Наводнение (гет)

Я стою одна над обрывом

И смотрю в холодную бездну.

Я уже вижу острые камни на дне…

Надо мной сгущаются тени,

Исполинские чёрные грифы,

Те, что зорко следят за движением тёмных планет.

Позови меня, останови меня,

Не дай стать мне жертвой обезумевших птиц.

Спаси меня, унеси меня

И больше не давай смотреть мне вниз⁽¹⁾.

1.

За окном лило так немилосердно, будто где-то там, за пеленой дождя, старик-Ной готовился второй раз спустить на воду свой ковчег. Дождь нескончаемым потоком сбегал по цветным стёклышкам, окантованным металлической сеткой. А я апатично раздумывал о том, что по пути домой надо бы заглянуть в супермаркет. Самый обычный, маггловский. Ни одна уважающая себя магическая бакалея не работает так поздно. Сказал бы уже кто-нибудь этим торговцам, что частные лавочки — прошлый век. То ли дело супермаркеты: всё перед глазами, есть время неторопливо выбрать нужное без назойливо следящего за тобой взгляда продавца. И самое главное — минимум общения, если только тебе не хочется поболтать где-нибудь в отделе живой рыбы или на кассе. Мне вот никогда не хотелось.

Я зевнул, покосившись на часы. Ещё немного — и можно закрываться. В помещении аптеки было пусто и тихо. Вид дождя за окном завораживал, и я вновь замер, тупо уставившись наружу. Вдруг дверь на улицу распахнулась, впуская неприятный сквозняк и мокрый звук. Тренькнул колокольчик, и внутрь зашла девушка. Волосы её изрядно промокли и тёмными волнистыми прядями неаккуратно обрамляли лицо. На белый пол немедленно потекла вода с длинного плаща. Я зябко поёжился, подумав о походе домой через эту непогоду.

— Профессор Снейп? — девушка подняла голову и вместо приветствия удивлённо уставилась на меня. Да я и сам немного смешался. Не так часто эту забытую богом дыру — крошечную аптеку, затерянную в глубинах Лютного, — посещали мои бывшие ученики.

— Как вы можете убедиться, я больше не преподаю, мисс Уизли, — поморщился я от так некстати нахлынувших воспоминаний. Только этого мне и не хватало! — Что вам угодно?

Стараясь побыстрее произнести заветную фразу, я мысленно всем своим существом взмолился, чтобы мисс Уизли поняла намёк и побыстрее убралась. И точно, она опустила взгляд в пол и, порывшись в кармане мантии, вытянула смятый клочок пергамента.

— Златоглазки — десять унций, сушёные крылья летучей мыши — шестьдесят унций... — пока она монотонно бубнила ингредиенты, уткнувшись взглядом в список, я потихоньку начал доставать препараты и складывать их на прилавок. И тут на очередном пункте меня словно ток прошиб.

— Вы что, собираетесь варить яд?

Она молчала, видимо, в надежде, что мне надоест сверлить её взглядом и я дам ей необходимое. Но не на того напала. Я сложил руки на груди, всем своим видом показывая, что требую объяснения.

— Это, кажется, не ваше дело, — она склонила голову набок и зло сощурила глаза.

— Думаете, куда придут авроры, когда найдут убитого вами человека?

— Никто не придёт, мистер Снейп.

Она протянула руку, чтобы схватить с прилавка уже выложенные товары, но немного недооценила мои способности. Я метнулся и крепко зажал в руке её запястье. Оно было такое тонкое, что, наверное, если бы я захотел, мог переломить его голыми руками. Уизли норовисто вскинула на меня свои глазищи, и зрительный контакт позволил ненадолго скользнуть в её мысли. Я отшатнулся.

— Ай! — вскрикнула Уизли, больно приложившись животом о выступ прилавка. Её руки я так и не отпустил. И более того, посмотрев вниз, я увидел, что на оголённом запястье белеет длинный белый шрам от пореза. Она перехватила мой взгляд и одёрнула рукав, резко подавшись назад. Но я и сейчас не отпустил ее руку.

