Порядки Величин (джен)

Темный Лорд победил.

13 июня, 1992 год. 20:43:24

Замок Хогвартс

Воскрешающий Камень появился в руке Лорда Волдеморта, холодно мерцая в отраженном от зеркала свете, свободный от любого несовершенства.

Резкое движение запястьем.

Быстрое нажатие пальца.

Оглушительный шум пистолетного выстрела.

Глаза Гарри едва успели расшириться, прежде чем пуля попала ему в лоб.

Мальчик-Который-Выжил погиб.

Сама сущность его бытия — его разум, не защищенный ни крестражем, ни каким-либо ритуалом или другом способом сохранить себя, в настоящее время оседал на землю: красный туман из крови, костей и мозга. Остальная часть содержимого его головы была размазана по стенам за зеркалом (само зеркало осталось совершенно незапятнанным) или все еще отчаянно цеплялась за внутреннюю часть его разрушенного черепа. Звук выстрела эхом раздавался по комнате, но лорд Волдеморт уже ушел, не желая рисковать тем, что может случиться после смерти мальчика.

Сейчас, Прежде, После

Стрелец A*⁽¹⁾

Дамблдор вышел из туннеля. Его мир был всеми мирами. Его мир был огнем. Его мир был пустотой. Его мир был бесформенным ничем. Его мир был стагнирующей смертью. Он сосредоточил все свое существо на двух мирах, которые имели значение. В одном из них звезда сгорела, в результате чего мир сошел с ума, сама душа этой звезды бушевала белой плазмой, что делало такие абстрактные понятия, как пространство и время, абсолютно бессмысленными перед лицом ревущего пекла.

Он смотрел сквозь промежутки времени длиной в эоны в другой мир, в котором Мальчик-Который-Выжил был мертв.

У него была целая вечность, чтобы отрепетировать ритуал, и все же он все еще чувствовал крохотную нервозность. С помощью Линии Мерлина он начал использовать магию всех миров в этом завершающем акте. Он был Дамблдором, разрушителем миров, создателем жизни. Всё, что когда-либо было и всё, что когда-либо будет во вселенной, вело его к этому моменту. Этот момент должен произойти, потому что он уже произошел.

Все миры сузились до двух, и из этих двух все они будут рождены. Когда Линия Мерлина перестала выдерживать напряжение магии, она стала светиться белым и начала разрушаться по краям. Дамблдор чувствовал на себе давление пророчества, что было выше всего; пророчества, готового разорваться на части ритуалом сотворения Гарри. Отчаянным усилием Директор соединил последние узлы магии в своем разуме, и наконец, это свершилось.

Стрелец A* сколлапсировал менее чем за секунду. Его ядро провалилось само в себя, искажая саму ткань реальности. В последнее мгновение своей жизни Директор скользнул сквозь некое измерение, которое существует только в сумрачных умах профессоров физики, и возник в месте за пределами Времени, к которому он был привязан силой ритуала.

В мире, который он оставил, родилась галактика. Галактика, в которой баланс мироздания отныне удерживался одной, единственной нитью времени; вселенная, в которой единственным средством, с помощью которого Крукс⁽²⁾ мог добиться успеха, был поиск пути Скорпиона и Лучника. Огни пророчеств будут гореть белым светом истины; они должны будут осуществиться, потому что они уже осуществились.

Он вошел в мир, который только что родился, в мир, где баланс мироздания поддерживался единственной нитью времени, которая была разорвана — до этого момента. Именно в этот момент он появился. Он был вне Зеркала. Или нет, он был внутри? Это было любопытное ощущение — переживать время задом наперед. Волшебник остановился ненадолго рассмотреть руны, которые когда-то были ему непостижимы. Он улыбнулся.

Внутри и снаружи Зеркала мир был туманным, запутанным миазмом абстракции, подобно некоему наполовину осознанному сну, в котором кто-то нажал кнопку перемотки назад. Его брат забрал у него камень. Не у него. У его отражения. Это был не он? Он разговаривал со своим братом. Но это был не он. Он говорил, что война окончена. Они выиграли. Это было правдой, нет? Это было Временем. Временем перестать держаться за камень. Отдай камень. Да.

Вы всегда можете изменить прошлое, просто подумайте об этом в нужное время.

Пока Дамблдор двигался назад во времени, он рассматривал инструменты своего творения, которые все еще были при нем. Линия Мерлина. Камень Постоянства. Старшая палочка. Любопытная стеклянная бутылка.

Любопытная стеклянная бутылка с вязкой темной жидкостью.

