Очарованные (джен)

Сириус редко болел и мог по пальцам пересчитать свои визиты в Больничное крыло. Регулусу же при всём желании не удалось бы подобное: руки у него были перемотаны так тщательно и крепко, что больше напоминали клешни. Да и сам он походил на жертву акромантула или мумию древнего царя из Британского музея, о которой взахлёб рассказывал Джеймс после каникул. Он поклялся, что мумия ухмыльнулась и подмигнула ему прямо из саркофага, а магглы ни черта не заметили. Тут Джеймс, конечно, привирал. Без глаз довольно сложно подмигивать. Да и с чего вдруг фараону ухмыляться, если он был так далеко от родной сокровищницы? Наверное, он зевнул — ему же целые сутки приходится лежать неподвижно и развлекать посетителей, а Джеймс принял на свой счёт.

Вот и Регулус лежал, только вместо расписанных урн с внутренностями и соками у изголовья его койки стояли пузырьки с лекарствами и батарея бинтов. Кто-то из слизеринцев, уносивших его с поля, был так заботлив, что подобрал с газона и положил на край тумбочки осколок зуба.

Падение было мощным… Розье сказал, что метла сломалась в трёх местах, а рука Регулуса — в двух. Так что ему вообще радоваться надо, что сломались только рёбра да пальцы, а не шея.

Сириус огляделся, затем взял банку с заживляющей мазью, отвинтил крышку и принюхался. Регулусу всё равно в ближайшие часы это вонючая жижа не понадобится, а вот ему пригодится. Костяшки пальцев заныли, когда на кожу лёг слой лечебной мази, но Сириус поистине гордился своим ударом правой. Глядишь, после него семикурсник Фрэнк Лонгботтом не будет таким косым и научится отбивать бладжеры в небо, а не в ловца команды соперника. Обработав руку, Сириус пощупал разбитую губу — удар Фрэнка левой тоже был хорош, как бы ни было больно (во всех смыслах) это признавать.

Сириус вернул пузырёк на место и похлопал себя по коленкам. Скучно. Невыносимо скучно. Да и что он здесь забыл? Обошлось же. Регулус жив. И всё-таки он волновался. Они стали мало проводить времени вместе. Регулус свободные часы посвящал тренировкам на поле или просиживал в библиотеке, Сириус же развлекался с друзьями. А ведь когда-то всё было иначе… И почему Шляпа Годрика отправила Регулуса на Слизерин? Ему даже зелёный галстук не идёт — и без того лицо такого цвета.

Сириус взял пустой стакан, сжал в руке и направил на него палочку, чтобы попрактиковаться в новом заклинании по чарам.

— Агуаменти.

Ничего.

— Агуаменти! — настойчивее повторил Сириус, но его снова постигла неудача. Стакан остался пуст. Здесь хотя бы не было свидетелей досадной неудачи. На уроке Флитвика Сириус вызвал не воду, а смех, когда расплавил кубок. Ремус его утешал, мол, заклятие для старших курсов, но с ним справился увалень Эйвери и, главное, Нюниус. Они получили заслуженные «Превосходно», а Сириус — задание написать эссе восьми дюймов длиной на тему применения чар создания воды.

Перемотанный бинтами Регулус делал вид, что спал. Сириус не знал, можно ли уже начать разговаривать, поэтому вытащил из тумбочки забытый кем-то справочник по медицинским чарам «От Анапнео до Эпискеи» и принялся его листать, лишь бы чем-то занять голову и руки. Иллюстрации в нём оказались пострашнее тех, что были в книгах в отцовском кабинете, и если о заклинании наложения шины Сириус прочёл с интересом, то от описания кишечно-опорожнительных и отхаркивающих чар его сразу замутило.

Когда Регулус в очередной раз тяжко вздохнул, Сириус закрыл книгу и произнёс:

— Ладно, я же знаю, что ты не спишь.

— А раньше не мог сказать? — немного помолчав, просипел брат. — Я двадцать минут терплю — ужас, как хочется нос почесать.

— Толку-то? Ты всё равно руку не согнёшь. Помочь? Я осторожно — подушкой.

Регулус насупился.

— Уж как-нибудь обойдусь.

— И долго ты будешь тут валяться?

— Дня три. Пока все кости не вырастут. А как сыграли?

— Вы выиграли, — буркнул Сириус. — Ты когда падал, снитчу крыло оторвал. Мадам Хуч засчитала это как победу. Ну что, я тебя осчастливил?

