Подарочек (джен)

— «Ветлинское». ⁽¹⁾ Они в Америке, в Нью-Йорке, в люксовом ресторане с таким ассортиментом, что может ужраться целый полк, и они заказывают «Ветлинское»? Впарь им «Шардоне», и да хранит тебя господь, если они заметят разницу.

Нэнси кивнула, твердо намеренная продать то, что имеется.

— И еще кое-что, для этого мелкого… секунду, — она начала рыться в карманах черных форменных брюк. В них хранились залежи скомканных бумажек с заказами. Хозяйка смотрела на нее частью ошалело, частью с недоверием. — То есть… гм… — Одна, две, три, восемь бумажек на столе, каждая на более поздней стадии разложения, чем предыдущая. — Это было внезапно, так что мне пришлось записать, понимаете, да? — бормотала Нэнси, полностью погруженная в попытки выловить роковую записку. — Но они сбили меня с толку этим вином, и я просто сунула ее в карман к вчерашним заказам…

Кончиками пальцев хозяйка выудила из кучки одну ветхую бумажку.

— Это с прошлых каникул, — холодно заметила она и уронила листок. — Не тормози и спроси их еще раз.

— Нет, вот она! — победно воскликнула Нэнси и развернула туго скатанный шарик. — Свежевыжатый сок.

— Свежевыжатый сок.

— Ага. То есть… они сказали — бассейн.

— Бассейн, — повторила хозяйка, все тяжелее опираясь на стойку, засыпанную заказами.

— Я спросила, что это, типа, такое. Они — что это сок. С водой. Пол-литра, половина сока, а половина воды, — Нэнси умолкла и воззрилась в пространство. — Только… пойду, спрошу еще, какой именно сок. — И она ушла.

Ванаси, хозяйка ресторанчика не настолько люксового, как она утверждала, не часто опускалась до найма временных работников. Разве что в том случае, если в гости приезжал ее сын, который зачем-то перебрался в Европу. Или на каникулах, когда все дети хотели обедать (и залапывать окна) в небоскребе. Это была скорее многоэтажка, чем небоскреб, но Ванаси ухватилась за помещение сразу, как только появилась такая возможность. Она арендовала весь верхний этаж, терраса тоже была в ее распоряжении. Такой ресторанчик в небесах может стать золотым дном. Это приключение для детей, романтично в день святого Валентина, подходит для бизнес-встреч и отвязных вечеринок. Пусть в Нью-Йорке была уйма подобных мест, зато у нее чудесный вид на воду, то есть ее посетителям не приходилось смотреть в окна других ресторанов, как это было в центре города.

И конечно, ей нужна была дополнительная помощь в праздники. Нэнси бестолково моталась между столиками, путала заказы, разливала напитки, теряла столовые приборы и не могла запомнить и двух сортов вина, но она была дочкой коллеги сестры мужа Ванаси, разве можно было ее выгнать?

День клонился к вечеру, погода была промозглой, но неожиданно приятной. Комфортных восемь градусов (Цельсия, эти их Фагрен… Фагрен она в гробу видала), и чистое небо. Вешалки были увешаны пальто, а столики хоть и не все заняты, но зарезервированы и подготовлены для приема посетителей, которые потихоньку сходились. И хотя Ванаси еще не успела убрать беспорядок, оставшийся после обеда, не могла отойти от бара, стаканы кончались, а эта проклятая пенсионерка на кухне не торопилась пошевелить задницей и протереть вымытые, она была… довольна. Рождество явно витало в воздухе, посетители приходили в хорошем настроении, улыбались и были необычайно щедры с официантами.

— Ужасно, что вам приходится работать в праздники, — говорили они сочувственно. И добавляли, как бы в утешение: — Зато у вас есть елка, и вообще очень красиво. — Елка ей была до лампочки. Если бы Нэнси не сказала, что от магазинов и ресторанов ожидают рождественского декора, она бы вообще не заморачивалась с каким-то деревом. На ее родине к Рождеству могли украсить максимум пальму. На улицах Рио стояли жуткие так называемые елки из пластиковых бутылок, под ними лежал искусственный снег, и если это не верх безвкусицы, то что тогда вообще можно назвать безвкусицей.

Из радио неслись пронзительные звуки песни, которую не стоило бы играть даже на Рождество. В целом это был достаточно приятный вечер. Ей нравилось наблюдать за гостями и размышлять, что привело их в ее ресторан. Некоторые лица были знакомы, но благодаря праздникам появились и новые.

Мистер Бракнер с семьей — пожилой, но необычайно живой джентльмен, который всегда помогал жене снять пальто и отодвигал ей стул. Сам он не ел без салфетки на коленях, столовые приборы держал прямо-таки деликатно, и ежеминутно откладывал их, будто хотел вдумчиво насладиться каждым кусочком. Детей было двое, они были всегда исключительно опрятны, но держались несколько чопорно. Юноша явно был вечно недоволен своей прической и свитером, девушка наоборот. Если Ванаси когда-либо видела человека, который так сильно хотел оторваться от реальности, что ему это почти удалось, то это была дочь Бракнера. Ее глаза были затуманены, рот слегка приоткрыт, и выражение лица настолько мечтательное и удовлетворенное, что было бы грешно вытаскивать ее из воображаемого мира. Жена всегда сидела напротив мужа, прямая, будто линейку проглотила, волосы и ногти в идеальном состоянии. Ни один из них никогда не доедал свою порцию.

За соседним столиком сидела незнакомая молодая пара. Собственно, Ванаси даже не была уверена, что это пара: когда они пришли, девушка толкнула партнера и с добродушным: «Ну ты и джентльмен, чувак», сама сняла пальто. Потом она хлопнула его по спине, когда он попытался сесть как можно дальше от окна. «Размазня», — успела сказать она, прежде чем к ним подскочила Нэнси с меню. Ванаси уже устала объяснять, что этого делать не стоит — надо дать им немного времени сесть, оглядеться, выдохнуть, подумать. Но нет, Нэнси упорно игнорировала ее указания. Не приходилось ей самой искать работу. Жизнь ее еще научит.

Остальных гостей она бегло окинула взглядом. По большей части они лишь прошли мимо бара, направляясь дальше к своим местам. Не было времени внимательно всех рассматривать. Так что хрупкую брюнетку, которая робко окликнула ее, она видела в первый раз.

