Иди ты к черту (гет)

— Иди ты к черту!

Да, именно так приличные леди отвечают на предложение руки и сердца. Рудольфус тяжело вздохнул. Что ж, он и не думал, что будет легко.

— Белла, от нас ничего не зависит. Родители все решили.

— Иди! Ты! К! Черту! Лейстрейндж!

Она развернулась на каблуках и буквально полетела в противоположную сторону. Определенно, легко с ней не будет.

* * *

Угрозы, шантаж, Империус… Честно, Рудольфус не представлял, как родители Беллы заставили ее пойти на это. И вот они у алтаря. На ее лице маска холода, и лишь глаза горят огоньками ненависти.

— Согласны ли вы взять Рудольфуса Лейстрейнджа в законные мужья?

Она наклоняется близко и шепчет, чтобы слышал только он:

— Иди ты к чёрту. Ненавижу.

И прибавляет громко:

— Да.

Рудольфус надеется, что когда-нибудь она его простит.

* * *

Он устал. Он смертельно устал от гостей, танцев, вежливых улыбок, за которыми прячутся оскалы. Как хорошо, что этот день наконец закончился!

В детстве Руди совсем не так представлял свою свадьбу. Там не было людей, которые ему противны, но с которыми необходимо поддерживать отношения, и не было жены, которой противен он.

Рудольфус вошёл в свою комнату. Голова слегка кружилась от выпитого, во рту противный привкус огневиски.

— Не подходи!

Ах да, ещё одна проблема. Белла сидела на кровати в лёгкой ночнушке. В руке — палочка, на бедре (он видел сквозь ткань) — нож. Рудольфус закатил глаза. Можно подумать, у него остались силы.

— Иди ты к черту, дорогая. Это моя кровать, и я буду спать здесь.

Он скинул парадную мантию и, не раздеваясь, упал на подушку, но, вопреки своим ожиданиям, не уснул мгновенно. Рудольфус слышал, как Белла недовольно повозилась, потом босиком прошла до ванной, вернулась и с опаской легла рядом. Постепенно ее дыхание выровнялось, а Рудольфус проворочался до самого утра.

* * *

Почему она его возненавидела? Рудольфус не знал. Были лишь догадки, смутные предположения, что Белла Блэк, гордячка Блэк, не терпела принуждения в любом виде. Да и замуж она не собиралась, о чем не раз говорила Рудольфусу. Если бы не побег Андромеды, Белла придумала бы способ избежать свадьбы. Но она не могла нанести ещё больший вред репутации семьи, оставшись старой девой. Родителей Белла ненавидеть не смела. А вот Рудольфуса — вполне.

* * *

— Опять?

— Снова.

— И долго она так?

— Час-полтора. Я не засекал.

Рудольфус помасировал виски. Белла опять разносила в щепки его особняк. И его это достало.

Спальня напоминала поле битвы: поломанная мебель, свисающие со стен обои, осколки посуды и ваз на полу. Беллатриса со совершенно безумным видом стояла посередине этого ада.

— Я не поеду на этот прием!

— Иди ты к черту. Ты не будешь больше здесь спать, это точно. А появиться у Макнейеров хотя бы на полчаса необходимо.

— Как ты смеешь! А где же мне ночевать? — гневно вскинулась поутихшая было жёнушка. Кажется, из всех слов Рудольфуса она услышала только эти.

— Мне абсолютно все равно. Хочешь, в гостиной, хочешь, в гостевой спальне. В мою комнату ты больше не зайдешь, раз не умеешь сохранять в ней порядок.

Белла подняла палочку и приготовилась с боем отстаивать свое право быть там, где она захочет. Но Рудольфус был уже доведён до предела и проблемами в Министерстве, которые он, как чистокровный волшебник, должен был решать, и братцем-шалопаем, предпочитающим после школы висеть у него на шее и влезать в его семейную жизнь, и вечно недовольной Беллатрикс Блэк, которая строила из себя госпожу, но выглядела как типичная истеричка, поэтому одной мощной волной магии вынес ее за дверь. И тогда впервые заметил в ее глазах что-то похожее на уважение. Сумасшедшая!

* * *

— Иди ты к черту!

Беллатрикс недовольно поджала губы. Рудольфус хмурился. А ведь так хорошо все начиналось. Белла была приветливей обычного, не кидалась проклятиями, не обвиняла его во всех грехах мира, и Рудольфус почти решил, что у них все налаживается, но тут Блэк подкинула ещё один сюрприз.

