Дурак ненормальный и дела великих (джен)

В сущности ведь, у героя нет ничего,

кроме предназначения. Их надо лечить

или изгонять — а мы, глупцы, восхищаемся... 

Г. Л. Олди

Одиссей, сын Лаэрта 

Гарри лежал в коконе исцеляющих чар и наблюдал, как Драко Малфой вдохновенно убалтывает целителя Ларсона.

— ...Видите ли, хотя диагностические чары этого и не отражают, полученная в детстве авада в голову нанесла непоправимый ущерб интеллектуальным способностям Национального Героя. Он совершенно не способен соблюдать технику безопасности, предписания врачей и все прочие указания, призванные обеспечить его же собственное благополучие, — вещал Драко с непередаваемо авторитетной миной.

— Мистер Малфой, но поймите, в стационаре мы можем обеспечить более подробное наблюдение, — припертый к стене целитель нервно бегал глазами от Малфоя к Поттеру и обратно. — Я не ставлю под сомнение ваши, э-э, познания, э-э, квалификацию, я бы сказал, но при всем уважении...

— Я вам говорю: он просто встанет и уйдет, а если его развернут в коридоре — выйдет в окно и попытается аппарировать в полете. Это же Герой, он уверен, что законы природы и магии для него не писаны. А должностные инструкции и профессиональная этика ведь не позволят вам примотать пациента к кровати? В этом отношении я в собственном доме буду менее стеснен в средствах.

— Но тем более, мистер Малфой! То, что вы говорите, — это ведь незаконное удержание честного мага! Я не могу допустить...

— Целитель Ларсон! Поймите: мистер Поттер сбежит из больницы и в лучшем случае аппарирует домой, наплевав на полный запрет на аппарацию, а в худшем — сразу на работу. Мы с вами понимаем, чем это для него кончится? Тем самым он подведет вас под служебное разбирательство и обречет месяцами видеть на всех портретах осуждающие физиономии Мунго Бонама и Гиппократа Асклепиада. Но он об этом просто не подумает, когда будет аппарировать. А дома я в красках опишу ему, как меня посадят в Азкабан, если по моему попустительству убьется Спаситель Британии, отпущенный из больницы под мою личную ответственность. У мистера Поттера проблемы с головой, но не с совестью!

На этом лестном для Гарри пассаже в палату заглянул Главный Целитель Сметвик, пожал Малфою руку, как старому знакомому, и предложил продолжить решение административных вопросов в коридоре, чтобы не беспокоить пострадавшего. Но примерно через час Гарри пришла благая весть: мистеру Малфою разрешено забрать его на домашнее долечивание.

— Ты был великолепен! — искренне похвалил Гарри, когда Малфой с соблюдением целой кучи предосторожностей наконец-то аппарировал его в родной коттедж. — Я уж думал, меня там действительно до послезавтра запрут!

— Трое суток, Поттер! — обманчиво-ласково поправил Малфой, бережно придерживая его на пути к дивану в гостиной. — Тебе предписано трое суток постельного режима. И поверь мне, я не сказал уважаемому целителю Ларсену ни слова лжи.

— Ох, ну только ты не начинай! Я же не на задержание, просто на допросе посижу...

— Басси! — нежно промурлыкал Малфой. Дождался проявления домовика и тем же медовым тоном продолжил: — Слушай приказ и запоминай хорошенько. Если вот этот вот хозяин Поттер в ближайшие трое суток, начиная с этой самой минуты, покинет коттедж, ты отрежешь себе ухо. Левое.

Домовик отчаянно пискнул, Гарри с негодующим восклицанием попытался (но не справился) вскочить, и все это перекрыл командный вопль Малфоя:

— Всем заткнуться и сесть! — Гарри и так уже свалился обратно на диван, Басси сел на пол, поскуливая. — Это еще не все. Сразу после этого ты перенесешься к миссис Гермионе Грейнджер-Уизли, где бы и с кем бы она ни находилась. Отдашь ей отрезанное ухо и скажешь, запоминай дословно: «Хозяин Гарри Поттер знал, что мне придется отрезать себе ухо, если он уйдет из дома в течение трех суток, но он всё равно ушел». Запомнил? Всё, исчезни!