— Простите, — пискнула брюнетка. Ванаси подняла брови и ждала продолжения. Женщина быстро дышала, и лицо у нее было красное. — Я… жду здесь друга… я попросила эту девушку… ту, которая обслуживает…

— Да? — поторопила ее Ванаси и сняла с полки предпоследний чистый стакан, мысленно наградив свою посудомойку несколькими эпитетами на португальском языке. Возможности английского языка были ограничены, особенно это было заметно при взаимодействии с ее дорогой помощницей.

— То есть, мне было немного не по себе… не от еды! — быстро добавила нервная женщина. — Нет, но мне стало плохо, а друг все не приходит, а я… мой телефон… в общем… — она всхлипнула. — Я спросила эту девушку, не может ли она ему позвонить, а она с тех пор так и не подошла к моему столу, так что я не знаю… а мне правда плохо, и я боюсь, что… — она закусила губу и обеими руками обняла живот. Ванаси вытаращилась на нее из-за крана.

— Замолкните, — выдохнула она. — Срок?

— Наверное… через четырнадцать дней, — призналась брюнетка, покраснев еще больше.

— Полная жопа, — поделилась своим мнением Ванаси. Неважно, что хозяйке ресторана не стоило бы так выражаться. Она не хотела, чтоб в ее ресторане рожали.

Она быстро вытерла забрызганные пеной руки о джинсы, и зацепившись за торчащую нитку, чуть не сорвала ноготь.

Когда она после вспоминала события того вечера, то подумала, что это был переломный момент. Все могло бы пойти иначе, если бы она плюнула на кровоточащий палец и мгновенно схватилась за телефон.

Но она этого не сделала. Пока несчастная беременная женщина испуганно смотрела на нее, до сих пор относительно респектабельная хозяйка популярного ресторана материлась, как портовый грузчик и шипела от боли, теряя таким образом драгоценное время. Сразу после того, как она воззвала к Богу, и непосредственно перед тем, как она собралась оскорбить чью-то мать, ее причитания прервал грохот, от которого, казалось, сотрясся весь дом.

* * *

Все внезапно застыли. Никто не мог продолжать развлекаться, зная, что сидит в верхнем этаже небоскреба, в который, очевидно, в данный момент что-то врезалось. Как ни странно, паника не началась, воцарилась душная, напряженная тишина, которая почти искрила в воздухе.

Как оказалось, это не было риторическим оборотом.

Лампы затрещали, замерцали и погасли. Вместо ожидаемого женского визга раздался голос юноши, который полчаса назад опасался сесть у окна.

— Ну вот, я так и знал, — провозгласил он в темноту.

Кто-то сдавленно хихикнул, и опять стало тихо. Где-то вилка тихонько звякнула о тарелку — кто-то положил ее, явно смирившись с мыслью, что доесть ужин в ближайшее время не придется. В глубине зала вздохнули.

— Миссис Ванаси, — проблеяла Нэнси с той стороны, где стояли два больших стола, сдвинутых и зарезервированных для семейного торжества. — У меня руки заняты, и я ничего не вижу, — добавила она.

Хозяйка наконец опомнилась и наощупь отправилась на кухню за свечами.

— Без паники, — прокричала она с сильным акцентом, который свидетельствовал, что сама она в панике, — сейчас все исправим. Со свечами все равно романтичнее, правда ведь? — игриво заметила она и сунула в рот раненый палец. Несколько человек нервно засмеялись.

У некоторых еще остались яркие воспоминания о последнем подобном случае. Но сейчас, казалось, произошло обычное короткое замыкание. В соседних многоэтажках горел свет, наверняка всё скоро починят, и, кроме того, свечи действительно намного красивее и интимнее… Больше подходят… к Рождеству...

Когда что-то огромное влетело в окно, разбив стекла, это оказалось последней каплей для напряженных нервов посетителей. Боящийся окна юноша взвизгнул и съехал со стула на пол. Его подруга, судя по стуку с другой стороны стола, последовала его примеру. В темноте было непонятно, потеряли ли они сознание или использовали стол в качестве укрытия.

Мистер Бракнер встал и положил руку на плечо ближайшему члену своей семьи — дочери. Беременная женщина истерически зарыдала и судорожно схватилась за стойку. Нэнси выпустила из рук всю гору посуды и прижала ладонь к губам. Ванаси вернулась к стойке и трясущейся рукой попыталась зажечь свечки. Это были маленькие таблетки, но каждой должно хватить на четыре часа, а она надеялась, что проблема разрешится все же быстрее. Черт бы побрал этот сквозняк!

И тут что-то большое, свалившееся в окно, пошевелилось. Застонало, что-то пробормотало, а потом страдальчески вздохнуло.

Все снова затихли. Глаза присутствующих уже приспособились к темноте, трепещущие сердца чуть-чуть успокоились. Все пытались рассмотреть что-то — кого-то, лежащего у выхода на террасу.

— Вот он! — раздался вдруг вопль за окном. — Стив, там должны быть люди — как мне их, по-твоему, эвакуировать — сложить себе на спину, что ли?! — за окном в воздухе зависла фигура, известная жителям Нью-Йорка, как Железный человек, он же Тони Старк.

Человек на полу вскочил и в следующее мгновение снова оказался на террасе с двумя голубоватыми огненными шарами в ладонях. Старк что-то крикнул и шарахнулся от шара, брошенного в него незнакомцем. На мгновение показалось, что его отходной маневр был удачным, но вдруг он застыл на лету и его затрясло, как от удара током. Каждый мог себе представить, как застучали зубы у мужчины внутри железного костюма.

— Я т-т-туда н-не могу, к этой гадине, — выдавил он. Он судорожно дернулся и со злым вскриком вырвался из поля действия шара, который казался огненным. — Так он меня прикончит. Где наш спец по молниям?! — и он стремглав ринулся от небоскреба.

Нежданный гость ввалился с террасы в зал. По надрывному кашлю посетители поняли, что это мужчина. Все затаились, от души радуясь, что их не замечают.

Мужчина присел, положил ладони на пол и от его рук разбежались сияющие потоки. Они разрослись и разветвились, оплели, как лианы, все помещение, выскользнули из окон, вверх, вниз, во все стороны, и со скоростью молнии покрыли весь небоскреб тонкой паутиной, сверкающей и ужасающе прекрасной.

