Восковой человек (джен)

Когда «Хогвартс-Экспресс» с грохотом и скрипом замедлил ход, Драко Малфой наслаждался покоем в единственном месте поезда, где его не могли достать ни надоедливые слизеринские приятели, ни гнусная компания Гарри Поттера, — в туалете. Именно поэтому он не заметил, как единственное задрапированное окно этого помещения за несколько секунд покрылось изморозью. Впрочем, кто обратил бы внимание на морозный узор перед самым Рождеством?

Поезд остановился, и настала непривычная тишина, нарушаемая только далеким звуком шагов по железному полу вагона. Драко, вполголоса ругнувшись, выбрался в тамбур и огляделся. За ближайшим окном тихо порхали редкие снежинки. Чертовски холодно — до дрожи. По приезде надо бы сообщить отцу: пусть устроит разнос этим растяпам, которые год не обновляли климатические чары на вагонах. Паршивые людишки, недостойные звания магов, должны знать свое место.

Невольно он покосился на эмблему Инспекционной дружины, вышитую на его мантии. Амбридж — противная тетка, никто не спорит, но занимается нужным делом. Полукровки и, тем более, грязнокровки вроде Грейнджер, похоже, окончательно утратили представления об иерархии. Еще немного, и аристократов вообще перестанут отличать от обычных людей. Показательное заключение в Азкабане для нескольких самых ретивых свободолюбцев в компании дементоров быстро научило бы их основам субординации. Дементоров?..

Откуда-то с другого конца вагона донесся резкий незнакомый голос:

— Всем занять свои купе! В тамбур не выходить! Осмотр поезда санкционирован Министерством магии.

Драко судорожно сжал замерзшие пальцы и выдохнул облачко пара. Господи, как же тут холодно! Министерская проверка, значит. Что они ищут, интересно? В прошлый раз, еще на третьем курсе, ловили беглого Сириуса Блэка, но сейчас… Проклятье, тогда досмотр вагонов выполняли дементоры. Самого гриффиндорского очкарика довели до обморока и едва не прикончили. Надо возвращаться на свое место: со стражами Азкабана шутки плохи.

С другой стороны, должны же они понимать, что создавать проблемы ему, Драко Малфою, представителю одного из старейших и уважаемых родов Магической Британии — не самая лучшая идея. Вновь обретя уверенность, он ухмыльнулся и повернулся к двери, за которой располагались ряды кресел общего вагона.

Волосы на затылке без видимой причины встали дыбом. За спиной скрипнула дверь, и он рыком обернулся, вскинув палочку. Воспользоваться ей уже не довелось: в запястье впились ледяные скрюченные пальцы, и Драко, выронив единственное оружие, заверещал. Высокая черная фигура в капюшоне неторопливо склонилась над ним. Он из всех сил старался не смотреть туда, где у обычного человека должно быть лицо, но все равно видел это: сморщенные струпья на темной коже и круглый провал вместо рта, который все ближе… ближе. Мир вдруг утратил свои краски.

— Я вернусь к себе! — взвизгнул Драко, пытаясь освободить руку от мертвой хватки дементора. — Я просто ходил в туалет… Отпусти!

Дементор втянул воздух, и Драко забился, чувствуя, как онемение движется от кончиков пальцев внутрь, подбираясь к горлу подобно растущим кристаллам льда. Паника захлестнула его с головой.

— Ты знаешь, кто я? — прохрипел он в отчаянии. — Мой отец — Люциус Малфой! Когда он узнает…

Черный провал под капюшоном приблизился, и Драко вдруг утратил способность говорить. В горле будто образовался склизкий комок и рванулся навстречу дементору, выворачивая внутренности. Ледяные кристаллы раздались вширь, разрывая плоть, лишая остатков чувствительности и прорастая все глубже и глубже, сквозь замерзшие сплетения мышц и сухожилий, к самому сердцу. Свет померк. Черное облако сгустилось вокруг них, выдавливая из Драко остатки жизни. Он едва услышал чей-то голос, пришедший из неимоверной дали — слова заклинания, невнятные и резонирующие в этом пространстве тьмы и холода.