Малфой ухмылялся самой сволочной из своих высокомерных усмешек. Гарри в ответ глядел недобро.

— Знаешь что, Малфой? Сейчас мне кажется, что Рон — единственный, кто не заблуждается на твой счет. И, пожалуй, я прямо сейчас свяжусь с Гермионой и расскажу, как ты обращаешься с домовыми эльфами!

— Валяй! — милостиво разрешил Малфой. — Только учитывай, что миссис Грейнджер-Уизли — дама законопослушная, а значит, с ходу меня не заавадит. А значит, я успею ей предложить отправить запрос в Мунго и убедиться, что тебе действительно предписаны три дня постельного режима. О том, что ты намерен любой ценой нарушить это предписание, твоя умная подружка догадается сама. Как думаешь, кого из нас первым она обездвижит, если я могу уворачиваться, а ты — не очень?

— Ты упырь, интриган и слизеринец!

— Я — Малфой, это страшнее. Сам дойдешь до кровати или Басси тебя перенесет?

Гарри был действительно зол. Во-первых, он хоть и не разделял идеалистических взглядов Гермионы, но совершенно точно не считал нормальным угрожать отрезать уши домовому эльфу, а тем более — отдавать такие приказы самому бедняге Басси. И легкость, с которой Малфой сделал то, что сделал, отчетливо коробила. Во-вторых, Гарри искренне считал себя подло преданным: он-то думал, Драко его спасает из-под надзора, а эта белобрысая сволочь действительно заперла его дома! Ну, то есть насчет побега из больницы Малфой был полностью прав, и уж там-то никто бы не стал удерживать Гарри, взяв в заложники ухо домовика!

Так что Гарри мстительно отказался от любой помощи, сам похромал вверх по лестнице и вместо кровати отправился в душ. В Мунго его, конечно, почистили чарами, но все-таки вода давала куда более полную уверенность, что мерзкая пыль, которой его окатило из зачарованной табакерки, полностью сошла с кожи и волос. Мерзкая и проклятая, и не пыль, как сказал колдомедик, а чей-то там пепел, но это всё уже частности. И теперь вот владельца табакерки опрашивают в Аврорате, а Гарри, вместо того чтобы вести допрос, мокнет в ванной. А это, между прочим, всего лишь второе его собственное самостоятельное расследование, причем финишная прямая, которую теперь пройдут без него, и всё из-за мордредова Хоря!

— Хозяин Гарри! — рядом появился и тут же отпрыгнул подальше от брызг уже несколько приободрившийся Басси. — Извините, хозяин Драко приказал спросить дословно: вы будете обижаться в собственной спальне или вам постелить в гостевой, чтобы хозяин Драко мог вас осматривать и развлекать интеллектуальной беседой?

Категоричность Малфоя по части суверенитета личных территорий била все и всяческие рекорды, это Гарри успел уже проверить на практике. Ни совместный быт, ни секс не казались Драко достаточным поводом шляться по чужим помещениям, причем допуск кого-либо в собственные комнаты давался ему легче, чем визит в поттеровские. Так что сейчас можно было от души повредничать и наступить Хорю на больную мозоль. Правда, подлец Малфой и здесь успел напакостить, потому что ответ «в собственной» оказался намертво привязан к глупому словечку «обижаться». Гарри потребовался добрый десяток секунд, чтобы изобрести достойный контр-выпад.

— Передай хозяину Драко, что мне предписан покой, так что я предпочту собственную спальню. Но поскольку у меня, в отличие от некоторых, с совестью действительно всё хорошо, то я готов терпеть его присутствие на время осмотров, чтобы его не посадили в Азкабан за попустительство.

— Передать дословно? — обреченно спросил домовик.

— Эм-м, не обязательно, — пожалел и так уже морально потрепанного эльфа Гарри.

— Хорошо, хозяин! — благодарно закивал Басси... и никуда не делся.

— Что-то еще?

— Хозяин Драко сказал, что когда вы откажетесь от гостевой спальни, я должен остаться и присмотреть, чтобы вам не стало плохо в ванной.

Малфой — мстительная скотина! Прозорливая и мстительная!

— Спасибо, Басси, но это не нужно.

— Хозяин Драко приказал! Басси не может ослушаться!