— Мисс Уизли, если вам так уж хочется свести счёты с жизнью, не выбрать бы вам другой способ для этого. За пределами аптеки, в которой я работаю?

— У меня не хватило смелости... Стоило мне лишь увидеть кровь, так я чуть в обморок не грохнулась, — кривая неуместная улыбка разрезала её лицо. Потом она покраснела, поняв, что сболтнула лишнего, замялась и вновь дёрнула руку на себя. — И если вы не продадите мне ингредиенты, я просто пойду в другую аптеку.

— Какую другую, мисс Уизли? Вы время видели? И если судить по вашему вымокшему виду, вы также в курсе, что все аптеки в округе закрыты.

Я сверлил её взглядом, она кусала свои бескровные губы, сливающиеся по цвету с такими же бледным щеками.

— Не продадите, значит? — глухо переспросила она.

— Нет, — решительно ответил я и поскорее сгрёб товар, наконец отпуская её запястье.

Она развернулась и медленно пошла на выход. Пока я изучал узкую спину Уизли, в висках больно пульсировало мыслью, что если она сейчас уйдёт и всё-таки что-то сделает с собой, это будет отчасти — или даже полностью — моя вина. Вечер стремительно переставал быть томным.

— Мисс Уизли, почему вы не пользуетесь водоотталкивающими чарами? — крикнул я ей вдогонку первое, что пришло на ум.

Она взялась за ручку двери, готовая уже покинуть пределы моего тёплого мирка, но всё-таки задержалась.

— А зачем? Внешний комфорт ничего не стоит, — фраза показалась мне знакомой до боли, но я был слишком взволнован, чтобы разбираться, где мог её слышать.

Я поскорее вышел из-за прилавка и сделал к Уизли пару шагов. И с сомнением, будто давая возможность зацепиться за слова для начала разговора, она добавила:

— Да и плохо они у меня получаются, честно сказать.

— Я знаю кое-что поинтереснее простых водоотталкивающих, — протянул я лениво в то время, как сердце моё от волнения глухо бухало в груди. — Хотите, покажу?

Она пожала плечами, слегка переминаясь с ноги на ногу.

— Сейчас только, закрою всё здесь, — бормотал я, спешно сворачивая работу. С трудом зачаровав входную дверь, я наконец обернулся к Уизли. Она стояла под козырьком аптеки и нервно потирала озябшие плечи.

— Вот так, смотрите, — я поднял палочку над собой, проговаривая заклинание, а потом бесстрашно шагнул под дождь. — Получается что-то типа маггловского зонтика. Сухо и эстетично.

Дождь ударялся о невидимый купол, расправленный надо мной, и плавно стекал вниз, будто бы в самом деле по бокам невидимого зонта. Зайдя назад под козырёк, я показал нужные движения Уизли. Она быстро схватывала, и уже через минуту мы бодро шлёпали по лужам, тестируя чары. Молча так идти долго было бы крайне странно, но и отпускать её было категорически нельзя — и чего я сегодня такой добрый? — поэтому я как бы между прочим сказал:

— Если мы свернём в этот проулок, то сможем попасть в маггловский квартал. И там — совсем неподалеку отсюда — есть чудесное кафе, где мы могли бы поужинать. Предварительно наложив на свою одежду отвлекающие чары, конечно же.

Мы остановились друг напротив друга. Её взгляд бездумно и как-то потерянно блуждал по моему лицу.

— У меня только галеоны, — наконец ответила она неохотно.

— Ничего, я заплачу, — поскорее заверил я Уизли.

— Мне будет неудобно, — неуверенно протянула она, с сомнением взглянув на меня.

— Отдадите как-нибудь.

— Отписать вам нужную сумму в завещании? — она опять криво усмехнулась, вызывая у меня новый приступ раздражения. Не слушая больше её больного трёпа, я махнул головой в сторону проулка и зашагал в том направлении. Она пошлёпала рядом.