Свет! Бело-голубой свет, бьющий по глазам подобно бритвенному лезвию, испаряющий кристаллы льда внутри и рвущий черное облако в клочья, опаляющий кожу и прекрасный. Драко сполз по стенке на пол и с усилием поднял взгляд. Дементора уже не было. В дверном проеме стоял незнакомый маг в черном, протягивая ему руку, и что-то говорил. Слов Драко не слышал: в ушах стоял шум, как от тысяч голосов, галдящих вразнобой. Он сделал слабую попытку подняться на ноги, но в глазах потемнело, и Драко рухнул на пол. Пришедшее забытье было теплым и милосердным.

* * *

Когда он проснулся, за окном уже начало темнеть. Сколько прошло времени?

— Драко! Ты в порядке? Эти твари…

Одутловатое лицо Грегори Гойла напротив, лучившееся не то участием, не то страхом, вызвало у него вспышку раздражения. Винсент Крэбб рядом сочувственно кивал, что было еще хуже.

— Все нормально, — буркнул Драко. — Дементоры… Они уже ушли?

— Да, уже давно. Этот придурок из Министерства перепугался до смерти, когда мы рассказали, кто ты такой. Даже проверку не закончил.

— Мой отец обеспечит ему поездку в Азкабан, — свирепо отозвался Драко.

Странно, но паника ушла без остатка, словно обморок пошел ему на пользу. Он это так не оставит. Позволить этой летающей куче тряпья напасть на самого Малфоя! Да отец ему такое устроит, что дементоры ему ангелами покажутся, когда этот министерский прихвостень окажется в их компании.

Перед его глазами вновь возникла эта унизительная сцена у входа в туалет, когда он в панике скулил, напрочь забыв о любом аристократическом достоинстве. Драко содрогнулся от негодования и только тогда вспомнил о палочке, которую выронил во время схватки с дементором. Где она? Драко нахмурился и полез во внутренний карман мантии, но замер. Что с его правой рукой?

Не веря своим глазам, он вскочил и поднял ладонь к лицу. Мизинца и безымянного пальца не было. Не оторваны, нет: просто отсутствуют. Гладкая кожа — и ничего больше. В смятении он коснулся пальцами левой руки места пропажи, но нет, это не было иллюзией. Он в самом деле лишился пальцев. Что за?..

— Эй, Грегори, — сказал он дрожащим голосом, протягивая приятелю раскрытую ладонь. — Что со мной случилось? Этот паршивец что-то сказал?

Гойл с полминуты отупело смотрел на протянутую ладонь, потом обратил непонимающий взгляд к Драко.

— Тупица, у меня двух пальцев нет! — рявкнул Драко.

— Э… Ну… — промямлил Грегори, вновь уставившись на ладонь.

— Драко, но у тебя ведь это с рождения, — пробормотал Винсент. — Ты же сам на первом курсе рассказывал!

— Что ты сказал? — севшим голосом переспросил Драко.

Винсент втянул голову в плечи и теперь с испугом смотрел в ответ, как на безумца. От рождения. Он родился калекой, и не помнит этого. Проклятый дементор что-то сделал с его памятью. Драко попытался вспомнить хоть один подобный случай, но перед глазами стояла только его трехпалая ладонь: и как он до сих пор управлялся с палочкой эдакой клешней?

От потрясения он всхлипнул и рухнул на сиденье, вновь подняв к глазам руку. Этого не может быть. Просто не может: в один и тот же день едва не погибнуть при нападении дементора и обнаружить… такое! Может, эти два жирных придурка сговорились подшутить над ним? Такие шуточки достойны их ущербных мозгов. Он злобно уставился на Грегори, отчего тот вздрогнул и отшатнулся.

— Как вы это сделали? — прошипел Драко и, перегнувшись через столик, схватил Грегори за шиворот левой рукой. — У рыжих скотов Уизли научились, да? Отвечай!

— Драко, мы не… — затрясся Гойл, энергично мотая головой.

