Игры в чертогах Времени (джен)

Утро в Хижине Чудес началось как-то незаметно. Небо на востоке сначала посветлело, над чёрным ельником разлилась тёмно-синяя краска, постепенно переходящая в зеленовато-алый рассвет. Утренний ветерок прохладой вползал через открытое окошко в спальню близнецов и то и дело крутил флюгер, отчего тот тихо поскрипывал. Над горизонтом показался золотой краешек по-утреннему нежного солнца. Оно медленно поднималось всё выше и выше и, словно маленькая девочка, тихонько сдвигало с себя покрывало лёгкого лесного тумана. Оно ласкало каждую травинку подлеска, заглядывало в окна Хижины, а поднявшись повыше, оно на мгновение замерло на растрепанных после сна волосах Диппера — те даже засияли каштановыми бликами. Протянув между елями на опушке золотые лучи, солнце, будто щеткой, причесало встрепенувшийся от птичьего гомона лес, да высекло яркие искры из капель ночной росы. Но потихоньку роса потускнела и засияла сочно-зеленым цветом хвои — та ковром устилала всю землю под елями. Пробовали голос первые утренние птицы. В общем, время, как ему и подобает по утрам, неторопливо подбиралось к восьми часам.

Диппер, зевая и натягивая футболку, спустился вниз: на кухне стоял божественный запах дядиных кофейных блинчиков и его близняшка, щурясь от удовольствия, как раз доедала свою порцию.

— Доброго утра, Дип-Дип, — Мейбл запустила тарелку с блинами по столешнице прямо к брату. — Так кто же всё-таки спёр эту подушку?

— Доброго утра, Мей, — Диппер достал из холодильника молоко и разлил по чашкам. — Как мы и предполагали, его Высочество Чарльз Корнуольский первым выкупил мебельный комплект, а сами бриллианты осели в кармане его дворецкого, Беккилора.

— Юху! — Мейбл откинулась на диванчике, с легкой улыбкой глядя в деревянный потолок. — Всё-таки тебе есть, чем гордиться! Например, своей проницательной сестрицей!

— Ме-ей, — скривившись, протянул Диппер, — просмотр фильма втайне от меня не даст тебе полного знания о книге. Вот, например, что изображено на гербе Корнуольских?

— Э-э-э… — протянула Мейбл, прищурившись. — Змея, готовая к броску?

— Нет, ползущий гепард.

Двойняшки переглянулись и одновременно прыснули.

— Что-то я засиделась, — вскочила с диванчика Мейбл. — Скоро начинаются…

—…мультики, — закончил за нее брат, смакующий блинчик. — Ты когда-нибудь вырастешь из первоклашки?

— Не-а. Марафон Том и Джерри, я уже иду!

Однако радость быстро сменилась разочарованием: вместо мультиков про доставучего мышонка телевизор показывал неровные серые шумы. Дядя тоже был не в духе: канал с боями младенцев, следующий по счету, показывал бой между серой рябью и черными полосками.

Утро было испорчено и Мейбл вернулась на кухню — горе печеньем заедать.

— Ну почему именно сегодня, когда Кенди и Гренды нет дома? — тихо спрашивала она печеньку, блуждая взглядом по полу в трещинах. — Ну почему? Так нечестно.

— Мейбл, может, в мини-гольф? — попытался спасти ситуацию Диппер. — Отличный солнечный день, самое время!

Мейбл всхлипнула и до макушки закуталась в свитер — только ободок наружу и торчал.

— Так, всё, надоело! — зло выдохнул Диппер и, обогнув стол, уселся рядом с сестрой. — Если мультики не идут к Мейбл, значит, мы идем к мультикам. Попробуем узнать, почему телевизор не показывает этот канал.

— Правда? — из воротника показались красные глаза Мейбл. — И как же мы это сделаем?

