Mayday (джен)

Mayday — международный сигнал бедствия, который используется в любых ситуациях, которые представляют непосредственную опасность для жизни людей, а также официальный повод для англичан выпить и расслабиться на одноименном празднике в начале мая.

Северус Снейп то проваливался в вязкую холодную темноту, то вновь выныривал на поверхность, понимая, что всё ещё лежит на грязном полу Визжащей хижины. Сил ему не хватало даже закашляться, и он не надеялся уже ни на что, просто лежал, с трудом глотая разорванным горлом воздух. Глубоко внутри он всегда знал, что сдохнет так же, как и его папаша — в какой-нибудь дыре, в одиночестве. Ну, хотя бы не в грязи, пьяный до потери остатков человеческого достоинства.

Тем неприятнее было вдруг обнаружить у своего лица чьи-то кеды.

— Северус Тобиас Снейп, — устало протянул голос над ним, — родился в Коукворте девятого января тысяча девятьсот шестидесятого года. Так… мать… отец… Бога ради, почему мне приходится заниматься этим в свой выходной?

Снейп с трудом скосил глаза: опершись на внушительный сучкорез с пилой, рядом стоял какой-то щеголеватый хлыщ в строгом костюме, и, близоруко щурясь поверх очков, сверялся с записями.

— К-х-х-р-кха... — дёрнувшись, с трудом прохрипел Снейп.

— Эй, приятель, даже не думай, — хмыкнул хлыщ и покрутил сигарету в пальцах. — У тебя, конечно, есть ещё шесть минут, но далеко уползти все равно не выйдет. Да и ступеньки там... — он покачал головой и ухмыльнулся.

— Ты — смерть? — нашёл в себе силы Снейп пошевелить уже немеющими губами.

— О, по глазам вижу, хочешь спросить, чего такая нелепая? — снова хмыкнул, верно истолковав гримасу своего собеседника… нет, Мрачным Жнецом этого типа у Снейпа язык не поворачивался назвать. Впрочем, язык у него в принципе шевелился с трудом. — Кадровый кризис у нас, — озабоченно пояснил тот. — Рук не хватает, а вас уже семь миллиардов. И это ты ещё наставника моего не видел. Он где-то там, сейчас… — хлыщ кивнул куда-то в сторону выбитого окна: — Снаружи танцует.

Ситуация становилась все абсурднее, и Снейп снова попытался заговорить:

— Я… уже… умер?

— Четыре минуты ещё… — скучающе сообщил хлыщ. — Курить хочешь? — вдруг спросил он почти заботливо. — Нет? А я закурю. Нервы с этой работой ни к чёрту, работаем сверхурочно, практически без выходных. А вы тут побоище устроили прямо на Майский день⁽¹⁾, — он выпустил струю дыма под потолок, и Снейпу послышалось, что где-то за стенами хижины завывает маггловская бензопила, и ей заунывно вторит газонокосилка. Чуждые и ирреальные для волшебного мира звуки, наверное, были всего лишь игрой его угасающего сознания.

Мгновения тянулись омерзительно долго, и Северус Снейп поймал себя вдруг на мысли, что ему совсем не хочется покидать этот мир вот так; умирать частью чьей-то повседневной рутины было унизительно и обидно. Снейп напрягся, но сумел лишь несколько раз проскрести по грязным половым доскам ногтями. Так себе сигнал бедствия.

Хлыщ посмотрел на свои дорогие часы:

— Время.

А затем поудобнее перехватил свой сучкорез и, вонзив его в грудь клиенту, позволил сияющим кинолентам вырваться на свободу и заполонить собой пыльную комнату.

История жизни, полной страданий, предательства, самокопания и любви пронеслась перед его глазами. Вполне себе заурядное зрелище.

Одно из многих.

Это же надо было самому себе так изгадить жизнь и спустить весь щедро отпущенный кем-то сверху потенциал в выгребную яму.

Впрочем, жизнь, даже откровенно паршивая жизнь — личное дело каждого, и молодой жнец по себе знал, что можно потратить её куда бездарнее. Иначе он не стоял бы сегодня здесь и не занимался своей работой.

Когда жнец выдернул свою косу смерти из все ещё конвульсивно подрагивающего тела, лестница скрипнула под чьими-то осторожными, но стремительными шагами.

Дело следовало закрывать и поскорей ретироваться, осталось только поставить в бумагах штамп. Впереди клиента ждали пышные похороны и скорбящие ученики, а самого жнеца — душ, диван и Саманта из отдела криминалистики.