Судя по кислому виду Регулуса — едва ли.

— Крыло — это даже не половина, — угрюмо пробормотал он.

— Хочешь, я остальное поищу? Он где-то за трибунами упал. Наверняка. Положишь потом в коробку к остальным пойманным — будет что внукам в старости показать.

Регулус фыркнул и кое-как потёр разодранную щёку.

— Мама же говорила, что за тобой очередь из невест выстроится. Повезло, что у нас коридор длинный.

Регулус закряхтел, заохал и всё же повернулся к нему лицом.

— Мама уже знает?

Сириус пожал плечами и громко хмыкнул.

— Откуда? Это же ты ей строчишь через два дня на третий, а не я. Разве что она поднимет всех на уши, когда от тебя очередную писульку не получит, ведь руки-то у тебя сейчас больше похожи на клешни.

Регулус тяжко вздохнул.

— Ладно, — усмехнулся Сириус. — Завтра мы ей что-нибудь напишем.

— У тебя почерк совсем на мой непохож, — справедливости ради жалобно заметил Регулус.

— А я у старшекурсников заклинание узнаю, которое почерк изменяет.

Но старшекурсники, как назло, не торопились посвятить Сириуса в свои тайны. Напрасно он надеялся, что репутация возмутителя спокойствия на славном факультете Гриффиндор сработает в его пользу, так что утром следующего дня Сириус пришёл в Больничное крыло мрачнее тучи, зато с сооружённой из черенка метлы чесалкой для носа младшего брата. Регулус принял её на удивление благосклонно и сразу же попробовал в деле.

На сочинение письма в Лондон ушло больше часа. Сириус так и эдак крутил перо в пальцах, записывая за Регулусом всякую чушь под диктовку, а тот, неблагодарный, всё придирался и придирался: то хвостик у буквы не такой, то вензель некрасивый. Подпись стала сущим наказанием. Сириус извёл кучу бумаги в тщетных попытках написать полное имя брата так, чтобы мама ничего не заподозрила. В итоге решено было оставить три заглавных буквы. Регулус повздыхал над результатом, но деваться было некуда. Мама не одобряла его увлечение полётами. Узнай она о падении и сломанных рёбрах — конец его карьере ловца Слизерина.

Запечатав конверт и очистив испачканные чернилами руки, Сириус демонстративно вытер пот со лба:

— Вот уж не подозревал, что письменно врать так утомительно.

Он вытащил из сумки свежий выпуск «Пророка» и развернул, усаживаясь поудобнее. Регулус с детства обожал слушать, как отец читает новости.

— Ну что там? — не вытерпел брат.

— Возле Хогсмида видели горного тролля. Проклятье! Как бы вылазку в выходные не отменили. Мне-то что, а вот девчонки расстроятся. Ого! В Девоншире обнаружили первую за сто лет чупакабру. А мы с парнями всё гадали, куда это Нюниус на каникулы ездил! Призрак Анны Болейн опять нарушил Статут о секретности и показался магглам, — отрапортовал Сириус и понизил голос до шёпота: — Почти Безголовый Ник как-то признался, что эта дамочка вообще с головой не дружит.

Регулус хохотнул и чуть привстал на подушках. За минувшую ночь у него выросло ребро, нормализовались пальцы, и физиономия больше не казалась такой бледнющей.

— Из-под охраны авроров по пути в Азкабан сбежал лепрекон, обвиняемый в краже гоблинского золота. Погляди на бандитскую рожу. Пишут, прячется где-то в лесах.

— На Флитвика нашего похож, — тихо заметил Регулус.

Сириус снова повернул газету к себе.

— И правда.

Больше ничего интересного ему на глаза не попалось, светскую хронику оба брата терпеть не могли, а страницы с политической колонки хороши только для того, чтобы навозные бомбы заворачивать. «Гордость Портри» — любимая команда Рега — продула с крупным счётом, о чём Сириус для разнообразия тактично умолчал.

— Смотри! — внезапно оживился Сириус, бросив взгляд за окно. — Радуга над Запретным лесом. Знаешь, что это означает?

