Не только Грейнджер (гет)

Одним воскресным утром, когда Гермиона Грейнджер сидела за столом и наслаждалась завтраком, в окно ее квартиры ворвалась сова.

Несмотря на то, что вот уже одиннадцать лет Гермиона жила среди маглов, она все еще поддерживала связь с некоторыми своими друзьями из волшебного мира. Но эту сову ей не доводилось видеть прежде. Такой не было ни у Поттеров, ни у Рона, ни у любого другого Уизли…

Она сняла письмо с совиной лапки, протянула птице кусочек тоста — та приняла угощение и была такова — и взглянула на конверт со знакомым гербом на сургучной печати. Это было письмо из Хогвартса. Словно загипнотизированная, она замерла и смотрела на него, не отрываясь.

Письмо из Хогвартса… Кто бы мог прислать письмо из Хогвартса? Я так старательно избегала общения с кем-либо оттуда с тех пор, как... Она пыталась успокоиться. Это всего лишь официальный документ, Гермиона!

Собравшись с духом, перевернула конверт, прочитала имя адресата и обреченно закрыла глаза. Она предполагала, что это должно случиться, но все же где-то глубоко внутри теплилась надежда, что этот день не настанет. Она продолжала верить вопреки всему здравому смыслу, несмотря на магию, что проявляла себя с тех пор, как ему исполнился год. И даже осознавая, насколько это беспочвенно и нелепо, надеялась, что письмо не придет никогда.

Гермиона отложила на стол вселяющее страх послание и отпила чай из кружки. Открыла глаза — письмо по-прежнему было на месте. Она смотрела на желтоватый пергамент, пытаясь собраться с мыслями, и понимала: битва проиграна. Она думала об этом с тех пор, как он родился, но так и не смогла разобраться с мучительной проблемой. Волшебница со вздохом подняла голову, и ее глаза встретились с другими — глубокого черного цвета, что пристально наблюдали за ней.

— Доброе утро, мам. — Мальчик отодвинул стул и сел напротив. — Что-то случилось?

— Нет, ничего, — она слегка качнула головой и опустила взгляд в тарелку с яичницей. — Что могло случиться?..

— Ты пялишься на это волшебное письмо с тех пор, как я вошел. Прошла по меньшей мере минута, прежде чем ты меня заметила! — он насмешливо усмехнулся. — Это от дяди Гарри или от дяди Рона?

Ну почему ему непременно нужно так ухмыляться? Гермиона снова вздохнула. Как поразительно он напоминает своего отца в такие моменты… Или когда чем-то недоволен, или когда…

Голос сына вернул ее в реальность.

— Мама! Прекрати меня так разглядывать! — он укоризненно поморщился. — С тобой точно все в порядке? Ты сегодня какая-то… потерянная. Так это волшебное письмо, да? — и прежде, чем мать смогла опередить его, потянулся к лежащему на столе пергаменту. Она попыталась было перехватить послание, но тщетно.

Мальчик взглянул на конверт, но не обнаружил имени отправителя, герб тоже оказался ему незнаком. Он перевернул пергамент, и в тот самый момент, когда глаза его расширились от удивления, мать спрятала лицо в ладонях.

Мистеру Натану Грейнджеру

Уингфилд Корт, E14 2DR

Набережная Вирджиния

Лондон

— Мама, это мне! Кто бы мог прислать мне волшебное письмо? Это не от дяди Гарри и не от дяди Рона, а никаких других волшебников я не знаю, — сказал он, рассматривая конверт. Затем перевернул его, сломал печать под очередной всхлип матери, развернул пергамент и принялся читать:

Школа Чародейства и Волшебства Хогвартс

Директор Минерва Макгонагалл,

член Визенгамота

Дорогой мистер Грейнджер!

Мы рады проинформировать Вас, что Вы приняты в Школу Чародейства и Волшебства Хогвартс. Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов.

Занятия начинаются 1 сентября. Ждем вашу сову не позднее 31 июля.

Искренне Ваш,

Филиус Флитвик,

заместитель директора

Гермиона отняла от лица руки, когда услышала, что Натан открывает письмо. Она в точности помнила написанные там слова. И наблюдала, как менялось выражение лица сына: вот он нахмурился, разворачивая пергамент, изумился, когда узнал, что письмо из Хогвартса и, наконец, просиял широкой улыбкой.

— Я волшебник! — объявил он с удовлетворением.

И она не смогла сдержаться, волна гордости и счастья затопила ее изнутри. Его радость была так заразительна, что она невольно улыбнулась в ответ, несмотря на катившиеся по щекам слезы. Она плакала от бессилия и утраты, когда он разламывал сургуч, но теперь не могла определить свои чувства. Я расстроена или нет? Определенно, я очень горжусь им. Он кажется по-настоящему счастливым оттого, что он тоже волшебник. Но… Нет, никаких «но», Гермиона! — она мысленно одернула себя. Позволь решить ему самому, как когда-то твои родители позволили тебе.