* * *

В последнее мгновение перед тем, как он оторвал руки от пола, кто-то стремительно врезался в брешь между световыми линиями. Сразу после этого сеть замкнулась. Он чувствовал, что в здание кто-то проник, ну что ж, это удалось лишь одному из пяти. Лишь бы это не был его старый зеленый знакомый. Не хотелось бы повторить тот небанальный и болезненный опыт, когда Халк расколотил им пол в другом небоскребе. Он застыл у разбитого окна и прислушался, неподвижный, как кошка, готовая к прыжку. Если бы не это оцепенение, могло бы показаться, что он просто любуется рождественским Нью-Йорком.

И тут все прояснилось.

— Локи! — донеслось откуда-то, кажется, с крыши над террасой. Локи увял, голова и плечи у него поникли. Пожалуй, лучше бы это был Халк.

* * *

В зале царила мертвая тишина, никто не осмеливался пошевелиться. На террасу с крыши ловко спрыгнул мужчина. По сравнению с первым гостем он был мощнее, и, вроде бы, повыше. Во всяком случае, показалось, что первый рядом с ним уменьшился.

— Сдавайся, — продолжил вновь явившийся. — Тебе некуда бежать.

— Да неужели? — несмотря на то, что лица мужчины никто не видел, в его голосе каждый мог различить издевательскую ухмылку. — Мы не сможем выбраться отсюда, твои дружки не смогут попасть сюда. Нас ждет ужасно скучная ночь.

— Разве ты не можешь... — на фоне окна было видно, как мужчина на террасе разводит руки, — не можешь все это как-то убрать?

— Разумеется, могу, — протянул первый вызывающе, — но оба мы прекрасно знаем, что я этого не сделаю. Если здесь окажется кто угодно из твоих коллег, дела мои будут плохи.

— А со мной, думаешь, ты в полной безопасности? — угрожающе спросил второй и ступил внутрь. Градус пафоса немного снизило то, что он открыл дверь, а потом аккуратно закрыл за собой, но все равно было удивительно, что первый и с места не двинулся. Они стояли в двух метрах друг от друга, в воздухе висело напряжение.

— Ты что, собираешься меня убить, Тор? — спросил первый, стоящий спиной к залу. — Ты хочешь заставить меня снять заклинание, — пытать меня, что ли, собираешься?

И тут, в последовавшей за этими словами звенящей тишине, случилось нечто ужасное. Мистер Бракнер, все это время стоявший за спиной дочери, переступил с ноги на ногу, а его жена схватилась рукой за стол в страхе потерять сознание от напряжения и зацепила мизинцем чайную ложку, лежащую на блюдце. Ложка перевернулась и со звоном упала на стол. Оба мужчины у окна дернулись, тот, что до сих пор стоял к ним спиной, обернулся и взмахнул руками. Как оказалось, этот жест не был проявлением эмоций — с его ладоней взлетели два ослепительных шара, потом еще и еще, пока их не оказалось больше дюжины. Шары взмыли к потолку и зависли там.

Со всех разом спало оцепенение. Миссис Бракнер на самом деле упала в обморок, элегантно и беззвучно съехав на пол, ее муж перестал топтаться на месте и выпрямился в попытке выглядеть угрожающе. Нэнси завизжала, беременная женщина вскрикнула и прижалась спиной к стойке, а Ванаси вытерла рукавом слезы, которые были вызваны не столько стрессом и испугом, сколько неожиданно вспыхнувшим светом. Пара под столом осталась под столом.

* * *

Локи вытаращил глаза. Тор тоже, только к тому же открыл рот и панически втянул воздух. Он выглядел как ребенок, которого учительница насильно вытолкала на школьную сцену и заставила сказать речь перед публикой. Наконец закрыл рот, лязгнув зубами.

— Друзья, — наконец заговорил Тор. — Прошу прощения за это неожиданное вторжение, я… то есть он, — он ткнул пальцем в брата, который закатил глаза. Тор не меняется, и оправдания у него те же, что в детстве. Если закрыть глаза, легко можно представить, что Локи снова стоит в тронном зале, теребит рукава туники и с деланным смущением рассматривает пол, пока отец его пилит. Иногда ему удавалось втянуть в неприятности Тора. В этом случае старший принц пытался объясниться и доказать, что во всем виноват брат. Ничего не меняется.

— Вам ничего не угрожает, — уговаривал Тор напуганных мидгардцев, и Локи использовал этот момент, чтоб ослепительно всем улыбнуться: в самом деле, со стороны Тора вам решительно ничего не угрожает.

Улыбка исчезла с его лица, когда Тор схватил его за воротник и резко притянул к себе.

— Немедленно сними заклинание, ненормальный, ты хочешь все окончательно осложнить? Подумают, что ты взял заложников! — прошипел он и тряхнул Локи, чтоб придать больше веса своим словам.

— Осложнить? Я вообще ничего не делал, — ехидно ответил Локи, подняв руки в доказательство своей полной невинности. — Я не вооружен и ранен. Вы напали на меня и вынудили искать убежище.

Тор нервно оглянулся на любопытные лица публики.

— Не делай из себя жертву, — зарычал он и опять тряхнул брата. Он отдавал себе отчет, как это выглядит со стороны. Локи уже давно был без доспехов и своего смешного шлема, растрепанный, расцарапанное стеклом лицо в пыли и штукатурке, руки подняты вверх. И Тор, рыцарь в сверкающих доспехах, злобно орет и треплет брата, как пес резиновую игрушку.

— Но я и есть жертва! — стоял на своем Локи. — Я просто пришел в гости, а вы на меня накинулись, — добавил он, повысив голос. Несколько убогих мидгардцев не спасут его от Щ.И.Т. и Мстителей, но если уж идти ко дну, то не в одиночестве. Самое малое, что он может сделать — потоптаться по репутации супергероев. Если Тор его стукнет, он будет кричать. Возможно, рухнет на пол и будет патетично молить о пощаде. Надо не забыть называть Тора братом, это добавит драматичности.

Тор скрипнул зубами. Он сильнее стиснул воротник Локи и зарычал ему в лицо. Эта тактика была ему прекрасно известна.

* * *

Между тем Ванаси рассеянно косилась на лужу на полу и пыталась понять, откуда она взялась. Пивом не воняет, вроде не липкое…

О боже. О боже, боже, боже!

Разразившись проклятиями, она кинулась к туалету, забыв обо всем, кроме роковой лужи. Оба незваных гостя перестали хватать друг друга за грудки и взглянули на нее несколько растерянно.

