1 |
*умилилась* Спасибо!
"видел ни раз" не раз? |
Хэленавтор
|
|
Навия
И вам) |
Ух.. Здорово. И очень человечно)))
|
Хэленавтор
|
|
Severissa
Разнообразия ради почему бы и не да) |
Очень понравилось. Интересно что же с ними будет дальше!
1 |
Хэленавтор
|
|
Kondrat
Спасибо) Постараюсь не затягивать) 1 |
Ну да, какая уж тут революции, дом, хозяйство впавший в детство донор..
1 |
Хэленавтор
|
|
Nysika
а чтобы жизнь малиной не казалась) 2 |
Хэленавтор
|
|
luchik__cveta
Вполне возможно, что причина в "качестве" крестража. Ну или просто в 16 Том еще не был глобально разочарован в жизни, и его можно было заставить одуматься нормальным отношением и простой жизнью. Спасибо) |
Хэленавтор
|
|
luchik__cveta
так Том ее и в каноне не убивал. Со слов самой же Миртл - она умерла, увидев "2 огромных желтых глаза". Том вообще не причем был. Максимум, что ему можно было бы впаять, преступная небрежность, повлекшая за собой смерть. |
Хэленавтор
|
|
luchik__cveta
Хороший вопрос госпоже Ро. Крестраж можно сделать только расколов душу, так что кого-то Том все же где-то успел удавить. |
Хэленавтор
|
|
luchik__cveta
тогда события 2 книги никанон!))) |
Цитата сообщения Хэлен от 09.10.2019 в 16:29 luchik__cveta А во второй книге нет понятия крестраж, они всплывают только в шестой.тогда события 2 книги никанон!))) Дамблдор работающий дневник не исследовал, ему достался уже "поломанный". С Томом из дневника не общался, как Гарри. Крестражей он также до этого не видел и не исследовал. В ТИ разбирается не так чтоб прекрасно. Мог просто не понять, что это не крестраж, а что-то похожее, но другое. То, что пятикурсник мог накосячить при создании и получить что-то не то, учитывал? Даже в шестой книге он говорит: "Четыре года назад я получил верное, как мне представлялось, доказательство того, что Волан-де-Морт свою душу расколол. ... Видишь ли, хоть я и не присутствовал при возникновении Реддла из дневника, то, что ты описал мне, было явлением, наблюдать которое мне никогда еще не приходилось. Простое воспоминание начинает думать и действовать самостоятельно? Воспоминание высасывает жизнь из девочки, в руки которой оно попало? Нет, в той книжице обитало нечто куда более зловещее — часть души, я почти сразу уверовал в это. Дневник и был крестражем. Но отсюда следовало больше вопросов, чем ответов. И сильнее всего меня заинтриговало и встревожило то, что дневник был в такой же мере оружием, в какой и средством защиты. — Я все равно не понимаю, — сказал Гарри. — Он исполнял то, что крестражу и положено исполнять. Спрятанная в нем часть души сохранялась в безопасности и, несомненно, играла некую роль, уберегая ее обладателя от смерти. Но нельзя было сомневаться и в другом — Реддл действительно желал, чтобы его дневник прочитали и часть его души вселилась в другого человека и овладела им. Это позволило бы снова выпустить на свободу чудище Слизерина. — Он просто не хотел, чтобы его труды пропали даром, — сказал Гарри. — Хотел внушить всем, что он — наследник Слизерина, а по-другому он этого в то время доказать не мог. — Совершенно справедливо, — кивнул Дамблдор. — Но неужели ты не понимаешь, Гарри, — если он хотел, чтобы дневник попал к будущему воспитаннику Хогвартса или вселился в этого воспитанника, значит, Волан-де-Морт был до странного равнодушен к участи драгоценного осколка своей души, скрытого в этом дневнике. Как объяснил профессор Слизнорт, весь смысл крестража в том, чтобы прятать и сохранять часть человеческого «я», а вовсе не в том, чтобы бросать ее кому-то под ноги, рискуя тем, что ее уничтожат." |
Продолжение)
Показать полностью
А в поттервики сказано: "Не вполне понятно, какой именно ритуал нужно провести, чтобы отколоть от души часть и заключить эту часть в определённый предмет. Вероятней всего убийству должно предшествовать некое магическое действо, вследствие которого убийство расколет душу, а не просто останется значащим (или незначащим) событием в жизни. В противном случае слишком много людей, от магловских солдат до убийц-маньяков, и от начинающих магов-неумех до Пожирателей смерти ходило бы с расколотыми душами." Слагхорн тоже говорит про заклинание и про убийство, как высшее деяние зла. Итого имеем: к созданию крестража Том не готовился, ритуалов не проводил, заклинания перед смертью Миртл не использовал, так как ее смерть была непредвиденной случайностью. Саму Миртл убивал не он, так что душа у него от ее смерти не раскололась. Что в результате получилось, когда он при этих условиях попытался-таки создать крестраж, ХЕЗ. Причем Дамблдор свечку при создании не держал, может, Том тогда вовсе не крестраж создавал, а какой-нибудь другой темный артефакт. Например, личную библиотеку в одной книге с поисковиком. Дневник же на вопросы отвечает, даже показать может какое-то воспоминание. А в чужих кривых ручках артефакт работать стал совсем не так, как задумывалось. В общем, есть ли жизнь на Марсе, нет ли жизни на Марсе, это науке неизвестно. Наука еще пока не в курсе дела...(с) |
Хэленавтор
|
|
luchik__cveta
не аргумент совсем, что позже придумано понятие крестража: ничто не мешала подогнать под уже известные данные новую инфу, раз уж исправить в старых книгах было нельзя. Так что тот факт, что Том из дневника "вылупился", свидетельствует в пользу крестражности. Дамблдор мог говорить все что угодно, это не показатель. От не хотел пугать глупого Поттера до сам не понял, в ТИ что он разбирался - прямо не сказано нигде. Да и риск не велик: разум ребенка подавить явно легче, чем взрослого - раз. И два: создавая якорь в юности, Том не мог рассчитывать на иную локацию, кроме Хога = он боялся бомбежек Лондона и не знал иного _дома_ кроме Хога. Имхо все логично выходит, что и крестраж должен действовать в условиях Хога, заманивая к василиску: в Тайной комнате безопаснее всего высасывать оставшиеся силы из жертвы и воплощаться в материальное тело. |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|