Мир застыл на одном человеке… (гет)

Это было безумно жаркое лето девяносто восьмого года. Солнце палило нещадно, трава пожелтела, словно осенью, воздух прогрелся так, что каждый вдох обжигал лёгкие. Находиться днём на улице можно было только в тени. Большинство людей оставались дома до вечера.

Раскидистый дуб на берегу небольшой реки надёжно укрывал путников от пекла, а вода — эта поистине живительная влага — дарила им лёгкую прохладу.

На тонком клетчатом пледе под ветвистым деревом сидела Гермиона Грейнджер с книгой в руках.

Она перелистнула страницу и посмотрела вверх. В небе летали три фигуры — это Рон, Гарри и Джинни играли в квиддич. Солнце уже садилось, красным пятном мерцая на горизонте. Засидевшиеся дома и уставшие от жары друзья решили немного размяться. Снизу их игра была похожа на причудливый танец: они сближались и отдалялись, летели друг за другом, пикировали вниз и снова устремлялись вверх.

Вот фигуры в очередной раз сблизились и вместе ринулись к земле. Гермиона выделила из них только одну, самую высокую, широкоплечую, с растрёпанной рыжей шевелюрой, — фигуру Рона.

Он резко приземлился и направился к Гермионе, оставляя позади себя вихрь и вытирая пот со лба сгибом локтя.

Гермиона смотрела на него почти не моргая и была не в силах отвести взгляд. Когда Рон находился рядом, она чувствовала себя защищённой, она легко дышала, она знала, что всё будет хорошо.

Их роман стремительно развивался, полностью погружая их в пучину чувств, унося в мир, где кроме них никого не существовало.

Читая учебники, Гермиона могла надолго застрять на одной странице, вспоминая их с Роном жаркие объятия, вкусные поцелуи и долгие разговоры. Тогда на её лице появлялась глупая, но такая счастливая улыбка. Только Рон мог вызвать своими шутками её смех, только от его прикосновений по коже Гермионы бегали мурашки, а в животе порхали бабочки. От его взгляда она краснела, но и сама не сводила с него глаз.

Вот и сейчас Гермиона засмотрелась на раскрасневшееся от солнца лицо Рона, на капли пота, всё ещё стекавшие по лбу, на мокрые рыжие волосы, на любимые веснушки. Он широко улыбнулся и заглянул ей в глаза.

— Не смотри на меня так, — сказал Рон, и его уши покраснели от смущения. Заметив это, Гермиона залилась звонким смехом. Вслед за ней рассмеялся и Рон.

Гермиона протянула ему фляжку с прохладной водой. Рон начал жадно пить, вода потекла по подбородку, достигла шеи и скользнула под майку, отчего на ней появились мокрые пятна. Гермионе вдруг захотелось повторить этот путь — провести теплыми ладонями по груди Рона, спускаясь всё ниже и ниже. Она готова была расцеловать его веснушчатое лицо, зарываясь руками в его волосы, слегка покусывая губы, посасывая мочку уха. Гермионе не терпелось упасть на плед и, увлекая Рона за собой, укрыться его объятиями, пощекотать своими волосами его лицо, долго смеяться над тем, как он выплёвывает их, как щекочет её в ответ и целует везде, где только пожелает.

Лето скоро закончится, Гермиона уедет в Хогвартс и не сможет часто бывать в Норе. Кроме учебы, она должна будет уделить время своим родителям. Поэтому сейчас Гермиона хотела запомнить каждый миг, забрать все причитающиеся ей поцелуи, которые они упустили, оставить в памяти как можно больше дней, проведенных рядом с Роном. Дней, когда её мир застыл на одном человеке.