Цветы всему голова (джен)

Войдя в свои покои, Персефона устало вздохнула и плюхнулась на диван. Тяжело быть богиней, владычицей подземного царства, и по совместительству хозяйкой цветочного магазина. А она так наивно надеялась, что цветы помогут ей лучше перенести эти вечные полугодовые перемещения от родственника к родственнику.

Налив в кружку мятного чая, что так обдуманно был заварен заранее, ещё утром, она с нескрываемым раздражением уставилась на рабочий стол, заваленный до краёв бумагами. Всё бы ничего, но Деметра принципиально не желала серьёзно заниматься делами магазина в отсутствие своей дочери, потому Персефона договорилась с Гермесом, что тот периодически будет приносить документы и отчёты, по которым можно будет следить за состоянием магазина. И так уже пришлось несколько раз начинать своё детище с начала, а полученного опыта было достаточно, чтобы не допустить это вновь.

Опасения подтвердились, когда богиня наконец-таки добралась до документов. Со всей скрупулёзностью она начала изучать каждый листочек, откладывать в одну стопку просто информацию, в другую — ту, где нужно подписаться, в третью — испорченные документы: Деметра обожала оставлять всякие пометки там, где карандаш с ручкой не должны были сметь прикасаться к бумаге. И ведь как же сильно в такие моменты хотелось стать просто цветочком, и чтобы ничего этого, — да вообще в Тартар всех! — просто расти и радоваться солнцу. Проблема только в том, что в аиде это даже в мечтах слишком затруднительно.

Стрелка часов давно перевалила за полночь, когда последний лист был изучен. Глаза слезились от злости на мать и желания спать, и если первое само как-нибудь прошло бы, со вторым были небольшие проблемы. Между владыками давно установилось правило, что Персефона может отдыхать как и в своей комнате, так и в их с Аидом совместной, и всё бы хорошо, да только Цербер в последний её визит настолько соскучился, что прямо с утра вскочил к ней на кровать — как он сумел сорваться с цепи, всё ещё остаётся загадкой — и давай облизывать всеми тремя головами. Да, это было мило, вот только сама кровать веса такой любви не выдержала. Её пытались починить. Магически. Неясно, какие сны снились богам в эту ночь, но лучше бы даже не пытались. Аид, Танат, Гипнос, Геката — все четверо хотели помочь одновременно, а первый не стал противиться желанию остальных. Как видно теперь, лучше бы он хотя бы попытался, потому что то, во что превратили её постель, а затем и часть покоев, теперь можно было выставлять как экспонат на экскурсии под табличкой "магия детям не игрушка". Конечно же, они хотели всё исправить. Одновременно, все четверо, но дальнейших преобразований своих покоев Персефона не пережила бы.

Окинув взглядом деревянное творение, что стояло в противоположной стороне от стола с диваном, Персефона стала перебирать в воспоминаниях, в каких ещё комнатах есть широкое место для сна. Именно что широкое, потому что на диване она отлежала себе всю спину, а исправить сотворённое всё ещё не позволяла. Пускай хорошо запомнят, чем может кончиться необдуманная совместная работа.

От мысли провести ночь с Аидом мутило. Да, они уже давно были вместе, и она даже призналась себе, что вроде как его любит, да и сама история с похищением отчасти сыграла ей на руку, иначе ей пришлось бы выбирать в мужья кого-то из олимпийцев, а точнее, Ареса или Аполлона, от встречи с которыми сейчас её мутило ещё сильнее: вот только как представит, что сейчас ляжет в жажде сна, а Аид в любом случае аккуратно и почти невесомо протянет руку и прикоснётся или к плечу, или к талии, а дальше... А дальше она или воспылает от злости — чтобы отпустить ситуацию, нужен покой, а никак не близость, — или поддастся страсти, из-за чего не выспится и завтра будет ещё более злая, или укусит Аида и возмущенно отвернётся в другую сторону, а потом будет корить себя, ведь больно супругу она сделать не хотела.

Хватало той боли, что он испытывал, когда она возвращалась в мир света. Хотя очень хотелось бы, чтобы это всё-таки закончилось, иначе это очень было похоже на ритуал мазохизма — хотелось как лучше, страдают все трое.

Тихо идя по коридорам и вглядываясь в темноту, Персефона настолько глубоко ушла в свои мысли, что забрела отнюдь не в намеченном направлении, а именно — в свой маленький садик. Негромко посмеявшись, она решила проверить свои недорастения, раз уж оказалась тут.