— Подходящая сейчас погода для мрачных мыслей, — протянул я. — Пока вы не пришли, я думал о Ное. Что, если небеса решили наконец покончить с нами?

Я растянул губы в улыбке — это не то чтобы казалось мне забавным, но не молчать же было, когда сам навязался к ней в провожатые.

— Не знаю, зачем бы небесам понадобилось это. Мне кажется, там уже давно махнули на нас рукой и занимаются чем-то более интересным.

— Вы полны оптимизма, мисс Уизли.

Она хмыкнула, а я внутренне возликовал, увидев знакомую вывеску. Что бы там кто ни говорил, а не так-то просто думать о смерти на сытый желудок. Уютное помещение кафе было заполнено тёплым светом, мягко бликующим на красной кожаной обивке диванчиков. Официант принёс меню, и я сразу открыл его на горячих блюдах. Весь день я только и мечтал, что о жарком с бараниной, и где-то пару часов назад уже готов был продать за него душу. Уизли вяло переворачивала страницы, особенно ни на чём не концентрируясь.

— Жаркое, шоколадный фондан⁽²⁾ и эспрессо со сливками? — предложил я, устав барабанить пальцами по столу.

— Я на диете. У меня на следующей неделе обмеры, — скупо ответила она.

— Не плевать ли на обмеры, если вы были решительно настроены сварить яд сегодня ночью? — язвительно искривил я губы. Она посмотрела недоверчиво, словно такая простая мысль не приходила к ней в голову.

— Я думала, вы хотите меня отговорить от этого дела, — в её глазах блеснул злой огонёк.

— С чего вы взяли? Просто не хотел быть к этому причастен.

Она посмотрела на меня чуть ли не с обидой. А я невозмутимо заказал подошедшему официанту два жарких, кофе и пирожное.

— А вы ничуть не изменились, мистер Снейп, — протянула она почти насмешливо.

— Должно же в этом мире что-то оставаться неизменным?

Она вновь чуть пожала плечами и принялась рассматривать обстановку, а я — её. На язык так и просились вопросы о том, как она дошла до жизни такой, но я сдерживался. Она спросила, давно ли я хожу есть к магглам, я ответил, что заведения в Лютном никуда не годятся. Когда наконец принесли еду, от мяса шёл дивный аромат, от которого рот немедленно наполнился слюной. Я взялся за приборы, искоса поглядывая на Уизли. Она ела молча, не привередничая. Сказывалось, видимо, воспитание Молли Уизли. Официант принёс десерт, на что она только жалобно застонала:

— Я больше не могу, мистер Снейп! Съешьте его сами.

— Не люблю сладкое, — ответил я, подталкивая к ней тарелку с фонданом.

— Ну пожалуйста, мистер Снейп! — она так умильно сложила руки ковшиком перед грудью, что я, сам от себя такого не ожидая, ответил:

— Давайте тогда пополам, мисс Уизли. Я, знаете ли, тоже берегу свою фигуру.

Она весело засмеялась, чудно запрокидывая голову, так что высохшие и вернувшие себе огненно-рыжий цвет волосы взметнулись за плечами. Мы доели десерт. Сложно признаваться себе, но мне это безумно нравилось, будто мне снова двадцать и впереди вся жизнь. Хотя кого я обманываю? В двадцать моя жизнь уже была дерьмовее некуда. Я на память процитировал Шелли⁽³⁾ с какой-то пафосной темой, подходящей случаю. Она неожиданно подхватила. Уизли любила поэзию и могла говорить о ней часами, как она сама мне призналась. И вот через пару минут мы уже шли по опустевшим к ночи улочкам Лондона, скользя между лужами, в которых множился жёлтый свет постепенно гаснущих окон. Дождь прошёл, и было так неожиданно тихо, что звонкий приятный её голос трогал что-то в глубине моей души, заставляя, как дурака, улыбаться и прятать нервно дрожащие пальцы в карманы старой мантии. Когда она осоловело припала ко мне, обхватывая тёплыми пальцами мой локоть, стало понятно, что пришла пора расходиться. Я проводил её до порога съёмной квартиры, в глубине души полагая на этом мою миссию по спасению Уизли оконченной. Я аппарировал домой, стараясь унять противоречивые иррациональные чувства, охватившие меня с головы до ног.

