Нимфадора - дочь Средиземья (джен)

Нимфадора всегда была очень весёлой и озорной девочкой и, разумеется, никак не могла обходиться без шалостей. Сегодня на зельеварении она вместе со своим лучшим другом Чарли Уизли взорвала котёл Ларкуса Нотта — слизеринца, который слишком много задирался.

Разумеется, не обошлось и без отработки. Профессор Слагхорн назначил её на пять часов вечера, и Нимфадора с Чарли должны были полтора часа подряд драить котлы и сортировать ингредиенты для зелий в сырых и мрачных подземельях Хогвартса.

Они пришли туда пораньше, потому что это был единственный способ отвязаться от трех настырных второкурсников, которые все время ходили за ними и пытались узнать, какой именно гоблин бросил вызов другому гоблину в 1245 году.

Но поскольку Чарли и Нимфадора изучали эту тему четыре года назад, да и вообще дремали на Истории магии, то им срочно нужен был какой-нибудь хороший повод смыться из гостиной Гриффиндора. Отработку «хорошим поводом», конечно, не назовешь, но что поделаешь. Все равно надо туда идти. А то Слагхорн поснимает с Гриффиндора ещё баллов, а факультет и так потерял на уроке больше двадцати.

И вот теперь двое друзей сидели на каких-то бочках в коридоре перед дверью класса зельеварения и ждали, когда преподаватель позовёт их внутрь.

От нечего делать они играли в борьбу на пальцах — маггловскую игру, которая им очень нравилась. Играть в неё их научил Тед Тонкс — отец Нимфадоры, когда она с Чарли приезжала к Тонксам на летние каникулы.

— Мы могли бы уже давно отдраить все котлы и спокойно свалить отсюда, — сказала Нимфадора, когда Чарли в очередной раз прижал её палец к деревянной перекладине на днище одной из бочек. Всё-таки, как-никак, он был сильнее Нимфадоры, да ещё и играл в квиддич.

— А мне нравится так играть, — хмыкнул Чарли, встряхнув рукой, чтобы дать ей отдохнуть от игры. — И вообще: мы сейчас типа вечером в коридорах Хогвартса, но это как бы законно.

— Да какой сейчас вечер, — фыркнула Нимфадора, — так, пустяки. А эти подземелья… Не люблю я их, что уж тут поделаешь.

— Как истинная гриффиндорка, — ухмыльнулся Чарли.

— А ты как будто не гриффиндорец, — наигранно обиженно произнесла Нимфадора, и они с Чарли весело рассмеялись.

Дверь класса со скрипом приоткрылась, и оттуда показалась голова Слагхорна. Нимфадора еле слышно прошептала что-то типа «Наконец-то!», а Чарли хихикнул.

— О, здравствуйте, ребята, вы уже пришли? — радушно произнес Слагхорн. Нимфадора явно хотела как-то съязвить, но Чарли дёрнул её за руку. В отличие от неё, он немного побаивался Слагхорна.

Они поздоровалась с преподавателем и зашли в класс. В помещении царил полумрак, однако в этом не было ничего непривычного для ребят, которые попадали на отработки сюда каждую неделю.

Когда Нимфадора и Чарли сели за одну из парт, Слагхорн поставил рядом с ними ведро с хвостами ящериц — Чарли слегка поморщился — и несколько грязных от копоти котлов.

— Думаю, вы знаете, что надо делать, и мне не придётся объяснять вам это в сотый раз за месяц, — сказал Слагхорн.

— Да, разумеется, профессор, — отозвался Чарли, а Нимфадора возвела глаза к потолку.

Слагхорн улыбнулся им и вышел из класса, сказав, что вернется через полтора часа. Когда дверь за ним захлопнулась, Нимфадора, очень не любившая зельеварение, тяжело вздохнула и спросила у Чарли:

— Ну что, как будем распределять обязанности?

На совместных отработках они всегда распределяли обязанности между собой, чтобы побыстрее закончить.

— Давай ты будешь заниматься этими, — Чарли брезгливо подвинул к Нимфадоре ведро с хвостами ящериц, — а я пока почищу котлы.

— Хорошо, — согласилась Нимфадора. — Но учти: я не буду всю жизнь на отработках возиться со всякими там земноводными только из-за твоей брезгливости.

— Ящерицы — не земноводные, а пресмыкающиеся, — поправил Чарли, который очень хорошо разбирался в разных видах животных.

— Пф-ф… Какая разница, — отмахнулась Нимфадора, засовывая руку под крышку ведра.

Чарли отвернулся, чтобы не видеть, как она вытаскивает оттуда зеленый чешуйчатый хвост.

— Боже мой, Чарс! — воскликнула, хихикнув, Нимфадора. — Ты же любишь всяких там зверюшек — откуда такое омерзение к хвостам ящериц?

— Я ненавижу анатомию и прочие внутренности, — Чарли скрестил руки на груди.