— Солнечный свет преломился в каплях…

— Сам ты преломился! — нетерпеливо перебил Сириус. — Все знают, что радуга берёт начало там, где лепреконы прячут котёл с золотом! Ты же не думаешь, Рег, что этот беглый коротышка таскает золото с собой? Он спрятал его в какой-нибудь пещере со смертельными ловушками. У нас в Запретном лесу полно пещер. Хагрид проболтался. Он ходит туда, как к себе домой, словно там его ждёт комнатная собачка.

— Смертельными?! — только и услышал Регулус.

— А может, он зарыл золото под кустом ядовитой тентакулы, — продолжал фантазировать Сириус.

— В лесу не растёт тентакула, — закатив глаза, сказал Регулус.

— А где же она растёт?

— В теплицах профессора Спраут.

— Ну и балда же ты, Рег. Так неинтересно! Или вор поставил охранять вход в пещеру тролля, а такого верзилу просто так не обойдёшь. Знаешь, что больше всего на свете любят тролли?

— Человечину, — мрачно сказал Регулус.

— Ну хорошо, что они любят почти больше всего на свете? Они обожают разгадывать загадки! — просиял Сириус и откинулся на спинку стула, сцепив пальцы за головой. — Жить без этого не могут. Если тролль не сможет разгадать загадку, то умрёт. И мы тогда сделаем новую подставку для зонтов — наша дома больно уж косолапит — всё время заваливается. Ты всё равно тут ещё долго проваляешься, так что займись полезным делом — придумай такую задачку, чтобы, пока тролль над ней голову ломает, мы успели всю добычу вынести.

— Но у нас есть своё золото. Зачем нам ещё?

— Да что ты? Это у отца в «Гринготтсе» оно есть, а у тебя пять галлеонов в носке в чемодане.

Регулус насупился — как пить дать подсчитывал в уме содержимое всех детских копилок дома.

— Ты правда собираешься идти в Запретный лес?

— Конечно! — с апломбом заявил Сириус. — И ты тоже. Вот второе ребро отрастишь, и пойдём. Это будет наше с тобой приключение. Ты, братишка, ещё попробуешь на новый зуб новенькие галлеоны. Если не хочешь, я Джеймса позову…

— Я пойду! — тотчас воскликнул Регулус и тихо добавил: — Только ты больше никого не зови.

* * *

Мантию Джеймс отдал без вопросов. Он и сам хотел отправиться на поиски золота. Сириус был бы только рад его компании, но чутьё подсказывало, что Регулус такому спутнику вряд ли обрадуется. Наконец с него сняли все бинты, послушали и постучали, где надо. Мадам Помфри выписала его из Больничного крыла точно к выходным. Сириус не собирался ждать ни дня больше и на следующее же утро, едва рассвело, потащил брата на поиски приключений на пятую точку.

Ещё издалека они увидели, как в сторону опушки шагает Хагрид с лопатой на плече. Регулус тут же повернул назад, но Сириус схватил его за локоть и поволок вперёд.

— А ты как хотел? Думаешь, мы одни такие догадливые? Нет, конкуренты уже наступают на пятки.

— Ты только посмотри, какая у него лопата, — прошептал Регулус.

— Ещё бы! Такой можно золотой город выкопать, не то что котелок.

В небе над кронами деревьев снова висела радуга, причём двойная — что воодушевило Сириуса ещё больше.

Это было их первое за три года приключение с братом — с тех пор как они сбежали поиграть с маггловскими мальчишками и узнали, что футбольный мяч бьёт в живот не хуже бладжера.

У кромки леса Сириус стянул мантию-невидимку с плеч и, убедившись, что лесничий скрылся между стволами, первым углубился в чащу. Он прикинул, что двигаться надо вдоль озера, пройти еловую рощу и миновать насыпь, а там уж они сориентируются.

В рассветные часы в лесу вовсю кипела жизнь. Сириус с удовольствием следил за беличьими разборками в ветвях над головой и постоянно спотыкался о корни. Регулус брёл рядом и напряжённо всматривался в тенистую глушь. Сириус уже бывал в Запретном лесу с друзьями и ни тогда, ни сейчас не боялся. У него была зачарованная мантия, которая никогда не подводила, и волшебная палочка под рукой. При свете дня троллей можно не опасаться, кентавры его не тронут — проверено, а уж с мелкими паскудниками вроде нарлов или зловредных красных колпаков они с Регом как-нибудь справятся.

