Новый фаворит ее величества (гет)

— Берта Илларионовна, ну что же это такое! — в отчаянии всплеснула руками Лялечка. — Такая красота была…

Элегантная женщина с модно подстриженными красными волосами, сидящая в кресле напротив маникюрши, протянула ей вторую руку:

— Сделайте, Лялечка, что-нибудь.

Ногти на обеих руках были обкусаны… Маникюрша засуетилась, вооружилась инструментами и начала приводить их в порядок. Вскоре аккуратные короткие ноготочки уже весело поблескивали в электрическом свете всеми оттенками алого цвета.

Женщина с грустью посмотрела на то, что осталось от ее длинных когда-то ногтей, мельком взглянула на себя в зеркало, удостоверившись, что фиолетовый костюм идеально облегает ее соблазнительные формы, и вышла из салона.

В дверях она обернулась — так и есть! Вооружившись пилочкой для ногтей, Лялечка взахлеб что-то рассказывала сидевшей перед ней клиентке, делая страшные глаза и отчаянно жестикулируя. До женщины донеслись обрывки фраз: "Приехала из Африки… угробила мужа… ни одного мужика не пропускает…"

Берта недобро усмехнулась и направилась к изящному кабриолету золотого цвета, стоявшему около входа в салон. Она села за руль, машина тронулась с места. Женщина глубоко задумалась… Это здесь, в чужой стране, она стала Бертой Илларионовной. А когда-то Королева Берилл повелевала Темным Королевством! Все было в прошлом: поиски Серебряного кристалла, сбор энергии для пробуждения Металлии, борьба с Сейлор-воинами… При воспоминании о школьницах в матросках глаза Берилл стали бездонными и полыхнули темно-фиолетовым огнем. Из-за этих девчонок исчезло Темное Королевство, а Королеве Погибель пришлось бежать! Долго скиталась она, меняя страны и города, пока не поселилась в России, превратившись в "россиянку", светскую львицу Берту, "вдову крупного африканского магната, вернувшуюся на родину после гибели мужа". Стоило рассказать однажды Лялечке эту легенду, и на следующий день весь город знал, кто такая Берта Илларионовна.

Перед внутренним взором Берилл пронеслись три года жизни в России, бесконечные тусовки, романы с красивыми мужчинами. Удовольствия никакого, одна скука и пустота! Женщины обходили ее за километр, держа своих спутников железной хваткой при появлении Берты, а мужчины сначала увивались за ней, но стоило Королеве взглянуть на них своим пронзительным взглядом, и кавалеры пропадали один за другим. Конечно, можно было бы кого-нибудь влюбить в себя, используя магию, но Королева старалась расходовать ее экономно, лишенная привычной обстановки и окружения, она не могла быстро восстанавливать свою силу. Да и не в ее правилах было делать такое!

Из задумчивости Берту вывел свист гаишника, который отчаянно махал жезлом в сторону приближающегося кабриолета. Женщина притормозила, лучезарно улыбнулась пухлому мужчине и с пробуксовкой тронулась с места, а гаишник так и остался стоять, мучительно вспоминая, зачем он размахивает палкой посреди пустой дороги.

Отливающий червонным золотом в лучах закатного солнца, кабриолет вкатился в ворота особняка. Королева быстро вышла из авто и поднялась по лесенке ко входу в дом. Она шла по комнатам, на ходу скидывая с себя тесную одежду, и остановилась у зеркала в спальне нагая и невыразимо прекрасная. На столике у изголовья кровати стояли четыре запечатанных металлических флакона с выбитыми на них иероглифами — последний подарок Металлии, который она прихватила с собой из Темного Королевства. "Пора, — прошептала Берилл, поглаживая флаконы длинными пальцами, на губах ее играла загадочная улыбка. — Скоро взойдет пятая кровавая Луна третьего круга!"

* * *

За окнами стемнело, и в небе появилась мрачная темно-красная Луна. В ее переменчивом свете посреди большого зала особняка стояла Королева Погибель, в длинном фиолетовом платье, с диадемой в красных волосах. Она что-то шептала, пристально глядя на стоящие на столе флаконы, покачивая головой, и в такт ее словам подрагивали серьги с бериллами, в которых вспыхивали и гасли отблески ночного светила. В комнате становилось все темнее и темнее, лунные лучи перестали проникать сквозь оконные стекла. Наступила полная тьма, и только четыре флакона излучали еле уловимое свечение.

