Примирение (гет)

После смерти Джеймса Лили пришлось нелегко. Потеря любимого мужа и сама по себе могла подкосить любого, но когда у тебя на руках оказывается маленький ребёнок, всё ещё сложнее. Первые дни Лили всё время плакала, и Гарри стал нервным, тоже всё время хныкал и капризничал — пришлось взять себя в руки и заставлять губы растягиваться в улыбке.

Ей писали много писем с соболезнованиями и не меньше с поздравлениями — глупые люди радовались, что Гарри победил Волдеморта, как будто это могло утешить молодую вдову и зовущего папу малыша. Но никто к ней не приходит — помочь было нечем, а поддержать… Дамблдор пропадал в Визенгамоте, члены Ордена занялись собственными делами, а друзья… Думать о Сириусе и убитом им Питере было больно до отчаяния, Ремус же пропал ещё несколько месяцев назад, уйдя жить к себе подобным. Одной было даже проще.

После похорон, когда она немного пришла в себя и решила устранить разрушения и беспорядок (двое суток до того они с Гарри провели в Мунго), выяснилось, что заклинание, которым её атаковал Волдеморт, нарушило хлипкий баланс в её организме — перестала слушаться магия. Простейшие заклинания не получались или, наоборот, обрели разрушающую силу. Если бы её обследовали сразу, возможно, удалось бы решить эту проблему, но в ту ночь Лили не думала о себе, сходя с ума от страха за сына, в которого попала Авада, и оплакивая мужа.

Ну а в конце ноября выяснилось, она беременна.

Когда врач сообщил новости, Лили показалось, что она задыхается. В голове зашумело, из глаз сами собой потекли слёзы…

— Девочка моя, но это же прекрасно! — воскликнула глупая медсестра.

И она сорвалась. Кричала, бросала вещи, рыдала… Лили госпитализировали по распоряжению Дамблдора. А Гарри у неё забрали…

В первые дни к ней никого не пускали, пичкали успокоительными зельями, отчего она забывала обо всём на свете, а когда ей стало немного лучше… К этому времени о ней успели забыть. Ну а на выписке её никто даже не встречал.

И тогда она поняла, что осталась совершенно одна в этом недружелюбном чужом мире.

* * *

Добравшись до дома на «Ночном рыцаре», Лили обречённо заплакала впервые со дня срыва. Она забыла, что дом был разрушен одновременно с её жизнью. Денег больше не было, и она даже не могла поехать в другое место. Нужно было связаться с Дамблдором, узнать, где Гарри… Но, как бы ей ни хотелось увидеть сына, это могло подождать: ей некуда было забирать маленького ребёнка.

На калитке висела табличка, сообщающая, что дом — памятник трагедии, случившейся на этом месте. Лили почувствовала, как просыпается злость. Сорвав табличку, она отбросила её на дорогу, распахнула калитку и вошла в холодный, продуваемый ветрами дом. На первом этаже следы запустения почти не бросались в глаза, разве что отпечатки грязных ботинок пятнали паркет в гостиной, да из разбитого окна налетело немного мусора.

Перед глазами тут же встало тело Джеймса, лежащее на полу, но Лили уже не могла плакать при мыслях о муже. Присев на диван, она попыталась придумать, что делать дальше. Во всём мире у неё осталась только Петунья. Сестра, с которой они постепенно отдалялись с того самого дня, как пришло письмо из Хогвартса, пока не стали друг для друга совершенно чужими. Лили даже не знала, где Петунья живёт. У неё был адрес… где-то записан, она ведь посылала подарки на прошлое Рождество и на день рождения племянника… Вот только Лили совершенно не знала, где искать нужную бумажку.

Слёзы вновь закапали из глаз. Как же так получилось, что такие дружные в детстве, они настолько отдалились, что даже не хотели встречаться? Когда они виделись в последний раз? На похоронах родителей? А когда искали общества друг друга?

«Пожалуй, даже раньше», — оспорила она сама себя, вспомнив, что ссоры начались ещё до письма — когда у неё начались стихийные выбросы… Когда она познакомилась с Северусом.

«Северус!» — пронзила Лили мысль-вспышка.

Какими глупыми они оба были. Северус, выбравший неверный путь, и она, отвернувшаяся от нуждавшегося в помощи и поддержке друга из-за одной ошибки. О, какой гордой она была в шестнадцать! И какой глупой! Она ведь поняла, почему Северус её оскорбил — странно было бы не понять, она ведь и сама старалась ужалить побольнее, когда была сильно расстроена, вспомнить хотя бы, как она вела себя с Дамблдором, когда он в попытке помочь отправил её лечиться в Мунго!

Она ведь скучала по Северусу; прекрасно видела, как он переживал из-за их ссоры, но всё равно отказывалась его прощать, когда он подходил извиняться. Ну что ей стоило простить?.. Но Лили тогда была слишком поглощена первой влюблённостью и не желала тратить на лучшего друга время.

«Не просто лучшего, — всхлипнула она, — единственного».

Она не понимала этого в шестнадцать, не задумывалась об этом до сегодняшнего дня, но, потеряв Северуса, она так и не завела больше друзей — вошла в компанию друзей Джеймса. А как Джеймса не стало — по вине одного из тех друзей! — так она и осталась совершенно одна.

За окном стемнело — пошёл снег, и только тогда Лили поняла, как замёрзла.

Испуганно вскочив с дивана, она прижала руки к небольшому ещё животику и мысленно извинилась перед ребёнком.

«Хватит жалеть себя! — прикрикнула она на себя. — Ты должна найти Гарри и позаботиться об этой крошке!»

Обведя взглядом гостиную, она решительно вышла и зашагала по заснеженной дороге к стоящему на отшибе дому. Добрая соседка не отказала пустить Лили к камину, причём, что было особенно ценно, не задав ни единого вопроса, и уже через несколько минут она оказалась в другой гостиной — мрачной и тёмной, но тёплой. И ей в лицо была недвусмысленно направлена волшебная палочка.

— Привет, Сев, я пришла извиниться за то, что не простила тебя тогда, и попросить помощи.

* * *

Петунья была счастлива избавиться от племянника настолько, что даже не прокомментировала тот факт, что сестра явилась в компании Снейпа. Лили со слезами на глазах обнимала немного дичащегося мальчика, за несколько месяцев успевшего отвыкнуть от матери. Снейп молчаливым стражем сверлил взглядом пол.

— Тебе не нужно уходить, — смущаясь сказал он, когда они добрались до дома в Паучьем тупике. — Я… Я буду рад, если вы с Гарри останетесь навсегда.

Лили лишь улыбнулась. Она любила Северуса — по крайней мере, как друга — с самого детства. И была абсолютно уверена, что он любит её — но уже не как друга. И пусть кто-то мог найти в Снейпе миллион недостатков, Лили была твёрдо убеждена, что с ним её детям и ей самой будет хорошо.

— Если мы останемся, нужно привести дом в порядок, — улыбнулась она, и немного смущающийся Северус без колебаний согласно кивнул.

Им предстояло много работы, но они были друг у друга. Пока — как друзья. Это ведь немало. Но когда растает снег…

Северус верил, что скоро они станут больше чем просто друзьями.