А через неделю из газеты я узнал, что она упала с метлы и разбилась.

2.

Я проснулся в поту. Мне снился зал суда. Там, где, надрываясь, кричал Поттер на всё собрание Визенгамота — полный состав, ясное дело, — пытаясь донести до безликих чиновничьих лиц, какого хорошего человека они хотят упрятать за решётку. Конечно, насчёт "хорошести" можно было с ним поспорить, но это было не в моих интересах, и я молчал. Желание говорить не добавляли и дементоры, зловещими тенями нависшие по обе стороны от моего кресла. В ушах с криком Поттера мешался плач Лили, вызванный присутствием вышеупомянутых тварей. Если бы не доблестные авроры, прочёсывающие поле вокруг Хогвартса вопреки здравому смыслу и поговорке "После драки кулаками не машут", так и загнуться бы мне в бывшем пристанище мёртвого оборотня. А так: достали, откачали и доставили прямёхонько в зал суда.

...На улице накрапывал дождь. Я отвязал от лапки совы, назойливо долбившейся ко мне в окно, "Пророк" и, едва собравшись, переместился на работу. Меня оправдали тогда, но очень неохотно. И никто так до конца и не поверил в мою лояльность "свету". Даже справедливая МакГонагалл только руками развела и облегчённо вздохнула, когда я подписал увольнительное. Во мне в равных пропорциях мешались несовместимые чувства: с одной стороны, облегчение от конца нелюбимой деятельности, а с другой — обида на... Впрочем, вот эту обиду на общество, которому плевать было на мои заслуги, я тщательно пытался подавить, настолько мне самому было противно по слабости своей испытывать чувство, хоть сколько-то похожее на желание одобрения со стороны окружающих. По справедливости говоря, не ради общества всё это было затеяно.

Я работал теперь в аптеке в Лютном. Не такой уж обширный у меня был выбор. А Гудман — хозяин лавки — был человек терпимый. Он в основном сам варил все зелья, прибегая к моей помощи только в случае крайней нужды. Мы занимались тем, чем занимаются все лавочки в Лютном. Торговали официальным и немного запрещёнкой, из-под полы. Какого чёрта я тогда не продал все эти ингредиенты Уизли? Да просто далеко не с каждым мы торговали нелегальным или подобным набором компонентов без рецепта. Да и потом, всё-таки я учил девчонку столько лет, знал её родителей. Что я, не человек, что ли? И, несмотря на мои старания, стоило мне развернуть газету — на работе в такой час было совершенно пусто, — как с первой полосы взглянуло серьёзное молодое лицо. Джинни Уизли, изображённая на снимке, постоянно оборачивалась на что-то, находящееся за пределами кадра, отвлекалась на секунду-две, и потом лицо её озарялось улыбкой. А над колдографией шёл крупный трагичный заголовок: "Дж. М. Уизли, подающая надежды звезда "Холихедских гарпий", разбилась, упав с пятидесятиярдовой⁽⁴⁾ высоты". В груди почему-то отчаянно похолодело. Не слушающимися руками я переворачивал страницы газеты, пока не добрался до нужной статьи. Быстро пробежав заметку, я от души выругался в адрес беспринципных газетчиков, ради сенсационного заявления готовых на любую спекуляцию человеческими чувствами. Уизли действительно упала с метлы. И в самом деле серьёзно пострадала, но осталась жива. Я в сердцах смял газету и приготовился ждать. Часа через полтора в лавку наконец заявился Гудман, и я всеми правдами и неправдами уговорил его отпустить меня на пару часиков.