— Рабастан рассказал мне об организации, в которой вы состоите. Та, которая поддерживает чистокровных. Я хочу туда вступить! — и уставилась на него так, будто Рудольфус должен немедленно отвести ее к Темному Лорду. Он, проклиная длинный язык братца и безрассудство Беллы, резко бросил:

— Иди ты к черту! Это слишком опасно.

Зря Рудольфус не заметил, как злобно сузились ее глаза.

* * *

— Басти, что ты копаешься? Мы опаздываем!

Они торопились на собрание Пожирателей смерти, и несвойственная брату медлительность не только раздражала, но и беспокоила Рудольфуса. Тем более Белла куда-то подевалась.

— Ну наконец-то! Что так долго? — обрадовался Рудольфус, увидев спускающегося по лестнице Рабастана.

— Были проблемы, — уклончиво ответил тот.

Рудольфус схватил брата за рукав мантии и почти потащил за собой.

Народу в холле Малфой-менора, где и проходило собрание, набилось предостаточно, и Рабастан сразу потерялся. Несмотря на то что тот был уже взрослым, Рудольфус все равно беспокоился. Однако с Рабастаном ничего не случилось и на собрании он присутствовал, однако вел себя крайне странно, вертелся и будто хотел влезть в ужасно пафосную речь Лорда о плане операции, который, кстати, Лейстрейнджи помогали ему разрабатывать. Под конец, когда все разошлись, а сам Рудольфус остался обсудить ситуацию в Министерстве, Рабастан громко заявил прямо в лицо Темному Лорду:

— Эта операция обречена на провал.

И Лорд, и Рудольфус оцепенели от такой наглости. Опомнившись, Рудольфус схватил брата за руку и попытался увести.

— Простите, милорд, он не в себе. Выпил, кажется. Не обращайте внимания, он просто бредит.

— Нет, я совершенно адекватен, — Рабастан вырвал руку и с каким-то вызовом взглянул в глаза Лорду. До боли знакомым Рудольфусу взглядом, после которого его посылали к черту. Но как?

Лорд тоже понял, что не все так просто, поэтому направил на Рабастана палочку, шепча какое-то заковыристое заклинание. Рудольфус хотел помешать, но его окутала магия, не давая сдвинуться с места. Тело Рабастана выгнулось дугой, он пронзительно закричал, и в следующий момент начал преображаться. Через несколько мучительных минут на полу корчилась Белла. Рудольфус почувствовал, как его отпустили и тут же кинулся к этой ненормальной Блэк.

— Как ты?

— Иди ты к черту!

Она была чертовски зла, и Рудольфус приготовился защищать Лорда от гнева своей жены, но этого не потребовалось. На удивление, и повелитель не сердился на дерзкую выходку, и дальнейший разговор прошел вполне спокойно. Обсудили план, в который закралась ошибка (— Нужно быть внимательнее, Рудольфус), выяснили, как Белла попала на собрание (— А если бы аврор, Рудольфус?). Затем Лорд решил проверить боевую подготовку Беллы. Рудольфус сначала хотел воспротивиться, но потом махнул рукой. Беллатрикс взрослая девочка, сама создала себе проблемы, пусть сама и разбирается. А он отправится домой доставать Рабастана из погреба. Тот, наверное, замучился, бедняга.

* * *

— Иди ты к черту!

Белла опять пришла поздно. Мантия смята, на приоткрытой шее засосы. Говорит, что занималась с Лордом. Вопрос только чем.

Рудольфус любил её. Любил непокорность и силу характера. Но все же он был не магглом и не каким-нибудь грязнокровкой, а чистокровным волшебником. И такое отношение терпеть не хотел. Вот только что Рудольфус мог сделать против повелителя и жены? Приходилось, стиснув зубы, работать до изнеможения и не замечать следов на теле Беллы.

Белла, Белла, Беллатрикс… Одна из ярчайших звёзд, звезда войны. Воительница. Независимая и сильная. Да, такой она была с детства, с того самого момента, как они познакомились. Белла терпела рядом с собой только Нарциссу, Рудольфуса и иногда Рабастана, остальных же детей презирала и сторонилась, а, если те настаивали на общении, могла и покалечить в меру своих сил. Рудольфус был ей другом, но и он не мог переубедить Блэк, когда та что-то решала. Со свадьбой их отношения испортились настолько, что они днями могли не разговаривать, а все разговоры заканчивались ссорой. А теперь Лорд встал между ними. Беллатрикс была звездой, и не принадлежала обычному человеку, каким был Рудольфус. Он не мог любить ее, ни при каких условиях. Не теперь.

