Загадочная история: По ту сторону завесы (гет)

В небольшой квартире Гермионы Грейнджер стояла абсолютная тишина. Казалось, будто там уже очень долгое время никто не жил, не убирался, но периодически устраивал обыски. В гостиной на полу и полках были беспорядочно разбросаны книги и пергаменты, испещрённые рунами, заклинаниями и чертежами; посреди всего этого ужаса мирно посапывала "Чудовищная книга о чудовищах", совершенно случайно попавшая в хаос. Мойка на кухне была заполнена грязной посудой, на столешнице валялись засохшие крошки и кусок ветчины, который начинал плесневеть, а если же удалось бы пройти в коридор, то там можно было встретить Гарри Поттера, которому только с пятой попытки удалось отпереть дверь квартиры своей подруги и войти внутрь.

Он медленно оглядел помещение, поражаясь масштабам катастрофы, и хотел было взмахнуть волшебной палочкой, так, как когда-то давно сделал Дамблдор в том доме, где Гарри познакомился с профессором Слизнортом, но резко опустил ее: Гермиона будет не в восторге, если пропадёт какой-нибудь чертёж. Гарри перепрыгнул груду книг у его ног и словно по горам, то и дело провоцируя оползни или лавины, начал пробираться в спальню, где и находилась сама хозяйка квартиры.

Гермиона Грейнджер уснула прямо за рабочим столом, сложив голову и руки на толстенном и ветхом фолианте, вероятно, по древним рунам. Лицо ее было скрыто пышными кудрями, едва виднелся лишь подбородок. Гарри подошёл к ней и хотел было коснуться плеча, разбудить, но опустил руку и тяжело вздохнул. Целый месяц Гермиона не выбиралась из этой квартиры, рылась в многочисленных трактатах и учебниках, покупала все больше и больше книг, но так и не продвинулась в своих поисках. Она часто повторяла, что перевод с валлийского давался ей легче, чем работа с руническими символами: трактовка часто приводила в тупик.

С друзьями она не общалась больше двух недель, и Гарри знал, что когда появится на пороге этой квартиры, встретит именно такую Гермиону: тревожную, уставшую, даже болезненную. Ей был необходим отдых.

Гарри вышел на кухню и нагрел воду в кружке, но чая у Гермионы не оказалось. Холодильник был пуст, а на полках не было даже макарон.

Гарри вздохнул и, усевшись за стол, стал разглядывать трещинки на светлом дереве. Он вспоминал произошедшее два месяца назад много реже, чем Гермиона, но именно ему пришлось объясняться с многочисленными аврорами и главное, с Нарциссой.

В тот жуткий день Гарри нашёл ее в подвале мэнора, обездвиженную, с полными ужаса и слез глазами. Он долго не решался сообщить ей, что произошло. Но ему пришлось.

Как будто это было вчера, Гарри помнил Нарциссу, которая сидела на софе в гостиной своего дома и бездумно глядела в огонь, плясавший в камине. Полный дом авроров и Гарри Поттер, неотрывно следящий за ней своим пронзительным взглядом. Он рассказал все, что ему удалось добиться от не совсем вменяемой Гермионы, но вряд ли это было так интересно Нарциссе. Она словно замерла, превратилась в ледяную статую, но взгляд ее был полным тоски и отчаяния.

— Гермиона сама попалась в ловушку. Она отправилась за вашим сыном, но мы опоздали.

— Это все? — ледяным тоном произнесла Нарцисса.

Она подняла взгляд с поленьев и посмотрела в глаза Гарри. В ее серых холодных глазах с расширенными зрачками плясало отражение огня, и оттого Нарцисса и ее взор казались мистическими и угрожающими.

— Тогда убирайтесь из моего дома.

— Мы найдём вашего мужа, миссис Малфой, — сказал Гарри и направился к выходу из особняка Малфоев.

— Найдите моего сына! — громко и звонко воскликнула Нарцисса, и голос ее проник во все углы и щели дома, отозвался эхом и засел, затухая, в ушах Гарри.

Он резко остановился, обернулся и увидел Нарциссу, стоящую у софы. Ее кулаки были сжаты, а в глазах стояли слезы.

— Я постараюсь.

Гарри развернулся и зашагал прочь, чувствуя, как внутри осадком ложатся горечь и бессилие. Он не мог спасти Малфоя. Не в этот раз.

Гарри вернулся из воспоминаний и снова оглядел кухоньку Гермионы: здесь было грязно. Поднявшись с табуретки, он направился к выходу из квартиры, за его спиной тихо скрипнула и закрылась входная дверь.

Спустя пару часов, когда солнечный луч медленно брел по спальне той же квартиры, скользя по полу и шкафам, накрывая одеяло и спящую под ним Гермиону, а потом вдруг ярко сверкнул ей в глаза, проснулась и сама хозяйка квартиры. Первое, о чем подумала Гермиона, это о том, как нещадно гудит голова, что означало только одно: сон был слишком долгим.

