Рабочие будни Уолдена МакНейра, ликвидатора опасных существ, часть 6. Экзамен (джен)

Утро не предвещало ничего особенного. Уолден, как обычно, проснулся, плотно позавтракал яичницей с беконом и колбасками, запил всё это чаем с любимым шотбредом, оделся, собрался, и ровно в девять открыл дверь в свой Отдел. И сразу увидел объявление на стенде: «Всем СРОЧНО зайти к А. Диггори».

Настроение у МакНейра сразу испортилось. Подобные вещи никогда не предвещали ничего хорошего — но деваться было некуда, и он пересёк небольшой холл, постучал в дверь кабинета Амоса Диггори и вошёл после раздавшегося из-за неё невнятного восклицания.

Вид начальника Отдела регулирования магических популяций и контроля над ними Уолдену не понравился: тот уже сейчас выглядел взмыленным и замученным — словно уже отпахал полный рабочий день.

— А, — сказал он при виде МакНейра. — Вот и ты. Опаздываешь.

— Девять часов, — с некоторым удивлением ответил тот. — У нас изменились часы работы?

— У нас экзамен, — с раздражённым упрёком ответил Диггори и вручил МакНейру серую папку. — Поднимайся — уровень один, кабинет сто тридцать четыре. Бегом! Они уже начали.

— Что за экзамен? — нахмурился Уолден, но Амос не был расположен беседовать:

— Аттестационный. Бегом наверх! Сам только узнал, — всё же признался он. — Внеплановая проверка.

— Угу, — буркнул МакНейр, уже идя к выходу из кабинета и открывая на ходу папку.

Её содержимое, к сожалению, не сказало ему почти ни о чём: там обнаружились только бланки, частью просто пустые, частью — с клеточками, и его личная карточка со стандартной служебной биографией и тем колдофото, что было сделано в момент устройства Уолдена на работу. И хотя с изображённым на нём мальчишкой он сам теперь уже имел мало общего, оно ему нравилось.

У лифтов он столкнулся с Робертом — рослым бородатым волшебником, считающимся у них в отделе лучшим специалистом по магической селекции. Формально они с Уолденом были коллегами — Боб тоже числился в комиссии по обезвреживанию опасных существ — но на деле их пути почти никогда не пересекались: к ликвидации Роберт не имел никакого отношения.

— Не знаешь, что там будет? — озабоченно спросил он, здороваясь с Уолденом.

— Да кто ж их разберёт, — пожал тот плечами, вежливо пропуская коллегу вперёд в лифт. — Узнаем сейчас.

— У меня там барсуберты, — нервно проговорил Боб. — Им от силы неделя… вчера принесли. Их нельзя оставлять без присмотра!

— Кто? — переспросил Уолден.

— Барсуберты, — повторил Боб. — Мы пока их так назвали. Помесь барсука и клабберта.

— Чего? — изумился МакНейр. — Это как?

— Да вот, — с досадой нахмурился Боб. — Вывел один любитель. От барсуков у них голова и тело, а от клаббертов — хвост и лапы. И светятся все.

— Развелось дебилов, — МакНейр поморщился. — Я загляну потом посмотреть?

— Если выживут, — вздохнул Боб. — Не пойму пока, насколько они жизнеспособны. Я в три ночи ушёл — устраивали их вчера… пытались понять, чем они питаются.

— И чем? — они вышли из лифта, пересекли Атриум и двинулись по длинному коридору.

— Барсучьим молоком и полупереваренными насекомыми, — ответил Боб.

— Кем переваренными? — уточнил МакНейр.

— Клаббертами, конечно, — Боб вздохнул. — Вот в этом-то и проблема. Пока нашли вчера одного, пока вставили ему трубку… Я боюсь, как бы малыши не заболели. Некстати как это! — он хлопнул по папке пальцами.

— Да сейчас сдадим быстро, — отмахнулся МакНейр, — и пойдёшь к ним.

Однако получив листы с заданиями, Уолден осознал, что, похоже, с прогнозом ошибся.

Экзамен состоял из двух частей: тестовой и с открытыми ответами. Уже на первой МакНейр занервничал: нет, сами вопросы сложны для него не были — проблема была в том, чтобы их… понять. Потому что на то, чтобы расшифровать и перевести на нормальный английский что-то вроде «Отметьте ситуации, для которых в ходе обрядового действа волшебник вынужден преодолеть субъективную самозамкнутость путём индивидуальной разгрузки посредством приобщения к целостности мира, разобщённого в процессе неправомочного сотворения несанкционированно жизнеспособного органического существа» у Уолдена уходило минуты две. Так ещё и ответы явно были составлены тем же автором!

