Рабочие будни Уолдена МакНейра, ликвидатора опасных существ, часть 7. Феи. Праздник (джен)

— О! Уолден, — голос Диггори остановил уже положившего руку на ручку двери МакНейра. — Ты, вроде, ещё ничем не озадачен на завтра?

— В смысле? — настороженно переспросил МакНейр. Ох, не нравился ему ни тон, ни выражение лица начальника: не любил Уолден вот этот фанатичный блеск энтузиазма ни в его глазах, ни вообще в чьих бы то ни было.

— Праздник завтра, — потёр руки Диггори. — Юбилей.

— Чей? — обречённо поинтересовался Уолден.

— Министерства! — возбуждённо рассмеялся Диггори. — Ну ты что?

— Так весной же, — озадаченно нахмурился Уолден. И добавил неуверенно: — И ведь, вроде, в следующем году?

— Так это официальный, — отмахнулся Диггори. — Дата, так сказать, открытия. А это основания. Да ты как будто в понедельник на общем совещании не был!

— Не был, — подтвердил Уолден. — У меня ещё с ночи вызов был, я самку тибо ловил. С поросятами. Шестнадцать штук, между прочим, — не удержался он от хвастовства. Ещё бы! Через год, когда поросята вырастут, он получит почти две — точнее говоря, одну целую и семь десятых второй — шкуры, которая, конечно же, была не так хороша, как драконья кожа, но всё же защищала неплохо. Не таскать же драконью кожу постоянно. — Почти двое суток за ними гонялся — какое совещание?

— Очень плохо, — назидательно проговорил Диггори.

— Что поймал? — осведомился Уолден. — Не надо было?

— Что ты не интересуешься жизнью министерства, — упрекнул его начальник. — Завтра внутриминистерский праздник — день, когда на Совете Волшебников было принято решение о создании Министерства. Так у тебя, ты говоришь, нет никакого поручения? — спросил он с тем самым выражением, которое всегда обещало непредвиденные неприятности.

— Амос, — проникновенно проговорил Уолден. — Вот как на духу — мне бы выспаться, а? Вот, знаешь, лечь, закрыть глаза — и всё. Я даже жрать уже не хочу. Я двое суток по лесам носился. И горам. Можно мне просто…

— Так ведь это вечером, — успокоил его Диггори. — Успеешь выспаться. А потом…

— А что так внезапно-то? — с тоской спросил МакНейр. — Да ещё среди недели. Никогда не праздновали же.

— Будет делегация из Франции, — потёр руки Диггори. — Фадж решил, что будет славно поразить их чем-нибудь — вот, всплыл праздник… в общем, — деловито оборвал он сам себя. — С тебя феи. Сотни три. И не забудь мантию парадную.

— Чего? — МакНейр обалдело уставился на Диггори. — Где я их возьму сейчас? В декабре? Да ещё три сотни?

— Зима тёплая сейчас, — отмахнулся Диггори, в чьих глазах плясал смех.

— Амос, ну серьёзно, — взмолился Уолден. — Я чуть жив и еле на ногах стою. Почему вдруг я? Пускай вон Боб их сделает…

— Нужны только настоящие! — категорично отрезал Диггори. — Но можешь попросить его о помощи. Карт-бланш тебе, — сказал он и махнул рукой: — Ну всё — иди, иди. Тебе и вправду надо выспаться — выглядишь не очень. Праздник завтра в пять, но феи нужны к двум. Иди, отдыхай.

— Спасибо, — МакНейр вложил в это слово весь свой сарказм — и вышел, с некоторым трудом удержавшись от того, чтобы хлопнуть дверью.

Где, вот где взять «сотни три» фей в декабре? Летом Уолден представлял, где можно их набрать: были у него в лесу полянки, где сей дурной народец обитал, но в декабре?

Хотя они ведь где-то спят, предположил он, сворачивая не к лифтам, а в комнатку, в которой обитал Роберт — они все негласно называли её «отделом незаконной магической селекции», хотя формально она просто относилась к родному подразделению Уолдена.

— Сколько живут феи? — спросил МакНейр с порога, у которого остановился, с некоторой опаской оглядывая заставленную клетками и ящиками комнатёнку, в центре которой за большим столом, загромождённым донельзя, в большом удобном кресле восседал Роберт.

Уолдену было немного стыдно задавать такой вопрос, конечно — но, ей Мерлин, он не помнил этого. Откуда? Экзамен он сдавал лет четырнадцать назад, и с тех пор, как поступил на должность ликвидатора, про фей не вспоминал ни разу: они никогда не попадали в сферу его внимания. Потому что никто и никогда не вызывает ликвидатора на них: феи не особенно любят волшебников, и прогнать их легче лёгкого. А вот заманить — сложнее. Да и нет от них вреда — сплошное удовольствие и польза от пыльцы. Особенно для женщин. Так что нет волшебника, которому бы в голову пришло заказать в министерстве их изничтожение.