Так и не вспомнив ничего из того, что происходило вчера, Гермиона всё ещё в полусонном состоянии направилась в ванную и наскоро умылась. На выходе из комнаты она услышала шум, который доносился с кухни. Едва отыскав свою волшебную палочку, Гермиона медленно открыла дверь спальни, но та предательски заскрипела, из-за чего Гермиона замерла. На цыпочках преодолев коридор, она оказалась у входа на кухню, где увидела Гарри, который наполнял ее холодильник запасами еды. На плите уже варился кофе, на сковородке шипели бекон и яичница. Гермиона втянула носом притягательные ароматы и поздоровались с другом, несколько сухо и сконфуженно.

— И тебе доброе утро, — кивнул Гарри, когда Гермиона села за стол.

— Давно ты здесь?

— Пару часов, — ответил Гарри, снял турку с огня и разлил кофе по кружкам.

Их оказалось три, и Гермиона с удивлением уставилась на Гарри.

— Джинни тоже здесь?

— Она выносит мусор, — кивнул он, затем достал яйца и разбил их о сковороду: яичница у него всегда получалась хорошо, ещё с тех самых пор, как он был вынужден готовить ее для своих дяди с тетей.

Гермиона села за стол и начала растирать виски, Гарри же заботливо поставил перед ней кружку с кофе, добавил сливок и уселся напротив, краем глаза наблюдая за процессом приготовления завтрака. Они сидели молча — Гермиона пила кофе и старалась не встречаться взглядом с другом — до тех пор, пока не вернулась Джинни. Ей всегда удавалось растопить лёд. Яркая и жизнерадостная, она словно согревала своим присутствием: с самого порога стала шутить и рассказывать Гермионе о ее будущем крестнике.

— Иногда мне кажется, что в нем энергии больше, чем в солнце: все норовит что-нибудь схватить, потрогать. Часто кричит, но не плачет. Парень достался с характером, это точно, — улыбалась Джинни.

Они снова уселись за стол, на этот раз уже приступив к завтраку. Гарри лишь улыбался и изредка пристально поглядывал на Гермиону, которая старалась слушать Джинни очень внимательно, но получалось плохо.

В прошлом месяце, как и в этом, было дело не до крестин, поэтому церемонию отложили на начало августа, за что Гермиона чувствовала вину, так как именно из-за нее обсуждалась отсрочка. Но со временем становилось ещё тяжелее: горе в семье Малфоев казалось более значительным для Гермионы, чем радость в семье Поттеров.

— Как продвигается работа? — спросил Гарри, указывая на пачку пергаментов, лежащую на столешнице ее кухни.

Гермиона устало выдохнула. Она знала, что он задаст этот вопрос, и готовилась к нему, хотя ответ был прост: работа продвигалась очень медленно.

— С каждой новой страницей всё сложнее. Не могу нигде найти нужные книги.

— Я могу поискать в Министерстве, — сказал Гарри.

— Мне нужно в библиотеку в поместье Малфоев, — отрезала Гермиона.

За столом воцарилась тишина. Джинни прокашлялась и молча воззрилась на подругу.

— Это невозможно, — сказал Гарри и добавил: — Ты же знаешь, Нарцисса никого не впускает в дом.

— Андромеда ничего не может сделать? — спросила Гермиона.

Она наконец раскачалась после плотного завтрака, и теперь мыслительный процесс пошел бодрее. Гарри едва сдержал улыбку: такую Гермиону было видеть привычнее и приятнее, чем ту, что первые две недели после инцидента с Аркой молчала и не выходила из спальни.

Каждый день ее мучили страшные кошмары — воспоминания о том, что произошло в Отделе тайн. И каждый раз, просыпаясь с криком и со слезами на глазах, Гермиона думала об одном: что ждёт ее там? Что будет по ту сторону Арки, если вдруг ее авантюра удастся?

Гермионе было страшно.

Но любопытство на чаше весов всегда опускалось ниже. Поэтому она уже второй месяц расшифровывала записи Певерелла и переписывала все, что находила, на отдельный пергамент. С каждым днём становилось все сложнее и сложнее, а самое страшное было то, что никто не мог ей помочь. Полная история того, что произошло в Отделе тайн, оставалась для непосвящённых загадкой, несмотря на то, что пропали сразу три человека: Джонатан Доусон, Драко Малфой и его отец — Люциус. Ни тел, ни записок, ни следа. Гарри посоветовался с Кингсли и поставил печать "секретно" на это дело, а так же изъял все отчёты Гермионы о проделанной с Малфоем работе.