Драко наклонился ближе и сжал пальцы на его горле.

— Я тебе покажу, как…

— Драко! — Винсент Крэбб схватил его за плечо и потряс. — Драко, ты что? Драко, да проснись же!

Он открыл глаза и уставился на испуганные лица приятелей. По лицу стекали противные капли пота, в горле застрял крик. Драко со вздохом облегчения откинулся на спинку. Приснилось. Просто паршивый сон: после нападения дементора немудрено видеть кошмары. Постойте, а была ли сама история с дементором, или это часть сна?

Какое-то время он просто сидел, переводя отупелый взгляд с одного приятеля на другого. Сон. Жуткий и до странности реалистичный сон, который невозможно отличить от реальности. Дементоры влияют на разум, это общеизвестно, но чтобы так...

— Что со мной было? — пробормотал он непослушными губами наконец.

— Ну, ты потерял сознание, и этот тип с дементорами ушел… А потом ты начал метаться и кричать, и мы…

Значит, дементоры были. Хорошо еще, что про пальцы — просто приснилось. Драко усмехнулся и на всякий случай взглянул на ладонь… Вернее сказать, попытался взглянуть, сразу же обнаружив, что не чувствует своей руки ниже плеча. С упавшим сердцем он протянул левую ладонь и сжал мантию справа, едва не расплакавшись. Руки не было. Бесформенный обрубок от плеча — все, что у него осталось.

Он осторожно поднялся на негнущихся ногах, выскользнул из-за столика и повернулся к выходу из вагона.

— Эй, Драко, ты куда? — услышал он обеспокоенный голос Грегори.

— Кто-нибудь из преподавателей тут есть? — как можно спокойней спросил он.

— Вроде Флитвик собирался в Лондон, — пожал плечами Винсент. — А зачем тебе?

Драко, ничего не ответив, быстро зашагал к выходу. Надо посоветоваться с Флитвиком. Он наверняка разберется, что за чертовщина здесь творится. Драко недолюбливал этого профессора, но выбирать не приходится: сейчас он нуждается в помощи взрослого и опытного волшебника, пусть даже полукровки.

В следующем вагоне он миновал длинный ряд купе, заглядывая в каждое сквозь прозрачную дверь. Гриффиндорцы. Драко презрительно скривился и уже собрался было перейти к следующему, как из раскрывшейся двери прямо ему под ноги выскочил ухмыляющийся Гарри Поттер собственной персоной. Радуется, тварь. О, еще и лохматая грязнокровка из-за спины выглядывает — тоже рот до ушей. Веселитесь, веселитесь, скоты: дойдет и до вас очередь.

— Уйди с дороги, Поттер, — прошипел Драко и сделал попытку протиснуться мимо недруга вдоль коридора.

Попытка оказалась неудачной: он споткнулся о собственную ногу и, запутавшись в мантии, самым позорным образом кубарем полетел на пол. Обрубок руки, который он рефлекторно выставил при падении, взорвался болью, и Драко вскрикнул. В глазах потемнело, по щекам поползли слезы от боли и жалости к самому себе. Перевернувшись на спину, он попробовал встать, но в подвернутой ноге кольнуло, и он снова растянулся на полу.

Поттер, вздохнув, протянул ему руку, глядя на него со сдержанной жалостью и снисхождением, как на ущербного. Издевается, подонок? Делает вид, что хочет помочь?

— Пошел к черту! — крикнул Драко и, ухватившись единственной рукой за поручень, с трудом поднялся.

— Что тут происходит, молодые люди? — послышался у него за спиной голос Филиуса Флитвика.

Драко облегченно выдохнул. Теперь кто-то сможет заняться его проблемой.

— Профессор Флитвик, — как можно тверже сказал он, развернувшись. — У меня серьезная проблема. Моя рука… ее больше нет.

— Я знаю, мистер Малфой. Это прискорбно, конечно, но в чистокровных семьях такое не редкость: близкородственные браки могут иметь неприятные последствия, в том числе…

— Что вы такое говорите? — всхлипнул Драко. — Поймите, у меня была рука раньше! До того, как эти проклятые дементоры…

Флитвик тяжело вздохнул и покачал головой.