В холле Мунго к привет-ведьме выстроилась длинная очередь. Я поднял воротник мантии повыше, закрывая щёки почти до половины, и пристроился в конец людской толпы. Через какое-то время мне таки удалось попасть в отделение "Травмы от рукотворных предметов". Выглянув из-за угла, сквозь приоткрытую дверь палаты я заметил сухопарую фигуру Артура и светловолосую женщину — Флёр Уизли, скорее всего, — стоящую вполоборота и держащую на руках малыша лет трёх. Не надо быть гением, чтобы догадаться, сколько ещё представителей этой славной семейки столпилось внутри. Я нервно заозирался — совершенно не с руки было вот так вдруг возникнуть из небытия. Заприметив в конце коридора жёлтый халат медведьмы, я терпеливо дождался, пока она поравняется со мной, и уж тут преградил ей путь. На ходу сочинил историю о моей девушке, которая ужасно пострадала и к которой мне надо во что бы то ни стало попасть в палату. Но вот беда: её родственники совершенно не одобряют нашего союза. Сами, мол, понимаете, такая разница в возрасте... Медведьмочка сочувственно покивала и решительно направилась в палату. Через пару минут в коридор хлынули многочисленные Уизли. Интуиция меня не обманула: быстрым взглядом можно было насчитать человек десять. Девчонка должна быть мне благодарна: такая орава вопящей родни над душой явно не способствовала выздоровлению. Обернувшаяся медведьма подмигнула мне и продолжила свой путь, а я глубоко вздохнул, внезапно лишившись присутствия духа.

— Какого чёрта, Уизли? — зашипел я от двери, пытаясь найти точку опоры в разговоре. — Вы всё-таки решили завершить начатое?

— Мистер Снейп? — удивлённо ответила она, чуть скашивая глаза в мою сторону. Только и оставалось, что ахнуть. Уизли лежала, забинтованная сверху донизу. Шея её вовсе не поворачивалась, зафиксированная тугой перевязкой. — Что вы здесь делаете?

— Пришёл выразить своё крайнее недовольство тем, что потратил на вас целый вечер, а вы всё равно решили самоубиться.

— Это был несчастный случай, — ответила Уизли, морща нос.

— Вы забыли, что я всегда знаю, когда мне кто-то врёт? Никогда не поверю в подобное совпадение.

Она молчала. Пахло Костеростом и Бадьяном. Губы девчонки потрескались, и она то и дело их облизывала. Мне надоело изображать из себя памятник немому укору, и я прошёл внутрь, наливая воды в стакан на прикроватной тумбочке из графина, найденного тут же.

— Хотите? — качнул я бокалом, поднимая его так, чтобы Уизли могла видеть.

Вместо ответа она лишь ещё раз облизала пересохшие губы.

— Тогда ответьте мне, действительно ли вы случайно свалились на стадионе или преднамеренно?

Она прикрыла дрогнувшие веки. Её длинные рыжие ресницы бросали бархатные тени на бледные щёки.

— Да, вы правы. Я нарочно это сделала.

— И куда только смотрит тренер? — мне немедленно захотелось кого-нибудь убить: Уизли, тренера, себя, за то, что припёрся сюда и слушал этот душный бред.

— Дайте воды, вы же обещали, мистер Снейп!

— Да держите вы свою воду! — я с досадой приподнял её голову и помог сделать пару глотков. — Я думал, на тренировке любой готов подхватить игрока Левитацией.

— Так и есть. Просто я наложила на себя отвлекающие внимание чары.

— Вы идиотка, Уизли! — само собою вырвалось моё негодование. Я понять не мог, отчего мне стало так досадно.

— Вы явились сюда оскорблять меня? Зачем вы вообще пришли, мистер Снейп?

— Пришёл и пришёл, что вы прицепились! — вместо ответа буркнул я. — Решил обеспечить вам немного тишины и покоя и прогнать вашу шумную семейку. Не благодарите.

— Да, кстати, сейчас придёт целитель, так что вам лучше поторопиться.

— Не придёт. Я специально попросил медведьму выгнать всех отсюда. И мне пришлось для этого совсем немного ей соврать.

— Зачем?

