Нимфадора - дочь Средиземья (джен)

Тауриэль вздохнула, вынырнув из своих воспоминаний, и посмотрела на детей, которые расположились рядом с ней на гладких деревянных досках пола.

— Сказку, говорите? — переспросила она, нервно теребя прядь рыжих волос. Такое с ней случалось не часто. Лишь тогда, когда ее охватывали воспоминания детства.

— Ага, — кивнул Чарри — мальчик, на вид лет пяти человеческих, с каштановыми волосами до плеч.

— Мам, давай сказку о Нимфадоре, — попросила Марлен — старшая сестра Чарри, а тот усиленно закивал. — Ма-а-ам! Ты не слушаешь!

Она потрясла Тауриэль за рукав легкого зеленого платья.

— Прости, Марлен, я просто задумалась, — она подняла взгляд на дочь. — Так что говорите? Про Нимфадору?

— Да, — ответил Чарри.

— Но вы же слышали ее уже раз сто, — произнесла Тауриэль, хотя знала, что детей это не остановит. — Как вам еще не надоело?

— Ма-ам, ну расскажи, — в два голоса стали умолять Марлен и Чарри.

Тауриэль еще раз вздохнула, набрала в грудь побольше воздуха и начала историю, которую знала наизусть.

— Давным-давно в славном королевстве Лихолесье жила эльфийка Нимфадора — дочь короля Трандуила и сестра принца Леголаса…

* * *

Кили уже давно спал, слегка посапывая во сне, а Тауриэль все никак не могла уснуть. Было уже давно за полночь, и полная луна освещала верхушки деревьев Лихолесья, пробираясь в спальню. Чарри и Марлен спали в соседней комнате. Заново услышав сказку про Нимфадору, они очень быстро уснули.

Кили всегда поражало, как Тауриэль смогла запомнить такой большой текст, кстати, придуманный ею самой. Хотя вообще, сказать честно — не совсем придуманный.

Нимфадора была веселой и озорной эльфийкой, дочерью короля и лучшей подругой Тауриэль. Они с ней были не разлей вода и всегда стояли друг за друга горой. Вместе лазая по деревьям Лихолесья, две юные эльфийки все больше понимали, насколько сильна их дружба.

Однако детство прошло. И в один из весенних солнечных дней Нимфадора просто исчезла.

Эльфы Трандуила, сильно встревоженного пропажей дочери, обыскали все Лихолесье, но Нимфадору так и не нашли. Трандуил ходил огорченный, встревоженный, рассеянный, будто потерявший самого себя. Леголас, который, впрочем, не меньше отца волновался за сестру, пытался успокоить Трандуила, но толку в этом не было никакого, от слова «совсем».

Тауриэль каждый день залезала на одну из верхних веток большого раскидистого дуба и сидела там до самого вечера. Этот дуб всегда был был тайным убежищем Тауриэль и Нимфадоры, где они еще месяц назад так весело играли. Никто, кроме них, не знал об этом месте. По крайней мере, так думала сама Тауриэль.

Однако в один из таких дней, когда Тауриэль, облокотившись на прогретый солнцем ствол дуба, невидящим взглядом смотрела на светло-синее небо с редкими барашками облаков, под ветвью, на которой она сидела, послышался тихий хруст веток. Тауриэль посмотрела вниз и увидела Леголаса. Она молча подала ему руку и помогла забраться повыше. Он, разумеется, мог с легкостью сделать это и сам, однако в этом жесте Тауриэль было нечто дружеское, теплое и заботливое.

Леголас сел на соседнюю ветку. Он ничего не сказал. Только взял Тауриэль за руку и сжал ее ладонь в своей, будто давая понять, что она не одна.

С того дня прошло много лет. Многие эльфы Лихолесья уже давно забыли о принцессе Нимфадоре. Однако Трандуил, Леголас и Тауриэль всегда помнили ее, хотя редко говорили о ней даже между собой.