Как она и ожидала, одна кабинка была занята. Из нее доносились звуки, которые точно будут сниться ей в кошмарах.

— Вы что, собираетесь родить в унитаз! — рявкнула она и стукнула в дверь кулаком. За дверью вскрикнули.

— Я думала, я думала, что… — шептала брюнетка, открывая дверь. Ванаси обняла ее, неуклюже похлопала по спине и взяла под руку.

— Как тебя зовут? — пробормотала она, ведя трясущуюся роженицу в зал. Хоть бы там оказался какой-нибудь врач, кто угодно, готовый взять на себя ответственность.

— Кейти, — пискнула женщина. Хотя голосок у нее был слабый, но она так сжимала руку Ванаси, что, казалось, вот-вот размозжит ей суставы. Это было плохо. Это было хреново.

Она ногой открыла дверь в зал, двое чужаков снова дернулись и проткнули ее идентичными взглядами, как близнецы. Она их проигнорировала. Видимо, они привыкли быть в центре внимания.

— Доктор! Здесь есть какой-то доктор, врач, сестра или другое чудо, мать вашу, эта баба рожает!

Она с надеждой взглянула на мистера Бракнера, который хоть и был белым, как стена, но все-таки был похож на доктора с этими своими рубашками, и галстуками, и…

— О, господи, — выдохнул тот и утер лоб носовым платком. — Нет, я не… я инструктор по вождению…

Ванаси потащила Кейти дальше, забыв о мистере Бракнере.

— Джон, пальто, — крикнула девушка из-под стола, и парень без колебаний послушался. Он выполз из своего укрытия, кинулся к вешалке, без каких-либо простите-извините сгреб все пальто в охапку и швырнул на пол. Мисс Бракнер, которая только теперь очнулась от транса, встала и взяла свою розовую шубку. В ресторанах она принципиально вешала верхнюю одежду на спинку стула, чтоб всегда иметь возможность накинуть на плечи. Она подошла к импровизированному ложу, опустилась на колени, положила шубку и трясущимися губами улыбнулась истеричной роженице.

Кейти начала кричать, как только легла. Ванаси скоро последовала ее примеру. У нее, правда, был сын, но честно говоря, при его рождении она была в невменяемом состоянии и решительно не знала, что делать, чтоб не навредить матери и ребенку, и боже, боже, боже, meu deus — сейчас ее стошнит.

Остальные посетители растерянно стояли рядом, мужчины отводили взгляды, женщины побелели. Единственная женщина, которая пережила двое родов в здравом рассудке и твердой памяти, в данный момент лежала без сознания, а ее муж пытался привести ее в чувство.

— Главное — глубоко дышите!

— Спокойствие, только спокойствие…

— Ту… тужтесь? Так ведь? Я… оно…

— Кровь. Это кровь!

— Возьмите меня за ру-а-о-у-у-у-у! Да, вот так, — Нэнси попыталась смириться с мыслью, что правой рукой больше никогда не сможет поднять даже фарфоровую чашечку, не то что поднос.

— Это нормально, столько крови? Нет, правда, это нормально?!

— Полотенца, воду, теплую.

— Hija de puta! Открой! Открой кухню, дура, это не ограбление, тут рожают! — Ванаси лупила кулаками в дверь кухни, где посудомойка, не теряя присутствия духа, надежно забаррикадировалась.

— А-а-а-а-а-а!!! — заглушила ее Кейти.

А потом все присутствующие отлетели к стенам, как куклы, отброшенные ребенком, и застыли.

* * *

Заклинание не затронуло только Ванаси, которая была в стороне, и Тора, которого было бы слишком трудно удержать. Локи склонился к Кейти и стал что-то говорить ей тихо и спокойно. Его слов никто не мог расслышать, но они явно действовали. Женщина на полу перестала метаться и наконец начала спокойно дышать, не глубоко, как советовала ей Нэнси (у которой между тем проступили синяки на руке), а быстро и поверхностно. Она была красная, как помидор, потная и растрепанная, костяшки пальцев, которыми она вцепилась в свое ложе, побелели. Бог хитрости убрал ей пряди волос со лба, нежно, как любовник, ласково, как добрый покровитель, и не переставал бормотать что-то так тихо, чтоб его слышала только его подопечная.

Тор неподвижно стоял у окна. Хоть он и не был заколдован, но не мог шевельнуться, с ужасом наблюдая, как женщина начала рожать, а его младший брат, который только что бегал по Нью-Йорку и насмехался над супергероями, пытавшимися его поймать, ловко — и как будто умело — помогает ребенку появиться на свет.

Тор знал, что Мстителям действительно удалось ранить Локи — не смертельно, но достаточно, чтобы, по крайней мере, ослабить его (и достаточно, чтобы он мог напустить на себя затравленный вид и давить на жалость). Иначе он не забаррикадировался бы в центре города. Тор видел, что руки у брата начинают трястись, вероятно, потому, что ему приходится удерживать не самые простые чары. Женщина на полу кричала без устали, вены у нее на шее, лбу и висках вздулись и пульсировали. Она забывала, что нужно правильно дышать, и хотя Тор не разбирался в родах, но догадывался, что дело плохо.

И вот все кончилось. Ванаси прижала ладонь к губам.

— Нет, — выдохнула она со слезами на глазах.

Воцарилась тишина. Кейти перестала кричать и обмякла. Ребенок на руках у Локи не двигался и не издавал ни звука.

Тор не спускал глаз с брата. Тот стоял на коленях на полу, с мертвым младенцем на окровавленных руках, не двигался, молчал, замер, будто решил присоединиться к зачарованным посетителям ресторана и дождаться, пока их всех кто-нибудь расколдует.

— Ты можешь им помочь, — заговорил Тор, и Локи вздрогнул. — Этим еще можно помочь, я знаю. Ты сумеешь их спасти.

* * *

Локи, даже не глянув на Тора, положил два пальца на лоб младенца. Ванаси недоуменно всхлипнула: для первой помощи уже поздно, да и вообще, она не знала, это в целом мужчины такие глупые, или только инопланетяне, но у людей сердце в груди и…

Она зашипела сквозь зубы и зажмурилась, когда ресторан осветил ослепительный зеленый всполох. Этот бесшумный взрыв длился лишь долю секунды, и Ванаси не заметила бы его, если бы в тот момент моргнула. Перед глазами у нее мельтешили искры, и она как сквозь завесу видела, что Тор очнулся от своего оцепенения, подскочил к брату и подхватил его. Она в замешательстве нахмурилась. Совсем недавно они пытались душу друг из друга вытрясти, что за внезапное сочувствие?