Время шло, и Сириус немного сбавил шаг. Вокруг как-то незаметно стемнело, хотя он мог поклясться, что не пробыл в лесу и часа. Сама чаща, казалось, поглотила весь солнечный свет и погрузила округу в глубокие сумерки. Птицы молчали, даже ветер стих. Наконец он понял, что не видит дальше пары ярдов без Люмоса и остановился.

— Кажется, мы зря свернули у камня.

— Какого именно? — едко поинтересовался Регулус, следом пробираясь по гряде. — Тут их добрый десяток.

Сириус осмотрелся и с удивлением убедился, что брат прав. Они давно сошли с тропы и очутились в той части леса, куда точно заходить не следовало. Сириус был здесь впервые. Кривые корни и покрытые мхом камни, будто головы закопанных по горло великанов, рассыпались на земле. Влажный запах торфа висел в воздухе — где-то неподалёку цвело болото. Сириус засомневался, что находится на нужном пути. Когда под его ногой хрустнула сгнившая коряга, дюжина мокриц кинулась от него во всех направлениях.

— Что молчишь? — вызывающе спросил Сириус, поведя плечами, будто хотел стряхнуть сердитый взгляд Регулуса. — Говори уже, как я тебя в лес на погибель заманил.

— А что я скажу? Могу загадки позагадывать.

— Всё-таки придумал? — удивился Сириус.

— Вот ещё! Я вечером в башню Равенкло ходил и стоял перед дверью — задачки её слушал и записывал. Она меня совсем безнадёжным посчитала, на тридцать третьей сжалилась и сама открылась.

Даже в темноте Сириусу показалось, что он увидел мимолётную улыбку на лице брата.

— Почему раньше не сказал, что мы сбились?

— Откуда же мне знать, что ты заблудился! Я привык, что ты всегда знаешь, что делать, или, по крайней мере, притворяешься, что знаешь.

И возразить было нечего.

Сириус уныло выпустил из палочки несколько искр, но те едва достали до крон деревьев. Хотелось пить. Безумно хотелось.

Сириус заскрипел зубами от злости. Как же он не догадался взять с собой хотя бы зачарованный термос? Вода — не его стихия. Он и плавать-то не любил, а от шума волн его мутило. Домику на берегу, о котором мечтает любой приличный англичанин, Сириус предпочёл бы волшебный летающий фургон на разноцветных колёсах. И как бы было здорово — появись такой сейчас из-за ближайшей могучей сосны.

В своем воображении он представил, как МакГонагалл организует поиски, мать узнаёт, что её дети пропали, и мчится в школу. При таком раскладе следующие пять лет Сириуса ждёт домашний арест.

Голоса звенели в повисшей в лесу тишине. Сириус был голоден как волк, а Рег едва плёлся. В животе у него заурчало.

— Я так устал. Хочешь отдохнуть?

Сириус очень хотел. Он сел на ближайший валун и закрыл глаза, а когда открыл их, то оказался дома. Похоже, он уснул посреди праздника, или Белла подлила ему прокисшего сидра, вот его и сморило.

И всюду горели огоньки, журчал здоровенный карамельный фонтан, гигантский дракон из маршмеллоу парил под потолком и чихал на людей внизу сахарной пудрой, а маленькие шоколадные метёлки влетали в рот быстрее кокосовых снитчей. Гости в нарядных вечерних мантиях окружили Сириуса. Среди них был дядя Альфард, хотя дед сказал, что не желает его видеть, и Андромеда вместе с Тедом, даже тётка Сириуса Лукреция пришла под ручку с рыжеволосым мужем. Они все собрались здесь ради него, угощали его и хвалили, будто он взаправду одолел тролля голыми руками.

Сириус спохватился, ища глазами брата, и увидел его рядом с Цисси — Регулус сидел за столом, заставленным блюдами со всевозможными деликатесами, и громко смеялся. А потом появилась мама. Сириус приготовился к скандалу, как всегда и бывало, если в доме много шумели. Но его не последовало. Он ни разу не видел, чтобы мама так улыбалась. Вальбурга не приказала Кричеру спрятать сладости, не велела Андромеде убираться, не схватилась за голову, услышав игру брата на рояле, и не отругала Сириуса за развязанный галстук. Она светилась изнутри, красивая как никогда и будто помолодевшая. Она танцевала с папой, а вскоре и сам Сириус закружил по комнате, качая головой в такт взрывному ритму. Здесь была музыка, которую он любил, еда, что он мог уплетать за обе щёки, и люди, дорогие его сердцу. Все брали угощения с подносов прямо пальцами, а когда Кричер внёс фаршированного гуся, блестящего от мёда и шафрана, раздались аплодисменты, будто в гости пожаловала рок-звезда.