— Можешь мной гордиться. Я ведь прославляю род Лейстрейнджей.

— Иди ты к черту, Блэк! Ненавижу!

* * *

Вспышка. Уйти вправо, пустить аваду. Рядом слышится крик:

— Бомбардо Максимо!

Сыпется штукатурка. Кажется, они с Беллой влипли. У нее что-то с ногой, она не может больше ходить, и Рудольфусу пришлось взять ее на руки.

— Это выиграет нам время, — Рудольфус осторожно опустил ее на пол в какой-то подвальной комнате и спешно накладывал всевозможную защиту, — Нужно только дождаться Басти с подмогой.

— Бесполезно. Они скоро нас найдут и убьют. Обоих. Дай мне мою палочку и уходи. Ты сам выберешься, а я их задержу.

— Иди ты к черту. Слишком плохо меня знаешь, если думаешь, что я тебя брошу сейчас.

— Идиот. Так хоть у кого-нибудь появится шанс выжить.

Громыхнуло близко. Белла права, их скоро найдут. Если бы только она могла ходить! Они бы выбрались, оба выбрались! Рудольфусу умирать не хотелось, но ещё больше не хотелось прослыть предателем. Да, она изменяла ему, возможно, даже ненавидела за навязанный брак, но, Мордред подери, она была его женой и боевым соратником. И, кажется, он до сих пор ее любил.

Рудольфус кинул Белле ее палочку. Сражаться она сможет и так, пусть и недолго. Но лучше умереть с палочкой в руке и забрать с собой как можно больше фениксовцев, чем сдаться и позволить себя убить. Нет, никогда! Они Пожиратели, они не сдаются! Рудольфус взглянул на Беллу. Рана на ее ноге выглядела ужасно, кровила, оттуда торчал осколок стекла. Лицо бледнее мела, губы сжаты в тонкую линию, чтобы ни единого стона не вырвалось, а взгляд сосредоточен. Рудольфус не выдержал, подошёл к ней и поцеловал как в последний раз. Не обращая внимания на ее удивленный взгляд и брошенное в спину: «Иди ты к черту!», вышел. Главное — выиграть время. Он ушел по заваленному коридору как можно дальше от импровизированного убежища. Беллу найдут. А ему нужно дать бой.

Вспышка. Ещё одна. Бить авадами сразу, не церемонясь, не беспокоясь о рикошете. Где-то наверху крикнули:

— За Темного лорда!

Рудольфус улыбнулся. Они спасены.

* * *

Рудольфус тихонько приоткрыл дверь в гостиную. Белла в лёгком пеньюаре сидела прямо на коврике перед камином и бездумно смотрела в огонь. Темный лорд не вызывал ее уже месяц, не считая общих собраний. Ее хрупкие плечи подрагивали, но, заметив Рудольфуса, Белла приняла вид холодный и неприступный.

— Мерзнешь, ведьма?

— Иди ты к черту!

Он усмехнулся и накинул на нее мантию.

* * *

— Собирайся, мы уезжаем! Белла!

— Иди ты к черту! Я останусь!

— Приказ Лорда. Давай.

— Ты все врешь! Он не мог так поступить со мной! Не мог ведь, правда? — чуть жалобно закончила она.

— Это не ссылка, а отпуск. Съездим во Францию, потом в США…

— Для меня любая разлука с ним — пытка! Он это знает! Знает!

Белла забилась в рыданиях. Рудольфус вздохнул и приказал домовушке собираться. Странно, он должен ненавидеть ее, но лишь жалел.

* * *

За-ме-ча-тель-но! Белла их разорит. И почему именно США, страна волшебных казино? Вот сейчас Рудольфус дожидался ее на пороге «Фонтана удачи». И не знал, где взять денег, если жена снова проиграет. Наконец Белла показалась и шатающейся походкой направилась к Рудольфусу, сияя немного неадекватной улыбкой.

— Мы выиграли, Руди, выиграли! — и бросилась ему на шею.

— Иди ты к черту, — ошарашенно улыбнулся тот.

А вечером они целовались под огневиски, урвав у судьбы мгновения счастья. Позже Рудольфус будет вспоминать американскую ссылку как лучшее время в жизни. Они с Беллой были вместе, она не шарахалась от него, а Темный лорд был где-то там, очень далеко. За почти год, проведенный в США, состояние Лейстрейнджей выросло в несколько раз, благодаря невероятной везучести Беллы.

