Бункер (джен)

Бункер.

Рыжая, распластавшись лежала на бетонном полу. Аккуратная прическа превратилась в спутанные лохмы. Круглые, некогда румяные щеки прорезали черные дорожки туши, поплывшей от обильных слез. Лицо было рябым от крупных присохших капель крови. Губы дрожали. Она вся дрожала…

Но если бы безмолвный наблюдатель потрудился присмотреться к ней, то увидел бы, как упорно она старалась уместить свое аппетитное тело на короткой дубленке, расстеленной под ней на полу. Уголок рта дернулся в полуулыбке, совершенно неуместной в этом аду.

Подумать только, совсем недавно ее взбесила эта самая дубленка, в которой она казалась и старше, и толще, и скромнее своих давних подруг…

* * *

Юлька крутилась перед зеркалом, демонстрируя изящную плиссированную юбку, и коротенький меховой жакетик — она совсем не изменилась за те годы, что они не встречались. Разве что платиновые прямые пряди превратились в золотистые локоны до плеч. Почему блондинки всегда так любят «играть дуру»? Наверное, им так легче жить?

Жгучая брюнетка Леся подмигивала рыжей так, чтобы «блонда» не замечала. За ее спиной они обменивались понимающими взглядами — что сказать, если мозгов нет?

Лесю годы тоже пощадили. Легкомысленное девичье каре сменилось объемным пучком. Кричащий комбинезон — строгим платьем и стильным белым плащиком, на ногах легкие сапожки.

А у нее скучная серая дубленка, болотного цвета брюки и такая же водолазка. Стремная баба.

— Ну что, готовы? Вперед! — и не надоест же ей лезть на рожон? Если бы знать, какой их ждет «вперед»…

Рыжая одернула дубленку, критично посмотрела в зеркало — еще и помада неудачная…

Зато теперь дубленка была настоящим подарком судьбы — ей гораздо удобнее, а главное, теплее, чем Юльке в ее «перденчике» из рыбьего меха, и Леське в тонком синтетическом плаще…

Если в данной ситуации вообще можно говорить о тепле и удобстве.

Серый бетонный бункер. Ледяной пол, залитый кровью…

Почему так много крови? Если ей не изменяла память, у одного человека около пяти литров. Их здесь трое… Получается, пятнадцать. Но это если бы из них успели выпустить всю кровь, но до этого пока дело не дошло. Конечно, Юлька потеряла много, больше всех, но у Леськи пока таких страшных травм нет… На полу, кажется, литров десять, не меньше… Хотя, если предположить, что кровь смешалась с разлитой на полу водой.

* * *

Воду в полторалитрашках им кинул их мучитель. Рыжая орала до хрипоты, сначала требуя, потом умоляя дать хотя бы глоток. Он кинул им открытые бутылки, наверное, соображая, что в их состоянии отвернуть крышку будет не так легко…

Цепь, к которой они были прикованы наручниками висела свободно, от одного края бункера до другого. Окон не было. Дойти до двери они не могли. Все, что им позволено было сделать, это подойти или подползти к хромированному хирургическому столу, стоящему в центре…

Вы никогда не пытались отпилить человеку палец? Наверное, думаете, это не просто? Ха! Конечно, не просто. Без специального навыка и нормального инструмента! Удивительно, как быстро это получилось у Леси… Как будто дома, на досуге, она частенько баловалась с хирургическим скальпелем и ножовкой.

Зачем ему понадобился палец? Да все же предельно ясно! Выкуп! Чтобы получить больше, при меньших затратах! Отправить письмецо с просьбой выложить круглую сумму за жизнь жены — банально. А вложить в посылку пальчик, наглядно демонстрируя свои возможность и намерения — и вознаграждение автоматически можно увеличивать.