Неожиданно раздался негромкий стук, и в комнате стало светло, как днем. В центре зала стояла Королева, глаза которой метали молнии в сторону двери. Там, прислонившись к стене и машинально потирая ушибленный локоть, с отвисшей челюстью и выпученными глазами, стояла миловидная, очень полная женщина низкого роста, напоминающая колобок. Глаза ее были прикованы к четырем бледным красавцам в странной униформе, сидящим вокруг круглого стола и не подающим признаков жизни.

Грозовой тучей нависла над женщиной-колобком Королева Погибель и ледяным голосом медленно проговорила:

— Катерина!! ЧТО ТЫ ТУТ ДЕЛАЕШЬ???!!!!!!!!!!

Но та молчала (да и как бы она что-либо сказала, если челюсть ее покоилась на сильно декольтированной груди и не собиралась возвращаться на место).

— Ты не дала мне завершить возрождение! Я превращу тебя в мерзкую гусеницу! Я отправлю тебя…

Тут Берилл замолчала. Сидящие за столом добры молодцы зашевелились, они с удивлением оглядывали все вокруг, не понимая, где они, и как сюда попали. Взгляд синеглазого блондина с короткой стрижкой остановился на Королеве, и он что-то произнес на незнакомом языке.

Погибель сделала еле уловимое движение рукой в сторону молодых людей, и они вновь замерли без движения. Затем она пристально взглянула на Катерину, и у той челюсть с треском встала на место. Женщина залепетала:

— Берта, простите, ради Бога, но я сегодня должна убираться в особняке, сегодня же пятница…

Берилл поморщилась, она совсем забыла про свою помощницу по хозяйству, появившуюся так некстати. Но сделанного не исправишь, и Королева, притворно улыбаясь, проговорила:

— Катерина, это мои… э-э-эм… племянники, только что приехали из Африки.

Она стала называть имена, указывая поочередно на каждого молодого человека, и те кивали, как китайские болванчики, в подтверждение ее словам:

— Джедайт, Нефрайт (но мы привыкли звать его Нефрит), Зойсайт и Кунсайт. Имена африканские, непривычные на слух, но я думаю, ты их запомнишь. Из одежды у них только эта форма, так что купи им что-нибудь на каждый день.

Катерина, видимо, заразившаяся от Лордов (а это, без сомнения, были они), начала часто кивать головой, она пятилась к выходу из зала, не отводя глаз от красавца с длинными белыми волосами. Женщина скрылась за дверью, а Королева задумчиво обвела взглядом своих соратников. Она не ошиблась, заключенные во флаконы Металлии, частички их душ смогли материализоваться в людей с помощью ее заклинаний в благоприятную для этого лунную ночь. Вот только насколько удачной была эта материализация, Погибель не знала, Катерина прервала ее заклинания.

— Приветствую вас, мои генералы! — Королева протянула руки к сидящим за столом Лордам, которые прекратили кивать и вопросительно смотрели на Берилл. — Наше Королевство разрушено, мне пришлось бежать. Я смогла возродить вас к жизни, и теперь мы должны собрать энергию для того, чтобы я смогла вернуть себе трон. Вы находитесь в моем особняке, в России, и ваша задача помочь мне в этом нелегком деле. Сейчас отдыхайте, на втором этаже для вас приготовлены комнаты, а завтра я расскажу вам, что нужно делать.

Молодые люди медленно вышли из зала, оглядываясь по сторонам. Воспоминания о прошлом были стерты из их памяти, все, что они знали — это то, что они генералы прекрасной Берилл, и что они могут забирать энергию у людей.

Королева Погибель прошла в свою спальню, села за стол, на котором стоял фиолетовый шар. Она дотронулась до него, и шар распался на две половинки, на одной из них замерцал экран, на другой располагалась клавиатура. Берилл что-то быстро напечатала, и на экране возникло улыбающееся личико Банни Цукино. "Ненавижу!" — прошипела Королева и захлопнула ноутбук.

* * *

На следующее утро Берта сидела в зале, поджидая Лордов. Первым вошел Джедайт. Катерина постаралась на славу, джинсы, футболка и ветровка прекрасно сидели на его спортивной фигуре, но не выделяли его из множества других людей. Нефриту Катерина подобрала свободные брюки со множеством карманов и обтягивающий джемпер. Королева удовлетворенно кивнула — творческий вид Нефрита ее полностью устраивал. Затем она удивленно подняла брови: в зале появился Зойсайт в узких джинсах, высокохудожественно порванных на коленках, длинная футболка виднелась из-под короткой курточки, пышные рыжие волосы были собраны в хвост. Зойсайт мило улыбнулся Королеве, и лицо ее разгладилось. Что ж, и это было неплохо. Но где же Кунсайт?