— У меня есть план, основанный на моей гипотезе! — брат обнял сестру за плечи и та, словно почуявший вкусняшку ёжик, мгновенно вынырнула из свитера. — Другие каналы телик показывает, значит, на сам телевизор грешить не нужно: радиомодуль у него один.

— И что это значит?

— Это значит: что-то помехами перекрывает именно диапазон частот канала с мультиками. Если мы устраним причину, то канал, по теории, должен заработать.

Мейбл округлила глаза:

— Поищем в дневниках дяди Форда?

— Думаю, нет, проблема чисто физическая. Но сначала… — лицо Диппера приобрело хитрое выражение. — Мы с этого кое-что поимеем. Идем!

Диппер вскочил и резко направился в гостиную, к дяде. Тот все еще массажировал антенну в надежде, что это поможет.

— Дядя Стэн! — с размаху начал парень. — Я могу починить телевизор!

Дядя застыл на пару секунд, раздумывая: на лице сменилась целая гамма эмоций, — а затем просто повалился на пол от хохота!

— Малыш, ты серьезно? — дядя плюхнулся в старое зеленое кресло. — Зус починить не смог, а ему я доверяю больше, чем всем столичным мастерским! Да у меня в этом кресле и то шансов больше, чем у тебя с отверткой!

— Вот и сиди в кресле! — по лицу Диппера расползлась довольная ухмылка, но дядя этого не заметил. — А я попробую.

— Это интересно… — Стэнли глянул куда-то за окно. — Ну ничего. Я человек азартный, — он соединил пальцы, словно тридакна свои половинки. — У тебя есть двенадцать часов. Починишь — соглашусь, что ты не такой уж и неумеха. Не починишь — будешь все лето в почетной майке лузера бегать за сидром, пока я смотрю футбол!

— И ещё, если исправлю, — парень скрестил руки на груди, — мы с Мейбл сможем до конца лета смотреть телик, когда нам захочется и что захочется!

— Идет!

— Ну тогда… — Диппер думал, как же еще подколоть дядю. Решение пришло мгновенно. — Ударим по рукам!

Дядя поморщился, но всё пожал руку— и тут же отдернул, словно она ему в одночасье опротивела.

— Что ж, повеселимся! — сказал Диппер и вышел из комнаты, неимоверно довольный собой.

* * *

— Итак, Мейбл, чтобы отследить источник шумов, я взял три рации, показывающие уровень сигнала и настроил на нужную частоту, — Диппер прохаживался перед сидящей на лавочке сестрой, потряхивая прибор. — Чтобы заранее узнать направление и не ходить кругами, мы обойдем разок вокруг Хижины и посмотрим, с какой стороны шум сильнее. А также я купил двадцать батареек для раций. По три в кармане джинсов, шесть — в жилете, семь штук тебе и одна — под кепкой. Мы ни за что не потеряем сигнал! Проверяем рации.

Из мешочка Мейбл донёсся чавкающий звук и потекла какая-то жижа. Девушка с отвращением извлекла оттуда протёкшую батарейку и выкинула в кусты.

— Вот видишь, осталось ещё девятнадцать. Пойдём!

— Ура! Мультики всё лето, вы почти мои!

Солнце сияло вовсю. Вековые сосны поскрипывали в лесу, им вторил неустанный гомон птиц. В воздухе витал прелый запах вчерашнего лесного дождя, из бедной гумусом лесной земли повсюду поднимались кругленькие шляпки дождевиков и боровичков с толстыми ножками. С уродливых пятен пилорам ветер разносил мелкие, как пыль, высушенные опилки и бензиновую гарь, что горячим абразивом полировали близнецам щёки. Мейбл шла, опустив взгляд, и смотрела на грибы.

— А Пухля любил дождевики, — вздохнула она. — Вот бы он обрадовался сейчас…

— Мей, смерть Пухли — цепь случайных событий, повлекшая за собой смерть еще одной достойнейшей свиньи, — Диппер повернулся к сестре и поцеловал её в лоб. — Я обещаю, что найду тебе что-нибудь такое же странное, но менее глупое. Согласна?