В подземном мире жизнь не росла, а наоборот, увядала ещё с большей скоростью, однако под воздействием её силы некоторые растения жили чуть дольше, чем совсем нисколько. Это натолкнуло её на мысль провести эксперименты по поводу взращивания разных культур, что под солнцем будут расти дольше, а здесь можно достаточно быстро увидеть, что из этого скрещивания получится. Как быстро выяснилось, мутация — не её профиль; иначе все, что здесь получалось, назвать было нельзя, но Персефона уловила в этом дух авантюризма, а он помогал расслабиться, а иногда даже и забыться. Переживания по поводу мечущейся во все углы ненависти Деметры давно надоели, но всё равно не отпускали, да и вряд ли отпустили бы, и беспокойство по поводу Аида, что летом страшнее Таната, вызывало опасения, как бы что-нибудь нехорошее в её отсутствие не случилось.

Проходя мимо одного из стеллажей, Персефона зацепилась взглядом за лучшие из своих творческих попыток: эксперимент же — тоже творчество. Цветы давно погибли, но рисунки, что лежали рядом и на которых она в спешке пыталась запечатлеть их красоту, напоминали об их великолепии. Скрещивать наземные и подземные цветы было очень смелой идеей, а результат — просто ошеломляющим и оттого ещё более болезненным, ведь никто, кроме неё и жителей замка, эту красоту не увидит. А ведь если бы удалось вырастить их в магазине, они бы пользовались неслыханным спросом, и как минимум вопрос с нехваткой денег для оплаты помещения решился бы разом.

Когда стопа зацепилась за камушек на полу, недоумение застыло на лице. У неё здесь всегда были стерильность и чистота; откуда же эти камни и песок в углу, что стали видны при ближайшем рассмотрении? Недоверчиво потыкав палкой для цветов в стену, Персефона в итоге заметила, что стена и не похожа на стену, а на чётко закреплённый картон. Повозившись немного с деревянной, как оказалось, доской, Персефона обнаружила странную дверцу. Вопрос, что это за дверь, даже не успел прозвучать, как дверь уже открылась под напором уверенной руки. Или у неё случился провал в памяти, или эта дверь появилась недавно и некто специально постарался сделать её максимально незамеченной.

Дверь вела вниз, под землю, хотя куда уж там, они тут и так находились под землёй. Пройдясь, внимательно осматриваясь, по не виданному ранее коридору, Персефона в итоге вышла в комнату круглой формы. Было слишком темно, и практически ничего не видно, кроме блестящих канделябров по углам, и она только хотела все их зажечь, дабы комната мгновенно наполнилась всепоглощающим светом, как вдруг зацепилась за чью-то ногу. Поняв, что нога дальше не дёрнулась, богиня щелчком зажгла огонь в углах и с открытым ртом теперь поражалась увиденной картине: на стеллажах, расставленных по кругу, красовались её цветы, а точнее, их новые вариации, только сделаны они были из дерева или камня, а нога принадлежала её супругу, что мирно спал среди своих же творений, судя по молотку, отвертке, стамеске и ещё каким-то вещам, лежащим с ним рядом.

Ситуация получилась неоднозначная. С одной стороны получалось, что Аид поглядывал за ней и её работой, потому что поделки были точь-в-точь как в её саду, с другой же... Как же красиво это всё выглядело, глаз не отвести. Хотелось неподвижно застыть и с максимальным пристрастием рассмотреть каждую вещицу, что здесь была, да и злость быстро улетучилась.

Вот только жажда сна набирала силу, а тут ещё некоторые личности себе спину срывали. Не просто так Персефона обратила внимание, что как-то странно стал двигаться с недавних пор Аид. Обычно сдержанный и в то же время раскрепощённый в своих движениях, он сейчас старался вообще максимально не двигаться без необходимости.

Осторожно потыкав Аида ещё пару раз, Персефона, убедившись, что тот крепко спит, подхватила его на руки и ещё тише, чем шла сюда, начала выходить из неожиданно обнаруженной мастерской.

Не настолько уж он и тяжелый оказался, а пока спал, можно было спокойно добраться до их покоев и рухнуть спать до следующей титаномахии. Зато завтра можно будет со всем пристрастием порасспрашивать его о своём открытии, а на любые неугодные вопросы отвечать просто — магия!