Никаких слизняков! (джен)

Генри Томас Аддингтон добирался домой на "Ночном рыцаре". Старая перечница — само воплощение Морганы — наконец соизволила выпустить Генри на свободу. Три дня по велению матриарха семейства, сидящей занозой в седалищах своих потомков, Генри солил слизняков. Без сна и отдыха.

Раз в год матриарх рода Аддингтон Марго Матильда Аддингтон, приходящаяся Генри тетушкой, решала, кого пригласить погостить на три дня в родовое поместье. Под угрозой изгнания из рода отказа прибыть в гости она не получала ни разу за сто лет. Род Аддингтон не был известен, не входил в список священных двадцати восьми. Но был довольно древним для того, чтобы потомки дорожили своей принадлежностью к нему и боялись лишиться магической подпитки родового источника.

Почти всегда происходящее с приглашенным на эти три дня членом рода оставалось тайной. Побывавшие там не рассказывали ничего. Лишь дважды среди родни ходили странные слухи. Про двоюродного кузена бабушки Мюррей, что целый месяц после благоухал ароматом навоза, потому что все три дня чистил в гостях у тетушки Марго стойла гиппогрифов, причем без магии, как тот полубог из маггловских легенд — конюшни. А еще шептались о внучке Кенди, что полвека назад получила приглашение от Марго и через три дня отреклась от рода и сбежала в Америку.

И вот три дня назад сова принесла для Генри конверт с печатью рода. Трясущимися руками Генри распечатал письмо, внутри был пергамент с приглашением. Изменения пришли в тихую жизнь помощника аптекаря. Обреченно склонив голову, он попросил у хозяина аптеки отгулы и аппарировал к воротам поместья тетушки Марго.

Это были самые кошмарные три дня без магии в жизни Генри.

Кожу рук разъела морская соль, глаза слипались от усталости. Но лишь Генри на секунду прикрывал глаза, как над головой раздавалось старческое ворчание с угрозами изгнать из рода нерадивого потомка. Портреты, висевшие на стенах лаборатории, как надзиратели следили за каждым шагом Генри, отпускали колкие комментарии и давали глупые советы.

Три дня продолжалась эта пытка; как только ему казалось, что он готов сдаться, унизительные оскорбления с портретов злили его и давали силу. Засолка слизняков продолжалась. Эльфы приносили ему воду и хлеб, бились головой о стены, прося, чтобы Генри поел. Но к концу третьего дня Генри только отсылал их со словами:

— Благодарю, но я занят. Солю слизняков.

Словно в трансе, он покинул лабораторию, когда слизняки наконец исчезли из бочки с наложенным на нее заклятием нескончаемости. Под хихиканье портретов Генри получил от тетушки Марго назад свою волшебную палочку. А также тетушка вручила ему запечатанный конверт и выставила за ворота поместья. Ему даже не позволили воспользоваться каминной сетью для возвращения в свой дом.

Обессиленный и опустошённый морально, с воспаленными и местами с лопнувшей кожей руками, он запихнул конверт в карман пиджака и вызвал "Ночной рыцарь". Сил на аппарацию у Генри не осталось.

Заплатив Стену за проезд, Генри выбрал самую отдаленную кровать, трансфигурировал из носового платка ночной колпак и, свернувшись калачиком, прижал к груди поврежденные руки и забылся тревожным сном.

Когда же сквозь сон, в котором он продолжал солить слизней под хохот портретов, Генри услышал голос Стена, предлагающего шоколад, то на автомате ответил:

— Благодарю, но я занят. Солю слизняков, — и повернулся на другой бок.

Только добравшись до своего небольшого домика в Хогсмиде, Генри нанес заживляющую мазь на руки.

В конверте, врученном тетушкой Марго, была дарственная на коттедж во Франции, чек на тысячу галеонов и лист дорогого пергамента, где размашистым почерком Марго Аддингтон было написано:

"Я ждала, что хоть один мой потомок возмутится таким идиотским приказом, но ты, как и остальные бараны, предпочел подчиниться. Горе мне и нашему роду".

Генри оторопел, а потом его затопило возмущение. Как? Три дня покорно сносить оскорбления портретов, занимаясь никому не нужным делом? Он даже не предполагал, что можно отказаться выполнять распоряжение Марго. И тогда... Да он мог быть признан наследником рода... Или для чего там ещё дражайшая тетушка издавалась над своими потомками? Да, теперь Генри стало ясно, почему все побывавшие в гостях у Марго родственники предпочитали молчать о своих "подвигах".

Что же, ничего не поделать, придётся довольствоваться малым.

Утром он уволится из аптеки, так как видеть ингредиенты для зелий он больше не может. И уедет в Париж. Он будет отдыхать и жить спокойно. Дважды приглашение от матриарха рода ещё никому не приходило.

А значит, больше никаких слизняков!