— Идиот, — всхлипнула Мейбл. — Впрочем, неудивительно. Я знаю, как вы все к нему относились.

— Да ладно тебе, Мейбл, — парень взглянул на рацию. — Это должно быть где-то тут.

— Мы уже обошли озеро, Дип. Ты уверен, что оно где-то тут?

— Даже больше! Я думаю, что оно вот за этими куста…

Яркая вспышка на мгновение ослепила близнецов. Повалившись на спины, они сразу же попали под удар грома, похожего на пушечный залп. Воцарилась звенящая тишина, даже птиц уже не было слышно. Только вился сизоватый дымок над веткой ближайшего дерева.

— У меня сгорела рация, — сообщил Диппер, прижавшись к земле животом. — Ты цела?

* * *

Стэнли набрал номер.

— Алло, телестанция, что у вас с пятым и шестым каналом?

— Мистер Пайнс, с тех пор, как вы звонили, никаких изменений. По вашей жалобе были предприняты меры: проверено всё оборудование и перекроссированы каналы. Результат тот же: у всего города, кроме вас, каналы работают!

— Я не знаю, что работает у вас, но у меня они не работают! — гаркнул старик в трубку. — Но если через полчаса они у меня не заработают, я буду жаловаться в Министерство телевещания и связи!

— Мистер Пайнс, мы сделали всё возможное, — в голосе менеджера проскользнуло раздражение. — Могу посоветовать лишь одно: проверьте свою антенну и телевизор! Всего хорошего, мистер Пайнс.

Стенли бросил трубку на рычаг.

— Зус! Что с телевизором?

Зус вылез из телевизора, поправил кепку:

— Мистер Пайнс, это ещё одна какая-то загадка! Телевизор я проверил, всё должно работать!

— Проклятье! — пробормотал Стэн. — Остается всего десять часов, а у нас всё так же глухо. Интересно, что придумает мой племянник-олень, — он махнул рукой. — Ладно, пойду газировки выпью. А ты собери всё обратно, Зус, — долбанет еще...

Стэнли мрачно переступил через разложенные на полу цветные провода и направился в кухню.

* * *

— Итак, Мейбл, чтобы победить дядю Стэна, нам нужно спуститься в овраг и выключить излучатель, который, судя по всему, находится в том провале у дальней стены, — двойняшки лежали за кустами на краю оврага, выглядывая между корней. — Есть одно но: нам вряд ли удастся это сделать, не умерев от случайной молнии.

— Может, подъехать туда на машине? — Мейбл оглянулась на брата.

Диппер задумался.

— Вариант хорош, но вряд ли нам удастся постоянно находиться внутри кабины. Кто знает, как добраться к тому, что создало все это?

— Я вот никогда не понимала, почему молния не бьет в машину. Она же железная!

— А-а, причин несколько, — начал парень, высматривая гипотетический излучатель. — Во-первых, она изолирована от земли толстым слоем резины — колесами. Во-вторых, кузов машины — это, по сути, непробиваемый стеклянный диэлектрик и железные детали, то есть кузов — это клетка Фарадея. В-третьих… Стоп, — оживился Диппер. — Точно! Клетка Фарадея!

— Из всего сказанного я поняла только слово «резина», — сокрушенно пожаловалась Мейбл. — А ты мне по физике совсем не помогаешь. Потому у меня и двойка!

— Вот и курс физики. Сейчас нам нужны два костюма для высоковольтного монтажа.

— А что это за костюмы? — в голове у девушки всплыл воображаемый блокнотик с ручкой.

— Это костюмы, закрывающие все тело. Их принцип и принцип Клетки Фарадея заключается в одном: в любом проводнике весь заряд скапливается снаружи проводника. Ячейки клеток этих костюмов настолько малы, что они не пропускают внутрь никакие радиоволны, но при этом они представляют из себя сплошной проводник, так что даже касание изнутри совершенно безвредно. В таком костюме можно лазить по высоковольтным линиям. Только вот где достать такие костюмы?