Середина осени, 1999 год

Уилбрахам, Массачусетс

"Эверетт, это ты?"

Сара Снайпс мыла посуду на кухне, когда услышала щелчок. Или то был хлопок? Скорее всего, это просто ее муж игрался в своей лаборатории. Он был фармацевтом-исследователем и владел собственным магазином, поэтому часто экспериментировал с составами для различных кремов или паст, которыми торговал.

Однако, Эверетт Снайпс не был в лаборатории. На самом деле, он был в своем кабинете.

"Да, дорогая. У одного из моих флаконов вылетела пробка", — прокричал он явную ложь.

"Ладно, тогда уберись там, прежде чем впустить туда Лили. Ты же знаешь, какая она любопытная!"

Как будто по сигналу Лили ворвалась в кабинет отца. Ее волосы были огненно-рыжие и вьющиеся, а глаза были насыщенного изумрудно-зеленого цвета. Она была полным энергии пятилетним ребенком, а также умным и развитым не по годам. Она посмотрела на своего отца, который сидел в Удобном Кресле, и на странного человека, сидящего в Кресле-Из-За-Которого-Мама-Ругается-Когда-Я-Взбираюсь-На-Него.

"Привет папа! Здравствуйте, Мистер. Угадайте что? Я узнала, что Куайн был сегодня в школе. Могу поспорить, что вы не знаете, что такое Куайн, Мистер!"

Она впилась взглядом в незнакомца. Он задумался на мгновение, а затем ответил: "Если я этого не знаю, то это утверждение ложно".

Она помедлила, немного подумала, а затем хихикнула: "Вы смешной, Мистер. Но у вас девчачьи волосы".

При этих словах ее собеседник машинально поправил свои волосы, собранные в хвост. Чтобы нарушить наступившую тишину, он протянул руку и схватил толстую стеклянную бутылку, наполненную вязкой темной жидкостью, и положил ее в карман. Это создало неловкий комок в силуэте его фигуры.

"Я надеюсь,вы понимаете, эээ, ‘Эверетт’, что…"

Лили тут же перебила:

"Вообще-то, его зовут Папа!"

"Что ж, я надеюсь, вы понимаете, ‘Папа’, что я действительно осознаю всю серьезность своего вторжения. И я надеюсь, вы понимаете, что необходимость сделать это была столь же серьезна".

Эверетт кивнул.

Незнакомец заговорил снова:

"Я бы сказал вам, что то, что вы сделали сегодня, почтит память моей матери больше, чем все, что вы сделали в своей жизни. Но", — он посмотрел на Лили, которая уже успела заскучать и растянулась на полу, лениво играя с ковром. Он широко улыбнулся:

"Я вижу, что это уже не так".

Эверетт улыбнулся, по-настоящему искренне: "Спасибо".

"Кроме того, у меня есть подарок для вас взамен. Бутылка моей собственной магии, которая, надеюсь, поможет вам в вашем жизненном пути", — с этими словами незнакомец достал пластиковую бутылку из расширяемого пространства в своих одеждах и передал ее Эверетту, который посмотрел на этикетку:

«Хед энд Шолдерс»

Эверетт засмеялся: "Очень уморительно".

Ранняя осень, 1999 год

Тауэр

Гарри сообщил Шичинину, что, особенно учитывая, кому они доставляли сообщение, они ни при каких обстоятельствах не должны читать его содержимое. Что, конечно, означало — особенно если учесть, кому они его доставляли — что они обязательно его прочтут. На самом деле, они даже не успели уйти далеко от Тауэра, прежде чем уже вскрыли конверт.

У них давненько не было заданий в стиле старых добрых старомодных фильмов про поиски пропавших людей. А уж человек, которого им предстояло разыскать... О, это будет захватывающе. К сожалению, они были слегка ошеломлены (хотя и немного заинтригованы) содержанием сообщения:

«Ступор Баля, 1 неделя»⁽³⁾

Вокзал Кингс-Кросс

Вне Времени

"Нет, — выдохнул Альбус Дамблдор. — Нет, нет, НЕТ!"

Нарастающее чувство Силы возросло до невероятного уровня, и резко исчезло.

А затем не стало ничего.

Он лежал лицом вниз, слушая тишину. Он был совершенно один. Больше не было никого. Спустя долгое время, или, может быть, спустя совсем никакое время, ему пришло в голову, что он должен существовать; должен быть чем-то большим, чем бестелесная мысль, потому что у него было чувство осязания, а значит, материя, на которой он лежал, тоже существовала.