Вот Уолден о них и позабыл.

— А, — откликнулся откуда-то из-за бумажных гор Роберт. — Тебя припрягли на это, значит?

— Угу, — Уолден снова огляделся и спросил: — Есть сейчас кто-нибудь в бегах?

— Нарлоглизни, — тут же отозвался Роберт. — Но они пугливые пока. Шесть штук найти осталось. Ты закрыл дверь?

— Разумеется, — Уолден улыбнулся. — А это как вообще?

— Да вот нашлась одна такая селекционерка, — осуждающе ответил Роберт, которого Уолден по-прежнему так и не видел. — Вывела себе на радость — соседям на… а-а-а, — было похоже, что он махнул рукой.

— Как выглядят-то?

— А поди сюда, — позвал его Роберт. — Только под ноги смотри.

МакНейр, светя себе Люмосом — потому что освещение у Роберта традиционно было тусклым — и переступая через стопки папок и бумаг, а также клетки и коробки, пробрался к столу.

— Красавцы, а? — с видимым удовольствием спросил Роберт, показывая на довольно крупный аквариум, в котором сидели странные разноцветные создания, похожие на крупных, с детский кулачок, покрытых иголками улиток с разноцветными ракушками. На концах их рожек торчали самые настоящие глаза, пожалуй что вполне похожие на ежиные, а ниже виднелась ежиная же мордочка с острым носом.

— Странные какие, — задумчиво проговорил МакНейр.

— У них ещё лапки есть, — довольно сообщил ему Роберт. — Они их втягивают, когда ползают — а когда спешат, выпускают и довольно резво на них бегают.

— Это что — Азкабан, или ещё только штраф? — уточнил МакНейр.

— Ещё не знаю, — покачал головой Роберт. — Думать надо. Подрастут — посмотрим, насколько они опасны и жизнеспособны.

— Вот заняться людям нечем, — буркнул МакНейр. — Ядовитые?

— А кто ж их знает, — Роберт пожал плечами. — Маленькие же ещё — недавно вылупились.

— Вылупились? Из яиц? — спросил МакНейр, наблюдая, как одна из особей меняет цвет с зелёного на пурпурный — и не только раковины, но и всех иголок.

— Они живородящие и яйцекладущие, — просветил его Роберт. — Очень интересно.

— Это как? — подумав, уточнил Уолден.

— Мать откладывает яйца, — охотно объяснил Роберт, — но детёныши ещё к самостоятельной жизни не готовы и должны дозреть. Примерно три недели.

— Забавные зверюшки, — сказал МакНейр то, что от него явно ожидали сейчас услышать, и когда Роберт заулыбался, вернулся к тому вопросу, с которым и пришёл: — Так сколько живут феи?

— По-разному, — охотно отозвался Роберт. — Ты знаешь, что они бывают разных видов?

— Слышал, — кивнул МакНейр. — Можно немного конкретики?

— От трёх до пяти лет, — ответил Роберт. — Некоторые даже до семи, но они тебе не подойдут — мелкие и блёклые. Живут у горных рек.

— В горах даже феи живут дольше, — хохотнул Уолден. — Боб, а у тебя нет идей, где бы их сейчас найти?

— Так спят они, — пожал плечами тот. — Обычно в норах. В принципе, если их оттуда аккуратненько извлечь, согреть и хорошенько накормить, всё может получиться. Чем кормить, ты знаешь?

— Знаю, — отмахнулся Уолден. — Ты мне скажи лучше, норы где искать. По месту обитания?

— Ага — они не любят куда-то уходить. Ищи в корнях. Они обычно затыкают их пробками из травы и пуха — и снег там чуть подтоплен. Найдёшь, — оптимистично сказал Роберт.

— А нет — пикси принесу, — мрачно пообещал Уолден. — А что — они ведь тоже феи. Ну или докси вот.

Они посмеялись, и Уолден отправился домой — сначала спать. В конце концов, что он там отыщет в темноте? А вот если лечь сейчас, к рассвету он отлично выспится, и у него ещё останется несколько часов на поиски. Места обитания фей он знал — некоторые из них были даже не так далеко от его дома. Если всё так просто — он, пожалуй, справится.

Но сейчас Уолдену об этом думать не хотелось. Едва войдя в дом, он сперва сунулся в душ — и, смыв с себя пот с грязью, упал в кровать, даже не поев. Это он ещё успеет — не срочно.

Проснулся он… по крайней мере, в темноте. И сам — а значит, это было утро праздничного дня, а не его вечер и не следующее. Огромный чёрный книззл похрапывал рядом, вытянувшись вдоль тела Уолдена, а второй, крапчато-рыжий, развалился на соседней подушке. Полосато-серый же привычно дрых в ногах, грея лучше всякой печки… которую Уолден, кстати, даже не подумал затопить. Нет, котёл работал, разумеется — но в комнате всё равно было весьма свежо.