Сгорбившись у запотевшего монитора, мучитель с улыбкой наблюдал за тем, что происходит в бункере. Как забавно визжит эта рыжая! Даже обидно, что она вляпалась в такую дешевку…

«Блонда» хищно вцепилась в Рыжую, понимая, что спасает себя. А Леся, прищурившись, хитро вещала:

— Ты не понимаешь, идиотка! Он увидит твой палец и поймет, что что-то не так!

— Не надо, пожалуйста! Нет!

— Не ори! Дура! У нас нет выхода!

— Почему я? Давай отрежем палец тебе!

— Посмотри на свои руки и на мои! Втыкаешь!

— Мне по хрену! Я не хочу! Отвалите от меня, сучки!

— Держи ее крепче, давай сюда руку!

— Не надо! Мамочки! А!

Хрясь… звук казался каким-то нереальным. Мультяшным, что ли… Рыжая подвывала, вцепившись в окровавленную кисть. В ужасе глядя на распаленных борьбой подруг.

Что они сделали? И что еще способны сделать?

Мучитель прекрасно знал, что они способны на все. Пятнадцать лет назад эти «киски» не задумываясь совершили двойное убийство. Расплата пришла. Месть — блюдо, которое подают холодным.

Леся бинтовала кисть подруги, проговаривая слова утешения. Палец был упакован в коробку. Подарочную…

* * *

Атмосфера в бункере изменилась. Леся мрачно смотрела в одну точку, мысленно матеря мучителя, который не удосужился постелить на бетон хотя бы тонкие матрасы. Рыжая баюкала изуродованную руку, думая о том, как приятно было бы выпить горячего чаю с бутербродом. «Блонда» сидела оцепенев, словно готовилась к следующей сцене этого готического спектакля.

— Девочки… что же будет дальше?

Рыжая ухмыльнулась — «девочки»… Это раньше они были девочки… припевочки, твою тригонометрию… Бешеная троица. Стильные самочки. И конечно же, избитое клише — если три тёлки, то обязательно рыжая, блондинка и черненькая. Никакой фантазии. Или, может, все думают, что такие бабы специально сбиваются в единый коллектив? Подбирают друг друга, как продюсеры «Виа Гру»?

А дальше, девочки, по плану, опять отпиливание конечности, улыбнулся мучитель, глотая крепкий чай из термоса.

И снова заложницы бункера как в паркопановом сне, надвигались друг на друга.

— Держи ее!

— Отстань, тварь!

— Не, брыкайся, сучка!

— Давай, сюда ее!

— Отстань!

Как забавно выскочили из орбит глаза Леси… И с какой ненавистью она выплевывает на блондиночку ядовитые слова.

— Это из-за тебя мы здесь, гадина! Все из-за тебя! Это у твоего мужа выкуп требуют! Моему, почему-то никаких посылок с пальцами не отправляли!

— Отвали от меня!

— Заткнись уже, нет у нас выхода, поняла?

— Я не хочу!

-Ленка, держи ее!

— Сволочь ты! Я, значит, хотела, чтобы мне палец….

— Давай уже скорее, ногу держи ей.

Леся деловито наполнила шприц, стряхнула, как заправская медсестра, подвинула к себе ногу Юльки, как будто это был кусок дерева, и воткнула шприц. «Блонда» истошно завопила.

— Дура, это обезболит. Не почувствуешь ничего.

— Девочки…. Мы что, сумасшедшие? Что мы делаем?

— Пытаемся отсюда живыми выйти, поняла?

— Что мы делаем? Он нас все равно прикончит, зачем же мы…

— Слушай… — Леся пригнулась, стараясь спрятаться от бездушного зрачка камеры наблюдения. — они наверняка уже получили палец Ленки…

— Кто?

— Фээсбешники, тихо! Твой муж наверняка отнес посылку в полицию и сказал, что это не твой палец, поняла? Значит, они знают, что схватили не только тебя. Значит, они скоро все раскопают…

— Что раскопают?

— Ты, тупорылая, ты не вкурила, что ли?