В правду никто бы просто не поверил: Драко Малфой забрала смерть в обличье Джона Доусона. Когда Гермиона выдала эту историю на допросе под веритасерумом, мракоборцы лишь посмеялись и отправили ее в Мунго на обследование. Гарри же взял дело в свои руки, но почти сразу его закрыл. Уже спустя два дня после похорон пустого гроба на фамильном кладбище Малфоев все забыли об этой истории.

Гермиона вернулась из своих размышлений в реальность и взглянула на Джинни, которая с не менее задумчивым видом жевала кусок бекона. Она изначально была против всех идей, которые предлагала Гермиона для возвращения Малфоя оттуда, откуда ещё никто не возвращался, и считала каждый план самоубийством.

Взгляд Джинни был сочувствующим. Это только ослабляло веру в успех и наталкивало на воспоминания о том дне, когда вскоре после выписки из Мунго Гермиона пришла к друзьям за советом.

— Ты сошла с ума! Как ты это сделаешь? — Джинни перешла на крик, но тут же взмахнула волшебной палочкой и наложила заклинание тишины, чтобы не разбудить малыша Джеймса в его тихий час. — Это невозможно! Оттуда не возвращаются! Это не люди, это призраки!

— Этого не должно было происходить! Смерть не имела права забирать его! — чуть повысила голос в ответ Гермиона.

Она стояла посреди гостиной, сжимая в руках рукопись Кадма, и выглядела изнеможенной, уставшей, с сумасшедшим блеском в глазах. Гарри молча смотрел в камин, а Рон, казалось, почти не слушал. Он отошёл к окну, когда Гермиона сообщила, что она хочет провернуть, и с тех пор не оборачивался.

— Откуда тебе знать?

— Она сама буквально сказала это! Она преподнесла это как наказание за любопытство, но я уверена, что это ошибка, она не может забрать его в …

— Куда? — почти шепотом спросила Джинни. Она металась по гостиной рыжей фурией, а сейчас замерла и смотрела на подругу с мольбой в глазах. — В загробный мир? Мерлин, да мы даже не знаем, есть ли он! Может, там пустота? Может, выхода нет!

— Откуда-то же пришли мои родители, — нарушил тишину Гарри; Гермиона с благодарностью посмотрела на него, но тот отвёл взгляд. — Не смотри так на меня, Гермиона. Я не поощряю твою идею. Я считаю это сумасшествием. И почти невозможным.

— Мог ли ты представить, что мы снова увидимся, когда ты уходил в тот лес, куда тебя вызвал Волан-де-Морт? — ответила Гермиона, но Джинни тут же ее прервала:

— Мы живём в мире магии, где нет ничего невозможного? Ты к этому клонишь? Так вот: я не смогу оживить человека! Мадам Помфри не сможет! Снейп бы не смог! И Дамблдор!

— Значит, я буду первой.

В гостиной повисла тишина. Джинни обессилено рухнула в кресло и закрыла лицо руками. Ее немного потряхивало, и она старалась унять дрожь в руках, но выходило плохо. Гермиона почти со слезами на глазах беспомощно оглядывала комнату: кресла и подушки, пушистый ковёр, камин и многочисленные колдографии Уизли на каминной полке. Она знала, что не справится одна. Знала, что это будет слишком тяжело. Перед глазами вдруг возник образ Драко: его светлые волосы были взъерошены, галстук криво болтался на шее, рубашка была разорвана в нескольких местах. Он бросал камешки в воду и счастливо улыбался. Он был живым.

Гермиона оглядела беспорядок, который царил в ее гостиной, и устало выдохнула. Гарри и Джинни отправились в "Нору", чтобы забрать Джеймса, но накормили ее и пообещали заглянуть попозже. От таких слов Гермиона каждый раз чувствовала себя помешанной, слабой, будто инвалидом, ношей для своих друзей. Уже второй месяц она вела этот образ жизни: оставив работу, целыми днями просиживала за книгами в поисках ответов на свои вопросы.

Гермиона повертела в руке свою волшебную палочку и плавно провела ей слева направо. В этот же момент листы пергамента, клочки бумажек и книги, перья и прочая мелочь стала разлетаться по своим местам и возвращать в комнату порядок. Гермиона застыла на месте, наблюдая за кружащими листками, и вдруг вспомнила ту поляну, где они с Драко искали Воскрешающий камень, где на них напал оборотень, где они применяли чары левитации. Он тогда заботливо наложил согревающие чары на них обоих и крепко держал ее за руку, будто придавая сил и уверенности, когда они неслись по лесу.

Гермиона задумчиво уставилась в окно, за которым лето устанавливало свои правила: солнце отчаянно согревало улицу, а шелест зелёных листьев успокаивал. Гермиона нахмурились, когда в голову пришли совсем иные картины: зной, пустота, огонь и крики. Ей часто снились такие сны, в них она долго падала в кипящую лаву, пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь подходящее. Каждый раз она просыпалась от жуткого отчаяния и страха и после этих снов задавала себе один и тот же вопрос: каково сейчас Драко Малфою?