Впрочем, прохладу Уолден любил. Нащупав под подушкой палочку, он зажёг на её конце слабый огонёк и посветил на стоящие у кровати часы. Пять двадцать. Оставалось лишь надеяться, что утра. Об этом косвенно свидетельствовали дрыхнущие книззлы — вечером бы в это время они были на охоте — но, с другой стороны, зима ведь. Мало ли…

Одевшись, Уолден заглянул в дедовскую спальню — и, увидев того спящим, окончательно опознал время суток. Если дед не заболел внезапно — а на это не было похоже — спать он мог лишь в пять утра. Никак не вечера.

Завтракал Уолден… нет, не в одиночестве: книззлы с удовольствием составили ему компанию, растащив кто кусок хлеба, кто — яичницы, а кто (конкретно — полосато-серый) и утащил шотбред. А потом МакНейр оделся, взял корзину, выстлал её мягкой тряпкой — и отправился «по феи», как он сам себе определил этот поход.

Нужную поляну он нашёл легко: этот лес он знал не хуже, чем другие — свой придомный сад. А вот с норами он провозился до восхода солнца — то ли яркости от подвешенной на ветках серебристой сферы не хватало, то ли он был каким-то не таким, но нужные деревья МакНейр отыскал лишь в сером и весьма унылом свете дня.

Извлечь фей оказалось вовсе не так просто: норы были длинными, извилистыми и весьма глубокими, а сами феи — маленькими, нежными и плохо цепляемыми стандартными чарами. Пришлось тащить их механически, и к тому моменту, как Уолден набрал нужное количество — ровно три сотни — он взмок и больше всего хотел просто вывалить свою добычу Фаджу на голову. Желательно прямо при французской делегации. Мечты…

Будить и кормить фей тоже оказалось делом муторным: они и так-то не отличались добрым нравом, а разбуженные, ныли, словно капризная девица в Твилфитт и Таттинг, и требовали всего разом: свежих ягод, дождевых червей, росы, пыльцы и мёда, а ещё сиропа — и ведь если бы они хотя бы говорить могли по-человечески! Уолдену же приходилось лишь гадать и демонстрировать им иллюстрации из книжек — и вот так определять их пищевые предпочтения. Эти феи были среднего размера — дюйма в три, и с лёгкостью выскальзывали из его руки, носясь по комнате и своим громким стрекотанием чрезвычайно нервировали наблюдающих за ними через закрытое окошко книззлов. МакНейр, разумеется в комнату их не впустил, но они нашли возможность обойти его запрет и толклись на узком подоконники, то царапая окно, то возбуждённо тявкая за ним снаружи.

— Нет уж, — заявил им вышедший на кухню, чтоб сварить сироп и нарезать курицу на тонкие и длинные полоски Уолден. — Во-первых, феи несъедобны: вы всё оцарапаете себе внутри их крыльями. И я, честно говоря, не знаю, что будет, если съесть пыльцу. Ну к дракклам.

Поделившись с ними курицей, МакНейр накормил, наконец, фей, а затем потратил почти час… да нет — пожалуй, больше, уговаривая их поучаствовать в празднике. Так что в министерство он, во-первых, опоздал, явившись почти к трём, и во-вторых, пришёл туда в сильнейшем раздражении.

— Я же сказал «в два»! — накинулся было на него с упрёком Диггори — но, увидев выражение лица МакНейра, отступил и лишь рукой махнул: — Тебя там ждут! Ты договорился с ними?

— Вот не надо было, — буркнул Уолден, отправляясь в уже почти украшенный к приёму Атриум.

…Большую часть праздника Уолден проболтал с Робертом, расспрашивая его про фей и нарлоглизней. И уже ближе к концу фуршета — весьма приличного, с которого Уолден унёс полные карманы крохотных пирожков с яблоком и рубленной говядиной, которые до дрожи обожал его чёрный книззл, да и они с дедом их любили тоже, и тарталеток с пряностями и изюмом — МакНейр, расслабившийся и подобревший от вкусной еды и первосортной выпивки, спросил:

— Боб, а как их усыплять-то снова? Долго до весны.

— Никак, — благодушно отозвался Роберт. — Теперь всё — держать в тепле, пока их можно будет выпустить. Тебе ещё ловить их, — подмигнул он, указывая на стрекочущую футах в десяти над столом стайку фей, с чьих крыльев красиво осыпалась лёгкая сияющая пыльца.

— Триста фей — это сколько же пыльцы? — задумчиво протянул Уолден, прикидывая, что скажет ему дед, если он поселит этих тварей в одной из их свободных комнат. Там, конечно же, топить придётся не как сейчас, а куда сильнее — зато у кого ещё сейчас можно достать свежую пыльцу? — А хороший праздник, — почти промурлыкал он, оглядывая зал.

И думая, что день, определённо, удался. Да и зима, похоже, будет очень неплохой.

По крайней мере, прибыльной.