Ах, как хотелось пить! И Сириус пил, а утолив жажду, снова веселился, пока голова не начинала идти кругом.

Не хватало его друзей, но стоило о них подумать, как в дверном проёме появились ребята с факультета. Мама оказалась рядом и ласково спросила:

— Ты счастлив?

— Мне всё нравится, поверить не могу, что ты разрешила всем прийти, — вполголоса сказал Сириус, озираясь по сторонам.

Мама мягко рассмеялась:

— Главное, чтобы тебе здесь нравилось.

— Ты пригласила моих друзей из Хогвартса? Здесь даже Мэри и Лили.

— Главное, чтобы тебе было хорошо.

— Это сон, верно? — горько спросил Сириус.

Улыбка исчезла с её лица.

— Не говори глупостей.

— Ты бы никогда не позволила прийти сюда моим друзьям. Ты выжгла Андромеду с фамильного гобелена, а сейчас поцеловала её в щёку.

— Даже если и сон, разве это не лучше, чем то, что у тебя было?

Сириус мрачно усмехнулся и опустил глаза на сахарную корзиночку в руке. Вместо взбитых сливок на ягодной подушке в оправе из ванильного теста он держал на ладони ком грязи, заполненный мхом и плесневелыми чёрными бусинами вороньего глаза. Его рука дрогнула, а к горлу подступил ком. Привкус крема во рту стал горьким, тошнотворным. Вальбурга дотронулась до ладони Сириуса, не дав той опуститься.

— Ешь, дорогой. Это вкусно, — сказала она, и десерт вернулся к своему первоначальному виду — стал красивым и свежим.

Сириус растерянно взглянул на угощения, громоздящиеся на столах, и представил, из чего они могут быть приготовлены под слоем искусных чар: из грязи, камня и плесени, торфа, лесной жимолости и глины. Он представил, как вместо шоколада по горлу течёт болотная тина. Как сахарная вата обращается в паутину на языке и пристаёт к нёбу. Сириус в ужасе посмотрел на мать.

— Это нельзя есть. Я умру, если попробую это.

— Но до того момента ты будешь по настоящему счастлив, — с улыбкой ответила она и всё-таки поправила его галстук.

Сириус отшатнулся. Её паучьи пальцы потянулись к нему, будто хотели схватить и удержать на месте, но Сириус оказался быстрее.

— Кто ты?! — он сжал пирожное в кулаке, ощутив, как холодная вонючая жижа потекла по костяшкам.

— Твоя мама.

— Лжёшь! — прошипел Сириус, подняв волшебную палочку. — Моя мать меня за уши оттаскала бы за то, что я салфетку на колени не положил, а потом ещё заставила бы драить лестницу без магии. Что ты такое? Что ты такое, чёрт побери?!

В глазах Вальбурги вспыхнули огоньки, будто два уголька в остывшем очаге камина, и снова погасли.

— Мы — те, кого ты хотел видеть.

— Вы мне не снитесь, — Сириус побледнел от страха, оттолкнул существо, которое выдавало себя за его мать, и побежал к Регулусу. Полчаса назад он видел брата у рояля в окружении кузин, но сейчас возле инструмента никого не было. Комната размылась, словно Сириус очутился внутри акварельного рисунка, стены и пол поплыли, а он всё стоял, схватившись за живот, и пытался проморгаться. Голос брата долетел до него издалека — откуда-то слева, дрожащий в неясных тенях. Сириус шагнул в том направлении, и перед ним мгновенно выросли гости: друзья и родные, которым он так радовался совсем недавно.

— Куда это вы собрались, молодой человек? — насмешливо спросил дядя Альфард. — Разве ты не хочешь увидеть фейерверк, племянник?

— Сириус! — повиснув у него на руке, пропела МакДональд. — Ты обещал показать мне коллекцию миниатюрных драконов.

— Ага, как только выберусь отсюда, — прорычал он, пытаясь обойти их, стряхнуть, оставить за спиной… но они не пускали, липли к нему, как мокрые осенние листья. Он чувствовал их влажные руки. Он видел красные блики в их глазах — блики от фонарей, кружащих вокруг и плюющихся искрами.