— Прекрати меня обзывать, я не тупая!

Рыжая осклабилась — ага, конечно, три раза…

— Не доперло до тебя, почему мы здесь?

— Они хотят денег!

— Это понятно. Но почему они не тебя одну, кретинку олигархическую, замуровали, а нас всех?

Блонда зачарованно захлопала ресницами.

— Это той бабы, которую мы тогда… это или муж «еёйный», или сынок подрос…

— Нет…

— Да! Да, Юля, да!!! Причина может быть только в этом! Мы с Ленкой все обсудили, пока ты спала. Мы же не виделись ни разу после той истории! Не общались! А потом каждая получила сообщение о встрече! Мы друг другу ничего не писали! Кому понадобилось нас собрать опять вместе?

— Это ошибка…

— Если бы… Короче, этот урод, скорее всего хочет срубить бабла, и над нами поиздеваться…К моему мужу он не пошел, потому, что мы разводимся и бабки делим — хрен он че за меня даст. Ленка одинокая, там брать не с кого. Твой мужик богатый и тебя любит. Эта мразота с него выкуп поимеет, а потом, может еще и кончит нас…

— Я не хочу…

— Заткнись и слушай! Нам нужно, чтобы нас нашли раньше! Поэтому я и сказала, не твой палец резать, а Ленки! Он не просек ничего! Но ногу, уж извини, тебе придется отрезать!

— Я не хочу…

— Заладила… Никто не хочет! Думаешь, я хочу? Надо, Сеня, надо…

— Федя…

Леся тупо уставилась на рыжую Ленку.

— Че?

— Надо, Федя… Сеня, это из другой оперы…

— Короче, ногу чувствуешь?

— Я не знаю…

— Резать пора…

— Я не хочу!!!!

Крик Юльки заполнил бункер, вихрем завиваясь в гнетущей мгле. Лицо Рыжей было напряжено и сурово — она крепко прижимала хрупкую блондинку к стальной поверхности стола. Леся взяла ножовку и приставила к голой голени подруги.

«Хряся» не было, звук пилы, врезающейся в нежную плоть вообще был не слышен. Все заглушал ор «блонды». Фонтанчики крови брызнули сначала на лицо мучительницы с ножовкой, потом на сосредоточенное лицо Лены.

Трясущимися руками Леся схватила отпиленную ступню, взяла скальпель, отвернулась сгорбившись… На восковой коже появилась процарапанная красная надпись — 2000 год.

— А если он заметит?

Ленка отпустила потерявшую сознание «блонду» на бетонный пол.

— Я положу цифрами вниз, не будет же он ее перекладывать?

— Надеюсь… Ты думаешь, они найдут нас?

— Найдут…. Суки…. Пусть попробуют не найти!!!

* * *

Время тянулось медленно, словно превратившись в густой кисель.

Юлька лежала под столом, ее нога была аккуратно забинтована. Леся тоже лежала, пытаясь укрыть хлипким плащиком голые ноги.

— Хорошо тебе, на дубленке-то…

— Да уж… кто бы знал, как хорошо.

— Я точно цистит заработаю.

— Живыми бы выйти. Цистит….

Перед глазами Рыжей поплыли кадры… Вот они втроем, молодые, яркие, веселые… Познакомились в «технаре», хотелось денег, кто-то предложил попробовать стриптиз танцевать. Дело пошло. Заработали на отпуск. В тот день они взяли в аренду багги, «на сухую» отдыхалось скучно, нахлестались «шампусика». В долине встретили семейство отдыхающих. Муж, жена с пузом и мальчишка. Мужик сделал им замечание, прогнал с участка. Они уехали. А возвращаясь назад решили приколоться, попугать «нищебродов-дикарей». Затормозить у палатки Леська не смогла, снесла хлипкую постройку в которой была беременяшка… Ребенка не спасли. Мать тоже потом умерла. Им повезло — отмазал тогдашний Леськин «хахаль» из прокуратуры. Дали условно что-то. Мужик на суде сказал, что они за все ответят.