В дверях появился бесстрастный Лорд в элегантном бежевом костюме, белой рубашке, а за ним семенила Катерина, на ходу подпрыгивая и поправляя ему коричневый галстук-бабочку. Брови Берилл сошлись в прямую линию. Бабочка — это был перебор!

— Галстук заменить! — не терпящем возражения тоном проговорила Берта.

Неожиданно Кунсайт спокойно, но твердо ответил:

— Нет. Галстук останется этот.

Глаза Погибели полыхнули нехорошим огнем. Испуганная Катерина выскочила из зала и не увидела, как бабочка превратилась в классический длинный галстук. Кунсайт не отвел глаз от Королевы, и на его шее вновь появилась бабочка. Взгляд Королевы накалялся, и снова на месте бабочки оказался длинный галстук. Глаза Кунсайта оставались непроницаемы, и превращения стали происходить с нарастающей скоростью. Неизвестно, чем бы кончилось это противоборство, но в какой-то момент бесполый голос прошелестел:

— Ну сколько можно!..

Превращения прекратились, на груди Кунсайта красовалось нечто: между "крыльями" бабочки был крупный узел, от которого вниз уходил третий, длинный конец галстука. Молнии в глазах Берилл погасли, и она расхохоталась. Кунсайт, взглянув на себя в зеркало, сорвал с себя это творение, что-то тихо сказал, и оно исчезло, рассыпавшись на стайку коричневых бабочек, улетевших в раскрытое окно.

* * *

Берилл задумалась. Похоже, с Кунсайтом будет нелегко сладить, сказалась незаконченность заклинаний возрождения. Но трудности ее не пугали, наоборот, она чувствовала небывалый прилив сил, вернув себе Лордов Темного Королевства. Она велела им садиться за стол, вынула откуда-то из недр своего платья миниатюрную рацию и сказала:

— Катерина, накрывай на стол, мы будем завтракать.

Тут же в дверях появилась женщина-колобок, она просто светилась от счастья, сервируя стол, принося еду, приговаривая:

— Берта, сегодня омлет получился такой, как вы любите, пышненький, Женечка, зацени мои блинчики, поджаристые, Зосик, колбаска домашняя, деревенская! Нефрит, а вот десерт, лучше моего шоколада горячего ты точно ничего не пробовал!

Потом она потупила глаза, закраснелась, встав рядом с Кунсайтом, и произнесла нежным голосом:

— Константин, возьмите булочки, мягкие, теплые, вам понравится!

И тут лицо отрешенного Кунсайта неожиданно озарила улыбка, он взял булочки, поблагодарил Катерину, не забыв скосить глаза в сторону ее глубокого декольте.

Королева Погибель нахмурилась. Женечка, Зосик, Константин — что за бред. Но тут она увидела, как побледнел Зойсайт, бросая недобрые взгляды на Катерину, и восхищенные — на Кунсайта, и решила, что будущее скучным точно не будет. Пусть все идет своим чередом.

Завтраком все остались довольны, только Нефрит не смог выпить горячий шоколад, чем очень огорчил Катерину. Сделав глоток, он начал кашлять и долго не мог остановиться.

* * *

Катерина убрала посуду, принесла в зал и поставила на стол широкую низкую вазу, в которой красовались фиолетовые и красные анемоны, источавшие легкий аромат. Кивком головы Берилл велела ей уйти и обвела взглядом молчавших Лордов.

— Пришло время посвятить вас в мои планы. Темное Королевство разрушено, и чтобы его возродить, надо собрать как можно больше энергии людей, она даст мне силы, и я смогу вернуть наше былое могущество. Самое большое количество энергии можно получить, если заставить страдать счастливых людей, известных и успешных. Надо сделать так, чтобы они потеряли все, чего достигли.

Ты, Нефрит, сблизишься с модным художником Феофаном Милонеговым, выставка которого проходит в Центральном Выставочном зале. Здесь собрано досье на него, — Берилл протянула Нефриту смартфон, — изучай.

Второй смартфон Королева отдала Джедайту:

— Ты должен…

Джедайт пристально взглянул на смартфон и перебил Берилл:

— Я знаю свое задание.

— Вот как? — Берилл усмехнулась. — Зойсайт и Кунсайт, держите ваши смартфоны, как я вижу, нет необходимости вводить вас в курс дела.

Она обвела тяжелым пронизывающим взглядом четверых Лордов и нахмурилась. Еще одно последствие неожиданного появления Катерины в момент возрождения заключалось в том, что Берилл не могла читать мысли своих подданных. Королева вышла из зала и вернулась с четырьмя металлическими флаконами. Она раздала их юношам, каждому тот флакон, в котором еще недавно была запечатана частичка его души.