— Взгляни, Сириус, я здоров, — перед ним из пятна света возник Ремус, но на его лице не было шрамов, а на руках — синяков. — Завтра полнолуние, а я полон сил, даже голова не болит.

— Ты ненастоящий, Рем, — прошептал Сириус, отвернувшись.

— Зато мне больше не придётся пропускать занятия и отлёживаться в Больничном крыле, а тебе — переживать за меня. Я стал нормальным.

— Для меня ты всегда был нормальным.

Ремус отступил, а на его щеках и переносице выступили кровоточащие раны.

— Всё ты врёшь. Мы все могли бы быть здесь счастливы.

— Верно-верно, — сияющий улыбкой Джеймс протиснулся ближе и хлопнул Сириуса по плечу. — Здесь так здорово! В этом месте можно остаться навсегда. А ещё, знаешь, Лили сказала, что сядет со мной на истории магии. Бинс умрёт от удивления, теперь уже окончательно.

— Так ведь я тоже умру, придурок! — воскликнул Сириус. — Вы все иллюзии!

— Какая разница? — насупившись, возмутился Джеймс. — Я хорош в любом виде!

— Ты сам говорил — один раз живём, надо оторваться по полной, — подхватил Питер, сунув ему под нос тарелку с тарталетками. — Попробуй, какая вкуснотища! А потом мы пойдём смотреть фейерверк с твоим дядей. Ты обещал нас познакомить.

— Разве тебе с нами плохо? — спросил отец, и Сириус увидел рядом с ним Регулуса. — Посмотри, твой брат наконец-то счастлив. Мы снова можем быть вместе, одна большая дружная семья, и никто этому не помешает. Оставайся, сын. Хотя бы на часок-другой. Отдохни.

— Дома отдохну, — сказал Сириус и шагнул к брату, встряхнув того за плечи. — Очнись! Слышишь меня, Рег? Здорово мы с тобой влипли, но сейчас пора выбираться. Нам ещё снитч твой искать за трибунами. Ты что — забыл? Просыпайся!

— Я не сплю.

— Ты видишь сны наяву.

Регулус потянулся за пролетающим мимо угощением, и Сириус больно ударил его по руке. Пирожное упало и в один момент превратилось в грязную кляксу. Брызги полетели во все стороны, пачкая мантии и туфли собравшихся. Пара жирных капель попала на свечу парящего неподалёку фонаря. Огонь мигнул и потух. Раздалось злобное шипение, и в тот же миг Джеймс пропал, а на его месте оказалась серая дымка.

Его исчезновение вызвало переполох. Гостиная растворилась, словно её и не было.

Фонари поплыли по воздуху, заскользили по ветвям ближайших деревьев, озаряя слоистые тени, они то проваливались в темноту, то снова возникали из ниоткуда. Они напоминали гигантских светлячков, кружащихся в воздухе. И тогда Сириус заметил, что фонари держали фигуры, которые имели очертания людей. Слишком долго смотреть на них было больно, глаза начинали слезиться. Некоторые фигуры вибрировали, словно изо всех сил пытались сохранить свою форму. Одни были чётче и ярче, другие прозрачнее и тоньше, их конечности расплывались. Сириус задался вопросом, насколько эти образы реальны. Их было пять, десять или двадцать? Облик отца тоже исказился — перед Сириусом стояла тень, вытянувшаяся, будто растаявшая ириска, силуэт с широким ртом, наполненным мелкими острыми зубами.

Но Регулус ничего не замечал и по-прежнему находился в плену морока. Сириус бросился к ближайшему фонарику, но тот взмыл вверх перед его носом — не дотянешься. Тени зашевелились, перестраиваясь и хихикая над Сириусом, который кидался от одной фигуры к другой, но добраться до огня больше не удавалось.

В отчаянии он опять затряс брата. Сколько ядовитых ягод он съел и как им отсюда выбраться? Наконец в глазах Регулуса появилось узнавание. Он схватился за живот и закашлялся.

— Воды, Сириус… Как же хочется пить.

— Точно! — воскликнул Сириус. Он выставил перед собой палочку и грозно взглянул на тени, которые напрасно посчитали их лёгкой добычей. Сириус постарался вспомнить всё, что говорил профессор Флитвик на последнем уроке, перехватил палочку поудобнее, выдохнул и плавно ею взмахнул. В этот раз он не выкрикивал заклинание, а произнёс его ясно и чётко:

— Агуаменти.