Вот только штампа для служебных отметок в кармане не обнаружилось. Ни в правом, ни в левом, брюки было даже бессмысленно проверять. Узнает кто — позора не оберёшься, не говоря уже о взысканиях и волоките. Нужно было что-то решать, и решать срочно.

Почему бы и нет?

В предрассветных сумерках жнец отправил окурок куда-то за спину, и Визжащая Хижина запылала; багряное пламя одинаково жадно пожирало сухие доски, опрометчивые решения и чужие ошибки, исправить которые одной человеческой жизни было бы недостаточно.

Солнце уже вставало, когда жнец нашёл коллег, устало расположившихся на развалинах одной из замковых стен. Они лениво наблюдали за последней на сегодня дуэлью: внутри замка полыхнуло зелёным и алым, а затем яростно взвывала пила, не слышимая никому из смертных.

— Как же долго этот тип портил нам всем отчётность!

— Вот и ладненько, давайте закончим здесь — и по пиву.

* * *

Реальность возвращалась к Снейпу медленно и неуверенно, словно бы сомневалась, что он её заслужил. Если это и была смерть, то она была слишком уж ненормальной; Снейп всегда полагал, что хотя бы мёртвые избавлены от необходимости ощущать боль, да и всё остальное. Значит, и здесь он ошибся… Или это только ему снова не повезло?

Рана на шее жгла и дёргала, напоминая о том, как именно он скончался; в горле и где-то внутри, в груди, скребло от едкого сигаретного дыма, которым он успел надышаться. Хотелось прокашляться, вычищая из лёгких всю эту дрянь, но сил не было — да и рана могла открыться, и тогда он наверняка захлебнётся кровью. Мерлин, какая чушь — кровь у покойника?

Впрочем, окончательно мёртвым Снейп себя всё же не ощущал или не хотел ощущать, хотя почти что жалел об этом. Боль была непереносимой. Он не мог ни вздохнуть поглубже, ни повернуться хоть немного удобнее, и, что хуже всего, о себе напомнили и естественные потребности, вместе с которыми пришёл стыд за собственное унизительное бессилие. Это раздражало, злило почти до слёз, как будто ему снова было шестнадцать, и он болтался вверх ногами над озером, но его воспалённые от дыма глаза слезились по куда более прозаическим причинам, составлявшим отдельный круг ада в его посмертии.

А затем вдруг он почувствовал нечто новое.

Прикосновение.

Осторожное заботливое прикосновение сперва к запястью, а затем, уже более уверенное — к руке. Смутно знакомый голос позвал его несколько раз по имени, а потом, естественно, не дождавшись ответа, обладатель этого голоса, кажется, решил закончить то, что не удалось змее: что-то острое снова вонзилось в шею, и из раны, похоже, снова потекла кровь, хотя её уже давно не должно было остаться в теле.

Наверное, ему следовало бы в этот момент испытать страх, но Снейп не ощущал ничего, кроме раздражения и дискомфорта. Сколько, сколько эта пытка будет ещё продолжаться?

Голоса, иногда перемежаемые чьим-то кашлем, зазвучали вновь, и сознание Снейпа опять зацепилось за знакомый тембр и взволнованные интонации; шею смазали чем-то холодным, и боль постепенно начала отступать, унося с собой раздражение и лишая его тех жалких остатков сознания, что у него ещё были.

Проваливаясь уже не столько в пугающее беспамятство, сколько в тревожный сон, Снейп окончательно сделал вывод, что видимо, вопреки всему, жив. Если бы у него осталось немного сил, он бы даже попробовал рассмеяться.

«Какой же это всё-таки фарс, — цинично подумал он, — Нелепая, невозможная Смерть, работающая сверхурочно по праздникам, Смерть при галстуке, с сучкорезом и сигаретой в зубах, зачем-то дала ему второй шанс, который глупо будет профукать так же, как первый; как бы не пришлось писать потом объяснительную по форме.»

И уже практически за границей сна он вдруг вспомнил о Лорде.

Бедный, бедный ублюдок.

Приложить столько сил, испортить всем столько крови, а затем вот так умереть, затерявшись между строк в чьём-то скучном отчёте.

Умереть, как все.

1) Великобритания с 1978 года официально празднует May Day, то есть 1 мая (хотя правильнее было бы говорить что празднуют в первый понедельник мая).

В Майский день все пляшут под Майским деревом, представляющим собой столб, установленный в центре села с диском наверху, от которого расходятся разноцветные ленточки. Так же принято выбирать Короля Мая и Королеву Мая. В городах проходят уличные шествия и народные гулянья наподобие карнавала. Молодёжь выезжает на природу и устраивает пикники. В целом Майский день является жизнеутверждающим праздником, несущим весеннюю атмосферу.

Вернуться к тексту