— Мама, ты слышала хоть что-нибудь из того, что я только что сказал?

— Прости, сынок. Так что ты говорил?

— Я спросил, когда у нас будет время пойти купить книжки и все остальное. И еще мы должны как можно скорее отправить в Хогвартс сову с подтверждением, что я приеду! — заявил Натан с тем воодушевлением, что охватило и ее саму, когда она получила точно такое же письмо.

Его пыл избавил Гермиону от необходимости озвучивать вертевшийся в голове вопрос. Вне всяких сомнений, он предпочел бы волшебное образование магловскому. Он едет в Хогвартс. Мерлин! Он едет в Хогвартс!

Но стоило вспомнить о проблеме, как тотчас же ее улыбка погасла. Нет, все-таки она в любом случае должна узнать у него самого. И, надеясь на чудо, спросила:

— Ты уверен, что хочешь учиться там, Натан? Это совсем не то, что твоя нынешняя школа. И твои друзья не смогут поехать с тобой!

Несколько мгновений он внимательно разглядывал ее.

— Так ты против? Я думал, ты будешь гордиться, что я тоже волшебник, — тихо сказал он.

— Так оно и есть, Натан. Я только спрашиваю, действительно ли ты хочешь этого. Хочешь ли ты быть им? — она все еще надеялась услышать отрицательный ответ и совершенно не была готова к той буре, которую вызвали ее слова.

Натан вскочил на ноги, горечь исказила его лицо.

— Нет, это ты не хочешь! Но почему! Ты же сама ведьма! И мой отец был волшебником, так ведь? Ты ничего не говорила, но я знаю, что это правда! И я, черт возьми, тоже им буду. Я поеду в Хогвартс!

Он выбежал из кухни, оставив свою расстроенную мать смотреть на громыхнувшую за ним дверь.

Гермиона тяжело вздохнула и снова спрятала лицо в ладонях.

Зачем ему понадобилось упоминать об отце? С чего он взял, что тот был волшебником, я никогда этого не говорила. Ее сын ничего не знал о папе, а тот и тем более даже не подозревал о существовании Натана. Такое решение она приняла еще до рождения мальчика.

Не то чтобы люди никогда не интересовались. Сын спрашивал раз в году, в свой день рождения. И она всегда отвечала одно и то же: «Не имеет значения, как его зовут, Натан. У меня есть ты, а у тебя есть я, вот что действительно важно». Конечно, его не устраивал такой ответ, и вопрос стал традиционной частью праздника. Натан рос настолько упрямым и решительным, что трудно было сказать, от кого он унаследовал эти черты: от матери или от отца. Вероятно, от обоих. Тем не менее, Гермиона никогда не меняла ответ. Она защищала свой секрет всеми силами, даже если это приводило к ссорам.

В свой восьмой день рождения Натан был настолько решительно настроен раскрыть личность отца, что целый день не ел и отказывался разворачивать подарки. Он прекратил упорствовать спустя неделю, и все это время Гермиона была не на шутку встревожена его маленьким восстанием. Она страдала всякий раз, когда он отказывался от еды или бросал на нее исполненные ненависти взгляды. Даже навещавший ее по праздникам Поттер был обеспокоен настолько, что вернулся на следующий день.

— Почему бы тебе не покончить с этой треклятой тайной раз и навсегда? Ничего страшного не произойдет, Гермиона. Прошло уже восемь лет, и я не стану злиться и осуждать тебя, даже если это Снейп.

С тех пор прошло много времени. Несомненно, ее друг заметил внешнее сходство между Натаном и Северусом Снейпом, но никогда не спрашивал напрямую, а она никогда не отрицала, но и не подтверждала его догадки.

— Не буду настаивать, Гермиона. Но помни, что я всегда буду рядом, если тебе захочется поговорить об этом. И я действительно считаю, что Натан имеет право знать, кто его отец.

Больше они к этой теме не возвращались.

От своих друзей она узнала, что Северус Снейп вновь преподает зельеварение в Хогвартсе. После войны его невиновность и преданность светлой стороне были доказаны благодаря оставленным Альбусом Дамблдором свидетельствам. Тем не менее, многие по-прежнему ненавидели его за убийство директора и связь с Волдемортом. Он и не отрицал, что именно его авада кедавра отправила Дамблдора на тот свет. Но после тщательного анализа воспоминаний и писем, объясняющих действия профессора в ту ночь, Визенгамот вынес бывшему шпиону оправдательный приговор.