Сириус почувствовал, как палочка, будто живая, задрожала в его ладони, а потом с её кончика полилась вода. Он без промедления направил поток вверх, не обращая внимания, что вода падает и на него, заливая одежду и волосы. Самые расторопные тени кинулись врассыпную, но большинству было некуда деваться. Нависшие над головами братьев Блэков свечи стали гаснуть одна за другой, и пугающие твари стали блекнуть, истончаться и с жалобным шипением превращаться в пар, пока Регулус и Сириус не остались одни на тёмной заболоченной поляне. Убедившись, что угроза миновала, Сириус поспешил к брату — тут и вычитанные в медицинском справочнике заклинания пригодились.

— Ты только маме про это не пиши, — как бы между прочим заметил Сириус и был вознаграждён убийственным взглядом Регулуса.

Только они отдышались, как ветви растущего неподалёку можжевельника тревожно зашевелились. Кто-то большой с тяжёлой поступью приближался к поляне.

— Это тролль, — прошептал Регулус.

— Ну тогда готовь свои загадки!

— Я сейчас только одной загадкой занят: как ты дожил до третьего курса.

Сириус не ответил. Мантия у него насквозь промокла, он стучал зубами от холода, но твёрдо решил, что без боя врагу не дастся.

Вот только тролль оказался не троллем вовсе — над кустарником появилась лохматая голова школьного лесничего.

— Хагрид! — обрадовался Сириус.

— А вы откуда здесь? — убирая арбалет за спину, спросил полувеликан. — Чего в Запретном лесу забыли? А если вас в школе хватятся или, эт самое, беда какая случится?

— Беда с нами уже случилась, — тут же вмешался Регулус — и давай рассказывать, как они с Сириусом от чудовищ отбивались.

— Так это, стал-быть, фонарники, — заключил Хагрид, выслушав его излияния. — Боггартова родня, только богги ужасы всякие показывают, а эти того… наоборот. Чары у них такие. В болота свои путников заманивают, пока те не гикнутся, а потом… питаются.

— Чем-чем они питаются? — переспросил Сириус, закутавшись в одолженную Хагридом куртку, волочившуюся по земле.

— Человечиной, — процедил Регулус сквозь сжатые зубы. — Что непонятного?

— Я вас в замок отведу, — сказал Хагрид. — Нечего по лесам шастать.

Вскоре он вывел их на опушку, где оставил лопату и большую сумку. В этой части леса было куда светлее, дышалось намного легче. Сириус покосился на тяжёлую сумку Хагрида, не удержался и всё-таки спросил:

— Хагрид, а чем это ты тут занимался?

— Так это профессор Спраут, значит, меня попросила… повадилась тут семья единорожья на опушку из глубины леса выходить, а профессору, значит, удобрения нужны для тентакулы…

Регулус самодовольно хмыкнул.

— А что может быть лучше единорожьего навоза? — довольно произнёс Хагрид. — И собирать его легко. Видишь радугу в лесу — иди смело.

— Вот тебе и волшебное золото, — сердито сказал Регулус. — Иди накопай себе, братец.

— А как же беглый лепрекон? — не унимался Сириус, отмахнувшись.

— Какой такой лепрекон? — нахмурился Хагрид.

— Который на нашего профессора Флитвика похож.

— Так он того… ушёл, значится, на болота к западной границе леса. Вы о нём лучше забудьте. Неча. Там ещё по ночам, бывает, кто-то воет, или вы про хижину с призраками не слыхали?

Они помогли Хагриду донести добычу до его кособокого жилища, а он возьми да и угости их чаем с намокшими каменными кексами. Но даже те были лучше сладостей, которыми накормили их фонарники в лесу.

Уже на обратном пути к замку Регулус спросил:

— Как ты понял, что это не просто сон?

Сириус вспомнил о том, какой фонарники изобразили их мать, понимающей, любящей и доброй, и сказал:

— Ты что, не видел дракона из маршмеллоу? Даже мне бы на такое фантазии не хватило!

— Я-ясно, — протянул Регулус и резко посерьёзнел. — Но больше я с тобой никуда не пойду!

— Во всём надо искать и положительные стороны, — философски заметил Сириус. — По крайней мере, теперь я умею вызывать воду.

— Да уж, действительно достижение, — буркнул брат.

— А разве нет? Вот захочешь пить, а меня рядом не окажется, тогда и пожалеешь.