Приключения Васи Пупкина, начинающего синигами (джен)

— А потом он и говорит: "Я и есть Кира!" — Савва Пимокатов сделал торжествующую паузу.

— Он чего, с дуба рухнул? — спросил Вася, пропустивший половину рассказа. — Чего он девчоночьим именем назвался?

— Ты чего, больной? — возмутился Савва. — Каким ещё девчоночьим? Кира — это значит киллер! Он там всех убивал!

— Прямо так и всех? — недоверчиво поинтересовался Вася. — А здоровья у него на всех-то хватило?

— Да ты ваще не в теме, — махнул рукой Савва, — у него же тетрадь была! И он их всех тетрадью убивал!

— У меня вон их пять, тетрадей-то, — буркнул Вася, — и дневник ещё. Ими разве что таракана убьёшь.

— Это же тетрадь смерти! — Савва сунул приятелю под нос телефон, на котором красовалась чёрная тетрадка с нерусской надписью. — Деснот!

— А в лоб? — мрачно спросил Вася. — Сам такой!

— Это тетрадь смерти по-английски! — Савва ткнул пальцем в надпись. — Переводится так! Кого в неё запишешь, тот помрёт сразу!

— Угу, — насмешливо сказал Вася, — матери вон три года из налоговой бумажки таскали. Что у неё налог за машину не плачен. А это не её машина была вовсе, а однофамилицы! Ты соображаешь, чего говоришь!

— Там в лицо человека знать надо, темнота, — снисходительно пояснил Савва, — кого не знаешь, тот и не помрёт! Прикинь, нам бы такую тетрадку!

— Тебе она на кой? — удивился Вася. — Вот была бы это тетрадь денег...

Он вздохнул. С деньгами у него в семье было плохо. Бабкина пенсия да материна зарплата на четверых человек, собаку Цивиля и кота Тихона. Не разгуляешься.

— Денег — это да, — согласился Савва, — только вот тетрадь смерти тоже ничего! Вот прикинь — написал ты туда Биссектрису — и математики не будет! И ваще — всех училок записал — и можно в школу не ходить, классно же!

— И будешь ты в город таскаться, в ихнюю школу, — Вася посмотрел на приятеля, как на идиота, — да ещё деньги на автобус тратить.

— Так мы ихних училок тоже запишем, — удивился Савва, — делов-то! И всех, кто мешать будет! К тетрадке же ещё синигами полагается!

— Чего полагается?

— Ну, бог смерти японский, — охотно пояснил Савва, — Рюк зовут. Он прикольный, яблоки жрёт как не в себя. Ты ему яблок дашь — а он тебе поможет.

— Японский бог, значит, — Вася посмотрел ещё раз на телефон, откуда теперь скалилась ухмыляющаяся жутковатая рожа с красными зенками, и хмыкнул:

— Ну-ну...

* * *

Тетрадь смерти Вася решил сделать из дневника. Ну а чего — как раз подойдёт. Выдрал оттуда все исписанные страницы — а то мало ли чего, заклеил обложку с гербом России и рожей бывшего губернатора — дневник достался в качестве подарка от местных властей, когда губернатора попросили с работы — чёрной бумагой, потом скотчем прилепил сверху белую бумажку с надписью "deat note".

— Врага надо знать в лицо, — торжественно заявил Вася, выкладывая на стол стопку учебников.

Вписать в тетрадь смерти он решил не училок — а именно учебники. Вот не будет математики — и хорошо. А Биссектриса пускай живёт, хоть она и зараза. К тому же, как бабушка говорила, "свято место пусто не бывает" — новую математичку найдут, а та, может, ещё хуже будет. А так — нет русского, нет математики, истории, литературы... Вот физкультуру можно оставить и ОБЖ с технологией. Три урока в день — и поесть в столовке забесплатно. И всё. И домашку можно не делать.

Он старательно переписал названия учебников в бывший дневник, с ненавистью глядя на каждый из них. Алгебра, геометрия, русский язык, литература, география, физика, химия, новая история, история Отечества, обществознание, английский язык...

— Прощайтесь с жизнью! — злорадно пообещал Вася своим злейшим врагам. И, поправив корзинку с яблоками, добавил ещё испеченный бабушкой слоёный яблочный пирожок.

Жадиной Вася не был никогда.

Минуту он ждал, с замиранием глядя на старые часы с секундной стрелкой, а потом разочарованно вздохнул.

И в этот момент прямо из воздуха появилась рука в пижонском чёрном пиджаке — то есть рукаве от пиджака и со здоровенными супернавороченными часами на запястье, сцапала корзинку и пирожок и исчезла.

Чтобы, возникнув через мгновение, отвесить Васе щелбан по лбу.

Больно!

Когда Вася проморгался, на столе лежали учебники, целые и невредимые, пустая корзинка из-под яблок и... англо-русский словарь вместо бывшей "Тетради смерти".

С запиской: "Английский учи, дурень!"