Мейбл посерьезнела, что-то припоминая.

— Дип, у меня есть такие костюмы.

— Что?

— На прошлый Летоуин я хотела сделать нас космонавтами, поэтому попросила у дяди Форда два костюма со шлемами и забыла их вернуть. Они как бы серебристые такие, а снаружи стекла в шлемах — очень частая тонкая сетка. Это то, что нужно?

Диппер улыбнулся:

— Да! Бегом за костюмами!

* * *

Две серебристые фигуры осторожно спускались по стене оврага, придерживаясь за обугленную кое-где кору кривых деревьев. Солнечный свет вовсю отражался от костюмов, заполняя весь овраг причудливыми бликами.

Жарко было настолько, что птицы замолкли — они только беззвучно разевали клювы, да часто дышали, высовывая остренькие язычки. Попрятались по норам звери и чудища. Гравити Фоллз словно превратился в огромную печь: от всего веяло горячим воздухом, над оголенной землей оврага поднималась густая рябь, словно мир хотел расплавиться. Стараясь не обращать внимание на проскакивающие временами разряды, двойняшки достигли дна оврага и осмотрелись.

— Прямо как в видеоиграх про побег из зоны, — прошептала Мейбл.

— Или как в постапокалиптических кошмарах, — пробормотал Диппер, стоя над провалом. Тут, как он полагал, и должен находиться излучатель. Из-за шлема голоса звучали приглушенно. — Мей, тебе стоит это увидеть.

Дно ямы было металлическим, никакой земли не было и в помине: дожди давно смыли. На оголенном металле был только темный проем, шахтой уводящий вниз. Блеск лестничных скоб терялся во мраке.

Диппер нащупал под тканью на груди кнопку фонаря. Осторожно наступил на первую скобу, проверяя ее. В тот же миг к ноге протянулась россыпь тонких ветвистых разрядов. Парень пулей выскочил из люка!

— Диппер?! С тобой все нормально?

— Да, но я… В общем, хорошо, что не успел штаны намочить. Молнии нас будут лупасить часто, но всё должно быть нормально, — Диппер нервно хихикнул. — Попытка номер два.

— А там точно никого нет? — наконец спросила Мейбл.

— Конечно, Мей, там никого уже нет, все давным-давно умерли, — голова парня скрылась в люке, но тут же показалась снова. — Наверное.

Мерно стучали ступени. Мейбл давно перестала обращать внимание на ветвистые разряды, каждый шаг протягивающиеся к ногам и рукам.

Снизу эхом раздался грохот — Диппер спрыгнул на пол. Луч фонаря заскользил по стенам и остановился в центре зала.

— Ого… Что это за штука?

Мейбл обернулась.

Взгляду девушки открылся громадный зал — насколько большой, что свет от фонарей был еле заметен на дальней стене. Всё вокруг: пол, стены, даже потолок — были сделаны из металла, а в центре стояла огромная установка, окруженная непрозрачными призмами. Некоторые были повыше, некоторые — пониже. Призмы образовывали круг величиной чуть ли не с само помещение. Из центра поднималась железная колонна, перевитая непонятными трубами и толстыми проводами. На ней, как грибы на дереве, то тут, то там торчали ящики и коробки, наростами собрались кольца, а примерно посередине опоясывала толстая стеклянная труба: от нее-то то и дело били молнии. Внутри пульсировал огромный канат разряда.

— Не так я представляла масштаб проблемы.

— Аналогично.

— Ты знаешь, что делать? — Мейбл скосила взгляд на брата.

Диппер развел руками:

— Думаю, сначала нужно осмотреться. Может, сломалось что. Уверен, до сегодняшнего утра это работало по-другому. Давай обойдём эту штуку с двух сторон и всё рассмотрим.

Лицо Мейбл ту же посветлело:

— Ну это же… Очевидно!