Она забыла обо всем, когда младенец закричал, а Кейти заплакала. Ей не было дела до вдруг ввалившихся в ресторан супергероев, которых она раньше видела только по телевизору, ее не интересовало, что посетители снова могут двигаться. Она не обращала внимания, что Локи не шевелится, а Тор судорожно прижимает его к себе и взглядом ищет кого-то в толпе. Она видела только ревущего ребенка и держащую его в объятиях счастливую мать. Снова загорелся свет, все говорили одновременно, и мистер Бракнер звонил в «911».

Она склонилась к Кейти и взяла ее за руку:

— Что он вам говорил?!

Кейти поцеловала ребенка и с облегчением вздохнула. Она сияла. Почти в прямом смысле. Потом у нее на лбу появилась морщинка, будто она пыталась вспомнить.

— Сказал, что знает… каково это, — улыбка исчезла с ее лица, голос стал растерянным и удивленным. — Что в первый раз он чуть не умер, — добавила тихо. ⁽²⁾

* * *

Стив занялся посетителями ресторана, оставив Тони позаботиться об окровавленной женщине. Но та была окружена людьми, и, судя по всему, скорая помощь была уже в пути. Тони осторожно приблизился к братьям.

— Тор, — неуверенно обратился он к коллеге. Не так он представлял себе вторжение в небоскреб. Тони собирался отлупить Локи за то, что тот чуть не поджарил его в собственном соку, но, кажется, опоздал. Похоже, Тор перестарался и в самом деле прибил братишку. Подойдя поближе, он заметил, что Локи дышит, и окончательно перестал что-либо понимать. Тор выглядел так, будто вот-вот расплачется, что только усилило смущение Тони.

Джарвис доложил ему о состоянии их противника. Тони быстро потерялся в множестве незнакомых терминов. Ему пришлось вслух рявкнуть на Джарвиса, чтоб тот прекратил умничать. Тони ему что, врач?! Джарвис, казалось, едва удержался от вздоха. Внутреннее кровотечение, полный коллапс организма, истощение. С этим уже можно работать, но это на редкость необычная травма. После встречи с Тором мало кто кровоточил только внутренне. А истощение — что за ерунда? Тор мог кого угодно заколотить до смерти, но вызвать коллапс организма? Тони сомневался, что он умеет такое делать своим молотом.

— Как тебе это удалось? — спросил он, помолчав. Тору потребовалось несколько секунд, чтобы прочистить горло и собраться. Ему явно не понравилось восхищение в голосе друга.

— Это не я. Пожалуйста, можно я… заберу его к тебе?

— В смысле, ты собираешься его вылечить и отпустить на волю? — недоверчиво спросил Старк. — Если ты не заметил, сегодня он устроил нам то еще веселье. Этот дом еле устоял, когда ты об него бахнулся. Кстати… — он оглянулся на двери и увидел, что в них как раз входят спасатели, а за ними медики с носилками. — Людей эвакуируют, и нам надо быстренько исчезнуть, пока нас никто не сфотографировал. Пойми, это делает нам хреновую рекламу!

Тор смотрел на него с приоткрытым ртом. Тони нетерпеливо махнул рукой.

— Он вечно прискачет, спровоцирует нас, мы его ловим, он сбегает, некоторое время все спокойно, он снова является, устраивает бардак и так по кругу до одурения. Журналисты это старательно фиксируют, а мы потом выглядим идиотами, которые не могут справиться с одним-единственным засранцем.

— Пожалуйста, — ответил Тор.

— Ну ладно, — согласился Тони.

Тор встал, легко держа на руках брата, обвисшего, как сломанная марионетка. Тони фыркнул под маской.

— Но смоемся через окно, внизу на улице Халк и он очень уж сердит на Локи. Я слышал, что Локи ему сказал. Как ни странно, Халк все понял и принял близко к сердцу, и теперь хочет оторвать голову твоему братцу.

На террасе он остановился, Тор тоже встал у него за спиной.

— Тебе следует подумать о более радикальном решении проблемы, Тор, — сказал Тони серьезно. — Он не прекратит. Правда, после вторжения он разве что менял цвета на светофорах и выдавал себя за государственных деятелей, но сегодняшний случай ему так просто не пройдет.

Тор побледнел.

— Но у него… не было другого выхода! У него не было ее согласия, но я уверен, что она бы…

— О чем это ты? — перебил его Тони. Он был сыт всем по горло, голова у него болела после электрического удара, которым Локи приложил его совсем недавно, да и зубы до сих пор сводило. — В этом-то все и дело, Тор! Ты все его преступления воспринимаешь, как забавные шуточки, даже если чья-то жизнь в опасности! Но здесь, на этой планете, — он так яростно раскинул руки, что пошатнулся и чуть не свалился с террасы, — это не так работает! Да, эта женщина выжила, но она человек и она ранена, и все попадет в новости, где нас будут полоскать, что мы защищаем этого ублюдка только потому, что он твой братишка! Он не может быть на особенном положении! Тем более это уже слишком! Ладно, пусть внушает Клинту, что тот оборотень, пусть не работают светофоры и встанет весь транспорт в Нью-Йорке, пусть он издает закон о браках с кошками, но сейчас речь идет о человеческой жизни. Он должен прекратить, — Тони посмотрел на неподвижного Локи и досадливо поморщился. — Да, он плох, но точно опять придет в себя и смоется. Я тебе помогу, но и позабочусь, чтоб он отныне долго видел небо в клеточку. Это мы ради той женщины должны сделать.

— Я понятия не имел, что ты так на это посмотришь, — удивленно пробормотал Тор. Потом взмыл в воздух, медленно и осторожно, и направился к башне Старка.

— Он понятия не имел, что на это так посмотрят, — покачал головой Тони. Он глянул в зал и увидел, как на носилках выносили раненную женщину. Она… улыбалась? Это ему мерещится, что ли? Или все здесь посходили с ума? Может она радуется, что они успели вовремя. Это не было вторжением или массовым убийством, Локи в последние месяцы невинно развлекался, усложняя повседневную жизнь смертных и иногда устраивая бардак на фондовых биржах. Тони мог себе признаться, что его это забавляет. В супергероях не нуждаются каждый день, и он занимался в основном делами корпорации, но это чертовски надоедало. Когда на Земле куролесит чокнутый инопланетянин, это по крайней мере весело. Было до сих пор.