Тихонько рыча себе под нос, Гарри оперативно закончил гигиенические процедуры. Отмокать под пристальным взглядом домовика было удовольствием ниже среднего, да и сохранять вертикальное положение, честно говоря, становилось все труднее. Мысль о том, что Малфой как раз это и имел в виду и отправил эльфа бдеть вовсе не из вредности, была одновременно и согревающей, и обидной. Так что в свою спальню Гарри пошел именно обижаться, ровно как и сказал мордредов Хорь.

За следующие несколько часов Гарри успел остыть, посмеяться над собственными неофитскими порывами (расследование у него самостоятельное, не навоевался еще, герой!), с теплотой подумать о том, что Драко о нем действительно заботится, еще раз разозлиться на пожирательские — будем называть вещи своими именами — замашки Малфоя в отношении Басси, снова проникнуться благодарностью за заботу, пусть и такую бескомпромиссную. И поспать. А проснувшись уже ближе к вечеру — смотаться до уборной и окончательно понять, что ноги его держат плохо, а смирно лежать — невыносимо скучно.

— Басси! Я передумал, постели мне в гостевой.

— Гостевая спальня готова для хозяина Гарри!

— Я же отказался, да?

— Хозяин Драко велел Басси готовить гостевую спальню сразу, как только хозяин Гарри ляжет в свою кровать.

— А зачем было спрашивать?

— Потому что хозяин Драко велел спросить!

Малфой — прозорливая сволочь! Гарри понял, что повторяется, смирился и пошел обживать общую, ну, то есть гостевую, кровать.

Разумеется, Хорь демонстративно приложил лапку и к обустройству одра болезни. На прикроватной тумбочке обнаружилась игрушка бильбоке с шариком, стилизованным под снитч, и запиской: «Я в курсе, что детям необходима физическая активность и подобрал тебе спортивный инвентарь сообразно медицинским показаниям». На той же тумбочке имелась стопка из четырех книг, каждую из которых Малфой явно выбирал тщательно и с любовью: новенькое, с иголочки издание «Летопись благородного рода Малфой XI-XXI века», неподъемный том «Истории магической Британии», магловский комикс про какого-то парня в колготках и книжица «Зельеварение в занимательных рассказах и эссе». В последнюю Гарри даже заглянул из любопытства, уж очень странно выглядели рядом слова «зельеварение» и «занимательно». Увы, к третьей странице он так и не понял, что занимательного в сравнении ассортимента трех разных аптек, хотя, судя по задорным авторским комментариям, перемежавшим названия ингредиентов, читателю полагалось уже просто лопаться от хохота. Так что книжице пришлось вернуться в стопку, а тут как раз и появился Хорь с обещанным осмотром.

Пока Малфой сосредоточенно водил палочкой, Гарри лежал смирно и молча. А Малфой стоял над ним непривычно долго, и кроме диагностических чар Гарри узнал парочку пассов для распознания проклятий, а половину накладываемых чар — не узнал вообще. Похоже, Драко действительно волновался за него не на шутку, и это, конечно, считалось смягчающим обстоятельством, но не полноценным оправданием. Так что, когда Драко закончил свои манипуляции и разрешил шевелиться, Гарри поймал его взгляд и спросил:

— Ты не спешишь сейчас? — тоном, не допускающим возражений.

— Так тебя всё-таки надо развлечь беседой, герой? — отозвался Драко, несколько переигрывая со снисходительностью в голосе.

— Было бы неплохо, а то я нервничаю в одиночестве. Лежу тут один и всё думаю: а говорил ли кто-нибудь когда-нибудь моему другу Драко, что домовики — живые разумные существа, и хотя подчинение хозяину у них в природе, но всё-таки нельзя считать домового эльфа неодушевленным предметом, который хочу — сломаю, хочу — выкину.

— Говорили, — лаконично отозвался Малфой. — Особенно много — Грейнджер. Еще вопросы?

— Да, есть парочка. Зайдем с другой стороны: Малфой, тебе не стыдно?

— Нет. Это был первый вопрос?

— Мордред, Драко, ну не строй ты из себя... — на эпитете Гарри все-таки запнулся, выбирая между искренностью и дипломатичностью. Малфой, заметив эту паузу, зло осклабился.