Диппер перелез через мотки кабелей и отправился направо. В темном углу он заметил красный мигающий огонек. Наконец он разглядел длинный пульт: огромная приборная доска светилась слабым белым светом кнопок и рычажков, на одном из экранов горело сообщение на неизвестном языке.

— Где же я уже видел эти символы?

Память услужливо подкинула его поход с дядей Фордом за галактическим клеем, способным склеивать даже межпространственные трещины. Все сомнения отпали: они находятся в той же самой тарелке, только, видимо, в другой ее части. Диппер оглянулся: это либо машинное отделение, либо энергоустановка.

— Второе, наверное, ближе, — пробормотал вслух он. — Не будет же двигатель работать столько лет под ряд? Очень похоже на какую-то вариацию реактора прямого ядерного синтеза. Что же мне об этом рассказывал Форд?

Сообщение все так же мигало красным, то ли предупреждая об опасности, то ли сообщая об ошибке. Светящийся канат разряда в трубе всё так же несся по своему бесконечному пути. Молния, ударившая в стену рядом с пультом, не добавила понимания. Что тут не так?

— Думай, башка, — говорил сам с собой Диппер, стуча рукой по шлему. — Что мы знаем о реакторах и об основных причинах их нестабильности?

Память услужливо не заставила себя ждать, подбросив страничку с форума ядерной физики. Страничка гласила:

«Одними из самых опасных и вероятных проблем с контролем реакции в реакторе прямого синтеза являются: перегрев ядра рабочего тела по разным причинам или отключение от потребителя электропитания. Есть два варианта бесконтрольного развития событий: либо быстрый нагрев рабочего тела до критической температуры и взрыв, либо непредусмотренный конструкцией сброс лишней энергии через контур ускорителя. Однако при втором раскладе исключать первый исход тоже нельзя, если окажется, что сбросу энергии мешает излишняя напряженность окружающей среды. Если реактор находится в незаземленном помещении, первый исход становится делом времени…»

— Выходит, нам крупно повезло. Тарелка металлическая, прочно сидит в земле, а остальное отрыжкой выходит через шахту! Но что же…

— Диппер! Быстро сюда! Я кое-что нашла!

Спотыкаясь на выступающих из пола призмах, Диппер побежал на голос сестры. Огонек ее фонаря упирался куда-то в колонну.

— Что случилось?

Вместо ответа Мейбл указала вперед. Там, возле колонны реактора, валялся толстенный кабель. Он, блестя черной изоляцией, убегал по полу и соединялся с похожим кабелем, прикрученным скобами к стене.

— А вот и причина нестабильности! — радостно хмыкнул парень. — Но почему он выскочил?

— Боюсь, Дип, этого мы уже не узнаем, — с улыбкой пожала плечами девушка. — Ну и что с того? Просто воткнем его на место.

— Ты права, о Всепроницательная! — со смешным лицом поклонился Диппер. — Ты снимаешь?

— Ага, всё это время снимала, — Мейбл ткнула в шлем, где под стеклом висела простенькая GO-PRO. — А как же мы еще докажем, что телик починили мы, а не Стэн со своим сидением в кресле? Фотофакты — это по части суперсерьезной Мейбл!

— Не надо напоминать, — вздохнул Диппер. — У тебя столько шипперского компромата, сколько ни в одной спецслужбе мира не найдется.

— Да, — засияла девушка. — Я суперсерьезный мегашиппер!

— А суперсерьезный мегашиппер готов победить своего дядю?

— Конечно! Стой, ты это слышишь?

— Что?

— Такой тревожный писк.

Диппер оглянулся. Все экраны пульта мигали красным, и на одном из них очень быстро росла какая-то шкала.

— О нет! Первый исход!

— Что такое «первый исход»?! — Мейбл испуганно тряхнула брата.

— Это нагрев ядра реактора! Видимо, по какой-то причине сброс энергии оказался недостаточным. Реактор нужно срочно подключить к общей системе! Берем кабель!