Но все хорошее имеет свойство заканчиваться, и Рудольфусу пришел приказ возвращаться. Война в родной Англии набирала обороты, Белле с Рудольфусом следовало вернуться на передовую. Сообщив об этом, Рудольфус по привычке попытался поцеловать ее в щеку, но она отодвинулась, спрятав глаза.

— Иди ты к черту. Я собираться.

Рудольфуса как током пронзило. Значит, он был всего лишь заменой. И пусть Беллатрикс никогда не признавалась в любви, Рудольфус продолжал верить, что когда-нибудь это произойдет. На заре их отношений он бы пошел ругаться. Чуть позже — схватился бы за бутылку и совершил рейд к магглам. Теперь же лишь устало взглянул ей вслед и отправился за вещами.

* * *

Они виделись часто, ведь были в одном отряде. Прикрывали друг другу спины, выходили живыми там, где остальные бы погибли. Их ставили в пример другим Пожирателям. Их имена произносили почти с тем же трепетом, что и имя Темного лорда. Беллатрикс Лейстрейндж. Рудольфус Лейстрейндж. Рабастан Лейстрейндж. Барти Крауч. Непобедимый квартет. Диверсии ли, открытые нападения — ни в чем им не было равных. Конкуренцию мог составить разве что Долохов, но русский был неисправимым одиночкой. А они работали в команде. И лишь Мерлину известно, что у них было на душе.

— Иди ты к черту, Лейстрейндж! Твой план отвратителен!

— Сама иди, Белла! Я знаю, но это единственный вариант.

— Не ссорьтесь, голубки.

— Круцио!

Рабастан с хохотом увернулся.

* * *

Белла, как раненый зверь, металась по дому.

— Этого не может быть! Я не верю! Не верю! Он не мог!

Она разрыдалась. Рудольфус молча смотрел на ее страдания, не пытаясь утешить, не злорадствуя. Для него Темный лорд был идеальным лидером, он восхищался им, как предводителем, но ненавидел как человека. И теперь, когда метка побледнела, совсем не знал, что делать. Белла вдруг вскинула голову, ее глаза вспыхнули решимостью.

— Я найду Его! Одна! И ты не сумеешь мне помешать!

Она, конечно, знала о чувствах Рудольфуса, и думала, что он хочет избавиться от соперника. Справедливо. Но

— Иди ты к черту! Я с тобой.

* * *

Азкабан. Холодный, пронизывающий ветер. Дементоры, кружащие вокруг, вытягивающие все хорошее, что может быть в жизни. Тюрьма, похожая на ад на земле. Сложно представить себе место, менее пригодное для существования. И все же, люди выживали здесь, хотя многие сходили с ума. И теперь это место готово принять новых обитателей. В том числе и Рудольфуса. Он с Беллатрикс в одной камере, Рабастан и Крауч в другой. Они могли говорить, но невозможность увидеть брата убивала. А вот Белла была рядом, постоянно мёрзла и кричала во сне. Им всем снились кошмары. Но сдаться не давала надежда. Надежда, которая обрела плоть и кровь. Надежда, имя которой Беллатрикс.

Когда их этаж дружно скандировал лозунги Темного лорда, даже дементоры старались не приближаться. Потому что со временем светлых чувств в них не осталось. Была лишь ненависть, пропитанная азкабанским холодом, и желание отомстить врагам. Когда они вспоминали былые деньки, сторожа вздрагивали и держались подальше. Увы, выдержали не все. Кормили плохо, лечения не было, а холод промораживал до костей. Крауч быстро угас. В день его похорон Рабастан рыдал в голос. Больше он не плакал за все годы заключения.

Беллатрикс исхудала, побледнела, лицо покрылось сеткой морщин. Но все же она оставалась прекрасна, когда на весь этаж кричала: «Темный лорд вернётся!» и смеялась безумно. Да, рассудок сохранили немногие. И не исключено, что и Рудольфус не в себе. Плевать. Они выживут, выберутся отсюда и отомстят. Белла жалась к Рудольфусу. Холод она ненавидела всегда, и Азкабан был для нее пыткой втройне. Рудольфус не раз отдавал ей свой паек и кусочек мыла. Ее шевелюру непросто промыть, а ходить грязной аристократке претило.

— Иди ты к черту, Рудольфус! Мне не нужны твои подачки!