— Чарс! Но это же просто хвосты ящериц, — Нимфадора засмеялась. Она любила подшучивать — по-доброму, разумеется! — над слабостью Чарли к внутренностям различных существ.

— Я тебе сколько раз говорил: хватит называть меня этим дурацким сокращением — Чарс! — вспылил он. Нимфадора хихикнула. — Вот представь, если бы я называл тебя не Тонкс, а Нимфадорой…

— Ладно-ладно, — она нахмурилась, а ее ярко-фиолетовые волосы приобрели темный оттенок. — Буду называть тебя по-нормальному, Чарс…

— Тонкс! Ты опять?!

— Окей, хорошо, убедил, — замахала руками Нимфадора, будто отгоняя надоедливую муху.

— Давай уже приниматься за работу, — более спокойным голосом предложил Чарли, указав на грязные котлы и ведро с хвостами ящериц. — Иначе можем тут до ночи проторчать.

Нимфадора кивнула, пододвинув котлы к Чарли, а сама взяла в руки ведро. Ее волосы вновь стали фиолетовыми, хотя все еще довольно тусклыми, и Чарли успокоился, поняв, что она не собирается в ближайшее время злиться на него.

* * *

Следующие полчаса Чарли и Нимфадора молча занимались своими делами: один — очищением котлов от копоти, а другая — сортировкой хвостов ящериц по трем коробкам. Дочистив особо трудный котел, Чарли облокотился на стоящую сзади парту и зевнул.

— Сколько сейчас времени, Тонкс? — спросил он у Нимфадоры, которая зачем-то уже несколько минут, прищурив левый глаз, разглядывала один хвост ящерицы на свет, падающий от стоящей на преподавательском столе свечи.

— А мне-то откуда знать? — вопросом на вопрос ответила она.

— Ну… не знаю, — Чарли на секунду задумался, а потом усмехнулся. — Ну, ты же метаморф — вот и преврати свою голову в часы.

Нимфадора на секунду нахмурилась, а потом, поняв, что это была шутка, весело рассмеялась.

— Ну ты и даешь, Чарли, — после приступа смеха сказала она. — Я же тебе рассказывала, что метаморфы не умеют превращать свои части тела в какие-то вещи. Мы же не Выручай-комната, в конце концов.

Они снова расхохотались.

— Понимаешь, я просто подумал, — сквозь смех сказал Чарли, — что, возможно, в недавнее время метаморфы изобрели себе еще какие-нибудь… функции. Ну или просто скрестились с Выручай-комнатой.

— Господи, Чарли, — Нимфадора, смеясь, уткнулась лбом в парту, — ты обо всем думаешь в ключе УзМС.

— Ну, что уж тут поделаешь, — со смехом ответил Чарли. — Такой я вот.

— Кстати, в тему зверюшек, — сказала Нимфадора, — я тут кое-что интересненькое нашла…

Она продемонстрировала Чарли тот самый хвост ящерицы, который так долго разглядывала, когда начался их этот разговор. Хвост был ярко-красным, с чуть позолоченными по краям чешуйками, и явно принадлежал какой-то очень редкой ящерице.

— Это же хвост aliis mundos, — произнес Чарли, присматриваясь к поблескивающей в полутьме класса чешуе, — магическая ящерица, очень редко встречающаяся в природе… И зачем она нам?

— Понимаешь, в одном из шуточных пособий из Зонко, — начала объяснять Нимфадора, — я вычитала, что из хвоста этой ящерицы и еще некоторых ингредиентов можно приготовить взрывательное зелье-фейерверк.

— Зелье-фейерверк? — переспросил Чарли. — Что-то я не слышал, чтобы хвосты aliis mundos так использовали.

— Ты вообще много чего не слышал, — фыркнула Нимфадора. — А с помощью такого зелья мы сможем весело подшутить над слизеринцами.

— Ты хочешь на еще одну отработку? — скептически спросил Чарли.

— А никто и не узнает, что это были мы.

— Ага, разумеется, никто, — хмыкнул Чарли. — Ты же знаешь, что говорит Макгонагалл всегда, когда что-нибудь взрывается…

— «Мистер Уизли и мисс Тонкс, немедленно пройдите ко мне в кабинет!» — хором передразнили они строгий голос декана.

— Ты с такой интонацией это сказала, что я аж испугался, — рассмеялся Чарли.

— Мистер Уизли, передразнивать преподавателя очень плохо, — произнесла Нимфадора голосом Макгонагалл и погрозила Чарли пальцем.

— Тонкс… Прекрати… У меня сейчас живот лопнет от смеха, — Чарли схватился рукой за край парты, чтобы от смеха не упасть на пол.

— Хорошо, мистер Уизли, — Нимфадора, в отличие от Чарли, уже по-нормальному смеялась. А потом, уже не голосом декана, а своим настоящим добавила: — Но то зелье мы все же обязательно сделаем.