Он сел. Его тело оказалось невредимым. Он коснулся своего лица. Он больше не носил очки. Его борода исчезла. Как и морщины.

Альбус Дамблдор медленно повернулся на месте, и окружающее, казалось, выдумало и воплотило себя прямо на его глазах. Широко открытое пространство, светлое и чистое. Он был единственным человеком, кроме…

Он отпрянул. Он заметил его сидящим на скамейке и праздно читающим странную толстую книгу. Том Риддл. Казалось, его совершенно не волновала эта ситуация.

"Он не может вам навредить». Альбус обернулся. Гарри Джеймс Поттер-Эванс-Веррес шел к нему, легко и спокойно, в широкой мантии поверх маггловского костюма. «Пророчество оказалось верным. Я пришел спасти вас, директор".

"Гарри. Ты... Ты повзрослел... Сколько прошло времени?"

"О, около 20.000 лет, объективно. Субъективно? Ну, для вас это было всего лишь несколько секунд, не так ли?"

"Да, но я в ловушке вне Времени. Я бы боялся за тебя, но ты — Крукс, Некогда Король и Будущий Король. Ты не несешь грусти в своих глазах, что сильно облегчает мое сердце. Смею спросить: тебе удалось? Ты разорвал на части сами звезды на небесах, чтобы спасти людей?"

"Ах… Ну... Не совсем", — от смущения Гарри немного покрутил носком ноги: "На самом деле, нам еще многое предстоит".

"Признаюсь, я не понимаю. Но опять же, это более чем справедливый поворот. Не могли бы вы почтить старика и объяснить, что я должен делать?"

Вокзал Кингс-Кросс

Позднее

Голова директора все еще гудела от масштабности плана. Но все же, это соответствовало всем пророчествам. Впервые с того момента, как Николас Фламель передал ему завещанные Слова Первого Чародея, открывшие ключи ко всей Сети Пророчеств, происходящее стало обретать смысл.

"И, наконец, последние две вещи, которые, я полагаю, вам весьма понадобятся", — Гарри вытащил из глубин мантии тонкий каменный жезл. "Непрерывная Линия Мерлина", — Гарри почтительно передал директору жезл.

Том Риддл встал со скамейки, отложил книгу и шагнул вперед. "И, директор, мой старый враг и будущий друг, у меня тоже есть подарок для вас", — он достал толстую стеклянную бутылку, наполненную вязкой темной жидкостью, и протянул ее Дамблдору.

Дамблдор понял.

"Директор, — сказал Гарри, — вам нужно кое-что осознать. В данный момент у вас есть выбор. В конечном итоге все миры сузились до этого одного выбора. Хотя я, как вы говорите, Крукс, вы все равно должны сделать этот выбор по собственному желанию. Если вы согласитесь, вы пожертвуете своей Жизнью и своим Временем. По-настоящему".

"Гарри. Ты знаешь мое мнение. Я уже однажды пожертвовал своей Жизнью и Временем ради тебя, ради всего мира. Кроме того, ты Мальчик-Который-Выжил. Уверен, ты найдешь способ спасти меня вновь". Он улыбнулся, и его глаза блеснули.

"Теперь, как мне покинуть это место?"

"О, да, — Гарри улыбнулся ему, — Мы на Кингс-Кросс, не так ли? Я думаю, если вы решите двигаться дальше, вы сможете... так сказать... сесть на поезд".

"И куда он меня повезет?"

"Вперед", — просто сказал Гарри.

Снова молчание.

"До свидания, директор. И спасибо, правда".

"Не жалей умерших, Гарри. Жалей тех, кто живет без любви".

И с этими словами он сел на поезд и исчез в туннеле.

72:34:02 .дог 2991, янюи 31

стравгоХ комаЗ

Мальчик-Который-Выжил погиб.

Глаза Гарри едва успели расшириться, прежде чем пуля попала ему в лоб.

Оглушительный шум пистолетного выстрела.

Быстрое нажатие пальца.

Резкое движение запястьем.

Воскрешающий Камень появился в руке Лорда Волдеморта, холодно мерцая в отраженном от зеркала свете, покрытый вязкой темной жидкостью.

Темный Лорд смеялся.

1) произносится "Стрелец А со звёздочкой" — компактный радиоисточник, находящийся в центре Млечного Пути

Вернуться к тексту

2) крукс ( из лат. crux "крест") — критический или переходный момент или проблема, поворотный момент

Вернуться к тексту

3) зелье, упоминается в ГПиМРМ, глава 63

Вернуться к тексту