Он тяжело вздохнул. Стив махнул ему в знак того, что сам обо всем позаботится. Пора лететь за Тором и решить, что делать дальше. Не то чтобы он думал, что Локи надо казнить — он, конечно, уголовник и редкостная заноза в заднице, но, честно говоря, Тони и сам был доволен, когда Локи возвращался. Хоть и упрекал в этом Тора. Его зверски раздражало, что на этот раз все вышло из-под контроля.

По дороге домой Тони пытался развлечь себя мыслями о том, что случится, если взять Локи и Халка и запереть их где-нибудь вдвоем. Но настроение не улучшалось. В первый раз за много лет Тони задумался, не стоит ли иногда ходить пешком. Тем более лило как из ведра, и приятной прогулки не получилось. Он переключил управление на Джарвиса, а сам стал просматривать почту. Что, конечно, тоже его не развеселило.

— Веселого Рождества, — пробормотал он.

И когда он вернулся домой и обнаружил, что на его диване лежит виновник всех бед, это стало последней соломинкой.

— Твою ж мать, — подытожил он свои размышления и собрался высказать все Тору начистоту.

Тор не обращал внимания ни на поднятый палец Тони, ни на сильный дождь за окном. Он сел на край дивана и положил руку на голову брата — отчаянный жест, не принесший никакой практической пользы. Тони снял костюм и сделал пару глубоких вдохов. В принципе, он готов был согласиться, что сейчас, когда Тору, вероятно, придется смириться с тем, что он не рассчитал сил и своими руками убил брата, неподходящий момент для поучений. И с замечаниями о паскудном характере упомянутого брата тоже придется подождать, к сожалению.

Он наблюдал из-за стойки бара, как Тор соскользнул на колени и положил голову на грудь Локи, бормоча что-то про себя. Тони внезапно почувствовал себя лишним в собственной гостиной. Было темно, дождь лил все сильнее, и Тони подозревал, что плечи Тора дрожат не от холода, а сам он правда не тот человек, который…

Он опрокинул в себя стакан бренди и с удовлетворением ждал, пока тепло растечется до желудка. Краткосрочное решение. Стоит предложить и Тору, или еще рано? Наверное, еще рано, надо подождать, пока не остынет тело.

Куда все пропали? Где Стив, когда он нужен, где Брюс, где… он и про Клинта, кажется, будет спрашивать.

— Это я виноват, — смог он вычленить из причитаний Тора и ухватился за эти слова.

— Это он виноват. Никто не заставлял его устраивать бедлам и брать заложников. — Тони понял, что он действительно зол. Зол, что Локи преступил границу дозволенного и лишил Тони законного развлечения. А сейчас лежит здесь мертвый или полумертвый, Тор в прострации, а он должен на все это смотреть, и во всей башне не хватит спиртного, чтоб его ободрить.

— Это я виноват, — повторил Тор, будто не слыша. — Я ему сказал, чтоб он помог. Я знал, что случится, но все равно сказал. А он сделал и теперь… — его голос прервался. — Что же я наделал? — повторял он, а Тони недоуменно хмурился. Все это, конечно, печально и трогательно, но не имеет смысла.

— Что?

— Что мне делать? — стремительно обернулся к нему Тор. В Тони впился полный отчаяния взгляд льдистых синих глаз. — Хеймдалль не открыл Бифрест, когда я его попросил. А ему нужна помощь! Да что вы можете, смертные, — добавил он понуро. Иногда у него проскакивали замечания, подозрительно похожие на высказывания Локи.

— То есть он жив, — сухо ответил Тони. — Знаешь, уже бывало, что кто-то из нас нуждался в медицинской помощи, и всегда хватало Брюса и амбулатории в башне. Не знаю, почему вдруг… — он умолк, видя, что Тор его не слушает, а отчаянно смотрит в потолок, будто ждет, что его поглотит этот их славный радужный мост. Может и правда ждет. Может, Старк будет этому только рад.

— С подобным ваша земная медицина не справится, — прошептал Тор. Теперь на потолок посмотрел Тони. Джарвис его понял. Вполголоса сообщил, что у Локи замирает жизнедеятельность, но причина непонятна. Единственное, что зафиксировали его компьютерные чувства — необоснованный, казалось бы, коллапс. Сердце билось все медленнее, и хотя внешне Локи выглядел только немного помятым, что не тянуло на серьезные последствия, он постепенно слабел. Вероятно, долго не протянет.

— И что мне делать с этой информацией? — развел руками Тони. — В конце концов не произошло ничего особенного. Он всегда трындел, как он могуч и все такое, а потом ослабел от того, что кинул в меня пару шаровых молний и облепил небоскреб какой-то непроницаемой пакостью? Она отбросила Халка на Манхеттен.

Джарвис поддакивал, что причиной коллапса вполне мог явиться указанный барьер, а не прославленная сила Тора.

— Так надо подзарядить ему батарейки, — легкомысленно предложил Старк, подавив раздражение. — Тор, дружище, ты же умеешь менять погоду и разбрасываешь молнии, в тебе что же, нет никакой магии?! А те блестящие мази, которыми ты натираешься в трудные дни, они тоже могли бы помочь, нет? — Когда Тор снисходил до применения лекарств и заживляющих мазей, это значило, что все на самом деле плохо. И в таких случаях он выглядел куда хуже, чем эта вот спящая красавица. — Или у тебя целебные слезы, что ты торчишь над ним и хлюпаешь носом? — закончил Тони свою мотивирующую речь. Его сердце забилось быстрее, когда Тор поднялся и медленно развернулся к нему.

Вместо удара молотом ему достался задумчивый, отсутствующий взгляд.

— Может, ты и прав, — медленно сказал Тор. — Может, я и смог бы… но не знаю как! Я никогда этого не делал, всегда только он! — И снова увял, как роза в пустыни. — Хотя! — он перевел дыхание и оглянулся вокруг с таким видом, будто видел башню Старка первый раз в жизни. Потом кинулся к дивану, осторожно поцеловал брата в лоб и стремглав выскочил на балкон. Тони стоял за стойкой с открытым ртом и пустым стаканом в руке и следил за ним с растущим ужасом в глазах.