И все равно брала, потому что не могла иначе. Потому что нуждалась в этом.

* * *

— Скажи, Руди, я красивая? — неожиданный вопрос вырвал из пучины зыбкого сна.

— Иди ты к черту, Блэк. Ты сумасшедшая.

Метка пульсировала, заставляя морщиться. Уже месяц, как лорд вернулся. Уже месяц, как их не вытащили из Азкабана.

— Так все же… Я знаю, раньше я тебе нравилась. А сейчас? Нет? Ну не молчи же, Руди!

Казалось, она сейчас расплачется. Рудольфус мрачно взглянул на нее и притянул в объятия.

— Конечно, ты очень красивая. Конечно, для меня ты всегда самая прекрасная. Конечно, мне не нравится, когда меня будят дурацкими вопросами.

— Для тебя? — Она повозилась и затихла, — А для него?

Рудольфус оставил реплики без ответа, лишь крепче стиснул зубы. Им нельзя ссориться. Не в Азкабане.

* * *

Малфой-менор почти не изменился. Все та же роскошная обстановка, услужливые эльфы, дорогое вино. Хозяева постарели, да, но время ещё никого не щадило. И вот наконец они все здесь. Выжили, выбрались, несмотря ни на что. Назло многочисленным врагам. Они будут жить. Рудольфус впервые за все эти годы увидел брата, свою кровь, часть себя. Они обнялись крепко и, чуть отстранившись, рассматривали друг друга. Рудольфус вглядывался в родные черты и видел лишь тень того, прежнего щеголя, похитителя женских сердец, повесу, шутника и балагура. Все ушло, исчезло, смытое азкабанским холодом. Лицо напротив казалось чужим. Впрочем, Рудольфус знал, что выглядел не лучше.

— Что, так плохо? — с горькой усмешкой спросил Рабастан.

— Иди ты к черту. Я и сам такой же, да?

Их не смогли развести по разным спальням. Отмывшись и наевшись, братья заснули рядом, как делали когда-то давно, в далёком детстве. Они рядом. Они вместе. Все остальное не важно.

* * *

Рудольфус с трудом открыл глаза и обнаружил задремавшую в кресле Беллу. Что она здесь делала? С тех пор, как они сбежали из Азкабана, Беллатрикс жила отдельно и почти не интересовалась жизнью самого Рудольфуса. И вдруг его как током ударило. Операция, погоня, Поттер! Поттер! Он хотел говорить, но из горла вырвался полузадушенный хрип, который, однако, разбудил Беллатрикс. Она присела на край его постели и взяла за руку.

— Ты как? Мы уже не надеялись, что ты очнешься.

— Иди ты к черту. Не дождетесь, — улыбнулся Рудольфус.

Белла тоже улыбалась в ответ. В ее глазах мелькнули слезы, но быстро пропали. Они разговаривали обо всем на свете и смеялись, смеялись, смеялись. Кажется, Рудольфус не смеялся столько с самого детства. И пусть он провалялся больше трёх месяцев, пусть за окном середина ноября, он был счастлив.

— Тебе больше не пускают на миссии? Или почему же ты так отъелась? — шутя, произнес Рудольфус.

Однако Белла отвела глаза и посерьезнела.

— Иди ты к черту, — на удивление тихо ответила она.

Это не обида. Обиженная, Беллатрикс могла кричать, кидаться проклятиями, но никак не отводить глаза.

— Белла. Что случилось?

Она забрала руку и отвернулась. Рудольфус ещё раз осмотрел округлившуюся фигуру жены: изменился живот и немного грудь.

— Белла, ты беременна?

Она бросила на него отчаянный взгляд, и Рудольфус все понял. И внезапное беспокойство за его жизнь, и сидение у постели, и непринуждённый разговор. Ей было стыдно. Все же они оба были чистокровны, у них была гордость, которая не позволяла прощать. И если с изменами смириться ещё возможно, то с зачатым на стороне ребенком — никогда. За такое не разводятся. За такое немедленно отправляют неверную супругу на тот свет. И даже аврорат не имеет право что-нибудь предъявить — одна из немногих уступок в законе. И Пожиратели полностью одобрили бы, их семьи и были столь ярыми приверженцами традиций. Всего два слова — и Рудольфус избавится от всех проблем. Но он не смог. Не сейчас.

— Руди, я…

— Иди ты к черту, Белла. Оставь меня одного.