Этакая тайна, или, скорее, общее воспоминание сплотило их, хотя они сами об этом никогда не думали.

Тауриэль выросла. Вышла замуж, родила детей… Но однажды Марлен и Чарри попросили ее рассказать сказку. И Тауриэль рассказала.

Это была единственная настоящая сказка, которую она знала. Сказка о двух подругах, потерявших друг друга.

* * *

Прошедшая Война изменила весь мир в целом и каждого его обитателя в частности. Уйдя из Минас-Тирита, Боромир поселился в Эсгароте — обычном человеческом городе. Он не хотел видеть людей, которые из-за него и из-за его жажды Кольца могли погибнуть. И он поселился там, где мог бы начать жизнь с чистого листа.

Озерные люди поражали Боромира своей беспечностью и дружелюбием. В городе можно было встретить и человека, и эльфа, и гнома. И все они вместе образовывали один союз.

Мальчишка из Лихолесья, назвавшийся Чарри, говорил, что когда-то давным-давно жители Озерного города, эльфы и гномы враждовали между собой, однако победа над полчищем орков сплотила их.

Боромир тогда вспомнил, как они с Братством Кольца тоже сражались с орками, однако он никогда не чувствовал себя членом Братства. Вначале он ощущал свое превосходство над ними, а потом наоборот — чувствовал себя лишней обузой для них.

А ведь он мог умереть. Боромир и по сей день с дрожью в сердце вспоминал тот момент на берегу Андуина. И вовсе не потому, что стрела орка тогда вонзилась в его тело. А потому, что тогда он впервые увидел ее.

Она как луч солнца во тьме пронеслась мимо него, поразив небольшим кинжалом сразу несколько орков. Боромир тогда должен был защищать хоббитов Пиппина и Мерри и поэтому лишь мельком увидел ее.

У нее были фиолетовые волосы, но Боромиру это не показалось странным. Наоборот — очень красивым.

После битвы она будто испарилась. В тело Боромира было воткнуто с десяток стрел, однако он думал только о ней.

Она спасла его. Оставила рядом с деревом на земле мешочек с целебными травами. Арагорн сказал, что это эльфийское лекарство, хорошо залечивающее различные раны. А еще он сказал, что раньше лишь слышал о них, но никогда не видел.

Благодаря помощи Арагорна, Леголаса и даже Гимли Боромир поправился, хотя вначале раны казались им всем смертельными. Однако Боромир знал, кого он должен благодарить на самом деле. Ее.

Он назвал ее Крылатой, потому что в тот день их мимолетной встречи она передвигалась стремительно, будто птица.

Он не видел ее лица, однако когда он уже терял сознание, ему на миг показалось, что она склонилась над ним и что-то прошептала на неизвестном ему языке. Наверное, это был эльфийский.

Боромир никогда раньше не испытывал такого чувства, как при встрече с ней, с Крылатой. Многие предположили бы, что это любовь. Предположили бы. Потому что Боромир никогда никому не рассказывал о Крылатой и своих чувствах.

Она преследовала его во снах. За ее спиной была открытая дверь, из которой шли лучи светло-голубого света. Крылатая еще раз улыбалась и ступала одной ногой в дверной проем — в неизведанность. Потом еще раз оборачивалась, будто приглашая идти за собой. Боромир шел за ней, но дверь вдруг резко захлопывалась, оставляя Крылатую с другой стороны Пространства.

Боромир просыпался и долго не мог встать с кровати, невидящим взглядом смотря в потолок.

Так проходили все ночи.

Боромир долго гадал, что находится за той дверью. Возможно, думал он, другие миры.

Он наслаждался этими снами, упивался ими, а потом просыпался с чувством того, что он потерял что-то очень важное, упустил.

Крылатая, дверь, исчезновение.

Вы даже не представляете, как счастлив был бы Боромир, если бы Крылатая вошла в дверь его дома.