— Эй, эй! Минуточку! — крикнул он, но тщетно. Тор исчез быстрее, чем одна молния сменила другую в темном небе.

Тони чуть не швырнул стакан в стену. Потом нерешительно подошел к дивану, опустился рядом на корточки и стал разглядывать Локи с опасно близкого расстояния.

— Джарвис, присматривай за ним. Сдается мне, что он не дышит. Но это бы ты мне сообщил, правда?

Джарвис ответил, что разумеется. Снова воцарилась тишина, которую нарушило бурчание в желудке Тони.

* * *

Он доедал второй сендвич и допивал третий стакан виски, когда услышал самый желанный звук в мире — тяжеловесное приземление на его балкон. Тони выскочил из кухни, и восторженное приветствие замерло у него на губах, послевкусие виски стало отдавать полынной горечью, а сендвич потребовал обратный билет.

Там стоял Тор, промокший насквозь, и держал в руках какой-то… узелок...

— Я ожидал чего-то другого, — заметил Тони.

— Да, было нелегко, — ответил Тор, и, кажется, имел наглость считать, что его слова соответствовали реакции Тони.

— Ладно, — осторожно протянул Тони. Он окинул взглядом Тора, сделав вид, что в узелке просто фаршированная курица. — Почему ты весь в блестках?

— Мне пришлось пролететь через витрину, Стив кинул в меня щит. Он очень метко его кидает, — с одобрением добавил Тор.

— Тебе пришлось пролететь через витрину, — монотонно повторил Тони. Ему представилась обычная рождественская витрина: механические фигурки Санта-Клауса, искусственные елочки, еще более искусственный снег на полу торгового центра, рождественские украшения, музыкальные шкатулки… Волосы Тора замерцали на свету, и после красноречивого пожатия плеч из складок его плаща посыпались осколки раздавленных шариков. Тони замычал.

— Ну да, ну да. А это… — он показал на узелок, — это что? Рождественский ужин? Тор, пожалуйста, скажи мне, что оно на самом деле не шевелится, и что все это просто дурацкая шутка. Секунду. Почему Стив в тебя…

Душераздирающий писк. Хныканье, кряхтение, странный вой, а потом — оглушительный, поистине адский рев. Тони схватился за сердце и тоже испустил испуганный вопль. Тор с беспокойством покосился на узелок. Локи на диване даже не шевельнулся. Еще одно доказательство, что он давно умер.

— Господи Иисусе, — заорал Тони, что узелку явно не понравилось, поскольку он подбавил децибел. — Тор, это младенец! Тор! Ребенок!

Тору тоже пришлось повысить голос.

— Я знаю, — только и сказал он. Старку захотелось убить его на месте.

— Ты похитил где-то ребенка? — он героически заставил себя говорить совершенно спокойно. Он собой гордился. Ребенок продолжал орать. Локи не шевелился. — Если ты хотел взбодрить этим Локи, то план был вполне годный, но, кажется, он не сработал!

— Нет, это ребенок!

— Я вижу! И слышу! Но как ты мог — тебя кто-то ви… Поэтому Стив хотел тебя остановить? Тор, ты взял его из какого-то роддома? Оно похоже на высохшую картофелину, ты не умеешь его держать, оно умрет и нас посадят, ты вообще чокнулся!

С балкона проникал резкий холодный воздух, с елочки, стоявшей у окна, опало несколько иголок. Ребенок орал. У Тони на глаза тоже наворачивались слезы.

— Ты не понимаешь меня, Энтони, — возмущенно обвинил его Тор.

— Тони! — крикнул кто-то еще, новое лицо в этом фарсе. Хозяин башни, который в данный момент совсем не чувствовал себя хозяином, вздрогнул и снова вскрикнул. В дверь ворвалось разъяренное торнадо, еще более блондинистое и ошалелое, чем предыдущее.

— Тор! — прогремел Стив и чуть снова не швырнул в того щит, но в последнюю секунду заметил младенца на руках у Тора.

Это мог бы быть обычный вечер перед Рождеством. Стив вошел бы в гостиную и миролюбиво поздравил обоих присутствующих: «Тони, Тор», улыбнулся бы и налил себе выпить. Ну правда, совсем немного недоставало, чтоб этот вечер стал вполне приятным.

Стив остановился у дверей, тяжело дыша. Стояла бы неловкая тишина, если бы младенец не орал. Но ситуация и так была достаточно неудобной.

— Я буду считать, что Локи промыл тебе мозги и ты невменяем, — вдруг выдохнул Стив. Тор пожал плечами, будто не мог полностью исключить такую возможность. Тони сделал ошибку, взглянув на диван. Стив посмотрел в ту же сторону. Неизвестно, что он подумал, но он кинулся к неподвижному телу на диване, вполне явственно нацелившись на его шею. В тот момент, когда кончики его пальцев коснулись затухающего пульса, в гостиной вспыхнуло ослепительное сияние, Стива отбросило к противоположной стене, а ребенок затих.

Тони кинулся к Стиву, а Тор осторожно потряс младенца.

— Ты в порядке? — спросил Тони.

— Это была его магия, — озадаченно сказал Тор.

— Он в его голове, точно тебе говорю! — выпалил Стив.

— Он же, наверное, в лимбе, — слабо возразил Тони. Капитан яростно закивал:

— Вот именно. Он в нем, так что не может быть в себе. — Может, Стива тоже слишком сильно приложило. — Я не могу с ним ничего сделать, он как-то… — он махнул руками, — поставил защиту!

Возразить было нечего.

Младенец снова разорался. Внизу выли сирены, вверху летал неизвестно откуда взявшийся вертолет. Тони мысленно пообещал себе, что однажды он над всем этим посмеется. В следующую секунду Стив притянул его к себе и зашипел в лицо:

— Он ворвался в больницу, перепугал всех насмерть, схватил ребенка и вылетел! Что бы ты делал на моем месте?!

— Что ты делал в больнице, — просипел Тони и вырвался из железных рук капитана. — Слушай, Джарвис утверждает, что Локи скоро скопытится, и я предложил, чтоб Тор попробовал поколдовать. Я не знал… как я мог предполагать, что он вернется с ребенком!

— Нас преследует полиция, они думают, что мы все с ума сошли. Сначала они заметили, что вы сбегаете из ресторана с Локи, а теперь этот сумасшедший врывается в палату к женщине и выхватывает у нее из рук ее собственного сына! — Стив смолк. Потом снова схватил Тони за воротник и затряс его, как погремушку. — Ты тоже, Тони?!