Ленка всегда считала, что уже ответила. Любовники бросали. Замуж не вышла. Пару раз беременела — выкидыши. Осталась к сорока годам одна, никому не нужная, озлобленная баба. Стала, правда, ходить в храм. Надеялась успеть, отмолить… Даже хотела разыскать мужика, сына его… Как-то повиниться. Квартиру, что ли на парня переписать…

А ответ-то вот какой пришел.

Собрав последние силы, Ленка развернулась лицом к холодному глазу камеры.

— Хватит уже! Хватит! Или убей нас, или…. Я больше не могу! Мы же не хотели тогда! Мы не хотели! Это вышло случайно!....

Она завыла, уткнувшись лицом в серый мех.

Это было хорошо, подумал мучитель. Но еще не хватит. Осталось еще последнее дело.

По закону лубочного «хорорра» стала моргать галогеновая лампа. Бункер представлял из себя типичную локацию дешевого триллера. Реки кровищи, цепи, наручники, блестящий стол. Тела, раскинувшиеся на ледяном полу…

Дверь открылась без скрипа. Зашел мужчина. Безликий. Весь в черном и сером. В перчатках. Спокойный. Огляделся. Взял со стола скальпель. Подошел к брюнетке, спящей на боку. Одним резким движением полоснул по горлу — как будто каждый день так делал. Аккуратно положил скальпель рядом с телом. Вышел…

Еще минут пятнадцать было тихо. Потом дверь с шумом открылась, в бункер ворвались люди в форме. Сотрудники осматривали жертв, сразу констатировали смерть Леси, «блонда» была еще жива, но как-то им стало ясно, что шансы нулёвые… Рыжей повезло больше всех. Недаром говорят — рыжие счастливые….

Мучитель у монитора откинулся на хлипкий стул, забросив руки за голову. По-моему получилось!

Стоп. Снято.

* * *

Рыжая Ленка с улыбкой приняла у режиссера стаканчик с кофе — заслужила!

— А вы еще где-то снимаетесь?

— Не-а… не зовут.

— Зря! Надо сниматься!

— Позовете — буду!

— Позову!

Потом они с Лесей долго делали селфи, и ржали — их лица были покрыты крапинками крови.

— Ленка, по-моему у нас «скитлстрянка»…

Блонда стояла в стороне, не пытаясь пристроится в их «коллектив», она и правда была слегка «отмороженная».

Вот ей реально было страшно. Она всю смену думала, зачем она вляпалась в это фуфло… В таких сериалах «отстойниках» снимают только тех, кому уже ничего другого не светит. Таких как эта рыжая корова и кривляка брюнетка. Она-то тут с какого перепугу? Замерзла, грязная как собака… А эти дуры ржут…

Отмыться было негде. Как ехать домой в таком виде знала только Ленка — она была на своей машине и ей свезло — съемки проходили в ее районе.

Поблагодарив группу и попрощавшись три сестры по несчастью поехали по домам. Смена закончилась глубокой ночью, за переработку платили копейки. Но главное, что все закончилось.

Почти все.

Дети школы номер 1590 обмирали от ужаса, когда к ним подходила Снегурочка — её не удалось смыть кровавые капли с лица, и дети видели, что под слоем пудры у милой внучки Деда Мороза страшные красные пятна. А когда Снегурка сняла варежки, оказалось, что и все руки у нее тоже в крови….

История о кровавой Снегурочке долго еще будоражила детские умы.

А Ленка с Лесей сокрушались, что чудовищную серию о кровавом пальце, в которой им довелось сниматься, повторяют чаще остальных…

А еще через какое-то время недалеко от бункера нашли труп блондинки с переломанными ногами и окровавленным черепом. Но это уже другая история…