— В эти флаконы вы будете собирать энергию своих жертв, — продолжила Королева и взгляд ее неожиданно стал томным и многообещающим, — а кто соберет больше всех энергии, станет моим фаворитом и новым королем!

Лорды не могли оторвать глаз от прекрасной Берилл, она видела, что они полностью в ее власти, это будоражило кровь и кружило ей голову.

— Идите и действуйте! Мы вернем наше Королевство! — Погибель махнула Лордам рукой, и те послушно вышли из зала.

* * *

— Серенгети! Серенгети? Серенгети, — напевал Джедайт, пружинящей походкой подходя к модельному агентству Кеса́нтика. В одной руке он держал большой пакет, в другой — букет крупных белых ромашек.

Из приоткрытого окна донесся металлический женский голос:

— Двое из вас опять набрали по лишнему килограмму! Срочно в спортзал! Последний раз предупреждаю: еще раз такое повторится, и я буду снимать с показа! Выгоню, пойдете мясом торговать на рынок!

Открылась дверь, на улицу высыпала стайка высоких худеньких девушек, среди них была одна, поражающая своей необычной внешностью. Очень смуглая, с огромными желто-карими глазами, ее жесткие черные волосы-пружинки были совсем коротко подстрижены и местами окрашены в белый цвет, светлые пятна на темном фоне напоминали шкуру дикой кошки. Это была звезда подиума Серенгети.

Джедайт подошел к модели и преградил ей дорогу. Девушка молча посмотрела на него, чуть приподняв брови. Лорд придал своей улыбке обаятельнейший вид, синие глаза его излучали восторг. Он протянул букет ромашек и слегка покраснел, демонстрируя небольшое замешательство и смущение:

— Я видел вас на недавнем показе новой летней коллекции одежды, разрешите выразить вам мое восхищение!

— Спасибо, — легкая, чуть удивленная улыбка тронула губы Серенгети, она взяла цветы и пошла к стоящим в стороне подругам. И вдруг странный плюшевый голосок сзади нее произнес: "Тот, кто ест блины с вареньем, не может быть так уж жутко опасен". Девушка резко обернулась — сзади стоял Джедайт и протягивал ей большого игрушечного Муми-тролля. В огромных янтарных глазах Серенгети блеснули слезы:

— О том, что я когда-то хотела иметь такого говорящего Муми-тролля, да и о том, что я больше всего люблю ромашки, знала только бабушка, но ее уже нет…

Джедайт подумал, что досье, собранное Берилл, слишком подробное, и покаянно произнес:

— Простите! Я не хотел вас расстраивать…

— Вы не расстроили меня, наоборот, это весточка из моего детства, — девушка смахнула слезы, взяла игрушку, прижала ее к себе и улыбнулась. — Спасибо вам большое.

— И все же я должен загладить свою вину, — Джедайт умоляюще посмотрел на модель. — Могу я пригласить вас на свидание сегодня вечером?

— Я освобождаюсь в семь часов, — Серенгети кивнула и направилась к девушкам, с интересом поглядывающим на синеглазого блондина.

— Я подъеду сюда к семи, — крикнул ей вслед Джедайт.

* * *

Погибель сидела за столом, глядя на экран своего фиолетового шара, где Лорд махал рукой уходящей Серенгети. "Неплохо, — подумала она, — Джедайт пока справляется с поставленной задачей". Ее пальцы быстро забегали по клавиатуре, и картинка сменилась: в салон красоты, где она недавно была, входил Кунсайт. Он что-то спросил у девушки на ресепшене, та ответила, и Лорд прошел в помещение, где Лялечка делала маникюр. К сожалению, шар не давал возможности услышать их разговор, но Берилл осталась довольна, глядя на расплывшуюся в улыбке маникюршу. Пора было собираться на открытие выставки Феофана Милонегова, и Королева закрыла шар.

Она прошла в гардеробную и долго рассматривала наряды, решая, что надеть. Наконец Погибель остановила свой выбор на черном вечернем платье, по которому проходили еле видные вертикальные зигзагообразные линии фиолетового и сине-зеленого цвета. Не прошло и часа, как из дома вышла элегантная дама в длинном черном платье и ярко-красных туфлях на шпильках, в ее ушах покачивались серьги с бериллами, на губах алела помада, черные стрелки придавали глазам мрачноватое выражение. Она села в кабриолет и выехала за ворота особняка.