— Засранца? Чистокровную гадюку? Пожирателя Смерти? Ты не стесняйся, Поттер! Когда закончишь свою часть выступления, у меня к тебе тоже будет вопрос.

— Вот это всё и не строй! И давай уже сюда свой вопрос!

— Отлично, вот мой вопрос: Поттер, а тебе в данных обстоятельствах интереснее всего поговорить про мое отношение к домовикам? А не хотел ли ты, Поттер, после осмотра чисто для интереса спросить: «Малфой, так что там со мной? У меня ведь не намечается никаких осложнений, правда? Не планирую ли я сдохнуть в ближайшие сутки?». Домовики — это важно, а надышаться мордредовой отравы и забить на лечение — это ерунда! Мне, Поттер, вообще нихрена не стыдно, потому что по-другому ты просто не понимаешь!

Под конец тирады Драко уже просто орал, забыв о всяческих приличиях.

— Эм, Драко? — осторожно окликнул Гарри, когда Малфой выдохся. — Так что там со мной? Все настолько плохо, что ли?

Прежде чем ответить, Малфой медленно втянул воздух сквозь зубы и несколько секунд постоял, прикрыв глаза, с мученической миной на лице.

— На самом деле, все подозрительно хорошо. Но просто к сведению тебе: из Мунго тебя выпустили вопреки всем показаниям и именно под мою ответственность. Именно под мою, ориентируясь не столько на мой сертификат недомедика, сколько на мою подтвержденную репутацию эксперта по темным проклятиям. А ты можешь рисовать себе очередную молнию на лбу и добавлять к титулу «который выжил» слово «трижды»: по идее, ты должен был закончиться еще до больницы.

— Вообще-то я себя слишком хорошо чувствую для умирающего, тем более для того, кто должен был умереть полсуток назад. Ты уверен, что эта пыль была такая ядовитая? — Гарри говорил с наигранной иронией, но на самом деле выступление Малфоя его впечатлило. Не столько фактом опасности для него самого — он и правда чувствовал себя слишком хорошо для умирающего, сколько тем, как откровенно нервничает за него Драко. Теперь-то Гарри разглядел и лихорадочный блеск в ртутных глазах, и жесткую морщинку возле губ. Драко переживал, абсолютно точно.

— Я сейчас прямо из Отдела Тайн. Мы с тамошними экспертами эту табакерку только что сами не вылизывали. По всем параметрам — «Пепел Везувия». Счастье, что тебя разобрало конфисковывать её в закрытом помещении, там до сих пор работает отдел ликвидации проклятий в полном составе и еще полно народу из патрульного стоит, изолирующий купол держат. «Пепел Везувия» раньше бросали по ветру над вражескими городами, контакт даже нескольких пылинок с любой живой плотью вызывает болезнь, без квалифицированной помощи — смертельную. Даже просто на коже, Поттер, а ты половину коробки вдохнул!

— Ну, я известен своей живучестью, правда? Раз не загнулся сразу, значит, наверное, уже и не загнусь. Ты ж сам говоришь, что всё хорошо, по твоим результатам диагностики?

— Не идеально, но динамика положительная. Что не говорит вообще ни о чем, раз мы в принципе не понимаем, что происходит. И учти, один из ключевых элементов тактики исцеления — физический покой больного, в этом все источники сходятся.

— Ладно. Я проникся, честно. Лежу смирно, никуда не убегаю, — Гарри дождался от Малфоя одобрительного, хотя и не слишком доверчивого кивка, и вернул разговор в изначальное русло. — Но всё равно: то, что ты приказал Басси, — это за пределами моего понимания.

Малфой раздраженно закатил глаза.

— За пределами твоего понимания — человеческая речь, Поттер! С помощью слов через рот убедить тебя не делать глупостей практически невозможно. А вот так — ты как раз отлично понял, и я могу быть уверен, что тебя никуда не унесет. Мне, видишь ли, важна эффективность, а не высоконравственность решения.

— Слизеринская манера вести дела, да?

— Бери выше, Поттер! У меня были лучшие учителя! — Малфой коротко отсалютовал кулаком левой руки, демонстрируя предплечье с медленно тускнеющей с самого дня гибели Волдеморта, но еще вполне различимой Меткой.