Зачем он вообще вылез из костюма? Зачем этот младенец постоянно вопит?

Тони из последних сил повернул голову к Тору и чуть не подпрыгнул, обнаружив, что тот медленно приближается к ним. Рев набирал обороты. Тор остановился. Потом повернул к Локи. Ребенок запнулся. Еще несколько шагов. Тони забыл, как дышать, Стив продолжал кричать ему что-то невразумительное. Младенец постепенно затихал, а когда Тор подошел к дивану, смолк окончательно. Тор застыл. Младенец угрожающе всхлипнул.

Тор снова опустился на колени возле Локи и положил ребенка ему на грудь. В этот момент Стив осознал, что душит Тони и выпустил его, где-то в башне слышался крик и топот множества ног. Столько шума из-за одного пацана, подумал Тони, и измученно оперся о стену, треснувшую от удара капитаном.

Дверь распахнулась. Во главе агентов стояла Наташа, за ней Клинт, у обоих в глазах горела жажда убийства. На крыше заревел Халк, которого нервировал шум вертолета.

— Да вы с ума посходили! — заорал Клинт в бешенстве. Присутствующие только успели задуматься над этим обвинением, как их ослепила мгновенная вспышка света. К огорчению Тони, лопнули не только шарики на елке, но и все дисплеи и мониторы в округе, лампы погасли, и даже стекла, бронированные стекла, из которых и сам Халк уже не смог бы никого выкинуть, высыпались из рам.

Где-то здесь все еще был ребенок, и все было покрыто тьмой. Никто не шевелился и даже не дышал.

— Ну ты и идиот, — сказали с дивана. Поименованный идиот радостно хохотнул в ответ.

— Так сработало же?

Тор не успел еще договорить, как Наташа с Клинтом быстро и умело пробежались по комнате лучами фонариков, получили представление о расположении присутствующих и начали действовать. То есть, как минимум попытались действовать. Наташа была быстрее Клинта и остальных агентов, поэтому успела проскользнуть под магический барьер, который упал перед ними, прочный, как кирпичная стена. Она сдула с глаз волосы.

— Уже берешь в заложники новорожденных? — спросила холодно. Джарвис между тем любезно позаботился об аварийном освещении. За барьером бесновались агенты. Вертолет не мог опуститься пониже и рассмотреть, что происходит в башне, чему Тони был только рад. Он представлял, как бы это выглядело в новостях. Скорее всего, это бы не попало в новости, но даже само существование подобной записи лишило бы его сна.

Локи держал младенца так, будто тот был его собственным, и совсем не так неуклюже, как Тор. Тони полегчало.

— Наташа, пожалуйста, не стреляй, — наконец отозвался Тор. Можно подумать, она станет стрелять в человека, который держит на руках ребенка. Хотя... Посмотрев в ее глаза, горящие яростным блеском, Тони подумал, что этого нельзя исключить. Вдруг у него сжался желудок.

— Господи, оно же не твое, правда?

Локи выглядел оскорбленным, а Тор явно возмутился.

— Ну, может быть, немножко и да, — задумчиво прищурил Локи глаза на ребенка. — Что-то, может, и осталось.

— Но тебя это поставило на ноги, — возразил Тор. — Наверняка все вернулось.

— Даже столь несовершенная душа не может противостоять зову силы, которую несет в себе магия, — зловеще произнес Локи.

Наташа привлекла к себе внимание, позаботившись о том, чтоб щелчок курка прозвучал в тишине.

— Объяснения. Немедленно. Последний раз говорю.

— Я пришел в гости, — охотно начал Локи, ненавязчиво прикрываясь младенцем.

— Друзья, — прогремел Тор, не позволив Локи зайти слишком далеко и вывалить очередную порцию бреда, — я понимаю, как все это должно выглядеть со стороны. Когда мы были в ресторане, у женщины начались роды и ребенок умер. Локи вложил в него основу своей магии, чем вернул его в мир живых. Теперь, когда они соприкоснулись, магия вернулась к хозяину. Это все! Никто никому не навредил, никто никого не похитил! То есть, чисто технически...

— Мы решили... когда исчезла та сеть, и мы попали внутрь... а потом столько крови... что вы боролись, и... — пробормотал Стив, который все еще стоял у стены. Агенты за барьером явно не слышали ни слова, но считали нужным делать свирепые лица. — Мы думали, что вы боролись, ранили гражданских, а потом ты убил Локи. Или почти убил.

Локи насмешливо фыркнул. Младенец у него на руках удовлетворенно кряхтел.

— Если позволите, господа и дама, — поклонился он осторожно и несколько натянуто, но все же издевательски, — я должен вернуть малыша матери. — Его тон намекал, что если кто-то хоть попытается помешать ему уйти, последствия будут трагическими. Почему-то никто не поверил.

Локи исчез. Вместе с ним из комнаты исчезло напряжение, и, к сожалению, магический барьер. Клинт, который все это время на него устало опирался, пошатнулся и пробежал несколько шагов по комнате, пытаясь восстановить равновесие.

— Что это было, придурки? — рявкнул он, остановившись. Агенты за ним не последовали. Они толпились у дверей, как незваные гости, и неуверенно посматривали друг на друга. — Он же смылся. С ребенком!

Супергерои, которые никак не могли смириться с мыслью, что их враг с риском для жизни спас земного младенца, молча смотрели в темное окно. На елочке загорелись огни, наступила полночь, и Джарвис пожелал им веселого Рождества. Кажется, с некоторым злорадством.

— Ой, да оставьте его, — первым пришел в себя Тони. Улыбкой, которая неудержимо растягивала его губы, он одарил елку. — Будем надеяться, что теперь на нашу голову в Нью-Йорке не осталась его мини-копия.

---

1) Чешское вино http://www.semitrade.ru/odrudy_veltlinske_zelene.html

Вернуться к тексту

2) В скандинавской мифологии Локи в образе прекрасной кобылы сманил коня Свадильфари у ётуна-каменщика, строившего Асгард, чем избавил асов от необходимости отдавать последнему в жены богиню Фрейю. При этом Локи забеременел и родил восьминогого жеребёнка Слейпнира. Кроме того, в «Песне о Хюндле» говорится, что Локи породил всех ведьм, съев полусгоревшее сердце злой женщины и таким образом зачав их.

Вернуться к тексту