* * *

На парковке около Центрального Выставочного зала уже стояло довольно много машин, хотя открытие выставки должно было состояться только через два часа. Нефрит сидел в своем неуклюжем фиолетовом Шевроле Каптива, выделенным ему Королевой для перемещения по городу, наблюдая за подъезжающими гостями. Над входом неоновым светом горела надпись: "Ночь оживших иллюзий". На мероприятиях, которые устраивал Милонегов, не было строгого дресс кода, поэтому выходящие из подъезжающих авто люди были одеты разнообразно. Вечерние и коктейльные платья, дизайнерские брюки и блузы женщин были самых немыслимых расцветок, мужчины встречались как в строгих деловых костюмах, так и в джинсах со свитерами. Вся эта пестрая толпа раздражала Нефрита, он презрительно кривил губы, думая о том, что ему сейчас придется восхвалять прилюдно картины художника, представлявшие, на его взгляд, откровенную мазню и ничего общего с искусством не имеющие.

Недалеко от входа затормозил знакомый золотистый кабриолет, на его капоте отразились неоновые огни вывески. Нефрит вздохнул, завязывать знакомство с Милонеговым на глазах у Берилл ему очень не хотелось. Погибель вышла из машины и сразу затерялась среди гостей. Пора было и Лорду покидать свой автомобиль. Прихватив привезенную с собой фотоаппаратуру, он прошел в Центральный выставочный зал, думая о том, что когда-нибудь обязательно купит себе красную Феррари.

Нефрит прошел через стеклянные двери и в большой, залитой ярким электрическим светом комнате, увидел Милонегова. Тщедушный мужичок с неопрятной бородой перемещался от одной группы гостей к другой, пожимая руки, что-то быстро говоря и улыбаясь ослепительной улыбкой, кажущейся приклеенной к этому заросшему лицу. Увидев Нефрита, он быстрыми шажками подошел к нему, пожал руку и проговорил:

— Рад, очень рад! Мне звонили, сказали, что вы будете делать репортаж об открытии выставки, рекомендовали вас как прекрасного фотографа. Не подведите, молодой человек!

Не дожидаясь ответа, художник развернулся к только что вошедшим двум очаровательным девушкам и, целуя им руки, завел свою песню, что он рад, очень рад их видеть. Девушки, смеясь, что-то отвечали, с интересом поглядывая на фотографа. Длинные каштановые волосы, свободно струящиеся по плечам, загадочные синие глаза не оставили равнодушными присутствующих в комнате женщин, Нефрит чувствовал на себе любопытные взгляды, и раздражение его возрастало.

Неожиданно раздался бой часов, с последним ударом погас свет, раскрылись двери, ведущие на выставку, и по толпе гостей пробежал ропот удивления. На стенах огромного зала довольно далеко друг от друга висели картины, Нефрит смотрел на них и не узнавал. Берилл снабдила его фотографиями работ художника, но сейчас они выглядели совсем не так, как на фото. В самом зале был полумрак, и только каждая картина подсвечивалась несколькими светильниками так, что беспорядочные мазки краски превратились в портреты. И рядом с каждой работой Феофана Милонегова стояли ожившие герои его полотен.

"Сын циркачки" — картина, которая на фотографии в смартфоне Нефрита изображала белую клоунскую улыбку на однообразном темном фоне, в свете софитов являла зрителям печальное лицо с застывшей гримасой. И на кресле перед полотном сидел ряженый человек в гриме клоуна, который корчил рожи проходящим гостям. Голубая с черным мазня "Девочка с водолазом" обрела очертания хрупкой девчушки с огромной черной собакой. Рядом стояла нимфа с голубыми волосами, в пышном коротеньком платьице того же цвета, она обнимала за шею черное мохнатое чудовище и махала всем рукой. В зале ожили все картины Милонегова. Нефрит с трудом сбросил сковавшее его оцепенение, достал фотоаппарат и начал фотографировать картины, гостей выставки, актеров, ожививших полотна, стараясь, чтобы в кадр не попадали те, кто откровенно позировал ему.

Милонегов бегал среди гостей, но его походка становилась все менее уверенной, речь заплеталась, за́пах спиртного шлейфом тянулся за ним, и вскоре двое распорядителей взяли художника под руки и увели его из зала. Нефрит делал свое дело, но взгляд его все время искал ту, ради которой он пришел на эту выставку. Берилл медленно перемещалась по залу, и в свете софитов по тонким цветным линиям ее черного платья пробегали огни, будто вспыхивали молнии в грозовом небе. И у Нефрита почему-то тревожно сжималось сердце, когда он смотрел на Королеву.