Она не посмела спорить. Рудольфус кое-как сел на кровати и вцепился в свои волосы. У почему у него все не как у людей? Угораздило же влюбиться в собственную жену, хотя все женятся по расчету! Ладно бы жена была хорошая, послушная! Да нет, сам выбрал безумную Блэк! Хотя знал, что легко не будет. И теперь нужно принять решение. Впрочем, это решение он принял уже давно, с самого дня свадьбы, просто не думал ещё об этом как следует. Выход есть. И он, Рудольфус, его найдет. Но сейчас нельзя. Вот когда победа Темного лорда будет окончательной, Рудольфус потеряет смысл жить. И тогда уже медлить не станет. Он дал себе слово, подошёл, шатаясь, к комоду и достал пузырек с прозрачной жидкостью. Мгновенная смерть. Скоро. Осталось лишь немного подождать.

* * *

— Руди, к тебе можно?

Рудольфус вытаращился на нее, как на ожившего Дамблдора, однако пропустил в комнату. С Беллатрикс он общался исключительно по делу и совсем не ждал ее так поздно вечером.

— Наш сейф в Гринготтсе ограбили.

— Знаю.

Воцарилось неловкое молчание. Белла, казалось, жалела, что пришла, а Рудольфус… Он молча рассматривал ту, которая была ему когда-то дороже жизни. Смотрел и не мог понять, почему всегда прощал ее. Он, Лейстрейндж, ценивший честь семьи выше всего. Он, безжалостный к врагам и друзьям. Он, один из сильнейших Пожирателей. Почему?

Белла кусала губы и вдруг разрыдалась. Рудольфус мгновенно схватил ее под локоть и усадил на кровать. Она плакала долго, уткнувшись ему в плечо, а он шептал что-то утешительно-глупое в ее полуседые волосы. Наконец она мертвым голосом произнесла:

— Он больше не вернётся ко мне.

Рудольфус проглотил язвительную реплику. Если она пришла жаловаться на свои отношения с Темным Лордом, лучше найти другого слушателя.

— Я устала, Руди. Я устала бороться. Я хочу жить! — прокричала она и вновь забилась в рыданиях.

Рудольфус не знал, что сказать. Это ли несгибаемая Беллатрикс Лейстрейндж? Где та страсть, тот огонь, горевший в ее глазах даже в Азкабане? Где упрямство и вера в то, что цель будет достигнута? Их не было. Осталась одна только усталость. И это обеспокоило Рудольфуса.

— Белла, ну что же ты? Это не первый раз. Все наладится, вот увидишь.

— Нет, Руди. Не теперь. Не после этой череды провалов.

— Ты о побеге Поттера? Как тебя вообще можно обвинять? Ты же была беременна! Да и это Малфои должны были…

— Хватит! Я знаю, но я действительно виновата.

— Белла!

— Что, Руди? — в ее глазах промелькнул былой огонь, но тут же угас, — прости.

— Тогда уедем. У нас остались знакомые в штатах. Тебе же нравилось там?

— А… Дельфи?

Рудольфус вздохнул. Слова давались ему нелегко.

— Для всех она моя дочь.

Вместо ответа Белла приникла к его губам. Впервые в жизни они отдавались друг другу не спеша, не сожалея ни о чем, доверяя и доверяясь.

Он не умел ненавидеть ее, хотя очень хотел. Она не умела любить его, но иногда мечтала научиться. Всю жизнь Белла неизменно приходила к мужу, чтобы услышать его колкости, и чувствовала себя целой. И теперь, устав от всего, она вновь пришла, желая быть уничтоженной окончательно, но вместо этого получила свободу. Белла задумчиво глядела в окно, на плечах — одна только рубашка Рудольфуса.

— Руди, я боюсь.

— Иди ты сюда, Белла. Все будет хорошо. Смотри, сейчас уже лето, — Темпус показал половину первого ночи, — А ты ведь так любишь лето. Мы уедем на побережье. И Рабастана возьмём. Тебе и ребенку будет полезен морской воздух. Никаких больше битв. Хватит. Пусть сражаются молодые.

— Но милорд…

— Белла, мы же тренировали юных слизеренцев. Нужно вовремя уйти. Завтра же поговорю с милордом, я уверен, он не будет против. От нашей смерти мало толку.

— Да, ты прав, наверное. Спасибо, Руди.

Они заснули вместе, как муж и жена, уверенные, что у них все будет просто замечательно. Что эта война, отнявшая полжизни, для них наконец закончилась.

Наступало первое мая 1998 года.