— Мистер Малфой, я не знаю, кто над вами так жестоко подшутил…

— Я говорю правду!

— … Но клянусь вам, когда я впервые увидел вас на первом курсе, у вас уже не было руки, а ваше лицо… — Флитвик осекся и после короткой паузы быстро проговорил: — Словом, вы уже были таким. Извините.

Лицо? Неожиданно ему стало трудно дышать.

— Что с моим лицом? — дрожащим голосом спросил Драко.

— Ну, это не так уж страшно, как вы могли бы подумать. Я знал одного мракоборца, в которого попали заклинанием Конфринго…

Не дослушав, Драко проскочил мимо низкорослого профессора, едва не сбив того с ног, и, прихрамывая, понесся к туалету. Распахнув дверь, он, тяжело дыша, встал перед зеркалом, не решаясь поднять взгляд. Ничего страшного. У него может быть увечье или уродство, но отец наверняка найдет целителей, которые смогут это исправить. В крайнем случае он может попросту регулярно принимать оборотное зелье, принимая нормальный облик. Верно ведь? Однако он должен знать, что с ним.

Драко сделал глубокий вдох, посмотрел в зеркало и закричал.

* * *

Он все еще кричал, когда сон схлынул, оставив его в темной спальне поместья Малфоев. Пот разъедал глаза, сердце бешено колотилось от пережитого ужаса, который до сих пор сковывал его тело железными тисками, лишая возможности двинуться. Тонкий серп исчезающей луны за окном напоминал злобную ухмылку: словно ему скалится с небес свернутая набок голова.

— Драко! Что случилось? — Нарцисса вбежала в спальню, склонившись над ним. — Снова кошмар?

— Самый жуткий в моей жизни, мам, — проговорил он. — Мне приснилось, что я исчезаю по частям. Таю, будто кусок воска. Мои пальцы, потом рука… Потом я посмотрел в зеркало, и увидел такое… Мое лицо будто оплавилось. Вместо носа зияющая дыра, левого уха вообще нет, и везде эти восковые потеки…

Он затрясся от рыданий. Нарцисса взмахнула палочкой, и спальня озарилась светом десятков свечей.

— Драко, — с мягкой укоризной сказала она. — Мы ведь уже говорили. Важно не то, как ты выглядишь…

Почти забытые ледяные кристаллы внутри вновь проснулись, вымораживая остатки жизни в его теле. Он посмотрел на мать и пробормотал:

— Сними с меня одеяло.

— Драко…

Он ничего не слышал левым ухом, а когда попытался облизать губы, то его язык наткнулся на склизкие податливые комки за зубами.

— Сними одеяло. Я хочу увидеть.

Она медленно стащила с него одеяло и осторожно приподняла ему голову. Рук не было. Вместо ног — оплавленные желтые культяпки. Изрытая впадинами грудная клетка с торчащими буграми ребер судорожно вздымалась при каждом вдохе. Драко закрыл глаза, и острые иглы льда дотянулись до сердца.

* * *

— Ужас, конечно, — проговорил Рон Уизли, качая головой. — Малфой — тот еще подлец, конечно, но Поцелуй дементора — перебор даже для него.

Гарри в задумчивости кивнул и спросил:

— Что при этом ощущаешь? То есть… я помню, каково это, когда дементор пытается высосать из тебя душу, но что происходит с человеком, если дементору это удалось? Тело остается жить, да. А что происходит с разумом, который поглощен этой тварью?

— Никто не знает, Гарри, — отозвалась Гермиона и взмахом палочки зажгла свечу, стоявшую на столе. — Но если дементоры питаются душами, то в них должен протекать какой-то процесс, схожий с пищеварением. Что чувствует личность, которая постепенно растворяется внутри дементора, теряя одну свою часть за другой… Я даже предположить боюсь.

За окном Норы совсем стемнело. Воск горящей свечи тонкой струйкой стекал на подсвечник.