Гермиона Грейнджер была одной из немногих, кто после убийства директора продолжал верить, что Снейп на их стороне. Ведь не мог же великий Альбус Дамблдор позволить столь долго водить себя за нос… Даже рассказ Гарри не прекратил ее попыток отыскать доказательства преданности зельевара Ордену. Среди множества предположений одно оказалось верным, и они обнаружили оставленные Дамблдором письма и воспоминания, подтверждающие, что профессор Снейп убил того по его же приказу.

Профессор вернулся в Орден и оказал огромное влияние на исход войны. Он спас множество жизней, включая ее собственную, когда она оказалась в плену у пожирателей во время одной из стычек с Орденом Феникса. Приближался конец войны — им оставалось найти последний крестраж, когда это случилось. Она была в их власти девять дней, именно столько понадобилось Гарри, чтобы уничтожить и артефакт, и самого Волдеморта, практически невредимая благодаря Снейпу. Он сделал все, чтобы защитить ее, не вызвав подозрений, которые могли бы его раскрыть. И она была ему благодарна.

Вот почему никто не знал, кто был отцом Натана. Она не могла бы с ним так поступить, только не после той боли, которую ему пришлось вынести ради нее. Она никому и никогда не расскажет, что Снейп — отец ее ребенка. Ни сыну, ни ему самому.

С другой стороны, в сентябре Натан уедет в Хогвартс. Она не могла ему запретить, прекрасно зная, какие чувства вызывает это письмо. Нет-нет, исключено. Она сделает все от нее зависящее, чтобы справиться с возможными последствиями! Не будь она гриффиндоркой.

Со вздохом Гермиона встала из-за стола и отправилась на поиски сына. Дверь его спальни была закрыта, и она трижды осторожно постучала. Она уже собиралась пойти в гостиную и ждать там, пока он сам не решится поговорить с ней, как дверь с грохотом распахнулась, и Натан тут же метнулся в постель с зажатым в руке письмом. Он задрал подбородок и вызывающе сверкал глазами. Вздохнув, Гермиона вошла в комнату.

— Натан, я очень горжусь, что тебя пригласили учиться в Хогвартс, правда. Мне просто грустно, что ты уедешь из дома, оставишь меня… — и встретишься с отцом, добавила она про себя. Так оно и было. Отчасти ее печаль и в самом деле была вызвана тем, что ей придется отпустить своего ребенка. — Я не в восторге от мысли, что ты будешь жить так далеко…

Натан спрыгнул с кровати и крепко обнял мать. Она снова не смогла сдержать слез. Ее сын и в самом деле был удивительным. И он был достоен учиться в Хогвартсе.

Наконец они разомкнули объятия, и она заставила себя улыбнуться:

— На выходных поедем в Косой Переулок за всем необходимым. Мы сможем послать сову в Хогвартс оттуда.

— Спасибо, мам! Я тебя не разочарую, вот увидишь. Я стану лучшим волшебником, когда-либо переступившим порог Хогвартса! — он снова обнял ее.

Она рассмеялась. Такой самоуверенный и пылкий, полный решимости сделать все возможное, чтобы она им гордилась. Так похоже на нее саму в его возрасте… Она потрепала его блестящие, черные как смоль волосы и поддразнила:

— Ты весьма амбициозный молодой человек, если так считаешь! Ты ведь помнишь, что там учился Гарри Поттер?

Натана очаровывали истории, которые всякий раз при встрече рассказывали ему мама, дядя Рон и дядя Гарри. Он ухмыльнулся:

— Не такое уж и большое дело победить этого Волдеморта. К тому же это было десять лет назад.

Волшебница фыркнула и с удивлением возразила:

— Ты думаешь, что все это ерунда, да? Хотела бы я однажды увидеть, как ты пытаешься доказать это Гарри, а заодно и Рону.

— Дяде Рону ни за что меня не переспорить, — пренебрежительно отозвался он, добавив, — да и дядя Гарри тоже не думает, будто сделал что-то особенное.

— Что ж, должна согласиться, что скромность — одно из самых благородных качеств Гарри. Он никогда бы не признался, что сделал нечто выдающееся, — произнесла она с ностальгией и взглянула на сына. — И тебе бы у него этому поучиться, высокомерный ты дурень!

И они вместе рассмеялись.

— Так что, мам, мне действительно можно поехать в Хогвартс? — спросил мальчик и, получив утвердительный кивок, добавил, — я буду посылать тебе сову каждый день, обещаю!

Сияя, он взял мать за руку и усадил ее рядом с собой на кровать.

— Хочешь посмотреть, какие у меня там будут учебники?

— Конечно, Натан, — она смахнула остатки слез тыльной стороной ладони.

Они сидели на его постели, изучали список книг и болтали о Хогвартсе, что она делала только тогда, когда Гарри, Джинни или Рон приезжали в гости. Ее малыш вырос, пришло время и ему открыть для себя все те чудесные и волнительные вещи, которые мог предложить ему волшебный мир. Включая его отца…