— Драко. Пожалуйста. Я понял, что всё серьезно. И я правда очень благодарен тебе за заботу, за то, что ты делаешь, чтобы разобраться с моими проблемами. И я вижу, как ты за меня волнуешься, и понимаю, что тебе нужен был убедительный аргумент. Но при всем при этом такого обращения с живым существом, которое тебе в ответ даже возразить не может, я понять и принять не могу. Ему же сейчас страшно и будет страшно, пока эти три дня не пройдут! Это издевательство!

— А чтобы ему не было страшно, Поттер, ты ему торжественно поклянись, что из дома не убежишь и резать ухо ему не придется!

— Это я тебе могу пообещать. Драко, пожалуйста, ну будь человеком!

— Мне, значит, можешь пообещать, а Басси, значит, не можешь, — меланхолично переспросил Малфой. Гарри настойчиво кивнул. Он правда осознал серьезность положения и дальше планировал соблюдать предписания колдомедиков и Драко, но позволить Малфою оставить свой живодерский приказ в силе — просто не мог. Вернее, не смог бы потом смотреть ему в глаза. Видимо, Драко понял, что он настроен серьезно.

— Басси! — домовик с хлопком появился, и Драко равнодушно проинформировал: — Я полностью отменяю приказ насчет хозяина Гарри и твоего уха.

— Спасибо, хозяин... — восторженно залопотал эльф, но Малфой резко отмахнулся и продолжил:

— Скажи, Басси, ты можешь закрепить Непреложный Обет между хозяевами?

— Домовой эльф не может ничего, что ограничивает свободу хозяина! — замотал головой Басси.

— Ясно. Исчезни.

Эльф послушно исчез.

— Драко, я и без Непреложного не уйду, — начал Гарри, но Малфой и от него отмахнулся:

— Тогда так, — он поднял палочку вверх. — Жизнью и магией своей клянусь отрезать себе ухо, если Гарри Поттер по собственному желанию покинет этот дом в течение ближайших семидесяти часов.

— Драко, спятил?!

— Ты не умеешь беспокоиться о себе, гриф. Только о других.

— Ну, Хорь, ты совсем...

— Домовику, блядь, страшно будет, — сквозь зубы процедил Малфой, внезапно скатываясь на низменную брань, которой Гарри от него раньше не слышал ни разу. — А мне, сука, нихуя не страшно, прямо с самого утра, как запрос из Мунго пришел, так сразу и не страшно, блядь! А главная прелесть в том, Поттер, что отменить приказ домовику я могу, а собственную клятву — нет. А ты что подумал: я тебя Обетом связывать буду? Чтобы ты потом об этот Обет и убился, потому что условия забудешь и предупредительные импульсы проигнорируешь? Дебил шрамоголовый.

Гарри понял, что у Малфоя начинается натуральная истерика, и рванулся к нему с намерением фиксировать и успокаивать. Но в середине рывка сам оказался перехвачен, а затем впечатан в кровать.

— Вот об этом я и говорю, Поттер! — яростно прошипел Малфой, вдавливая его спиной в матрас. — Я тут распинаюсь, как Снейп перед первокурсниками, но когда это слова «физический покой» обозначали «не прыгать»? Уж точно не тогда, когда обращены к Избранному!

Гарри не стал бороться за инициативу, просто прижал Драко к себе и успокаивающе погладил по плечам. Тот в ответ опустил голову и уперся лбом ему в грудь.

— Пожалуйста, Поттер, — сказал он Гарри куда-то в солнечное сплетение. — Пожалуйста, не делай глупостей. Это чудо, что стандартное лечение помогает при такой дозе, и будет обидно похерить это чудо просто из-за безалаберности. Пожалуйста.

— Да уж теперь-то куда я денусь, — хмыкнул Гарри и обвел пальцем кромку малфоевского уха. — Ты меня переиграл, теперь из дому я точно не рыпнусь, а устраивать бега с препятствиями прямо в помещении мне тесно. Но я думаю, ты всё-таки зря паниковал. Я неубиваемый, это достоверно.

— Дурак ты геройствующий,— мрачно вздохнул Малфой, отстраняясь.

— И это тоже, — легко согласился Гарри. — Неубиваемый геройствующий дурак.