Впрочем, тестовая часть оказалась разминкой. Когда, закончив её, Уолден перешёл ко второй и уставился в длинный, почти на страницу, текст, у него свело зубы. Он даже зажмурился, но когда снова открыл глаза, легче, конечно, не стало. «Отсутствие общего института власти как организованного целого, нетерпимо отстаивающего свои права против посягательства маггловской светской власти и, особенно, церкви, обусловило соответствующее отсутствие социального заказа на разработку особого архитектурного типа для культового строительства общей архитектоники власти, которая могла бы взять на себя сплавливающую функцию…» О чём это вообще, с тоскою подумал Уолден. Оглянувшись и обнаружив точно такое же выражение на лицах своих коллег, он глубоко вздохнул, сосредоточился — и попытался вспомнить, как лет в шесть, когда дед учил его читать, решил, что он уже взрослый, и однажды попытался прочесть «Пророк». И как сидел, обдумывая каждое пока ещё с трудом сложенное из букв слово и пытался понять его смысл. Тогда у него это не вышло — слова в предложения так и не сложились — и сейчас он снова испытывал это почти что забытое чувство беспомощности и раздражения.

Нет, он сумеет. В конце концов, это же по-английски!

«Столь материальный характер связи между магическим и человеком в пределах зрелой волшебной традиции не только свидетельствует о жизненности наиболее древних форм мифологического мышления, но также доказывает неразмежеванность сакрального и профанического, этого и того мира.» Мерлин… Мордред, Моргана и… Как интересно — он никогда прежде не обращал на это внимания — почему они все на «М»? Нет, он не будет отвлекаться. Так, что там? «…материальный характер связи между магическим и человеком в пределах зрелой волшебной традиции…»

А любопытно, отвечать нужно в том же стиле? Нет, этого он точно не сможет. Абсолютно точно!

Хотя…

Как там его учил в школе Люциус? «Если не можешь сформулировать сам — составь ответ из коротких цитат». Кажется, пришло время попробовать.

К концу экзамена Уолден даже начал ощущать некоторый азарт. Он что, не обыграет этого гения канцелярита? Хотя нет, это уже не канцелярит — это что-то другое. Что-то научное… нет — наукообразное. Любопытно, тот, кто написал это — он издевался, или он действительно вот так думает? Несчастный человек, если разобраться… это что же должно быть в его башке, если там слова вот так складываются?

Разошлись они все ровно с сигналом об окончании — и, как выяснилось уже в кулуарах, далеко не все успели завершить работу.

— Меня уволят теперь, — тоскливо говорил Роберт, когда они с Уолденом в хвосте небольшой толпы плелись к лифтам. — Я даже до текста не дошёл! Я спал-то часов пять… башка вообще не варит…

— Не уволят, — успокоил его Уолден. — Зарплату это да — срежут.

— Уволят, — помотал тот головой.

— А через неделю наймут обратно, — улыбнулся МакНейр. — Куда мы без тебя? Кто всю работу делать будет? Специалистов нет. Тем более, за такие деньги.

Как в воду глядел.

Результаты экзамены были обнародованы через неделю — и предсказуемо оказались, как выразился Диггори, «возмутительно низкими». Шестеро экзамен вообще не прошли — и были уволены… и приняты на работу на те же должности с тем же окладом на следующий же день.

— А что — я должен лишаться из-за бюрократов отличных сотрудников? — прокомментировал это Диггори. — Открылись вакансии — я их заполнил. Какие ко мне претензии?

Ещё почти половина сотрудников Отдела не дотянули тест до шестидесяти процентов — и были до следующего экзамена лишены трети зарплаты… и премированы ровно на ту же сумму.

— Ну все же люди, — заметил Диггори. — Все понимают, что иначе народ разбежится — и будет катастрофа. Коллапс!

Тех, кто сдал тест больше чем на девяносто процентов, оказалось трое — и, вручая Уолдену честную премию, Диггори спросил:

— Как тебе удалось? Я сам набрал восемьдесят четыре.

— Тяжёлое детство, — усмехнулся МакНейр. — «Пророк» и старые книги. И длинные зимние вечера, когда нечем заняться. Я тогда научился читать даже философские трактаты — у нас завалялось два.

…А барсуберты выжили. Но разбежались — и их потом несколько дней ловили всем отделом, вытаскивая из самых разных мест. Но это уже совсем другая история.