— Что зачем? А вы хотели бы, чтобы я заявился сюда при всём честном народе и полчаса со всеми раскланивался?

— Ну да, должно быть, это смотрелось бы глупо, — согласилась Уизли, немного сглотнув. Было видно, что мои слова не избавили её окончательно от всех вопросов. — Так что вы сказали медведьме?

— Сказал, что у нас в некотором роде отношения. Не смотрите на меня так, истории о трагической любви лучше всего действуют на женщин всех возрастов. И да, раз уж такое дело, зовите меня Северус.

Один гриндилоу знает, что заставило просить звать меня по имени. Может, сказалась старая шпионская привычка сводить концы с концами, чтобы не поймали на лжи, а может быть, не только это. Ведь, по правде сказать, непреодолимость моего бывшего статуса и авторитета уже меня самого утомила.

— Хм. Ладно, — она вздохнула, давя готовый вырваться стон боли. — Можно мне ещё воды, Северус?

Я закатил глаза, дал ей ещё раз напиться и потом, поставив стакан на тумбочку, присел рядом с кроватью на так кстати подвернувшийся стул.

— Так что случилось, Уизли? Джинни. Поттер бросил? — я не хотел, честно, но в конце всё равно прорвался смешок. Она тут же словно озверела.

— Думаете, можно вот так заявиться к человеку и попросить немедленно вывернуть перед собой душу? С чего бы это?

Она изо всех сил скашивала злые глаза, а я ведь даже понимал её. На месте Уизли я бы реагировал точно так же. Если не хуже.

— А с Поттером мы расстались. Давно. Все газеты этим пестрели.

Может, и было такое. Не помню. Я вообще старался перелистывать маломальское упоминание Поттера где-либо. Накушался, хватит.

— А ну всё понятно, такая потеря. Действительно, хоть в петлю лезь.

— О, да вы издеваетесь!

— Нет, вовсе нет. Герой, красавец, состоятельный мальчик, бравый аврор — мечта всех домохозяек за тридцать. Есть о чём жалеть.

— Я его бросила, понятно?

Вот только подробностей личной жизни Поттера мне и не хватало. Приехали. Хотя мне тут же захотелось спросить, что же столь ужасного сделал мальчишка, что даже такой фанатичной барышне, как Джинни Уизли, это надоело. Мучил котят, нахамил Молли, переспал с поклонницей? Я изо всех сил постарался прикусить себе язык, чтобы не быть проклятым сразу же, как только Уизли освободится от бинтов.

— А если серьёзно, я просто хотел сказать вам — что бы ни происходило, жить всегда лучше, чем кормить червей в могиле, — помолчав, я добавил: — Вы должны быть сильной, а не соплячкой и размазнёй.

— Идите к дракклам, — зло выплюнула она и заплакала.

Я чертыхнулся в ответ и стал рукавом вытирать её слезы, скатывающиеся по щекам и увлажняющие бинты. В панике обещал превратить её в жабу, если она не прекратит. Уизли утихла и потом гнусаво шмыгала носом. Я попросил её не делать из меня посмешище — раз, и бурю в стакане — два. И что если уж так ей хочется, то пусть сводит свои счёты с жизнью до конца, а не предпринимает слабые попытки, годные только на выжимание жалости из окружающих. А мне на работу давно пора. Я ушёл, предварительно ещё раз напоив её водой, мысленно ругаясь последними словами и чувствуя себя если не Алисой на краю кроличьей норы, то кем-то очень на неё похожим.

1) (с) Flёur "Исполинские чёрные грифы". Здесь и далее.

Вернуться к тексту

2) Шоколадный фондан (фр. — "тающий шоколад") — популярное французское десертное блюдо, кекс из шоколадного бисквитного теста.

Вернуться к тексту

3) Перси Биши Шелли — английский писатель, поэт и эссеист. Один из классиков британского романтизма. Был женат на Мэри Шелли.

Вернуться к тексту

4) 50 ярдов равняются 45,72 метрам.

Вернуться к тексту