* * *

С отработки обратно в свою гостиную Нимфадора и Чарли шли уже после восьми. Нимфадора шла медленно, придерживая мантию на животе, где она несла ингредиенты, тоже нужные для зелья-фейерверка. Все эти баночки и пакетики они «честно украли» из кабинета зельеварения. Хвост aliis mundos находился у Нимфадоры в кармане, и она все время проверяла, не выпал ли он. К счастью, пока она, несмотря на всю свою неуклюжесть, не выронила ни одного ингредиента.

Чарли шел чуть впереди, заглядывая за каждый угол, чтобы они по дороге не наткнулись ни на кого.

Вдруг за поворотом послышались голоса. Нимфадора и Чарли остановились и переглянулись. Вскоре из-за угла им навстречу вышла небольшая компания семикурсников-слизеринцев.

— Черт, — еле слышно выругался Чарли, становясь перед Нимфадорой и загораживая ее. Кто знает, что задумали эти парни.

Самый высокий из слизеринцев — с очень неприятной физиономией — подошел к Чарли и Нимфадоре и, противно ухмыльнувшись, грубо сказал:

— Чего вы тут забыли, малявки?

— Это ты кого малявками назвал? — с вызовом спросила Нимфадора, выходя вперед. Чарли хотел оттащить ее подальше от слизеринца, но она быстро стряхнула его ладонь со своего плеча. — Мы, между прочим, младше вас всего на год.

— Гляди-ка, Розье, они, похоже, нарываются, — насмешливо сказал другой слизеринец, обращаясь к тому, кто первый заговорил с Чарли и Нимфадорой.

— А я как будто не вижу, Крэбб, — с усмешкой ответил тот и вдруг резко толкнул Нимфадору в грудь.

Она ойкнула и упала, пытаясь поднять какой-то пакетик, выпавший у нее из-под мантии. Чарли зло посмотрел на слизеринцев и наклонился к Нимфадоре, чтобы помочь ей подняться.

— Ну что, пока, малявки, — хохотнул Розье.

Остальные слизеринцы мерзко загоготали и вместе с Розье пошли дальше по коридору.

— Ты как? — обеспокоенно спросил Чарли у Нимфадоры, когда слизеринцы скрылись за поворотом.

— Да, вроде, нормально, но как этот Розье меня толкнул! Думала, вообще все кости поломала, — ответила Нимфадора, а затем попросила: — Помоги мне подняться.

Чарли протянул ей руку, и она, слегка пошатываясь, встала на ноги.

— Надо собрать все эти коробки, — сказал Чарли, указывая на разбросанные по полу банки с ингредиентами, которые Нимфадора, падая, уронила.

— Ага, — она наклонилась и вдруг вскрикнула: — Ой! Чарли-и!..

— Что случилось? — спросил он.

Нимфадора продемонстрировала Чарли стеклянный обломок и вздохнула:

— Одна из банок разбилась.

— Ты не поранилась? Осколки банки довольно острые…

— Самое ужасное, что ее содержимое разлилось, — отозвалась Нимфадора.

Она приподняла край мантии, а потом и джемпера, оголив плоский живот. На коже поблескивали мелкие осколки, а также несколько вязких зеленых капель. Нимфадора пальцем сняла их с живота и поднесла ближе к лицу.

— Странно, — произнесла она, — раньше этой жидкости было гора-аздо больше.

— Может, впиталась в ткань мантии, — предположил Чарли.

— Возможно, — кивнула Нимфадора. — В следующий раз возьмем другую банку — я видела, там, в хранилище Слагхорна, есть еще. А сейчас пошли уже в гостиную. Не хватало только на еще одну компашку слизеринцев напороться.

Они собрали рассыпавшиеся коробки и пакеты с ингредиентами и двинулись в сторону гостиной Гриффиндора.

Добрались туда они без особых происшествий. Теперь ингредиенты несли и Нимфадора, и Чарли, что позволило им идти быстрее.

В гостиной Нимфадора проверила живот специальным легоньким заклинанием. К счастью, никаких — даже самых маленьких — царапин от осколков заклинание не обнаружило.

Поняв, что все обошлось — если бы стекло попало под кожу, то пришлось бы срочно идти в Больничное крыло, — Чарли и Нимфадора пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по спальням.

Сидя в кровати, Нимфадора экспериментировала со своей внешностью. Это было одним из ее любимых занятий. Вдоволь посмеявшись — тихо, конечно! не хватало еще сокурсниц разбудить! — над образом пухлой блондинки с голубыми глазами и невинным личиком, Нимфадора возвратила себе свой обычный облик. Ярко-фиолетовые волосы до плеч, серые глаза, веселые черты лица и слегка заостренные уши, которые всегда привлекали внимание окружающих Нимфадору людей. Ей же самой очень нравилась такая форма ушей. Ей казалось, что так она похожа на волшебных эльфов из древних сказок и преданий.

Усмехнувшись про себя, Нимфадора задернула ярко-алый полог, легла на простыню, укрылась одеялом и закрыла глаза.