Они с трудом оторвали кабель от земли. Только вот как поднять его на уровень груди? Что-то мешало подняться и без того тяжелому проводу.

— Диппер! Там кусок балки!

— Попробуем его сдвинуть!

Мейбл оглянулась в поисках чего-то длинного. Два подростка ни за что не сдвинут стальной двутавр пяти метров длиной. Разве что поставить между ним и проводом рычаг...

Телевизор был мгновенно забыт. Борьба шла уже не против Стэна, не за мультики — за жизнь. Они не успеют вылезти: шкала доползет до верхней — критической! — точки. А дальше? Мощнейший взрыв зацепит соседние установки, и начнется цепная реакция — берег будет полностью разрушен, в огромный котлован затечет вода, а что же будет дальше? Может, вода просто будет на долгие столетия отравлена радиацией, а может, произойдет что похуже — как знать, что случится внутри корабля из-за воды. В любом случае, и про них, и про райский уголок «Гравити Фоллз» можно будет забыть. Это место станет историей, а их тела разлетятся на атомы сразу после взрыва.

А двутавр двигался неохотно. Двойняшки налегали на свободный конец лома. Становилось жарко. Некоторые призмы подернулись у своих оснований несмелой, но заметной краснотой. Балка тяжело звякнула, сдвинувшись с места, и лом, вращаясь, улетел к дальней стене. Двойняшки уже не чувствовали жара, идущего от пола, не ощущали, как начинают плавиться подошвы кроссовок, за которыми тянулись клейкие пластиковые нити. В ушах стоял монотонный писк, так пищат аппараты в больницах, сообщая, что человек умирает. Мы теряем его? Нет, мы теряем всех.

Схватив с раскаляющегося пола непослушный хобот кабеля, двойняшки с силой воткнули его на законное место. Громко клацнула задвижка, фиксируя кабель в слоте.

Линия графика мигала, казалось, в наивысшей точке. И непонятно, что с ней, куда она дернется в следующий миг. Две пары глаз с надеждой вглядывались в экран, уши раздирало от писка пульта. Линия была как гусеница, вставшая на задние ножки — куда же двигаться дальше? Опуститься на пиксель вниз или подняться вверх? Казалось, выбор невероятно сложный, все решали именно эти маленькие клеточки, на которые обычно никто не обращает внимания. Куда, куда?!

Незаметно писк замедлился, немного, почти незаметно, будто пропустил один удар, затем второй, и еще, и еще, и еще... И с огромным усилием, достойным усилия атланта, держащего на плечах небесный свод, линия поползла вниз.

* * *

— Привет, дядя Стэн, — племянники ввалились в кухню, швырнув костюмы в угол. Звякнули жестянками шлемы.

— Дети? — дядя удивился, увидев усталые, даже измученные, лица. — Вы что, марафон бежали?

— Нет, — вздохнула Мейбл, снимая полурасплавленные кроссовки, — мы просто шли чинить телевизор, а пришлось предотвращать ядерный взрыв глубоко под землей. Ничего особенного…

Диппер проглотил залпом стакан молока и утер лицо рукавом:

— А как у тебя дела, дядя Стэн?

Стэн сел и обнял двойняшек:

— Дети, вы… От вас воняет резиной. Быстро мыться! Давайте, идите отсюда: еще весь дом провоняете! Да только по отдельности, не нужно мне тут случайных инцестов!

Когда дети ушли, Стэн вытащил из кармана стодолларовую бумажку. Положив ее в конверт и написав на нем «на кроссовки», он отнес его в комнату двойняшек. Спустился в гостиную и включил телевизор.

Из-под серых помех, из-под черных полос утекающих в землю остатков статического электричества медленно проявлялся заканчивающийся мультик про доставучего мышонка.

15-10-12-16-4-5-1 20-1-12 15-6 5-6-13-1-11-20-6!

19-20-31-15-13-10 15-6 26-21-20-10-13.