Заветное желание (джен)

— Рыба! — я кинул доминошки на потрескавшийся бетон. — Не умеете вы играть!

— Сам ты не умеешь! — в один голос закричали Стасик и Домкрат.

Стасик и Домкрат — это мои ровесники. Стасик младше меня на год, а Домкрат — старше на три года. Мама почему-то думает, что они — мои друзья. Это понятно. Ей хотелось бы думать, что у меня есть друзья. А на станции таких детей, как я, всего двое. Стасик — вредный заносчивый засранец. Умеет становиться ангелом рядом со взрослыми. Светлые кудряшки, невинный взгляд. Тьфу! Он младше меня на год, а относятся к нему как к малышне. А Домкрат — большой, добрый и очень тупой. И он очень любит Стасика. Вроде как они были знакомы ещё до Катастрофы. Мы с Тамарой ходим парой... тьфу.

— Опять развлекаетесь? — послышался из-за спины голос. Вот засада. — Антон, сегодня твой черёд носить воду.

— Сегодня же очередь Стасика! — попытался возмутиться я. Сам знаю, зря: в конце концов, это был дядя Стасика и начальник кухни. И ещё он не любил мою маму. Постоянно придирался: то помидоры мелкие, то огурцы пупырчатые. А на других станциях и того не было! Всё-таки мама у меня — большая молодец. Правда, на продажу не хватало. Начальник станции говорил, что лучше самим быть здоровыми, чем откармливать курентов. Кто такие куренты, я не знаю, но я ему верю. Он — мировой мужик, хоть и отец Стасика.

— И не стыдно тебе? Ты бы ещё малышню за водой отправил. За пререкания и завтра за водой тоже ты пойдёшь. Я скажу, что ты сам вызвался. Так?

— Так, — я сплюнул. Вот гад!

— Ты долго тут сидеть будешь? Мне как готовить, на твоих слюнях? И не плюйся тут, иначе сам оттирать будешь! Или твою маму позвать за тобой убирать?

— Не надо маму. Я уже иду.

Я старался не расстраивать маму, потому что она и так часто плакала. Катастрофа разбила нашу семью: отец забирал мелкую от своих родителей, а мать вела меня на футбол. Мы даже не знаем, выжили ли они — шибко далеко была футбольная школа. Мама искала, спрашивала... но не нашла. Может, ещё найдётся. Времени-то немного прошло. Я маме так и говорил. А мама плакала. А дядька Стасика всё злился и злился. Чёрти чё!

Взяв вёдра, я отправился за водой. Колонка была в одном из старых помещений. Уж не знаю, как в метро оказалась колонка — так было или уже наши сделали, после. Я тогда болел сильно первое время, после Катастрофы, пришибло меня толпой. А потом колонка уже была. И там всегда была вкусная вода. К нам даже ходили купцы, специально за водой.

По пути к колонке встретилась огромная крыса — я пнул её ногой, и она с жутким визгом куда-то полетела. Низко летит, к дождю!

Я взял ведро и поставил под колонкой. Качнул раз, другой, третий... Наконец, вода полилась. После первого ведра — второе. Но во второе вместо воды...

Прямо из колонки и точнёхонько в ведро выпала щука. Вот как ни есть — щука! С металлическим зажимом на плавнике. И на зажиме "Запущен сей экземпляр в Солове-реке 1854 года. Доставить в Е. И. В. Академию наук, СПБ". Я удивился. Никогда не слышал, чтобы щуки водились в колонках. И чтобы жили так долго. Так вообще бывает?

И вдруг щука заговорила — человеческим голосом и русским языком. Я тут же успокоился: всё в порядке, я просто сошёл с ума. Или сплю и вижу сон. На всякий случай я укусил себя за палец. Больно. Нет, я всё-таки сошёл с ума.

— Ну, старая, полно, хватит меня уже на рынок таскать. Сколько можно? Я ведь уже не молода. Жабры гудят, чешуя трескается. Ревматизм, опять же. Пожалела бы ты меня.

— Ой, — сказал я. И на всякий случай ещё раз укусил себя. По-прежнему больно.

— Ой, — сказала щука. — Кто здесь?

— А кого вы хотите?

— Домой хочу.

— Да я бы с радостью. А как?

Я схватил щуку и стал запихивать её в колонку. Она не залезала. Да ещё и начала странно верещать.

— Хватит!

Я послушно остановился.

— Слушай, извини за всё это, — сказала щука. — Видишь ли, я думала, что меня бабка из колодца выловила. Опять на рынок потащит и продаст. А там желаниями от покупателей откупаться... А тут ты. Давай я твоё желание исполню. Отпусти меня в ведро, а? То, которое с водой. Не переживай, дальше я сама телепортируюсь. Ты только отвернись.

— Да нет у меня желаний, — сказал я. — Ну, хочу выигрывать Стасика и Домкрата в домино. И чтобы Стасик не был таким гадом, а Домкрат не был таким тупым. И хочу, чтобы дядька Стасика перестал цепляться к маме. И чтобы мама не плакала. Но знаю я вас. Читал. Загадаешь денег — вы родственника прибьете и денег добудете. Загадаешь мира во всём мире — ядерным оружием бахнете. И будет мир на пустой выжженной земле. Короче, нет у меня желаний для тебя и быть не может.

Я отпустил щуку в ведро. Она вдруг хихикнула и подмигнула. Щуки умеют подмигивать? Я отвернулся.

— Тогда я сама прочитаю твои мысли и выполню твоё желание. Самое заветное желание. Без подстав. Договорились?

— Если без подстав, то делай что хочешь.

Ответом мне была тишина. Я повернулся. Щуки уже не было. На этот раз я без приключений набрал второе ведро и потащил вёдра обратно.

Чего же я хочу?

Я на секунду вспомнил, как хорошо было раньше. Особенно мне нравились воскресенья. Нас будила мама или папа — мама ласково, папа весело. Завтракали оладушками, или блинчиками, или сырниками. А потом шли гулять. Иногда — просто по улицам. Иногда ехали в парк. А на следующий день после Катаклизма было воскресенье, когда мы должны были пойти в океанариум. А оказались здесь.

Я вздохнул. Океанариум клёвый. Там кого только нет! И рыбы-клоуны, и скаты, и акулы, и даже дельфины. И все они выглядят счастливыми.

Может, мне надо было загадать стать рыбой в океанариуме? Я хихикнул.

Остаток вечера я думал, какое у меня заветное желание, и так ничего и не придумал. Лёг спать, решив, что придумаю завтра.

А завтра...

Я проснулся от аромата блинчиков. В своей комнате. Не в этой жуткой палатке в третьем ряде, а в своей родной, светлой комнате, с кучей игрушек, в кровати-машинке.

А рядом стояла мама.

Счастливая и улыбающаяся.

Она ласково погладила меня и поцеловала.

А потом забежал папа и начал меня щекотать. Мелкая тоже прискакала и стала щипать меня за пятки. Было, кстати, больно, так что я сразу понял, что это не сон! И мы стали прыгать на кровати и кидаться подушками.

А потом, после завтрака, мы пошли в океанариум. Всё, как я хотел. И там были рыбы-клоуны, и скаты, и акулы. И даже дельфины. И все они выглядели счастливыми.

А ещё там, за толстенным стеклом, я увидел огромную щуку с зажимом на плавнике. Она плавала среди водорослей и тоже выглядела абсолютно счастливой.

А потом она повернулась ко мне...

И подмигнула.